Мк 8, 26 И послал его домой, сказав: не заходи в селение и не рассказывай никому в селении.

№84 по согласованию. Фразы предыдущая - следующая.

В очередной раз Иисус велит очередному исцелённому ничего никому не говорить. К традиционным объяснениям (Он хочет, чтобы исцеление воспринималось в свете Воскресения, Он хочет, чтобы о Нём слышали от тех, кто не получал здоровья, кто получил нечто большее - Дух) можно добавить ещё одно: Иисус хочет, чтобы слепой убедительно рассказывал о себе, а не о чуде. Нетрудно прийти к тем, кто знал тебя больным, и говорить о Боге. Те ужаснутся, восторгнутся. Правда, вряд ли из этого восторга что-либо воспоследует, потому что слишком очевидное чудо отталкивает. Оно скорее катастрофично. Нарушает привычный порядок. Ужасает. Скепсис тут играет защитную роль, восстанавливает нарушенный порядок естества. Кто знал исцелённого слепым, не подвергал бы, конечно, скепсису его слепоту, но усомнился бы в том, что его исцелил Иисус. Действительно, а откуда слепой знает, кто его исцелил? Он же был слепым в момент исцеления! А может, всё-таки он был не по настоящему слепой, а того... на истерической почве...

В этом смысле веру, которая основана на чудесах - точнее, на "свидетельствах" о чудесах - нельзя признать вполне подлинной. В такой вере есть именно истеричность, желание ужаснуться, и ещё раз ужаснуться, восторгнуться. А Бог внушает трепет не потому, что Он творит чудеса, а потому что Он - Бог.

В конце концов, человек ничего не может убедительного сказать о Боге. Да это и не требуется - Дух скажет сам. Бог, кажется, ведёт дело к тому, чтобы верующие свидетельствовали о себе, описывая себя, указывали на Бога. Древние мудрецы призывали "познать самого себя", имея в виду, что человек должен осознать свои границы, свою конечность, временность. Что ж, дело хорошее, только за ним должно следовать другое - познать свою бесконечность и вечность. Не ту бесконечность, о которой орёт человеку его эгоцентризм, а ту бесконечность, о которой шепчет человеку Дух Божий. Вот об этом и рассказать: не о том, что был слеп и прозрел, а о том, что был зряч и прозрел.