В тексте Исайи на этот день монолог Творца, начинающийся с грозного: «Вы спрашиваете Меня о будущем сыновей Моих?» Благодаря параллелизму, смысл ясен: «Я что, перед вами должен отчитываться о Своих детях?!» («Хотите Мне указывать в деле рук Моих?»).
При этом из Бытия как раз читается рассказ о несостоявшемся принесении Исаака в жертву Богу. Совпадение?
На самом деле, конечно, как плазма удерживается мощным магнитным полем, так Любовь Божья существует внутри — нет, не внутри отсутствия любви, а внутри Бога. Бог есть любовь, но всё же Бог прежде всего просто есть. Бог был бы Богом, и если бы Он не был Любовью. Вот — одиночество Бога, одиночество не разрушительное, не эгоистическое, а просто одиночество и единственность как аксиома существования.
Рявкнув на тех, кто смеет просить Бога любить Его детей — захочу, мол, всех сотру в порошок! — Бог открывает Свою свободу даже от любви, даже от Своих детей. «Бог Один» и «Бог Свободен» — синонимы. Зарежу, кровь пущу, и никто не посмеет Меня осудить!
Рявкнул — и тут же, почти сюсюкая, к тем, кого Он только что грозился зарезать: твои будут египтяне и эфиопы, «к тебе перейдут и будут твоими; они последуют за тобою, в цепях придут и повергнутся пред тобою, и будут умолять тебя, говоря: у тебя только Бог, и нет иного Бога».
То есть, «Мне никто не нужен» существует одновременно с «Мне нужны все, а евреи — просто наживка для человечества». Рыбак выбирает мотыльков, Бог выбирает людей, но цель выбора — не сюсюканье с избранными, а ловля. Кто не живец, тот и не жилец! Зачем такой нужен?
Эти тексты подобраны монахами в древности, но 8 и 9 главы Евангелия от Иоанна я сам выбрал в конце 1990-х. И что же там? Всё та же увязка — Иисус говорит о Боге как о Своём Отце и одновременно об Аврааме — как о Своём сыне. Авраам не зарезал Исаака. Бог Исайи не зарезал израильтян. Это сделал Иисус одной фразой: «Ваш отец диавол!». Не Бог, не Авраам — дьявол. На что Ему отвечают торжественным исповеданием: «Одного Отца имеем — Бога». Не Авраама — Бога. Что ж, возвращаемся к началу — да, вы дети Божьи, и да, именно поэтому Бог вас всех может смахнуть с мироздания и будет прав, а мироздание будет крайне благодарно. Но успокойтесь. Вас впечатают в вечность. Вопрос в том, буду ли я в этом отпечатке углублением или выпуклостью... дьявольская разница!
Чтение этого дня из книги Притч начинается парой банальностей, которые нужны Откровению только парой: «Друг любит во всякое время и, как брат, явится во время несчастья» против «человек малоумный дает руку и ручается за ближнего своего».
Народные мудрости это всегда благоглупости по отдельности. Друг ведь может и не явиться в беде. Поручиться за ближнего иногда очень умно, выгодно и благородно. Но вместе две обывательское пошлости создают нечто вроде того самого магнитного поля. Что делать — быть с другим или не быть?
Да вот то-то и оно, что надо быть одним, не иметь никаких друзей, ни за кого не ручаться. Как Бог. Иначе отдашь за другого руку — и без толку. Поручишься за другого — прогоришь. А если ты принял одиночество, то можешь и две руки отдать, и всё своё тело отдать, и душу отдать — не ты первый, Иисус первый — и воскреснуть. Воскреснуть большого ума не надо, от нас-то. Это дело ума Божьего. А Бог — не брат, является не только во время несчастья, а если и явится во время несчастья, то несчастье может остаться несчастьем, но тот, кто в несчастье, из несчастного станет спасённым и Божьим ребёнком.
Бог приходит к страдающим от одиночества — а какое страдание хуже? Даже зубная боль и та ужасна тем, что делает человека в гуще толпы безумно одиноким. Одинокий Бог приходит к одинокому и делится Своим одиночеством. Это одиночество Моё... И сразу одиночество из конца становится началом.