Мф 10, 29 Не две ли малые птицы продаются за ассарий? И ни одна из них не упадет на землю без [воли] Отца вашего;

Лк. 12, 6: Не пять ли малых птиц продаются за два ассария? и ни одна из них не забыта у Бога.

№72 по согласованию. Текст Лк в №61. Фразы предыдущая - следующая.

Держи вора: медяк украли... Матфей говорит, что две птицы стоят ассарий, Лука - что пять птиц стоят два ассария, т.е. у Матфея птичка - 0,5 чего-то там, у Луки птичка - 0,4 чего-то там. Правда, пять птиц можно считать мелким оптом, вот и скидка в 20%. Это противоречие финансовое, то есть материальное и мелкое.

А вот противоречие такое крупное, что может быть понято даже как сарказм, да и утончённый: забота Бога о птицах доказывается указанием не на тех птиц, которые парят в небе подобно птеродактилю и не попадают в сети, а указанием на птиц, которые не только попадают в сети, но и поступают в продажу - и, наконец, покупают их даже не для того, чтобы сидели в клетке и пели, а чтобы принести в Храм, в Дом Божий и там зарезать до крови (Мария пожертвовала в Храм именно птиц как жертву после родов).

Подставляем в метафору вместо птичек людей и получаем, что Бог так заботится о людях, что если поймают и зарежут - причём с высшими, духовными и религиозными намерениями - то это и будет проявление Его заботы.

Никто после этого не смеет сказать, что Бог что-то скрывает. Не говорит в лоб - да, но лоб сам должен немножечко работать, а ведь как не работает - читает про птичек и не понимает. Однако, осуждать лоб не следует, ибо надо быть царём Навуходоносором, то есть умным, трезвым человеком, чтобы понять, что "мене, текел, упарсин" относится к тебе. Средний же человек склонен вытеснять из сознания сигнал опасности. Уже дверь в газовую камеру запирают, а он всё ещё беспокоится о неаккуратно сложенном нижнем белье.

Фраза насчёт птиц была бы жестокой шуткой, если бы она была не шуткой. Печально улыбается Создатель: вся жизнь человеческая есть устраивание получше, понадёжнее на плоту, который несётся к пропасти с водопадом, попытка безопасно устроиться в Освенциме, построить Вавилонскую башню на том, что есть всего лишь спина чуды-юды кита. Безопасности и надёжности в рамках таких представлений о жизни Бог не обещает. Он обещает свободу, воскресение и вечную жизнь тем, кто примет временность, гибельность, несвободность жизни как факт, который не победить посюсторонними средствами.

*

У Луки воробей стоит 0,4 ассария, у Матфея (10:29) воробей стоит 0,5 ассария. Разброс слишком мал, чтобы выводить из этого, будто Матфей писал много позже. Современная инфляция и разнобой цен древнего мира - вещи разные. Талмудические трактаты (весьма поздние и ненадёжные источники для экономической истории древнего Израиля, поскольку авторов интересовало не прошлое, а вечное) указывают цену в один ассарий (Сифрей Дварим 48 и Менахот 99б).

За всеми этими тонкостями прячется один неаапетитный вопрос: а зачем покупали воробьёв-то? Совершенно аналогичный - а почему голуби приносились в жертву? Ответ ясен: что сами ели, то и Создателю предлагали. Простите, а почему перепёлку можно, а воробья - нет? Бирманцы считают, что мясо воробья повышает потенцию. "Мне бы твои заботы", - говаривала моя мать, и не она одна. Кстати, на греческом "воробей" - "струтхи", что подозрительно близко к слову "стручок". Действительно, воробьи, усевшиеся на дереве, похожи на стручки. Ну а стручок...

Впрочем, не до потенции, когда тебя сейчас съедят. Если воробей ассоциировался с едой, то призыв Иисуса доверять Богу есть именно призыв побороть страх быть съеденным. Бррр... А ведь есть такая фобия, есть. Ад - это такая пасть, смерть - поедание тебя этой пастью, воскресение - тебя из этой пасти спасают. Контекст фразы именно такой, зачином ведь служит "не бойтесь убивающих тело".

Воробьи здесь чрезвычайно острая метафора - ведь воробьёв покупают, чтобы съесть, и если верующие лучше воробьёв, это не означает, что их не съедят, это означает всего лишь, что людоед - не последняя инстанция. "Всего лишь"... Проблема-то ведь не в том, убьёт ли тебя враг. Проблема в том, что саму любовь человек способен понять как людоедство, что довольно часто фиксировал Фрейд. Мужская истерика воспринимает женский половой орган как "нижний рот", который съедает орган мужской. Ну а поскольку подобная психология отождествляет себя с этим органом, то выходит, что тебя съели.

О любви и говорит Иисус. Смерть человека вообще сама по себе волнует мало, она ведь всегда чужая, а когда своя, то уже нечем волноваться. А вот любовь волнует, и боязнь любви есть и боязнь Бога, и боязнь ближнего. Почему Иисус, такой добрый и милостивый, так решительно против развода? Потому что развод есть апофеоз такого страха, когда в любимом (некогда любимом) вдруг померещился людоед. Моя бывшая - паучиха! Мой бывший - энергетический вампир! Когда кажется, перекрестись! Баранкин, будь воробьём любящим воробьиху, доверяющим Богу и не плошающим в себе! Не бойся, тебя не съедят и даже, играючи, дадут съесть себя, лишь бы ты никого не ел.