Мф 15 26 "Он же сказал в ответ: нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам".

Мк. 7, 27 Но Иисус сказал ей: дай прежде насытиться детям, ибо нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам.

№79 по согласованию. Фразы предыдущая - следующая.

Мф. 15, 25 «Он же сказал в ответ: нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам».

Иисусу не откажешь в смелости. Любители собак редко любят детей. Длинен пунктов, по которым пиво лучше женщины, но перечень пунктов, по которым собаки лучше детей, длиннее. Главное, конечно, - дети вырастают, собаки нет. Библия учит почитать отца и мать – почитать, а не любить их всю жизнь щенячьей любовью, с восторгом повиливая хвостиком, заглядывая им в глаза, ища на всё их одобрения и чесания за ухом, безропотно предоставляя родителям распоряжаться не только собственной жизнью, но и жизнью своего помёта. Евреи, как и многие патриархальные народы, ещё и в дом собак не пускали – да пастушечья или крестьянская собака сама в доме жить не станет. А нынче иной родитель живёт в трёхкомнатной квартире с десятью собаками, а родных детей на порог не пускает. Ох, бывает такое, и похлеще бывает… Это не означает, что квартиный вопрос испортил москвичей, это означает, что москвичи испортили квартирный вопрос.

Отвечая Иисусу, женщина предлагает другое видение ситуации: щенкам разрешается подбирать то, что падает со стола пирующих взрослых, “господ”. Реакция Спасителя неожиданна, Он хвалит веру женщины. Но где же тут вера? Тут, самое большее, смирение. Я – щенок (в греческом “щенок”), евреи – господа… Есть тут вера, и вера в самое главное – в Бога как царя, который вернулся, и уже вовсю идёт пиршество с Ним во главе. Кончился мир, в котором всё лишь зреет, мир как детский сад – детишки… Теперь все – взрослые, во всяком случае, люди. Детей больше нет!

Детство – двусмысленнейшая штука. С одной стороны, конечно, будьте как дети – не будьте дети, но “как дети”. Не пыжьтесь.  С другой стороны…

Есть в детстве как принципе – отрицание воскресения. Не случайно Хармс в “Старухе” исповедовал ненависть к детям и собакам, которые вместе играют на улице. “У гробового входа младая будет жизнь играть”. И собаки хвостами вилять. И лопухи расти. Цикл жизни или, точнее, зациклившая жизнь. Но это не цикл жизни, это цикло смерти, круговорот смерти в природе. Я умираю, а они растут! И даже если это мой ребёнок и мои собаки – всё равно, это неприлично, что я умираю, а они растут! Это антивоскресение!
Воскресение – это не возвращение к детям в целости и сохранности. Это вознесение от детства туда, где нет взросления и крошек, где нет обучения, а где просто творчество, просто жизнь вечная, “нестареемая”, но и, соответственно, “не сосущая из соски”. И собаки в этой жизни, наверное, будут, но в глаза они будут глядеть всё-таки иначе, не с беззаветной преданностью, и это будет очень правильно – беззаветность довольно неуместна там, где осуществляются два Завета. Младенец в Вифлееме - мина под существование детства как принципа.

Чем плохи исследователи? Тем, что они исследуют постоянно, они не могут остановиться в принципе, как гоночный автомобиль по сути гоняется, даже если большую часть времени простаивает. Обыденное же сознание склонно к статичности и склонно у исследователей отбирать то, что статично. В сущности, разыгрывается апория об Ахиллесе и черепахе: исследователь бежит, а читающий исследования тем временем читает то, что исследователь уже пробежал, и им не сойтись никогда.

Вот я когда-то повторял за исследователями, что Иисус сказал не "псы", а "щенки", и что это ласкательно и лучше. А Валентина Кузнецова (2000, 129) подчеркивает: собаками называли именно язычников, и было это оскорбление (в Мф. 7, 6. "собаки", видимо, язычники; Рим 9, 4). Правда, Кузнецова утверждает, что в Палестине собаки считались нечистыми, потому что кормились на свалках, собак не пускали в дом, даже сторожевых, а язычники пускали, и к тому же уменьшительные суффиксы не были ласкательными.

Вполне возможно, что женщина говорит о собаках в доме. Или она как раз ссылается на языческий обычай? Но Иисус вполне и мог сослаться на то, что вот вы, грязные язычники, разрешаете собакам играть в доме с детьми, и вот что из этого получаются -- вырастают язычники. В конце концов, Евангелие само, помимо прочего, источник исторический -- и из этого места явствует, что не надо обобщать, что где-то собак считали нечистыми животными, а где-то нет. А то лет так через две тысячи будут говорить, что все русские православные думали больше об обновлениях икон, чем о Создателе или что все калифорнийцы -- трансвеститы. Многие, но не все же! Увы, легче заметить крикливое меньшинство.

В общем, смягчает евангельскую ситуацию лишь словцо "сначала" -- мол, подождите своей очереди. Впрочем, Иисус тут же и устраивает это самое "начало". Что характерно.

И, конечно, смягчает ситуацию то, что просьба женщины исполнена, про нечистоту забыто начисто.

