Оглавление книги Ио 5, 29 и изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло - в воскресение осуждения. №45 по согласованию. Фраза предыдущая - следующая. Иллюстрации. Мы склонны представлять себе воскресение как простое продолжение нашей жизни, какова она есть. Просто ограниченный отрезок перестаёт быть ограниченным, он простирается в вечность. В такое воскресение хочется верить, в такое воскресение легко верить, но такого воскресения не будет - и слава Богу. Воскресение как механическое "продолжение следует" даровало бы бессмертие прежде всего тому, что отравляет жизнь здесь, на земле. Зло, которое сейчас не только несёт смерть, но и ограничено смертью, стало бы безграничным и этим сравнялось бы с добром. Эгоизм сожрал бы бесконечность мира, как сжирает бесконечную душу человеческую. Поэтому, видимо, евангелисты, рассказывая о воскресении того или умершего Иисусом, обязательно добавляют какую-то деталь, из которой явствует, что воскрешает Он не ради того, чтобы человек просто возобновил житие свое, а ради тех, кто рядом с этим человеком. Воскрешает любимого и единственного брата Марфы с Марией, любимую и единственную дочь Иаира, единственного сына вдовы. Эгоист считает себя единственным - и эгоист прав, конечно, он ошибается лишь в том, что каждый - единственный не для себя, а для других. Настоящее воскресение - воскресение к чужой жизни, не к своей. Воскресение Христово - воскресение не для Христа, не для Отца, а для нас. Жизнь и для христианина есть умирание - падение вниз, которой начинается с момента рождения (Толстой сравнивал жизнь с падением мячика, который подбросили высоко вверх и - летит... вниз летит). Но в нашем падении есть точки притяжения к земле, к могиле - тщеславие, самолюбие, жестокость, а есть точки притяжения к небу, к вечности - щедрость, милосердие, любовь. За эти точки и тянет нас Господь к воскресению жизни. Тянет, но делает это так, что в Него можно лишь веровать, лишь надеяться на Него - а видеть не видим или если и дано раз увидеть, это проходит. Невозможно видеть воздух - так невозможно видеть и Бога, Который всегда рядом, Который всё наполняет и потому Его не с чем сравнивать. Бог похож на того сочинённого Честертоном преступника, который совершил убийство и остался никем незамеченным, потому что оделся почтальоном (в другом рассказе - официантом), которого никто не замечает. Только Бог оделся в незаметность, чтобы спасти от смерти, спасти преступника, спасти меня. Такими должны быть и христиане - незаметными почтальнами, несущими письмо о том, что добро в мире есть и что оно неуничтожимы, а грех, слабости, гордыня человеческие - будут уничтожены, и мы воскресаем для других людей как сын для матери, как дочь для отца, как Господь Иисус для всего человечества. Проповедь 1603 |
