доктор исторических наук, Институт российской истории РАН,

старший научный сотрудник, руководитель Центра истории религии и Церкви

"Исторический вестни", №5 (1 за 2000 г.), сайт Воронежской епархии, ноябрь 2000 г.

ГОСУДАРСТВО, РУССКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ И ЭКУМЕНИЗМ: ИСТОРИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ПРОБЛЕМЫ

Среди внешнеполитических направлений, интересовавших советское государство в 1946-1948 гг., было и экуменическое движение, возглавляемое Англиканской Церковью. Государство рассчитывало усилить советское влияние на экуменизм с помощью Русской Православной Церкви.

Экуменическое движение, как уже было сказано, вошло в круг государственных интересов СССР в 1946 г. Давая ему оценку, председатель Совета по делам Русской Православной Церкви Г. Карпов в своем отчете правительству писал: "Экуменическое движение формально ставит своей целью объединение всех церквей для разрешения чисто церковных вопросов, а фактически, прежде всего, занимается политикой"1.

Взаимоотношения Русской Православной Церкви с Англиканской Церковью, прерванные еще в 1917 г., начали восстанавливаться лишь в 1943 г., когда в Москву приезжала делегация Англиканской Церкви во главе с архиепископом Йоркским. Позднее, в 1945 г., митрополит Крутицкий Николай (Ярушевич) был принят в Лондоне архиепископом Кентерберийским доктором Фишером. В ходе визита было выяснено, что англичане, также как и Русская Церковь, отрицательно относятся к Ватикану и "готовы принять участие в тех или иных мероприятиях, направленных против Ватикана, хотя и занимают пока в этом вопросе пассивные позиции"2. Участники встречи, ограничившись общими фразами, конкретных мероприятий не обсуждали. Учитывая, что в антиватиканском блоке участие Англиканской Церкви было бы целесообразно, правительство рекомендовало Совету по делам Русской Православной Церкви "разрешить Московской Патриархии приглашение в 1947 г. в Москву архиепископа Кентерберийского на предмет получения согласия последнего на совместные действия против Ватикана"3. Для советского правительства отношения с Ватиканом являлись основным внешнеполитическим направлением, к которому следовало привлечь Русскую Православную Церковь.

Ожидалось, что, согласившись на участие Англиканской Церкви в антиватиканском блоке, архиепископ Кентерберийский поднимет вопрос о вхождении Русской Церкви в экуменическое движение. Дальнейший сценарий по плану советского правительства выглядел так:

"По мнению Совета (Русской Православной Церкви. - Ред.), Московская Патриархия должна в этом вопросе дать Англиканской Церкви четкий ответ и предъявить свои условия, на которых она может принять участие в экуменическом движении. Дело в том, что, согласно действующему положению, Православным Церквам вообще в руководящих органах "экуменического движения" предоставлено всего лишь 17 мест из общего количества 90, а в совещаниях - 85 из 450 мест"4.

Естественно, что при таком положении дел Москва не могла влиять на направление деятельности экуменического движения. А то, что движение все более политизируется, было очевидно. В своем докладе Г. Карпов отмечал: "Об этом особенно красноречиво говорят принятые на последнем заседании "экуменистов" в Женеве в 1946 г. решения с требованием пересмотра потсдамских решений в отношении Германии, борьбы с марксизмом и т.д."5.

Не учитывать этих обстоятельств было нельзя. По государственному замыслу, включающему в себя присутствие Русской Церкви в экуменическом движении с целью воздействия на него в нужном направлении, Московская Патриархия в 1947 г. должна была предъявить Англиканской Церкви два условия своего участия в движении:

а) отказ "экуменистов" от политических выступлений и обеспечение чисто церковной деятельности этого движения;

б) значительное расширение представительских мест для Православных Церквей во главе с Русской Церковью"6.

