Оглавление книги
Ио. 9, 8 Тут соседи и видевшие прежде, что он был слеп, говорили: не тот ли это, который сидел и просил милостыни?
№101 по согласованию. Фразы предыдущая - следующая.
Прозрение, вдохновение - не лицо меняют, а человека. Могут и до неузнаваемости изменить. Преображение - что, разве Иисус изменился? Да нет, апостолы на несколько минут прозрели, потом опять ослепли, и очень бы хотелось посмотреть на апостолов во время Преображения - потому что в этот момент они были такими, какими должны быть, какими созданы. Меняются лица любящих - они прозрели, они увидели друг друга (и мир, кстати), какие они на самом деле. Лицо поэта, художника, да просто выздоровевшего человека (страдание ослепляет). А потом - упадок? ремиссия слепоты? Почему все женатые и замужние, все члены Союза писателей, все художники не ходят с вдохновенными лицами? Да потому что есть вечность, и прозрение - всегда освоение только какого-то кусочка вечности, и нужно привыкнуть к этому кусочку, не восторгаться им вечно, а идти дальше. (Нет, новый брак - это не следующий кусочек, это просто старт с начала, и то лишь в лучшем случае, а бывает и бег в противоположном направлении, в инфантилизм... в общем, Иисус не случайно был против разводов, поверьте). Сила человека - в адаптивности, в способности ко всему привыкнуть, во всём освоиться, чтобы двигаться дальше. А слабость человека - в способности во всём освоиться и на этом успокоиться. Тогда и будет слепой, который сидит и просит милостыню, а не Гомер, который сидит и творит. Формально ведь главный слепой - это Иисус. Да, Он видит людей насквозь, но это очень маленькое удовольствие, когда не видишь Отца Небесного, а рождество, боговоплощение - это не приобретение Богом нового опыта и новых способностей, а потеря, существенная потеря. Это как самоослепление (Павел говорил "самоумаление"). Это именно "верблюд в игольное ушко". Весь путь Иисуса - путь прозрения, и не случайно Его вновь и вновь не узнают. Не похож проповедующий с властью на игравшего в прятки, Воскресший - на жившего. "Всеобщее воскресение" - это всеобщий "ах", когда мы поглядим друг на друга и увидим именно друга в другом, и поразимся, какие же мы были не те, кем были на самом деле и кем будем.
*
Ио. 9, 8 "Тут соседи и видевшие прежде, что он был слеп, говорили: не тот ли это, который сидел и просил милостыни?"
Драма болезни - в утрате блаженного нечувствия себя, трагедия болезни - в том, что тебя не чувствуют другие. "Мне больно, следовательно, существую не я, а моя боль". "Тебе больно, следовательно, ты больной". Не "больной человек", а просто "больной". Пациент - по-русски это будет буквально "претерпевалец", "страдалец". Ты не Исакабрамыч, а "тот, который сидит и просит милостыню". В Освенциме хотя бы номер присваивали, единственный в своём роде, а тут - ты один из сидящих и просящих. Был существительное, стал прилагательное. Исцеление возвращает не только здоровье, оно подобно превращению воды в вино. "Который" превращается в "Кто".
Исцеление, кстати, бывает не только от физической слепоты. Вот люди, которых евангелист определяет как "видевшие, что он был слеп" - они разве видели? "Видеть слепоту" - означает не видеть. Всё равно, что видеть не человека, а его тёмную кожу. Перед тобой Гомер, а ты видишь слепого - ну и кто слеп, ты или Гомер, видящий шлемоблещущего Ахилла?! Потому и прекращаются исцеления свыше, что главное - спасти не слепых, а тех, кто не видит в слепом человека. Потому что тот, кто не видит человека в слепом, тот не видит человека и в зрячем, а тоже видит лишь "того, который". Который правит, который пашет, который преступник. Прозрение веры - это обретение Бога и через Бога людей, которые из "которых" и "всех" превращаются в "кто" и "единственного". Вера в Единого Бога открывает - увы, не сразу - глаза на то, что каждый человек, образ Божий, тоже - Единственный в своём человеческом роде.
Ио. 9, 8 «Тут соседи и видевшие прежде, что он был слеп, говорили: не тот ли это, который сидел и просил милостыни?»
Хороший пример кажущейся простоты текста – пушкинской такой простоты. Вопрос «издаёт падающее дерево звук падения, если рядом нет никого, кто способен слышать звуки?» бледнеет перед вопросом «видит ли человек, который видит лишь слепоту?» Был ли соседом человеком, который знал о тебе одно: ты просишь милостыню? Был чудный рассказ, кажется, Сарояна, про то, как его семилетний сын описал одноклассника «тот, у кого вечно шнурки развязаны». Сароян возрадовался: одноклассник был темнокожий, и то, что для сына этот признак оказался совершенно неинтересным, согрело душу космополита, настрадавшегося от расизма. «Сидел и просил милостыню»… А Стивен Хокинг сидит и постукивает пальцами…
Слепой – не всякий, наверное, но уж точно этот, евангельский, судя по тому, как он повёл себя после исцеления – не «сидел и просил милостыню», а жил – думал, переживал, проклинал и благословлял. «Слепой» мог бы повторить всё то, что у Шекспира говорит Шейлок – вы думаете, еврей это просто банкомат? Еврей любит, еврей страдает, еврей мыслит! Не слепой слеп, слепы не видящие в слепом живого человека.
В конце концов, совершенно не исключено, что именно это исцеление имело прочную материальную основу. Что слепота была нервного происхождения, что физиологически глаза были в порядке. Что ж, явилась не слава Божия, а умение Иисуса лечить нервные болезни? Любая операция на глазу – явление славы Божией! Любой научное открытие – явление славы Божией! Никогда не будет учёным тот, кто ищет своей славы! Не обязательно, конечно, искать славы Божией, но обязательно искать истину. Наука начинается там, где в ближнем видят не нуждающегося, беспомощного, функцию, а там, где человек открывает в другом человека, равного себе, а в чём-то и превосходящего меня, как и я в чём-то превосхожу всё человечество, вместе взятое. Тут и начало славы Божией. Конечно, большинство учёных вполне мещане, как большинство верующих вполне агностики. «Вполне» - не означает «полностью». На 99%. Вот один процентик-то и делает нас настоящими!
Вопрос не в том, есть ли кому слышать звук падающего дерева. Дерево не падает, дерево растёт! Не всякого слепого можно излечить или исцелить, и благая весть Евангелия вовсе не про то, что всемирную организацию здравоохранения можно будет упразднить, коли все станут христианами. Пусть я ослепну, пусть я буду вынужден просить милостыню – в конце концов, я её и так прошу, потому что – коли уж начистоту – любая плата за труд является милостыней в мире, где люди живы не физической силой, а силой мысли. Ну не бизоны мы! Нас и много-то – куда больше, чем положено «по биологии» - только потому, что мы умеем поддержать задохлика Эйнштейна и в лидеры выбираем не победителей боёв. Хотя, конечно, это не всюду так…
Слепой не виновен в своей слепоте (именно в этом смысл фразы «не согрешил»). Зрячие, которые не видят – они виновны. Разумеется, зрячий виноват только, если он не видит невидимое, как учёный виноват, если он берётся за решение только тех задач, которые имеют решение. Есть невидимое – оно растёт, и весь видимый мир лишь сидит под ним, и просит у него милостыню, и получает. Верить или не верить – не от нас зависит, но знать, что жизнь не просто бросание кубиков по таблице Менделеева, и жить, и благодарить – это от нас зависит, и слава Божия является всюду, где человек не притесняет, не обкрадывает, не убивает, а живёт.
