Хуан Ягуэ (1892-1952). В английской википедии о нём сразу сказано: был прозван «бадахосский мясник». В русской об этом ни слова. В 1934 году вместе с Франко подавлял восстание рабочих в Астурии. 12 июня 1936 года, за месяц до путча, Ягуэ обещал премьеру Касаге, что будет верен присяге, и тот отправил его не в Рим, как планировал, а в Марокко, к войскам. Своему адьютанту Касага сказал:
«Ягуэ джентльмен, настоящий офицер, я уверен, что он предаст республику. Он дал мне слово чести, обещал, что как офицер всегда будет лоялен республике».
Касага, кстати, успел убежать от франкистов, он умер во Франции своей смертью.
24 июня Ягуэ уже получил распоряжения от генерала Мола о путче с указаниями: прибегать к максимальному насилию, двигаться быстро, офицеров, которые не захотят участвовать в путче, расстреливать. Действительно, 17-18 июля путчисты убили в Марокко 225 военных и штатских соотечественников.
Бадахосским мясником Ягуэ был прозван за то, что после взятия Бадахоса устроил бойню: было убито около 10% населения города.
Среди пыток, которым подвергали арестованных — социалистов, республиканцев, анархо-синдикалистов, либералов, масонов, профсоюзных деятелей — была и такая: заставляли выпить литр касторки, смешанной с опилками. Начинались желудочные колики, а людей били по животу. После пыток расстреливали, а расстрелянным отрезали уши — как трофеи, по обычаю, который сформировался у испанских военных в Марокко. Женщин — жён «врагов» — насиловали, брили наголо, тоже поили касторкой, кого не убили — сажали в тюрьму. Не за преступления, а тоже — для устрашения. Так что не Сталин придумал «жён изменников родины».
Коммунистов почти не было среди убитых — на аграрном юге Испании откуда коммунисты! Зато в 1936 году тут был голод, крестьяне-батраки иногда ели ящериц. Латифундисты меньше всего думали о крестьянах, больше всего — о своих доходах.
О зверствах Ягуэ в Бадахосе стало сразу известно по всей Испании, они и были рассчитаны на устрашение. Вот почему в Мадриде через несколько дней начались погромы монастырей — вымещали страх на тех, кто был идеологической опорой путчистов. Увы, Церковь в Испании отнюдь не была аполитичной и горячо поддерживала самые тупые реакционные силы — исключение составляло духовенство Страны басков.