Оглавление книги
Ио 4, 2. хотя Сам Иисус не крестил, а ученики Его, - №31 по согласованию. Фразы предыдущая - следующая. См. вода. Также см. в беседе с самарянкой у колодца: Ио. 4, 10; 4, 14. Понятно, почему фарисеев беспокоит, что у Иисуса больше аудитория, чем у Иоанна. Одну беду избыли, теперь другая, шире первой. Евангелист, однако, упоминает об этом только для того, чтобы подчеркнуть качественное отличие Иисуса от Иоанна, да и не только от Иоанна - от учеников, от апостолов, от всех тех, кто к Нему приходит креститься. Три эпизода следуют за этой фразой, и все три - о свободе Иисуса от последователей и посредников. Беседа с самарянкой у колодца: не нужен Храм, самаряне уверовали и говорят, что им теперь не нужна самарянка-благовестница, ученики оказались не при деле, им сказана горькая правда: они паразиты, работнички двенадцатого часа, "другие трудились", а они так, розочки на торте рисуют, вот и всё "крещение народов". Заочное исцеление сына царедворца - Иисусу не только ученики не требуются, Ему и с места страгиваться не обязательно. Исцеление паралитика у святого источника - безо всякого источника. Окунуться в бурлящую воду - тоже ведь крещение, так вот, оказывается, Иисусу вовсе не требуется кого-то куда-то окунать. Его слова - вот что одухотворяет, а не какие-то пузырьки сероводорода или что там закипало в этой купальне. После этого третьего эпизода евангелист закольцовывает повествование, пересказывая ответ Иисуса фарисеям, причём с упоминанием Иоанна (Ио. 5, 33, 36) - и в этом ответе Иисус говорит о воскресении мёртвых, которые скоро услышат Его голос - голос Сына Божия (5, 25). Крещение - это лишь вхождение в веру. Иисус - не вера, Иисус - цель веры. Поэтому и не крестит. Самарян не крестит, самарянку не крестил, воскрешённого не крестил, исцелённого не крестил. Это не означает, что крещение - ничто, это означает, что чистота (а крещение есть очищение, что в русском языке утрачено) - лишь условие наполненности, а уж как чистота достигается, не людям решать. Дух дышет где хочет, Иисус воскрешает, кого хочет. Поэтому и не крестит - чтобы не поставить какой-либо обряд между Собой и человеком. Надо ли тогда креститься? Надо, надо - само желание бухнуться в ноги Христу, минуя людей, свидетельствует о самом что ни на есть фарисейском страхе запачкаться, оскверниться, измараться - вон, какие все попы сальные... * Вода текуча и упруга, вода не течёт под лежачий камень, вода моет и чистит, вода легко превращается в топь и грязь, оставаясь собой, так что вся грязь не на воде, а на том, что отвело воду от её пути в пыль и мусор. До Иисуса жизнь сравнивали с водой отстранённо. В одну реку нельзя войти дважды. Жизнь струится и неудержимо исчезает как вода. Рассказ о самарянке начинается с замечания, что Иисус "сам не крестил" - так начинается тема воды. Иисус не погружал в воду. Иисус сам - вода. Образ из внешнего становится внутренним, присваивается человеку. Не "будь водой", а "дай Мне протекать сквозь тебя". Не жалуйся, что всё течёт - вступи в поток и изменяйся сам. Не убегай, но и не лежи. Встань и ходи. Замечательное древнерусское "потечь" в смысле "побежать". Мироносицы к гробнице "притекли". Когда ты сам течёшь, тогда исчезает жажда - не жажда свободы и знания, а исчезает жажда, характерная для танталовых мук, когда свободы и знания именно что нет. Исчезает "объективированность" - отношение к жизни как к чему-то внешнему, словно река, на берегу которой стоишь. |
