Мф 23 18 Также: если кто поклянется жертвенником, то ничего, если же кто поклянется даром, который на нем, то повинен.

№134 по согласованию. Фразы предыдущая - следующая.

Ещё одно евангельское противоречие. В Нагорной проповеди Иисус вообще запрещал клясться, а тут об этом молчит, принимает разделение клятв на допустимые и недопустимые. Причина проста: тут речь не о том, каков идеал, а о том, какова реальность. Она бредовая. Точно так же можно отвергать смертную казнь и войну на основании заповеди "Не убий", на основании высшего идеала, абстрагированного от всяких конкретных обстоятельств. А можно согласиться - что ж, пусть будет смертная казнь, пусть убивают на фронте... В идеале - не возражаем, а теперь посмотрим, как в реальности.

Итог будет тот же самый: в каждом конкретном случае нельзя убивать или приговаривать к смертной казни. Но только случай следует сделать именно конкретным! Об этом писал Толстой - а он ещё и писал очень конкретно - когда передавал ужас солдата, внезапно увидевшего во враге конкретного человека. Так это во враге - и уже страшно.

Каково будет, если человек увидит себя подлинного, себя конкретного? Не надуманный образ, слепленный из страха перед окружающими, неизжитых детских страхов и восторгов, а подлинно существующего и, в этом качестве, безусловно не могущего убивать или творить какое-либо иное насилие?

Так вот - дар на жертвеннике это вторичная реальность. Это условность, это продукт окружающей среды. Вырастил тыкву - жертвуешь тыкву. Вырастишь горчицу - жертвуешь горчицу. Если неурожай, жертвуешь фигу. Первичная реальность - то есть, реальность как таковая, потому что реальность похожа на осетрину - первичная же реальность есть именно жертвенник - Бог - образ Божий во мне - та невидимая основа, которая не поддаётся описанию именно потому, что она первична.

Бог без человека - Бог. Жертвенник без жертвы - жертвенник. Это не означает, что человек - жертва на Боге. Жертва, к сожалению, Христос, то есть, Бог... Когда уже совсем нечего пожертвовать Богу, расправляются с Богом - чтобы не мешал нашим фигам.