Моисей — не самое французское из французских имён, но Моисей Амиро был чистокровным французом, только протестантом. В отличие от более знаменитых Людовика XIII и Декарта, которые были ему ровестниками — все с 1596 года. В этом году родился ещё и русский царь Михаил Романов. Амиро пережил всех троих, дожив почти до 70 лет (ум. 8 января 1664). Впрочем, капитан мушкетёров де Тревиль, который был на два года моложе Моиза (так Моисей произносится на французский лад) пережил и его, дожив до 1672 года. В общем, все они — второе поколение XVII столетия.
Он прославился как один из крупнейших кальвинистских теологов Франции. В спорах о свободе воли, которые будоражили некоторые умы XVII столетия Моиз Амиро сумел не только либерально истолковать учение о предопределении, но и избежать осуждения за либерализм. Во всяком случае, французские кальвинисты его оправдали, а вражда голландских кальвинистов практических последствий не имела. Прожил он всю жизнь в Сомюре, преподавал тут теологию. Это было проявлением характерного смирения: ему предлагали на выбор кафедру в Париже, кафедру в Руане, Амиро предоставил синоду решать вопрос.
Знаменитые некогда труды Амиро выложены аккуратно в интернет, только вот никому более неинтересны. Конечно, время от времени появляются энтузиасты, которые начинают изучать историю споров о Троице или предопределении, напишут несколько статей или даже монографию. Только этим энтузиастам — обычно молодым мужчинам — нужно сделать карьеру. Либо они на своём рвении её делают — и тогда перестают писать, начинают диктовать. Либо они её не делают — ведь карьеристов много, а карьер мало — и перестают писать, начинают пить или переключаются на что-то позитивное. Амиро карьеры не делал, а что он занимался такой малоинтересной тематикой — так выбор-то был не слишком широк.
Троица или предопределение интересны, малоинтересны рассуждения о Троице или предопределении. Путеводитель всегда не так интересен как страна. Если путеводитель интереснее страны, значит, страна никуда не годится или, не дай Бог, попросту вымышленная. Бог интереснее некуда, богословие интересно — помимо карьеристов, которые богословы всегда лишь на время — лишь людям очень специфического и малоприятного склада. Величайшие богословы — Ориген, Василий Великий, Афанасий Великий, не говоря уже о Златоусте, который богословом не был — богословию уделяли меньшую часть своей жизни. Только поэтому они и величайшие.
Амиро велик не тем, что он сделал, а тем, что он отказался сделать.
В 1631 году король согласился принять делегацию реформатов. Протестантам была нужна свобода вероисповедания, королю был нужен мир с протестантской Англией. Шла Тридцатилетняя война — последняя религиозная война в Европе (можно надеяться). Петицию на имя короля писал Амиро, он должен был её и читать. Отказался он, потому что читать следовало, стоя на коленях. Католик мог стоять перед его величеством, протестант — вся делегация — обязаны были встать на колени.
Насколько престолу был в этот момент нужен мир с протестантами, видно из того, что к Амиро изволил прийти кардинал Ришелье и упрашивал пойти на компромисс. Компромисс с абсолютистской монархией — как компромисс с большевистским тоталитаризмом. Встань на колени и всё тут. Поцелуй барину ручку.
Амиро так и не встал и не прочёл.
Вся королевская конница, вся королевская рать, три мушкетёра и д'Артаньян — встали бы. Да и вставали, хоть были католиками, в разных ситуациях, это и у Дюма описано.
В наши дни тоталитаризм никого не заставляет становиться на колени. Это называется «извлечь из истории урок». Встанет на колени и что-нибудь такое попросит... проникновенное... Свободе не дано предугадать, чем будет соблазнять несвобода, надо просто жить так, чтобы хотя бы на полшага (пожалуй, и не больше) опережать несвободу и показывать ей свой непобедимый затылок, крепкие пятки и прочая, и прочая.