Яков Кротов. Путешественник по времени.- Вера. Вспомогательные материалы.
СТИХОТВОРЕНИЕ ИОСИФА БРОДСКОГО «НА НЕЗАВИСИМОСТЬ УКРАИНЫ»
Стихотворение Иосифа Бродского «На независимость Украины» (1994) не вызывает никаких противоречивых чувств. Оно вызывает одно совершенно определённое и отнюдь непротиворечивое чувство — брезгливую жалость к сдувшемуся поэту. Взглянем-ка на это стихотворение. Перечитайте его с начала до конца. Вот он пишет:
С Богом, орлы, казаки, гетманы, вертухаи!
Только когда придет и вам помирать, бугаи,
будете вы хрипеть, царапая край матраса,
строчки из Александра, а не брехню Тараса.
Честно говоря, я глубоко сочувствую любому гомо сапиенс, который перед смертью не имеет ничего лучше, чем «хрипеть, царапая край матраса», строчки из Александра Пушкина. Я могу себе представить умирающего украинца, произносящего стихи Тараса: «Як умру, то поховайте мене на могилі серед степу широкого на Вкраїні милій». По ситуации. Особенно, если этот украинец умирает от раны, нанесённой русским агрессором. Или даже просто из любви к Украине. Ведь не у всех народов патриотизм бывает наигранный, как у московского, который обычно патриотствует по приказу начальства (читайте Салтыкова-Щедрина).
Разумеется, каждый вправе бормотать перед смертью любые тексты, в том числе и стихи Пушкина. Однако, религиозным людям свойственно перед смертью произносить соответствующие молитвы, а люди нерелигиозные и с чувством юмора скорее могут припомнить Вольтера или даже закричать «Дарби МакГроу! Дарби, подай мне рому!..».
А теперь представим себе умирающего, окружённого родственниками, который хрипит: «Я помню чудное мгновенье, я на матрасе помирал…». Или: «Конец мой наступил — уж роща отряхает последние листы с худых моих телес». Так что ли?
Ещё комичнее будет выглядеть русский «патриот», который начнёт перед смертью хрипеть: «О чём шумите вы, народные витии ? Зачем анафемой грозите вы России?» И испустит душу на строке «Иль старый богатырь, покойный на постеле, не в силах завинтить свой измаильский штык…».
Для того, чтобы написать всерьёз то, что написал об Украине Бродский, надо всерьёз быть уверенным в том, что Пушкин не только «солнце русской поэзии», но что Пушкин ещё и международное светило. При всей моей горячей любви к Пушкину, мировым светилом сей поэт не является и никогда не явится. Пушкин — это русский Мицкевич, это русский Шевченко. То есть, великий поэт, как и они. Но в Англии — пять таких Пушкиных: Китс, Кольридж, Байрон, Шелли и Вордсворт. И никто, кроме отсталости русской литературы (которую, впрочем, эта литература со временем наверстала) не виноват, что Пушкин для России совместил в себе элементы таланта всех пяти названных мною английских поэтов. Разумеется, есть русские люди, которые религиозно поклоняются Пушкину — как, говорят, на свете есть даже какие-то старушки, религиозно поклоняющиеся Путину. В обоих случаях это проблемы их и их психотерапевтов. Шекспир — мировое светило. Данте — мировое светило. Сервантес, Диккенс, Бальзак, Орвелл, Достоевский и Толстой — мировые светила. А поэты редко выходят за пределы языковых границ. И Пушкин — один из них.
Напомню, что символ Шотландии — чертополох (будяк). Это также одна из используемых мной ниже обидных кличек шотландцев в устах англичан. Представим себе, что, скажем, Байрон или Шелли по каким-то причинам написали, разумеется, по-английски, о шотландцах и их великом барде Роберте Бёрнсе что-либо в таком роде:
Убирайтесь, волынщики, юбочники, лохи!
Только когда придёт и вам помирать, чертополохи,
будете вы хрипеть, царапая край постели,
строчки из Шекспира, а не Бёрнса брехливые трели.
Во-первых, это вызвало бы дружный хохот современников.
Всех.
Во-вторых, это навсегда вошло бы во все биографии такого поэта. Люмпены и ватники есть в любом обществе, но обычные британцы не нуждаются в псевдопатриотах, изрыгающих полные ненависти строки — даже если они это делают в глубоком поэтическом экстазе, перепившись священной влаги Иппокрены на вершине Геликона.
