Можно ли общаться с гебистами?

Я познакомился с гебистами в возрасте 8 месяцев, когда арестовывали отца и обыскивали в том числе и мое роскошное ложе. Поближе — в 72-м году, когда впервые поехал к отцу на свидание под Потьму. С тех пор я — как и он, как и мама — холодею при виде немецких овчарок. Но при виде их хозяев — нечто большее. Потом меня, как и других приходских писак, как и братьев, регулярно допрашивали, тянули жвачку. Без большого воодушевления, халтурно, по классике — один добрый, один злой. Я был лишь дополнением к делу о.Александра Меня. То на улице, то в приёмной на Кузнецком, то в гостинице «Россия».

Гебисты все вполне люди, не нелюди. Выше среднего советского человека, — у Конторы вполне работает инстинкт самоочищения и самосохранения, идиотов и карьеристов отсекают. Но это лишь ухудшает ситуацию, потому что тут не ненависть — тут какое-то ошеломление. Они не злые, они ледяные, пустые и при этом крайне надменные. Гордыня из них прёт больше, чем из любого интернет-тролля, больше, чем из любого архиерея. В этом, кстати, было различие между Медведевым и Путиным. Медведев был лишён этой гордыни, самолюбования, а точнее – не проявлял их, понимая, что дружба дружбой, но Путина лучше не дразнить.

Общаться ли с ними? Мне вспоминается рассказ о.Александра Меня, как у него был обыск в 1965-м и с гебистами пришёл Александр Клибанов — был такой «историк религии». Они прочёсывают библиотеку, а Клибанов — «Давайте, Александр Владимирович, поговорим о истории Церкви, всё равно это надолго» [кстати, может поэтому я довольно нервно реагирую на обращение по имени-отчеству]. — «Вы знаете, — сказал о.Александр, — как-то сейчас не хочется». Гебист никогда не единица, он представитель корпорации. Так вот — сперва аннулирование корпорации, потом разговоры. А во время шмона какие уж тут дискутирования... Даже если шмонают не тебя лично.