Оглавление книги
Ио 20 17 Иисус говорит ей: не прикасайся ко Мне, ибо Я еще не восшел к Отцу Моему; а иди к братьям Моим и скажи им: восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему. №168 по согласованию. Фраза предыдущая - следующая. Иллюстрации. Ср. Лк. 11, 7. Комментарий Максима Исповедника "Не прикасайся ко Мне" (Ио. 20, 17) - так в синодальном переводе, латинская же фраза (noli me tangere) стала подписью к многочисленным изображениям воскресшего Христа перед Марией. Звучит очень возвышенно, однако на греческом: "ми му хапту", и попробуй докажи китайцу, что греческое "хапто" и украинское "хапать" не одно слово. Конечно "не хапай", "не лапай" звучит не слишком возвышенно, однако происшедшее становится понятнее: воскресение не делает Иисуса мыльным пузырем, боящимся легкого прикосновения. Трогайте, но не хапайте же! Что за манера пытаться сделать своим всё подряд, даже Того, Кому принадлежат все.
Загадочные слова Иисуса "Не прикасайся ко мне" стали понятнее именно в современном мире, где право человека на свое тело оказывается важнее обязанности человека телесным контактом выражать свое единство с другими людьми. Человек прошлого пожимал руки, целовался, обнимался, любил и любит пройтись, задевая как можно большее число людей. Так человек осящает мир, осязает самого себя - через контакт с другими. Современный человек склонен уклоняться от объятий или сводить их к минимуму, не из презрения к миру, а из целомудрия. По этой же причине он скорее пожмет руку подлецу, чем станет демонстрировать свое неуважение. Тем более, что в архаическом обществе - как в России - очень часто проблемами, кому пожимать руку, а кому нет, озабочены именно те, кому руку пожимать вообще-то уже невозможно. А что им, бедным, остается! * "Noli me tangere" - "не прикасайся ко Мне". Эти слова Иисуса созвучны словам Лукреция: "Tangere enim et tangi nisi corpus nulla potest res" - "Тело лишь может касаться и тела лишь можно коснуться" ("О природе вещей", I, 304). Очевидно, что Мария хотела коснуться, как и Фома. Иисус же хочет, видимо, чего-то странного, необычного: и того, чтобы телесность Его после Воскресения была очевидна, и того, чтобы очевидно было, что в этой телесности Воскресение. Люди легко фантазируют о воскресении тел, ещё легче - о переселении душ в новые тела, трудно же поверить в то, что не тело, не душа, а личность во всей её целостности способна подняться во весь свой рост. К тому же, каждый понимает, что нынешний, земной размер - это вовсе не есть "свой рост", это какая-то сложная проекция. Воскресение не просто возвращает то, что было, но делает то, что было, тем, как должно было быть. Щупать это - опасно и вредно тем, кто и так слишком легко опошляет вечность, долг, идеал. * Комментарий Буллингера: Слово "прикасайся" - это греческое слово hapto, оно встречается в Евангелии от Иоанна только один раз в этом месте. Всего в Н.З. оно встречается 39 раз, например: Мф. 8:3,15, 9:20,21,29. Слово "ибо" указывает на причину запрета. Позднее Иисус позволил женщинам прикоснуться к нему (Мф. 28:9). В этот день, после праздника (Лев. 23:10-13, в древнееврейском тексте буквально сказано: наутро после шабат - покоя), первосвященник должен был предстать пред Господом и вознести первый сноп жатвы. Перед тем как войти во святилище первосвященник, должен был принести агнца во всесожжение и, видимо здесь также действовало правило из Лев. 16:17, он не должен был ни к чему прикасаться и никто не должен был прикасаться к нему. Все представленные здесь образы указывают на Христа. Он и первый сноп, первенец из мертвых (1 Кор. 15:20,23), Он же Агнец, Он же Первосвященник (Евр. 9:11). В этот момент Он приносил Себя Отцу как первый плод воскресения. |