В-третьих, это бы исключило такого поэта из всех школьных программ и сделало бы его персоной нон-грата не только для многих литературоведов, методологов и педагогов, но и в университетских кампусах. Как это произошло с певцом колониальных захватов Киплингом. Отличным поэтом. Тем самым, который рифмовал про «бремя белого человека» и про «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут». Первым заклеймил Киплинга как «пророка британского империализма» Орвелл. Его поддержала вся Англия, и англоязычная Википедия начинает статью о нём с цитаты из современной литературной энциклопедии о том, что по этой причине «место Киплинга в истории литературы и культуры — вопрос далеко не решённый».
И, разумеется, укреплению хороших отношений между Англией и Шотландией этот поэт тоже не способствовал бы — то есть он, как выразился бравый солдат Швейк, оказался бы со всем своим патриотическим задором в нужнике.
Что заставило маститого поэта-изгнанника в одно прекрасное утро проснуться и написать стихотворение, в каждой строчке которого сочится ненависть? Чи його клюнув смажений півень? Его клюнул жареный петух? Лично мне кажется, что Бродский написал своё стихотворение из обиды на Украину, из некого злопамятного чувства. В конце концов из биографии его тётки театральной актрисы Доры Вольперт мы узнаём, что семья его матери «во время Первой мировой войны была выселена из прифронтовой зоны и после года скитаний по Украине в конечном счёте обосновалась в Петрограде». Прямо скажем, что для еврейской семьи это было не лучшее время скитаться по просторам Российской империи, тем более по Украине, где постоянно передвигались линии фронта, менялись власти и шла ожесточённая борьба между украинцами с одной стороны и белыми, зелёными и красными с другой. Не отсюда ли обида? Должны же были родители рассказывать маленькому Осе об ужасах послереволюционных лет в Украине? Не объясняется ли написание столь малопочтенного стихотворения чисто человеческими мотивами, причём отнюдь не возвышенного свойства? Не из тех, что традиционно приобретаются на поэтическом Парнасе? Человеческое, слишком человеческое, как говорил Ницше.
В стихотворении «На независимость Украины» Бродский также пишет:
«Ступайте от нас в жупане, не говоря — в мундире,
по адресу на три буквы, на все четыре
стороны. Пусть теперь в мазанке хором гансы
с ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы».
Поэт не спорит, что Москва жестоко угнетала Украину и украинцев; он даже этим как бы хвалится и лишь со злорадством желает украинцам, чтобы теперь их точно так же угнетали ляхи и гансы — поляки и немцы. Как это не удивительно, но, видимо, Бродский мыслит отношения между народами в категориях подчинения и угнетения. Это не удивляет, ибо он привык к подобным отношениям и между целыми народами, и между отдельными людьми в Советской России. Удивительно другое, а именно, то, что поэт, судя по всему, одобряет такие отношения.
Постойте-ка, разве Иосиф Бродский не еврей? А как же в таком случае быть с угнетением евреев в России? Если непрерывное угнетение украинцев в России — мошенническая подмена обусловленного договором протектората превращением в колонию, последующий захват большей части украинских территорий, поэтапное лишение всех земель и городов остатков автономии, уничтожение Запорожского войска, запрещение украинского языка, его преподавания в школах, печатания книг и журналов на украинском языке, запрещение самих слов «украинец» и «Украина», отрицание самого существования украинского народа, фальсификация всей русской истории в этих целях — если всё это нормально, то, выходит, угнетение евреев в России тоже нормально? Поэт и это одобряет? Напомним, кстати, что русское слово «погром» в значении «насилие над евреями» вошло во все европейские языки кроме финского и греческого. Русская власть практически поощряла погромщиков, не принимая мер для защиты еврейского населения.
