Вера в то, что бесполезно говорить с циниками-зомбирующими и с наивными-зомбированными, есть вера, а не знание. Вера неверная — суеверие, предрассудок. Надо говорить! Нету такого гипноза, который бы навсегда лишал человека человечности — а способность думать, слушать, делать выбор и есть суть человека.
Если мы соглашаемся с тем, что говорить со взрослым («сформировавшимся») человеком бесполезно, разумно лишь воспитывать «подрастающее поколение» — тех, кто еще не сформировался, то мы и становимся наивными циниками. Циниками — потому что пытаемся манипулировать людьми, наивными — потому что решаем, что несовершеннолетними людьми можно манипулировать. Вот советская власть (фашизм, капитализм) в школе оболванивает молодёжь — и уже потом болваны верны соответствующей власти до гроба. Соответственно, либо меч, либо школьный дневник. Либо солдат, либо учитель — а другой либо вражеский солдат, либо ученик.
Плохая новость: и ребёнок не «зомбируется», а делает свой выбор. Никогда не свободный на сто процентов, но никогда и не «среда заела». У святого учителя сплошь и рядом ученики грешные. Бывает и наоборот. Иначе бы давно человечество гомогенизировалось, состояло бы сплошь из святых или сплошь из греховодников.
Хорошая новость: и взрослый, подвергшийся жуткой промывке мозгов, открыт слову. С ним можно и нужно говорить, свидетельствовать ему о своей вере, открывать ему свои знания. Делать это надо по Чацкому, а по Фамусову — «с чувством, с толком, с расстановкой» — но делать это надо обязательно. Не только для того, чтобы обрести единомышленника, направить на путь истины, но чтобы не превратиться в сыча, дуб, икону с высокомерно поджатыми губами.
Чтобы говорить, надо уметь не говорить. Успешны те разговоры, где обе стороны свободны не разговаривать и знают это. Иногда успех разговора определяется ещё до его начала. Самый яркий случай за последнее время — президент Чечни Масхадов, придя в Кремль на переговоры с Ельциным, отказался садиться в одном ряду с секретарями Ельцина. Он потребовал, чтобы его посадили напротив Ельцина, как главу независимого государства. Ельцин сказал, что этому не бывать. Масхадов повернулся к двери и пошёл. Ельцин сдался.
Болезненным самолюбием и злопамятностью, однако, Ельцин не уступал своему преемнику — Масхадова убили. Но его убили бы и в случае, если бы он уступил Ельцину.
Вот почему борьба за свободу в Украине началась с отказа вести переговоры с гнилым президентом. «Майдан» весь был отказом разговаривать с тем, кто под видом разговоров — унижает и убивает.
Как определить, когда другой имитирует готовность поговорить, а когда у человека, по видимости решительно отказывающегося от беседы, всё-таки есть трещинка, через которую можно проникнуть со словом? Как-как… Всеми доступными средствами. Методом тыка. Постом. Молитвой. Танцами. Чем угодно, но твёрдо представляя себе предел, после которого танцы заканчиваются и — либо разговор, либо анафема — до лучших времён. Надеяться на которые всё равно стоит, и, даже порвав отношения, стоит время от времени щупать — не изменилась ли ситуация. Дверь открытой не оставлять, но к шуму на улице прислушиваться.