Лк. 12, 54 "Сказал же и народу: когда вы видите облако, поднимающееся с запада, тотчас говорите: дождь будет, и бывает так;"
№61 по согласованию. Фразы предыдущая - следующая.
2013 год. Ницца. Море к югу, а не к западу, облаков над ним нет. Я вспоминаю, как в 1975 году читал записки священника Александра Ельчанинова. Году примерно в 1930-м он отдыхал недалеко отсюда, на Корсике, где море кругом. Меня поразили его слова:
"Когда я грелся на песке в купальном костюме — я совсем не чувствовал себя священником. Как много значит костюм! Все же, такое «несвященническое» самочувствие у меня бывает редко; почти сплошь, с легкостью и удовлетворением, я чувствую себя священником и когда, вот так, выхожу из этого чувства — всегда упрекаю себя".
Я на пляже не грелся, не люблю, но я бы упрекнул себя, если бы почувствовал себя священником (боюсь клерикализма больше секуляризма; от моего секуляризма плохо мне, от моего клерикализма другим). Священник всего лишь - христианин, который умеет задавать Богу нужные вопросы в нужное время. В гостинице, где мы остановились, в 1897-м году останавливался Чехов. Можно без труда найти его письма отсюда, но я их читал и помню, что там ничего важного нет. Спустя пятнадцать лет в этой же гостинице останавливался Ленин. Ленину одна мемориальная доска, Чехову две, барельеф и памятничек во дворике. Ужасный модерный памятник - глист метровый. О чем писал Ленин, проживая здесь, понятно. Упрекал себя в мягкости, конечно, и другим оставалось.
Чехов, Ленин, Ельчанинов, Кротов. Обмельчание по всем параметрам, мягко говоря. Зато - море. Оно по прежнему есть, оно по прежнему не видно из гостиницы, оно по прежнему составляет смысл существования Ниццы для тех, кто в нее приезжает (кто в ней родился - как ангелы, недаром и залив тутошний называется Ангельским, а вдоль него Английская набережная, что неминуемо заставляет вспомнить каламбур античного папы про ангелоподобных англичан и "когда был Ленин маленький с кудрявой головой").
Религия вся - облако, глядя на которое можно, конечно, сокрушенно сказать - "быть дождю", а можно вспомнить, что есть море - географическая проекция вечности. Вера - это не купание в море и не воспарение в облака (хотя намечтать можно и такую дурость). Раздеваться не обязательно, нанимать катер и парить на дельтаплане Вера - это прогулка вдоль ангельского залива и вдыхание особого воздуха. В сравнении с Черным морем тут морской воздух - словно подвыцвел, солоноватости меньше, гнильцы вообще нет. Типичное современное христианство. Замечательно! Законсервировать или сфотографировать нельзя, дышать можно - это лучше прежнего, когда можно пощупать, вложить персты, сделать карьеру, а дышать трудно, да еще и не понимаешь, что трудно, потому что с рождения в этом.
Иисус пугает религией - смотрите, как Храм разросся... Греческое "поднимающееся" - от того же корня, что "Анатолий", это взбухание, даже переполнение, переливание через край. На греческом, кстати, облако и море женского рода, не среднего дождь - мужского. Как на арамейском, знать не хочу, потому что суть одна: Бог бесконечен, и эта бесконечность переливается через свою бескрайность, и движется на человека, и греет, и наполняет его жизнью. А человек играет с бесконечностью, и верующий более играет, чем неверующий, и это не страшно - играй, только не заигрывайся. Живи - то есть уж так наслаждайся жизнью, чтобы помнить, где ее край, чтобы не думал, что облака - это лишь тебя от солнца защитить, что ленины все тучи разгонят своими идейками. Есть море, и это не страшно, это чудо, а уж как жить с чудом, не потонув в нем, об этом - в Евангелии.
