Оглавление книги
Ио, 14, 10. Разве ты не веришь, что Я в Отце и Отец во Мне? Слова, которые говорю Я вам, говорю не от Себя; Отец, пребывающий во Мне, Он творит дела. №146 по согласованию. Фразы предыдущая - следующая. Так непохоже на манеру речи Иисуса в первых трёх евангелиях, но именно это делает четвертое евангелие естественным дополнением первых трёх. В нормальном человеке всегда много манер и стилей. Проповедь с кафедры непохожа на разговор за чаем, и обе ситуации отличны от предсмертного подведения итогов. Тут - итоги. Перед смертью - поэтому нет того, мягко скажем, аромата самовлюблённости, который исходит от многочисленных самозванных мессий. Они начинают тем, чем Спаситель закончил, - эффект такой же комический, как если бы младенец брился. Нечего там сбривать. Есть слова, которые можно говорить только на пороге смерти - только надо быть Богом, чтобы с уверенностью знать, что ты на пороге и никто тебя не уведёт назад в жизнь. (Вперёд в воскресение - совсем другое!). Слова эти до сих пор не слишком прочитаны. Между тем, тут ответ спорящим о соотношении веры и дел. Это спор дохристианский, спор в запертом сайфе, а ведь уже сейф отперт и свет хлынул к нам вовнутрь. Ну какое значение имеют наши дела и наша вера, когда нам дано жить делом и словами Божьими? ДУША БОЖИЯ В НАС Ио. 14, 10 «Разве ты не веришь, что Я в Отце и Отец во Мне?» По-разному можно сказать такие слова. Грозно или ласково. Иисус произносит, конечно, ласково – не потому, что Он добрый (Он разный), а потому что апостолы в этот момент напуганы. Воскресение и должно пугать больше, чем арест и казнь. К несчастью, тем более, чужому, человек худо-бедно подготовлен предыдущим опытом, знает, как паниковать и ужасаться, а к счастью такого рода – невозможно быть готовым. В общении с воскресшим Иисусом ученики то слишком наглые, то слишком робкие. Всё от шока. Иисус не пытается снять шок и превратить перепуганных мужиков в исполинов света. Спасение в том, чтобы как раз снять всяческое исполинство, ноги другим мыть, а не верховодить. За православных богослужением перед чтением этого монолога читают из Деяний рассказ о том, как апостол Павел воскресил (вроде бы) юношу, который задремал, сидя на подоконнике, и упал замертво на улицу. В рассказе не сказано, что Павел юношу оживил. Павел только сказал «душа его в нём». Как Отец в Сыне это пребывание жизни в другом человеке – предмет веры, не знания. Надежды и любви. Павел «пал» на юношу – как Фома коснулся ран Иисуса. Ну что такого могли дать такие прикосновения? Павел не врач, Фома тем более. Так ведь это как причаститься Тело и Крови – это прикосновения, это соприкосновения, это не внутрь другого, это впускание другого в себя. Когда нам плохо, тоскливо, невмоготу от нежити нашей жизни, вера – это довериться Богу, Который влагает в нас Себя, Который падает на нас, вслушивается и говорит: его жизнь в нём, как жизнь Иисуса – во Мне. Мы с Богом живы одним – принятием другого и вхождением в другого через Иисуса Христа, Царя Царства Божьего. По проповеди в субботу 23 мая 2015 г. |
