Оглавление книги Ио 17, 2 так как Ты дал Ему власть над всякою плотью, да всему, что Ты дал Ему, даст Он жизнь вечную. №146 по согласованию. Фраза предыдущая - следующая. Жизнь, как определил один марксист с ангелоподобной фамилией, «форма существования белковых тел»? Белковые тела – мясо, «плоть» – это форма существования жизни. Откуда жизнь? Она «берётся»? Она «зарождается»? Или «даётся»? Родители «дают» или «не дают»? Самый простой способ на это ответить – и самый корректный – сказать, что жизни нет. Есть различные процессы, часть из которых люди называют «жизнь». Они не имеют, однако, никакого особого качества, отличающего их от других процессов. Практический смысл эта условность имеет, но не более того. И с этим надо смириться. «Смирение» такого рода – на самом деле, лжесмирение – есть своеобразное ханжество от науки. Ничуть не умнее и не лучше ханжества от религии. Если так рассуждать, то и наука – всего лишь игра электрических импульсов. Но ведь каждый учёный, если он не мещанин в науке, знает, что наука – нечто вечное, это лишь проекция во времени огромного явления, которое первичнее любой материи, почему и получает удовольствие, исследуя эту материю. Это не разглядывание пальца, которым ковырял в своем ухе. Само существование существующего – результат того, что есть знание. Это нимало не оправдывает тех, кто подменяет химию алхимией, астрономию астрологией, эволюционизм креационизмом. Наоборот – добросовестность, точность, жажда правды потому составляют суть науки, что учёный не боится докопаться до небытия. Под небытием он ощущает нечто новое, что и под его жизнью колышется. Так и вечная жизнь. Она есть – но «дать» её невозможно. Это всё равно, что дать учёному полноту знания – и чтобы учёный при этом не сошёл с ума. Вот Иисус и совершает невозможное. Да, среди верующих есть сумасшедшие – но это не потому, что Бог раздавил человека откровением. Кто сошёл с ума на религиозной почве, сошёл бы и в её отсутствие. Точнее, «религиозная почва» уже есть порождение не вполне здорового ума. Не «да будет воля Твоя на земле, как и на религиозной почве». Жизнь вечная, напротив, ведёт к ясности и ума, и сердца. Она не лечит, она вводит небо в болящего. Она не освобождает от забот и от труда, она расправляет лёгкие и плечи озабоченного и трудящегося. Она не омолаживает старящегося, а наполняет старость – и зрелость, и молодость – смыслом, бесконечностью и знанием того, что ничто не вечно, кроме жизни, и это преображает проживание той жизни, которая иначе была бы плоской и серой. |
