Оглавление книги
Ио, 14, 13. И если чего попросите у Отца во имя Мое, то сделаю, да прославится Отец в Сыне. №146 по согласованию. Фразы предыдущая - следующая. Человека волнует, Бог ли Иисус, Иисуса волнует Отец. Человека настолько волнует форма - а вопрос о божественности Иисуса есть вопрос формы - что он забывает про жизнь, которая содержится в форме (а может и без формы обойтись, если это - жизнь Божественная). В этой забывчивости суть греха. Людей волнует, спасены ли они, Иисуса волнует, прославлен ли Отец. Спаситель на удивление редко говорит о спасении. Что тут говорить - спасение есть дело, дело распятие и воскресения, и если первое совершают люди, то второе - Отец. Иисус пассивен - Он ведь не самоубийца, Он - убитый, Он и не Сам Себя воскресил, Он - воскрешённый. Пассивность эта - не лень, не инфантилизм, не вторичность. Это послушание Отцу. Такая "пассивность" и не даёт возможности математически твёрдо отличить Иисуса от Отца и от людей. Он с одинаковым фальшивым успехом может быть назван Богом (чему мешает представление о единстве Бога) и человеком (чему мешает представление о разъединённости людей, которой Иисус не страдает). То, что гордецу кажется пассивностью, есть полное единство. Гордость всюду подозревает гордость, и легко истолковать эти слова Иисуса как выставление Отца гордецом, Который спит и видит, как бы прославиться. Людишки нужны Богу, потому что Бог тщеславен, Ему скучно, нужны аллилуйщики. Библия же под "прославлением" имеет в виду вовсе не человеческую деятельность, не протяжные православные аллилуарии, не попсовые прославления харизматов. Никто может не благодарить Солнце за то, что оно сияет - но Солнце сияет. Бог сияет через Иисуса и сделанное Им вне зависимости от того, благодарят Бога люди или нет. Главное христианское дело - таинство благодарения, литургия - Богу нужно как рыбе зонтик. Оно для людей установлено, не для Бога. Людям же оно нужно как дождю нужна вода. Даже спасённый человек склонен описывать спасение как статику, а не как динамику, описывать единство Божие и единство человечества как единство власти, господства. Такое описание неизбежно неадекватно, хотя степень неадекватности может быть очень разной. Утверждать, что Иисус не Бог, неадекватнее, чем утверждать, что Он Бог. Однако, вполне адекватным может быть лишь описание на статуса, а сообщения, и описание не в терминах застывшего и одностороннего явления, а в терминах двустороннего длящегося процесса - прежде всего, процесса общения Отца и Сына, Отца и Духа, затем, общения Бога и человечества. Божественность Иисуса проявляется прежде всего в Его человечности - той человечности, которой лишены люди, человечности, с которой Он относится к Отцу и к людям. Человечность же людей должна проявляется в их божественности. Но многие ли просили Иисуса о чём-то во имя Отца, а не во имя своё? Многие ли сознавали, что нельзя во имя Отца просить о мести, просить о наказаниях, даже о "вразумлении"? Ведь исполнение такой молитвы послужило бы не к прославлению Отца в Сыне, а к потемнению человеческого в человечестве. Поэтому Господь и не приходит - ждёт, когда люди хотя бы захотят просить во имя Отца того, что от Отца, а не от перепуганного и ожесточённого человеческого сердца. |
