Лк. 2, 35 и Тебе Самой оружие пройдет душу, -- да откроются помышления многих сердец.
№14 по согласованию. Фразы предыдущая - следующая.
На Сретение читают из апостола Павла о Христе как втором Мелхиседеке. Мелхиседек – один из тех маленьких вождей, которые древним евреям, завоёвывавшим Святую Землю, казались страшными великими владыками. Современного читателя при чтении Библии смущает кровожадность евреев, вырезавших этих вождей, а вот древних евреев смущало, что не всех вырезали. Более того, Мелхиседеку Авраам поклонился, принёс дары, чтобы Мелхиседек принёс эти дары в жертву своему богу, – в общем, признал за настоящего царя, за настоящего представителя Бога. Не измена ли это Богу Израиля? Причём, измена всего Израиля – потому что весь Израиль «содержится» в Аврааме как споры.
Павел делает из библейского предания метафору. Иисус – такой же посредник между Израилем и Богом, как Мелхиседек. Авраам поклонился Мелхиседеку от слабости – и Павел перечисляет свои беды, свои неудачи и поражения, потому что они делают его подобным Аврааму. Пастернак отчеканил, что «пораженья от победы ты сам не должен отличать», но Пастернак потому и всего лишь Пастернак, а Авраам – Авраам! Надо отличать пораженье от победы и благодарить Бога за поражение. Оно делает восприимчивее, а значит, и добрее. Вон – старец Симеон благословляет Марию и Младенца. Старость, даже дряхлость его важна – молодой бы, может, и не благословил. А старость – поражение, которое ведёт к победе. Да, старость – это опустошение. Нет былого фонтана. Зато есть простор. Если, конечно, старик не всего лишь одряхлевший юнец (таких псевдо-стариков много). В старике – не прошлое, а как раз будущее. Не в чреслах – в сердце. Старец Симеон берёт Младенца и так говорит, словно подбрасывает ребёнка к небу.
Брюзжат все, и старые, и молодые. Молодые даже чаще и больше, и это разумно – им труднее, у них впереди огромное будущее. Разумно, но неверно. Потому что настоящий груз – всегда маленький. Вечность незаметна, она как новорожденный. Всегда радуется тот, кто видит, что Царство Божие – молодое, что вечность – новорожденная. С высоты пирамид на людей смотрят сорок веков, с донышка христианства на людей смотрит Младенец. Ни о каком младенце мы не скажем, что он станет подонком, сопьётся, разведётся, да и умрёт, в конце концов, - вот и надо благословлять каждого человека, как Симеон благословил Иисуса. Каждый человек есть часть свободы другого, таков уж замысел Божий, а кто играет в рабовладельца, тому стыд и срам.
Кто видит новорожденного в любом человеке, тот преодолевает уныние. Уныние от претензии знать жизнь. А мы знаем не жизнь, мы знаем смерть! Мы пытаемся пройти жизнь, создавая себе капсулу, подводную лодку со всеми удобствами, изолированную от бурь и других людей. Не выйдет – до смерти доплывём, но пройдём не жизнь, а пройдём какую-то дрянь, жизнь пройдёт вдали от нас. Наоборот: открыть батискаф, снять скафандр. Пусть не броня, а Христос будет между нами и другими людьми. Посредник между людьми и Богом – да, Иисус таков. Но ещё важнее, что Иисус посредник между человеком и человеком.
Горькие и страшные слова Симеона. Он видит в Марии того же Авраама, который отдает другому своё самое ценное для принесения в жертву. «Тебе самой оружие пройдёт душу». Копьё, которым ткнут Иисуса, пронзит сердце Его Матери, как и любое убийство убивает Еву с Адамом.
Иисус погибнет, в отличие от Исаака. Но и воскреснет – в отличие от него же. И те, кто приносят жертвы Богу, наконец-то освободятся от этой необходимости, и исчезнут цари и царьки земные, исчезнет забота о продлении рода, и появится нормальный Царь – Небесный, и нормальный род – общечеловеческий.
По проповеди на Сретение 2014 г.
