Мф. 13, 38 поле есть мир; доброе семя, это сыны Царствия, а плевелы - сыны лукавого;

Только у Мф., №63 по согласованию. Фраза предыдущая - следующая.

"Поле есть мир" (Мф. 13, 38). В Средние века из этих слов Иисуса делали вывод, что мир похож на поле - и в дело пускались всевозможные землемерные и геометрические рассуждения древности. Сколько можно фигур нарисовать, если учесть, что в древнем мире поле было прежде всего чем-то ограниченным, находящимся между межей, между священных камней, которыми межу отмечали - "терминов" (и божеству этих камней был посвящен праздник Терминалий). Язычники римляне полагали, что делению земли на поля соответствует деление неба, на этом основывалось гадание по полету птиц (да и астрология, гадание по звездам, исходит из того же ощущения). Для современного человека "поле", напротив, есть прежде всего нечто, не имеющее границ, беспредельное, пронизывающее равно и небо, и землю. Поля различных энергий проникают друг в друга, и можно - и нужно, хотя очень трудно - создавать "теорию единого поля". При этом на Западе существует по-прежнему и жесткая сетка земельной частной собственности, исчезнувшая в России, замененная идеей "народной собственности" - сложной комбинации частной номенклатурной собственности, не очень устойчивой, с правом номенклатуры распоряжаться и всей прочей собственностью. Бытие определяет сознание, и западный христианин понимает и жизнь во Христе как соединение своего, четко ограниченного частного пространства, с возможностью единства всего мира - возможностью, основанной в том числе и на тщательном размежевании. Русский христианин ощущает "мир как поле" иначе: как собственную уязвимость перед волей церковного начальства, как возможность распоряжаться - манипулируя и прикрываясь волей церковного начальства - чужой духовной жизнью, добиваясь единства не построением теории, а тоталитарной практикой.

30.9.2003

в Мф. 13, 38 Спаситель сравнивает сорняки с грешниками. Не с грехом. Впрочем, поняли бы Его собеседники, если бы Спаситель предложил в традициях неофарисейства "любить грешника и ненавидеть грех"? Вряд ли. Это все равно, что любить жену и ненавидеть женское в ней. Спаситель вообще не требует любить грешников, Он требует любить врагов, а грешники - ну какие они враги? То есть, все враги - грешники, но не все грешники - враги. Или я сам себе враг? В конце концов, Иисуса можно было бы упрекнуть в том, что Он делит мир на беленьких и черненьких - и ведь делит, делит! Почему же из этого выходит не то, что выходит у нас? Потому что Он делит мир только для того, чтобы объединить - объединить в ожидании. А что до сорняков... Не выдергивать их невозможно. Собственно, вся жизнь есть одна сплошная прополка, и энтропия заключается в том, что сорняки растут всегда быстрее, чем их выпалывают. Зло эффективнее. Чтобы построить небоскребы в Нью-Йорке, взорванные 11 сентября 2001 г. несчастными самоубийцами, нужны были годы тяжкого труда; а уж сколько погибло в этом взрыве планов, свершений, творчества. Чтобы взорвать их нужно было немного ненависти, неизмеримо меньше денег, чем для строительства, чуть-чуть удачи одних и ротозейства других. Так со времен Адама: чтобы построить, нужен год, чтобы разрушить построенное - день. Самым тяжким последствием революции в России было своеобразное похмелье: люди, прожившие всю жизнь под лозунгом строительства идеала, так разуверились в возможности какого-либо строительства, что даже зубы почистить для них - подвиг. Потому что - все равно будут грязные. Зачем мыть пол - затопчут. Зачем ввинчивать лампочку - разобьют. "Добрый человек", "джентльмен" и начинается тогда, когда ввинчивают лампочку, даже видя мальчишку с камнем, который готовится его бросить. Такая прополка доступна каждому - творчество, что уж тут лукавить, оно, милое - а вот убивать мальчишку нельзя никому. Бог его точно пожалеет, и кто знает, может, не только мальчишку.

26.9.2002