Предисловие

Евангелие от Иоанна принято считать самым "таинственным", причем с ударением не на втором слоге, а на первом, чтобы больше было "церковности", чтобы ближе было к "мистичности". Бывали случаи, когда особо много думающие о систематичности в христианстве пастыри запрещали своим ученикам читать Ио., пока те не "узнают" побольше о христианстве. Впрочем, церковный обычай, предписывающий обязательно читать отрывки из Ио в самые разные, но всегда важные моменты богослужения, всё равно знакомит людей с четвёртым Евангелием. Не дожидаясь, пока человек воспарит к высотам духа, Церковь предлагает ему на Пасху слушать - да ещё на самых разных языках - самые первые, они же и самые мистические, строки Ио.: "В начале было слово...".

Но Ио. по букве вовсе не мистично. Оно непонятно, но не все непонятное загадочно. Основная масса непонятного просто недоступна и ненужна, а если будет доступ к информации или даже если просто будет необходимость -- все сразу прояснится. Загадка же есть вопрос не о том, что неизвестно, а о том, что известно, да неосознанно. Известно, что у ножниц два конца, два кольца, посередине гвоздик, но уравнять две известные величины не было случая.

Иисус задает загадки -- другие их отгадывают (или не отгадывают). Иисус и сам загадка. Иоанн специально называет Его Логосом -- загадочно. Он разбрасывает по тексту слова, образы, отсылающие к теме ветхозаветной Премудрости - просвещающей, насыщающей, обитающей с людьми, и при этом ни разу не называет Иисуса Премудростью.

Загадка предлагает уравнять две известные величины. Это необременительное и веселое занятие. Загадка -- древнейшая, простейшая форма анекдота и всякой спекуляции о двойничестве. "Слово стало плотью" -- загадка, рассчитанная на человека, который знает, что такое "слово" и что такое "плоть". За две тысячи лет, правда, представление о том и о другом несколько изменилось, но это уже наша проблема. Ио. поднимает человека к откровению о грядущем Агнце при помощи древнейшего, архаичнейшего литературного приёма: юмора ошибки и отгадки. Что загадка есть юмористический жанр, современный человек почти забыл. Правда, это можно иногда ему показать: так, Толкиен в знаменитой повести "Хоббит или Туда и обратно" воссоздал картину развлечений, которыми баловались люди за много веков до появления профессиональных юмористов: сидят двое человек, загадывают друг другу загадки, и хохочут во всё горло и тогда, когда отгадка находится, и когда отгадчик ошибается. На кон поставлено очень много (в сказках и мифах отгадчик рискует головой, а в случае удачи получает полцарства сейчас и всё царство со временем), но может быть не поставлено и ничего, - всё равно будут смеяться. Ошибка при отгадывании смешна, как смешно всякое падение человека, которое не угрожает его здоровью, как смешна всякая безобидная неуклюжесть. Смешна и отгадка - точнее, смешно, как же основательно мы можем заблуждаться, как мы можем не видеть очевидного.

На самом деле, юмор загадок жив и в современном мире, только он чуть изменился. Анекдот, основной юмористический жанр современности, есть ведь тоже соревнование в отгадывании, только это соревнование разыгрывается обычно одним человеком. Анекдот смешон, потому что слушатель, хотя бы и молчал, мысленно подыскивает продолжение истории, которую рассказывает другой, и смеется, потому что настоящее окончание анекдота неожиданно, всегда иное; если же человек вдруг угадает продолжение анекдота, то смех возводится в степень. Впрочем, и современность знает анекдоты, в котором обязательно соучастие слушателя, когда, к примеру, человека спрашивают: "Чем отличается унитаз от рояля?" - слушатель обязан сказать: "Не знаю", и тогда следует ответ: "Тогда тебя нельзя пускать в приличное общество". Так и вопрос: "Чем различаются рождение от Духа и рождение от матери?" подразумевает недоумение Никодима, и веселое облегчение, когда разгадка находится.

Тайна предполагает, что человек чего-то не знает, но может узнать. Загадку нужно решать, не сходя с места, просто сообразив -- сопоставив образы -- в своей душе. Чтобы решить тайну, нужно действовать, добывать новую информацию. Бывают, к счастью, тайны, которые не обязательно раскрывать, но не бывает нераскрываемых тайн. Тайна соразмерна человеку и человеческой силе.

Таинство есть незаконное потомство загадки и тайны. Как это бывает в мире животных, потомство животных двух разных видов бесплодно. Таинство не рождает отгадки, причем принципиально. Таинство можно считать загадкой, которую человек задает Богу -- а Бог знает ответ, да не может его сформулировать из-за различия в "жизненном багаже". Евангелие от Иоанна -- это попытка представить таинство спасения в виде серии загадок, причем Иоанн лишь отфильтровал то, что говорил Иисус, что есть и в других евангелиях.

Далее: загадки (схема) - хиазм.

Яков Кротов

К ЕВАНГЕЛИЮ