Лк. 22, 31 И сказал Господь: Симон! Симон! се, сатана просил, чтобы сеять вас как пшеницу,

№145 по согласованию.

У других евангелистов нет.

Для тех, кому схемы интереснее жизни, может показаться важным, что Иисус оказывается всего лишь конкурентом сатана. Ведь Спаситель рисует очень симметричную картину: сатана просит Бога, чтобы тот испытал апостолов - как Иова испытывал, Иисус же просит Бога (и говорит об этом Петру), чтобы испытания не было, а чтобы вера Петра была крепкой просто так, даром, безвозмездно. На халяву. При этом тут ещё и та симметрия. что сперва Иисус называет апостола Симоном, а потом уже Петром, словно сперва обращается к мистеру Хайду - скрытому, слабому, грешному человеку, а потом к доктору Джекилу - сильному, порядочному и т.п., но сильному и порядочному лишь благодаря Богу.

Синодальный перевод здесь очень устарел, хотя "сеять" - вполне русское слово. Значение его, однако, сузилось - "посев", а тут речь идёт о просеивании. Резкие, беспорядочные толчки - самый простой и надёжный способ что-то сдвинуть с места, что-то разобрать и т.п. Цену этого просеиванию можно узнать у погибших членов семьи Иова. Цена эта велика, но Иисус ещё больше, и только поэтому мы имеем возможность обойтись без искушений. Правда, Петру предстоит неприятная сцена с петушком, но все эти расспросы служанок - отнюдь не искушение. Другое дело, что первоверховный апостол так перетрусил, что принял это за искушение (а любой другой на его месте не только бы отрёкся, а еще бы впридачу какую-нибудь положительную гадость для убедительности сотворил). Но это уже проблема неверия и недоверия. Нет у христиан искушений, есть только красивые христианские глаза, большие от боязни искушений.