Мф 2, 18: глас в Раме слышен, плач и рыдание и вопль великий; Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться, ибо их нет.

№17 по согласованию. Стих предыдущий - следующий.

Человек не столько страдает, сколько хочет страдать. Фазиль Искандер, выросший в культуре абхазов, намного более близкой библейской, чем современная, не стеснялся писать о натужности и лицемерности погребальных причитаний и воплей. Человек не рождён оплакивать умерших, он быстро утешается.

Конечно, в момент горя оно кажется бесконечным, но горе - всегда момент, чем и отличается от любви, для которой человек создан. Горе - враг человека, и человеку приходится "справляться с горем", и ему нужно в этом помогать, нужно его утешать, потому что всегда есть риск, что человек "не выдержит горя". "Не выдержать горя" означает продлить горю его недолгую жизнь. Тот изменяет скорби, кто скорбит вечно - ведь скорбь противоположна любви, которая если не вечная, то и не любовь. Сдаётся горю, перестаёт быть человеком тот, кто вырабает некий муляж безутешности. Такая растянутая во времени истерика, своего рода ханжество траура есть такое же механическое и античеловеческое занятие, как ханжество религии. Это имитация траура, недостойная человека. Не плакать, а жить обязан живой. В этом правда стоицизма: хочешь быть безутешным, но это желание надо преодолеть. Это и нетрудно, ибо ты сам умрёшь, и твоя смерть уравняет тебя с умершим.

Правда же Христова начинается именно тогда, когда заканчивается правда стоицизма. Не нужно вечного траура, потому что нужна вечная жизнь. Нужно утешиться, чтобы все силы и сердце обратить не в плач, а в жажду воскресения, и воскресения всеобщего. Безутешно плакать, чтобы слёзы размыли все преграды на пути веры, и переставать плакать, и продолжать жить, чтобы вера размыла все препятствия на пути воскресения.