29 ноября 2019 года британский гражданин Усман Хан (1991-2019) напал с ножом на людей в центре Лондона, двоих убил, нескольких поранил. Он был остановлен прохожими, скручен, а полицейские его застрелили.
Хан был арестован и осуждён в 2012 году за то, что он планировал уехать в Пакистан и там готовиться к нападению на Кашмир (на индуистов). Свою «вину» он не отрицал. Практических шагов к отъезду он, очевидно, не предпринимал, а просто в Англии следят за подозрительными мусульманами, а уж кого считать «подозрительным» каждый решает в меру своей тревожности. Слишком часто ходит в мечеть. Слишком часто говорить о несправедливости. Читает неправильные книжки. Не работает. Безработных молодых много, но если молодой мусульманин безработный, это особо подозрительно. Есть внедрённые агенты, есть стукачи.
Почему я ставлю «вина» в кавычки? Потому что Хан хотел уехать из Англии. Он ничего не злоумышлял против Англии. Он вообще никому никакого вреда не причинил. В Пакистане есть своё правительство, в Индии своё. Он имел полное право уехать — это свобода передвижения. Всё остальное — его планы, в том числе — это не реальность, это фантазии, которые могут стать реальностью, а могут и не стать. Нельзя наказывать за планы, тем более, вне своей юрисдикции. Англия не мировой полицейский. И ни одна страна не может быть мировым полицейским. Тем более, карающим за мыслепреступления.
У судьи было два варианта: назначить определённый срок заключения, что означало возможность выхода по УДО через половину срока, и назначит неопределённый срок (сущее варварство!), когда вопрос о выходе на волю решается не автоматически, а особой комиссией.
Судья назначил неопределённый срок, Хан подал апелляцию и добился фиксированного срока. Ему дали 16 лет — то есть, при хорошем поведении, УДО через половину срока, что и произошло.
Апелляционный судья постановил, что нет оснований считать, что Хан «будет иметь возможность действовать или участвовать» в какой-либо террористической организации в Пакистане и что, в любом случае, его намерения относились к территории не Великобритании.
Хана выпустили — но ему не дали свободы уехать из Англии, надели электронный браслет, отслеживавший его передвижения.
Очень иррациональная политика. Уехал бы Хан, пошёл бы он отвоёвывать Кашмир — речь ведь именно об этом, это никакой не «террор» — это всё возможное. А реальность в том, что человека на 8 лет лишили свободы только за мысли, за намерения. Отпустили бы, уведомив власти Пакистана и Индии, и с плеч долой. Человек сошёл с ума (судя по его поведению, но человека застрелили безо всякой нужды, когда он уже был обезврежен, так что теперь не проверить), но те, кто ведут такую политику — они в своём уме?
Англичане гордятся тем, что уехали из Европейского Союза, а от себя уехать в Пакистан не разрешают.
Британский премьер Джонсон заявил, что причина драмы — автоматическое освобождение по УДО, введённое лейбористами (которые уже давно не у власти), и что не надо либеральничать. В общем, «патронов не жалеть» (с) Трепов.
На что Дэвид Меррит, отец одного из погибших, сказал, что его сын «не хотел бы, чтобы его смерть использовалась как предлог для введения ещё более драконовских сроков тюремного заключения или для содержания людей в тюрьме, когда это бессмысленно».
Погибшему Джеку Мерриту было 25 лет, он из Кембриджа, занимался помощью заключённым, и убит-то был на конференции по этой тематике.
Среди тех, с кем он работал, был Кристофер Омореджи, который за убийство отбывает пожизненное (я не знал, что в Британии ещё сохраняется пожизненное), так брат Омореджи, знаменитый исполнитель рэпа Дейв, сказал, что Меррит был самым добрым человеком, которого он знал, что это было счастье с ним познакомиться и т.п.
После голливудских сериалов, где требовать мести и драконовщины — это такой штамп, хорошо встретить нормальную — и христианскую — реакцию. Потерять сына ужасно, но потерять человечность ужаснее.
Когда нищая таджичка в московском магазине ворчит на «понаехавших хохлов» — это совсем не та бесчеловечность, что у британского премьер-министра... Уровень образования другой, уровень нищеты, мягко говоря, другой.
В истории с Ханом есть некоторые детали, которые были бы комичны, если бы всё не кончилось смертями. В 2010 году его — 20-летнего юношу — обвинили в заговоре с целью взорвать парламент, биржу, американское посольство, убить двух раввинов, настоятеля собора св. Павла и лично товарища Бориса Джонсона. Доказательства? У него дома нашли журнал «Аль-Кайды» и некий «организационный список». Но главное: он признался! Признание — королева доказательств.
Правда, одновременно сообщали, что Хан хотел создать в Пакистане «лагерь террористов», которые бы отвоёвывали у Индии Кашмир — ту часть Кашмира, которую англичане изволили отдать Индии. Родители Хана живут в Пакистане, у них там есть какой-то участок земли. Возможно, только это и стало причиной, по которой бойцы невидимого фронта обратили на него внимание. Номер журнала, листок с фамилиями, признание, — это уже попытка «сшить дело». Недаром апелляционный судья заявил, что маловероятно, что Хан куда-то поедет. Можно было бы счесть его Хлестаковым или Остапом Бендером, если бы не его последний в жизни поступок.
Современное законодательство и в странах Западах считает «умысел» преступлением. Не всегда. Но в истерике, которой ознаменовалось начало XXI века и которая стала логичным продолжением той волны реакции, что нахлынула с конца 1970-х, «умысел» стал считаться преступлением.
А теперь представим себе 20-летнего человека, которого за «умысел» отправили в тюрьму на 8 лет — это треть его жизни, причём самое важное десятилетие, когда человек формирeется как профессионал и личность. Выпустив из тюрьмы, ему надели на ногу электронный браслет. Вы как бы вели себя на его месте? Хочется верить, что сошли бы с ума. Его поведение — прежде всего, то, что он надел на себя муляж бомбы — указывает именно на то, что он сошёл с ума. Он пошёл не убивать прохожих, он пошёл именно на конференцию людей, которые «помогают» заключённым. Только вопрос в том, что некоторых заключённых не нужно было бы заключать.
Надо напомнить и то, что ИГИЛ и Аль-Кайда это организации, которые не дружат между собой. Это абсолютно разные и враждебные друг другу направления в исламе.
Если у человека был номер журнала Аль-Кайды, то с ИГИЛом он точно не был связан, и заявление ИГИЛ, что их «герой» — наглый и лживый самопиар. То же можно сказать и о многих других случаях, из которых самый, возможно, очевидный — преступление в Ницце, совершенное человеком безумным, отчаявшимся, но никак не религиозным.
Умысел надо переставать считать преступлением. Вот у меня есть умысел почистить зубы и умысел стать святым. Но я зубы не почищу и буду не святым, а просто злым старикашкой, у которого плохо пахнет изо рта. Умысел это всего лишь умысел, а «преступление» — это когда «преступают» черту, отделяющую умысел от деяния.