Лк. 22, 15 и сказал им: очень желал Я есть с вами сию пасху прежде Моего страдания,
№141 по согласованию. Фразы предыдущая - следующая.
Просвечивает еврейский оригинал: "очень желал" передаёт оборот "желанием желал", а это оборот типичный не для греческого, а для еврейского. Фраза (эта и следущая) есть лишь у Луки, который вообще очень "разнствует" в описании Тайной вечери. В чём-то явно точнее - например, Иисус благословляет вино дважды, как и полагалось во время пасхального пира. Но в чём-то очень неясно - Лука не такой хороший репортёр, как хотелось бы, а в данном случае просто он проявляет себя как очень косноязычный сочинитель. Волнуется, не понимает, что читатель не помнит того, что помнит он (или тот, кто ему всё описывал) и не видит контекста. Поэтому непонятно - Иисус съел всё-таки кусочек пасхального барашка или нет? Ведь в следующей фразе Он говорит: "не буду есть", и придаёт этому своему отказу символическое значение - мол, во время Второго Пришествия съем. Тогда общий смысл такой: "Я бы очень хотел сейчас, за несколько часов до Моей гибели, разделить с вами радость свободы, но давайте так - вы ешьте и радуйтесь, а Я присоединюсь чуть попозже... в конце истории...". Имеет учитель право не всё делить с учениками? Должны ученики помнить, что, пока они бегают на переменке и шумят в столовке, учителю может быть очень и очень тяжело, даже плохо? Полезно это помнить, а то мы вечно норовим себя уравнять с учителем, забывая о том, что есть маленькая такая разница - во всяком случае, когда учат не математике или истории, а любви. Математике нельзя учить, страдая, любви нельзя учить, не страдая.
