Оглавление книги
Ио, 3, 27 Иоанн сказал в ответ: не может человек ничего принимать [на] [себя], если не будет дано ему с неба.№30 по согласованию. Фразы предыдущая - следующая. Сказано в ответ на зависть учеников к Иисусу, но сказано не об Иисусе – мол, Иисус не самозванец, Ему дано с неба. Сказано о себе. Это загадка, в которой нужно разгадывать не определение – оно вполне ясное, а нужно догадаться, кто определению подлежит. Бог – Тот, кто не подлежит определению и определению не поддается. Почему Иисус – не самозванец? Почему Он не должен оправдываться? Почему Иоанн оправдывает себя, а не Иисуса? Ответ один на все вопросы: потому что потому. Бедный Иоанн! Он явно был не с ессеями, он намеренно уклонялся от создания «монастыря», «кружка», «секты», но ведь ходить за собой не запретишь, и ученики у него были – и хорошо, из их числа были и первые ученики Иисуса. Только «ученики» - поразительно парадоксальное явление, из тех, о которых сказано: «Вместе тесно, врозь скучно». Без них – нельзя и плохо, с ними – одно мучение, потому что если они слишком похожи на тебя, это кошмар клонирования, а если непохожи, то это кошмар предательства. А на самом деле, ученики вовсе не кошмар, просто та же благодать, которая приводит учеников к учителю, делает их взрослыми и уводит от учителя. Хотя, конечно, никто не даст гарантии, что уводит благодать с неба, а не искушение с низу. Никто, кроме законченных ханжей и страховых агентов. * * * Иоанна мы обычно представляем сухим и суровым человеком. Мы отождествляем способ проповеди с содержанием. Говорил о топоре и огне - значит, готов рубить и жечь. Ходил в звериной шкуре - значит, зверь. Питался саранчой - агрессивен. Был рассказ о том, как голодающие крестьяне пришли к Ленину и пожаловались: траву уже начали жевать, скоро мычать начнем. "Не бойтесь, - сказал вождь революции, отхлебывая чай и заедая его медом, - вот я мёд ем и - ничего, не жужжу". Духовная пища, которую Иоанн пришел дать людям, была в горькой оболочке. Но это не значит, что он сам был горьким. Судя по его речи к ученикам, обидевшимся на Иисуса, человек был веселый и деликатный. Ученики пришли, вспотевшие от зависти. Иоанн начинает с того, что становится на их точку зрения: "Не может человек...". Он как бы признает, что Иисус - человек, обычный человек; несколько веков спустя такое прозвучало бы как ересь - мол, просто человек, которому была дана большая благодать. Ученики понимают так, что Иисус - человек, и не нужно ему завидовать, как не нужно завидовать любому таланту. Следующая фраза радикально все меняет. |