Государственная власть надеялась на успех, зная, что почти все автокефальные Церкви заявили о своей единой линии по отношению к экуменизму. При выполнении поставленных условий Московская Патриархия смогла бы влиять на экуменическое движение в нужном советскому государству направлении. В случае несогласия англичан государственная власть считала, что "Московская Патриархия должна по-прежнему занимать роль наблюдателя"7. Но ни активным участником, ни наблюдателем Русская Церковь с подачи государства в 1947 г. не стала. 

Политическое противостояние нарастало. Среди протестантских течений в экуменизме стали преобладать американцы, настроенные резко антисоветски. Многие лидеры экуменизма считали, что Русская Церковь в союзе с Православными Поместными Церквами сможет противостоять американскому влиянию, так называемой "американизации христианства".

Но советское руководство рассудило иначе.

Именно в этот момент, накануне Совещания 1948 г., меняется государственное отношение к экуменизму - от настойчивого подталкивания Русского Православия в это движение в 1946 - начале 1947г. до осуждения экуменизма как "антисоветского" и "антикоммунистического". На наш взгляд, это решение было политически неверным: в условиях нарастающей конфронтации двух систем авторитет Русской Церкви мог стать сдерживающим фактором усиления американского влияния. Но следует отметить, что Русская Православная Церковь в этот период не выказывала добровольного желания по поводу вхождения в экуменическое сообщество, которое в 1946-1948 гг. интересовало государство только в политических целях.

Спустя десятилетие, когда хрущевские гонения на Церковь все более и более набирали силу, вопрос о вступлении Русской Православной Церкви во Всемирный Совет Церквей (ВСЦ) стал насущным и необходимым. Только через используемую Русской Церковью международную трибуну мир мог узнать о реальном положении религии и Церкви в СССР.

После знаменитого февральского 1960 г. выступления в защиту гонимой Церкви8 Святейшего Патриарха Алексия I в Москве на Конференции советской общественности "За разоружение", которое вызвало ярость в правительственных и партийных кругах, Церкви надо было спешить со вступлением в ВСЦ, чтобы иметь не только трибуну, но и какую-то защиту - общественное мнение христианского мира.

В декабре 1961 г. митрополит Никодим (Ротов) сумел достичь того, что Русская Церковь стала членом ВСЦ. Хотя принципиальное решение было принято еще его предшественником - митрополитом Николаем (Ярушевичем) в 1958-1959 гг., официальной датой вступления Русской Православной Церкви в экуменическое сообщество считается декабрь 1961 г. Это произошло на III Генеральной Ассамблее ВСЦ в Нью-Дели (Индия). Одновременно с Русской Церковью во Всемирный Совет Церквей вступили: Польская, Болгарская, Румынская Православные Церкви, чуть позже участниками экуменического движения стали и все остальные Православные Церкви, кроме Албанской.

Говоря о курсе Русской Православной Церкви в экуменическом движении, уместно вспомнить слова митрополита Никодима (Ротова), долгие годы руководившего экуменической деятельностью, которые он часто повторял своим неправославным экуменическим партнерам: "...вполне естественным и единственно возможным путем к воссоединению христиан различных исповеданий в единстве веры является возвращение к догматическому учению древней неразделенной Церкви эпох семи Вселенских Соборов"9. 

Таков основной смысл участия Русской Православной Церкви в экуменическом движении, которая все свои межхристианские сношения и богословские собеседования "конца XIX и начала XX в." проводила в духе "православного экуменизма" (по выражению отца Георгия Флоровского)10.

1 Российский архив социальной и политической истории (РАСПИ). Ф. 17. Оп. 125. Д. 407. Л. 38.

2 Там же. Л. 37.

3 Там же. Л. 38.

4 Там же.

5 Там же.

6 См.: Там же. Л. 39.

7 Там же. Л. 25.

8 См.: Поспеловский Д.В. Русская Православная Церковь в XX веке. М., 1995. С. 289.

9 Виталий Боровой, протопресв. И он был верен до смерти // Человек Церкви. М., 1998. С. 99.

10 Там же.

© Васильева О.Ю., 2000

Публикуется в сокращении. - Ред.