Оглавление книги
Ио 4, 13. Иисус сказал ей в ответ: всякий, пьющий воду сию, возжаждет опять, №32 по согласованию. Фраза предыдущая - следующая. Что плохого в том, чтобы опять возжаждать? Существование человека всё - постоянная жажда. Когда ничего не хочется - разве это не болезнь? Не половичок смерти? Однако, "не хотеться" может очень по-разному. Беда, если - от пресыщения или от однообразия. Пресыщение - когда мы не успеваем переваривать новую информацию, однообразие - когда новой информации нет. Пресыщение лучше, оно чаще в молодости, как сигнал организма - подожди, сделай остановку, замри, не так быстро. Однообразие - "это всё было, было" - болезнь старости. Жизнь, которая была дорогой, по краям которой менялись пейзажи и люди, вдруг завертелась каруселью и бесконечно повторяются одни и те же радости, печали, роды... Первая улыбка внучки потрясает, но двухсотая улыбка двадцатой внучки не очень, особенно, если первая внучка уже выросла и стала (да не будет!) немножечко матерщинницей, воровкой и наркоманкой. "Зачем?" или, говоря языком одного поэта, "А на фига?" - вопрос, который задаёт не та или иная жизненная ситуация, а повторение ситуаций и однотипность проблем. Не "как решить?", а "зачем решать?". Главный вопрос - почему все вопросы такие однообразные? Ответ прост и печален: потому что человек несвободен. Вся жизнь есть бесконечное утоление жажды. "Боже, как я хотел пить!" - и взахлёб холодной воды... Это не "пронеси мимо чашу сию". Однако, в тысячный раз надоедает. Какая-то трагикомедия - вечно хотеть пить и есть. Что, вечная жизнь тоже будет вечным чередованием жажды и удовлетворения, голода и насыщения? Это не досужие мучения зажравшегося человека, это мучения просто человека - существа, которое должно быть рабом у внешних обстоятельств, а вот - стали рабами. Человек как прах и примат должен радоваться жажде. "Я жажду, следовательно, я существую". Растворчик, каковым является каждое белковое тело, ещё не высох, есть смысл подлить. Человек как дух должен ужасаться жажде. Бесконечное повторение есть пародия на вечность. Спасение не в решении проблем, а в переходе от решения проблем к творчеству. Различие - как между едой и математикой. То и другое одинаково эфемерно, заключает в себе жёсткие закономерности, однотипные вариации, чёткие закономерности, но еда - то, без чего нельзя обойтись, а без математики обойтись можно. Как и без литературы, живописи, любви. Человек же есть существо, которому жизненно необходимо именно то, без чего можно обойтись как обезьяне. Этим мудро цепляет Уайльд: "Необходима только роскошь". Дух Божий - роскошь высшая, недоступная никому и снисходящая к каждому. Купить нельзя, даром - пожалуйста. Только мы не хотим даром. Гордость не позволяет. Ну и, конечно, боязно - а как это - без желаний? Без жажды? Как у буддистов? Тогда ещё ничего, с джокондовской улыбкой... Да, как у буддистов! И ещё лучше, хотя это невозможно, рассуждая по-человечески. Путь к Богу есть путь из рабства к любви. От "хочется" к "можется", от рабской подчинённости необходимости, круговороту зависимости и власти, к жизни не "потому что", а "просто так", к движению не от недостатка или от избытка, а к движению просто "к" - к Другому и к другим, к Богу и к людям. Не потому что жажда, не потому что любовь - цель жизни, а потому что любовь и жизнь - это победа над целью, жаждой, недостачностью и несвободой. |