Черта оседлости, многочисленные антиеврейские законы и уставы, запреты и ограничения, в том числе носить традиционную одежду и пейсы, изгнание из сельской местности, гибель еврейских мальчиков, отданных в кантонисты, клеветническое обвинение евреев в убийствах христианских младенцев для употребления их крови в своих ритуалах, процентная норма для поступления евреев в гимназии и университеты, погромы, русская поговорка «жид крещёный что вор прощёный»? «Протоколы сионских мудрецов», Дело Бейлиса? Вот беда: мы помним, что процесс над Бейлисом проходил в столице ненавистной Бродскому Украины Киеве. Единственная из всех правых газет всей Российской империи, защищавшая Бейлиса от сановных антисемитов, была газета «Киевлянин» украинцев Д. Пихно и В. Шульгина. Ни одной правой русской газеты. Только левые. Но этого мало. Вопреки стараниям и желанием русских судебных властей, украинские присяжные, целенаправленно набранные из киевского простонародья (дескать, народ-то должен ненавидеть этих христопродавцев!) оправдали Менделя Бейлиса. Напомним имена этих присяжных. Они это заслужили: Калитенко, Клименко, Кутовой, Мостицкий, Оглоблин, Олейник, Перепелица, Тертычный, Савенко, Синьковский, Соколовский.
Возможно, что Бродский этого не знал.
Это его не оправдывает.
А что, если бы кто-то написал точно такое же стихотворение не об украинцах, а, скажем, о евреях? Понравилось бы это евреям?
Не думаю.
Вот я, например, подражая, Бродскому, сделал именно это — написал точно такое же стихотворение, только о евреях. Точь-в-точь. Однако я не хочу быть обвинённым в антисемитизме, поэтому прошу читать и воспринимать это стихотворение только вместе со стихотворением Иосифа Бродского «На независимость Украины» (1994).
АНДРЕЙ АНЗИМИРОВ. «НА ЕВРЕЙСКУЮ ЭМИГРАЦИЮ ИЗ РОССИИ В ИЗРАИЛЬ. ПОДРАЖАНИЕ ИОСИФУ БРОДСКОМУ»
Дорогие евреи из Жмеринки, из-под Двинска или Полтавы,
русским вы проиграли, жалкий народ картавый,
время покажет вам кукиш, от Храма вам лишь руины,
мало вас били в погромах России и Украины.
То не орёл двуглавый над Иерусалимом, --
То магиндовид шалавый солнцем висит палимый,
скроенный из холста, знать, припасли в Масаде.
Даром что без креста, но его жидам и не надо.
Гой ты, цимес и земелах, семечки в полной жмене!
Не нам, кацапам, вас обвинять в измене.
Сами под образами семьдесят лет в Рязани
с залитыми глазами жили, как при Тарзане.
Скажем им, звонкой матерью паузы медля строго:
скатертью вам, жиды, талесом вам дорога!
Ступайте в лапсердаке, не говоря — в мундире,
по адресу на три буквы, на все четыре
стороны. Пусть теперь в хижинах ваших гансы
с ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть — так сообща, путь выбирая в чаще,
а курицу из борща грызть в одиночку слаще.
Прощевайте, жиды, пожили вместе — хватит!
Плюнуть ли в Иордан, может, он вспять покатит,
брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый
кожаными углами и вековой обидой.
Не поминайте лихом. Вашего хлеба-хала,
нам, подавись мы жмыхом, страшно брать от нахала.
Нечего портить кровь, рвать на груди одежду.
Кончилась, знать, любовь, коль и была промежду.
Что ковыряться зря в мутном вашем кагале?
Вам не взойдёт заря, счастье придёт едва ли.
Полно качать права, шить нам одно, другое.
Наша земля не даёт вам, всем мацеедам, покоя.
Ой да гевилте-фиш, скрипка, пейсы, ермолка!
Сколько от вас мы терпели — от вечно голодного волка.
Как-нибудь перебьёмся. А что до слезы из глаза --
Мы её не прольём — нам не нужна зараза.
С Богом, жиды, абрамы, как там у вас — «лехаим»?
Только когда придётся и вам помирать, друг-Хаим,
будете вы хрипеть, в агонии цепенея,
строчки из нашего Пушкина, а не брехню Моисея.
Мне кажется, что это стихотворение — антисемитское. Мне даже не верится, что я его написал. Но я всего лишь подражал Иосифу Бродскому.
Как там наш поэт? В гробу не переворачивается? Как там поэт и не переворачивается ли он в гробу — не знаю. Но лично для меня по всем вышеизложенным причинам место Иосифа Бродского в истории литературы и культуры — вопрос далеко не решённый.