Андрей Анзимиров

ЛУКОМОРЬЕ

У лукоморья дуб зелёный;

Стальная цепь на дубе том:

И днём и ночью плут учёный

Всё ходит по цепи кругом;

Увидит правых - песнь заводит,

А левых - сказку говорит.

Там чудеса: шпана там бродит,

А честный люд в тюрьме сидит.

Там на неведомых дорожках

Следы больших концлагерей;

Там патриот на курьих ножках

Бредёт без окон, без дверей.

Там лес и дол агентов полны;

Там о заре прихлынут волны

На брег песчаный и пустой,

И сотни девушек прекрасных

Чредой из вод выходят ясных,

Сверкая нежной красотой -

Все в Турцию, как на подбор;

И с ними дядька-сутенёр.

Там шарлатаны мимоходом

Через леса, через моря

Поют про Грозного царя

И перед всем честным народом

Оправдывают упыря.

Там люд, хоть без свободы тужит,

Но властелинам верно служит:

Там после смелого поступка -

И кратковременной борьбы

Толкут лет двадцать воду в ступке

И белкой в колесе судьбы

Вновь возвращаются к тому же,

Как свиния в привычный кал,

В который раз в зловонной луже

Топя свободы идеал.

Там ступа с Бабою Ягой

Идёт-бредёт сама собой

И безо всякого контоля;

И если дать сей ступе волю,

Она весь мир похоронит

Под сенью ядерных ракит.

Там православный патриот,

Кадя привычному кумиру,

Надменно выпятив живот,

Нотации читает миру.

Там временщик над златом чахнет;

И там сортиром часто пахнет!

Ах, Лукомория-страна;

Весьма причудлива она:

«В судах черна неправдой чёрной

И игом рабства клеймена;

Безбожной лести, лжи тлетворной,

И лени мёртвой и позорной,

И всякой мерзости полна!» -

Тому назад уже сто лет,

Tак возвестил стране поэт -

«О, недостойная избранья,

Ты избрана! Скорей омой

Себя водою покаянья,

Да гром двойного наказанья

Не грянет над твоей главой!

С душой коленопреклоненной,

С главой, лежащею в пыли,

Молись молитвою смиренной

И раны совести растленной

Елеем плача исцели!»

Страна не слушает поэтов,

И не боится наказаний:

Поэт молчи, пророк не сетуй!

Я обойдусь без покаяний!

Я не желаю быть смиренной,

По нраву совесть мне моя,

Пусть плачет нерусь, а не я;

Я не боюсь прослыть растленной.

Та Лукомория-страна,

Ах, сколь причудлива она!

Бо те, кто должен по ранжиру

Всех к покаянию вести,

Нотации читают миру,

Себе ж способны только льстить.

«Гордись! - себе льстецы сказали, -

Земля с увенчанным челом,

Земля несокрушимой стали,

Полмира взявшая мечом!»

Но отчего тот факт забыт,

Что скалить не пристало бивни?

Ведь тот, кто меч свой обнажит, Мечём в конце концов погибнет –

Сие твердит который век

России Богочеловек.

Да, Лукомория-страна

Вельми причудами полна!

И там я был, и мёд я пил; У моря видел дуб зелёный;

Весьма похожий плут учёный Свои мне сказки говорил.

И мог бы там остаться я,

Кружась, как все, в порочном круге,

Но вреден Север для меня

И оказался я на Юге.

Люблю ту грустную страну

Рассудком, сердцем, даже кожей,

Но каждый раз когда взгляну,

Я вижу там одно и то же:

Опять всё то же Лукоморье,

Вновь власти мнят народ скотом;

Опять полны все люди горя,

Всё та же цепь на дубе том,

Всё так же люд бредёт в пустыне;

Хоть сказки плута стали ныне

Слегка иными: коммунизм

Теперь зовут православизм.

Всё ж остальное как и прежде:

Страна в грязи и беспорядке,

Нет места воле и надежде,

Всё те же ненависть и взятки.

Пределов нету их владеньям,

И всюду слышу я раба.

Внимать бредовым откровеньям -

Страны несчастная судьба.