Оглавление книги
Ио 8, 6. Говорили же это, искушая Его, чтобы найти что-нибудь к обвинению Его. Но Иисус, наклонившись низко, писал перстом на земле, не обращая на них внимания. №95 по согласованию. Иллюстрации. Фразы предыдущая - следующая. Рембрандт гений, я даже на репродукции его гляжу с какими-то мурашками по коже, а когда в Эрмитаже сядешь перед автопортретом - там сколько уже лет банкетка как раз напротив стоит и всегда свободна - так это вообще Царство Небесное. Он совмещает в себе совершенно какие-то разнородные вещи. Вот в этой картине вообще-то очень домашний Рембрандт, изображен кошмар Пиранези, кошмар пространства, которое настолько непропорционально человеку, что в нем всякое милосердие теряется. Это стерильное пространство: в нем и камней нет, чтобы можно было взять и бросить в грешную, и песка нет, на котором в реальности писал Иисус. Это кошмар царства кесаря, в котором человек - словно таракан, живем как в щели среди величественных, недосягаемых даже глазом пышностей Государственности, Идей, Безопасности, Порядка, Служения, Набожности, теряющихся во мраке свода. Лишь изредка эти пышности нас замечают и - тапком, тапком, а Кого и Крестом. Но тараканы не побивают друг друга камнями, а люди - побивают, и правильно делают, ибо человек - не таракан. Поэтому милосердия боятся - кажется, что оно отнимает человеческое у человека, отнимает у нас душу. Камню безразлично, с кем лежит соседний камень. Лунные поляны спят в тиши ночной друг с другом без разбору и венчания. А человек - нет. Но, конечно, прощение вовсе не унижает человека, как предположил бы аристократ или декадент или аристократ-декадент. Прощение возвышает человека - не только прошающего, но и того, кого прощают. Поэтому благородный прощает, чтобы показать свое благородство, а кающийся прощает, чтобы показать благородство Божие. 27.3.2003
Ио. 8,6: Многие размышляли о том, что же писал Иисус перстом на песке. Ясно одно: Он писал не евангелие от Иоанна, да и не евангелие от Матфея, Луки, Марка, Фомы. Он доверял способности людей писать - или способности людей читать, делая поправку на некоторые принципиальные ограничения всякого писаного слова. Записанное слово - слово-инвалид, оно лишено интонации, которая для слова куда важнее, чем ноги для человека, и которую "стиль" и всевозможные литературные ухищрения восполняют лишь отчасти. Речь отражает говорящего, текст выражает волю говорящего. Поэтому и евангелия, вполне выражая волю Иисуса, ничего не говорят о том, каков Иисус, кто Он (тем более не говорят об этом бесчисленные догматические тексты). В этом отношении самый недостойный и равнодушный из случайных собеседников Христа знал о Нем больше, чем самый святой из позднейших последователей. Пытаясь это преодолеть, люди усредняют Христа, воображая Его более добрым, чем звучат Его грозные слова, и более суровым, чем звучат слова всепрощения. Это не означает, что Иисус был неврастеником, шарахавшимся из крайности в крайности - неврастеником является человечество, боящее ярких и чистых красок, простоты и общения. Неврастеничной может быть даже сосредоточенность на писаной традиции, на Евангелии - которое родилось как речь во время общей молитвы христиан и которое все время переводят в совсем другие категории, от назидательной книжки для глухаря-одиночки до правительственного указа. 20.10.2002
"Писатель Силий" (кого имеет в виду Баркли?!) предположил, что Иисус "наклонившись, писал", потому что Ему было стыдно за безобразное поведение блюстителей целомудрия. Смело: ведь и в рассказе о грехопадении сказано, что Адам и Ева устыдились, но не сказано, что стыдно стало Богу. Многие пошляки от гуманизма заявят, что Богу точно было стыдно: а нечего было устраивать луна-парк с деревьями, правилами и пр. Может быть пошлым и стыд за чужой грех: когда стыдятся чужого греха, чтобы забыть про свой, когда стыдятся чужого греха, потому что не уважают "чуждость" ближнего. В этом смысле, возможно, только стыд Иисус и был единственным доброкачественным стыдом. Один из армянских "переводов" так дописывает этот стих: "писал перстом на земле, показывая им грехи их, и каждый из них увидел грехи свои на камнях". Пятна Роршаха. В ком совесть нечиста, может испугаться, что это про него пишут. Но, думается, к тем, кто приволок даму, это не относится. В оригинале стоит слово "катаграфеин" - а не "графеин" ("писать"). "Ката" - "весь", в Иов 13, 26 "катаграфеин" - о том, что Бог "пишет" перечень человеческих грехов. * Комментарием, даже ответом, к вопросу о том, что же писал Иисус на песке, является строчка Булата Окуджавы: "Для чего мы пишем кровью на песке? Наши письма не нужны природе". Иногда то, чем и как пишут, важнее того, что написано. Иногда это приводит к таким уродствам как священная книга на страницах из чистого золота, или пурпурными буквами по золотому фону. Иисус пишет духом или, что в Его случае, равнозначно, кровью. Дух Божий есть жизнь и, следовательно, кровь Создателя. Бог пишет на земле, но адресуется Бог не к земле, а к людям. Священное Писание для природы - писанина, для людей же - а это уже от человека зависит... |