*

Вообще в этом эпизоде пахнет юмором. Сам диалог имеет явно предрешённый конец, хэппи энд. Словно два актёра разыгрывают сатирическую сценку. Всё как-то не по-настоящему. В конце концов, если попробовать себе представить застолье, ребятишек, собак... Не так важно, в доме или во дворе, "на улице", как сказали бы в России, где улица всё, что не дом (а на Востоке пировать на улице обычное дело). Толкователи Евангелия всё больше монахи были, они уже не помнили, как дети-то выглядят, а насчёт пирушки вообще ни-ни. Так вот к сведению некоторых воздержанцев: дети, как и монахи, не пируют, хотя по совершенно другим причинам. Они непоседы. Им скучно. Да их особенно за стол и не сажают в крестьянском-то миру. Дети возятся вокруг стола, под столом, носятся по дворе, - в общем, ведут себя точь в точь как собаки, а то и вместе с собаками возятся в пыли. Это делает образ хлеба, который берут у детей и отдают собакам, не оскорбительным, а ярким: вон они, смешались в кучу дети, суки... Пойди разбери, у кого тут хлеб... Чтоб у нас были такие дети, какие у нас собаки!

*

Важнее всего, конечно, что Иисус критикует язычников на земле язычников. Критиковать язычников, находясь среди иудеев - дело нехитрое, но Он никогда этого не делает. "Дай прежде насытиться детям" - на первый взгляд, совершенно понятные слова, означающие: "Дай прежде детям, сынам Авраамовым, подойти ко мне и насытиться, исцелиться". Любителям буквалистских толкований Библии полезно помнить, что и эти слова, если их толковать буквально, могут вызвать глубочайшее недоумение: грамматически выходит, что Иисус приказывает женщине накормить каких-то детей, хотя вокруг одни взрослые, которые пить и есть не просят. Действительно, бывали случаи, когда эту фразу, то ли от умственной усталости, то ли от несосредоточенности, понимали именно так. Но, конечно, если мы поймем ее не прямо, то есть правильно, изумление лишь возрастёт: неужели Иисус ругается? Да, и, кстати, "детям" не стоит гордиться - ведь про них сказано "погибшие овцы" (у Мк это выпущено). Говорил бы уж прямо: "К сукиным детям"... Собственно, Иисус так и говорил: к больным... к грешникам... к мытарям... Между прочим, а когда, собственно, можно считать, что дети насытились? А тогда, когда они отталкивают ложку. Иисус уходит от сытых. Потому что объесться - это всего лишь неблагоразумие и это проходит путем переваривания и путешествия, как утверждает Писание, через афедрон, а считать себя сытым - это уже сумасшествие. Переевшему поможет клистир, а сытому уже ничего не поможет, он самодостаточен.

*

Сравнил ли Иисус язычников с собаками или с щенками, которых кормят во вторую очередь, неважно - сравнение грубое. Две тысячи лет назад оно было даже грубее, чем теперь, когда многие люди по разным причинам так ухаживают за собаками, словно те - господа, а люди - слуги. Для Иисуса - и для несчастной язычницы, просившей, кстати, не за себя, а за свою дочь - собака была прежде всего подчинённым существом. У собаки, будь она взрослой или щенком, есть хозяин. Женщина, соглашаясь на сравнение с собакой, признаёт еврейский народ своим господином.

Только еврейского-то народа нет. Есть Божий народ - люди, вырванные изо всех других народов верой в Единого Творца. Это кажется архаикой - какие-то кочевники, подумаешь... Только вера и кочевника вырывает из его кочевья. Он уже не за скотом передвигается, он ходит перед Богом. Апостол Павел напоминал христианам, что и они - те люди, к которым обращено слово Божие - покиньте свой народ, станьте Моими. Нужно быть очень равнодушным к чужой душе человеком, чтобы считать, что кочевье и паломничество - одно и то же.

Бог Библии - не Бог кочевников и не Бог горожан, а Бог паломников. В конце концов, только крестьянину кажется, что кочевники - цыгане, евреи - это какие-то ненормальные, а норма - это его деревня и, конечно, город - большая деревня. Да нет, город - не большая деревня. Деревня это клетка, в деревне человек врастает в землю, а в городе человек теряет корни и приобретает если не крылья, то ноги. Если, конечно, это настоящий город - место, где раб перестает быть свободным, идёт ли речь о рабстве у чужих людей или о рабстве у собственных родителей, о рабстве у традиции. В современном мире большинство людей живёт в городах - и это мир не кочевой, но мобильный. Кочевник и рад бы осесть, да с голоду помрёт. Он движется от нужды, от нехватки. Современный человек движется от избытка сил, денег, способностей, смелости. Это - библейское движение. Авраам тоже поверил в Бога от избытка, и стал Авраам не кочевником, а паломником под видом кочевника.

Любой верующий совершает тот же рывок, исход, который совершила женщина, ради исцеления дочери рванувшаяся к Иисусу. Верующий покидает привычную среду, верующий расстаётся с основательностью, с прочностью и приобретает Бога.

В мире, где так много означает национальность, есть два способа определять эту национальность - так называемое "право земли" и "право крови". Кто родился на земле США, тот по праву земли тем самым приобретает американское гражданство. Кто родился от матери-еврейки, тот по праву крови тем самым имеет гражданство Израиля, нужно только оформить бумаги. Но это не тот Израиль, который Бог обещал Аврааму - не тот Израиль, который многочисленен как песок и звёзды, который есть всё человечество. Божий Израиль - не по праву земли и не по праву крови, а по праву Духа.

Кто рождён от Духа, тот уже не считает себя кем-то значительным и важным, тот согласен называться собакой, называться рабом. Лучше быть Божьей собакой, чем собачащимся человеком. Да в сравнении с Богом мы даже не собаки, а меньше бактерии. Если по плоти. А по Духу - мы Боги. Нельзя одно отделить от другого - если оставим только плоть без Духа, будем хуже собак, если оставим только Духа без плоти... но Дух не позволит такое сделать, Он просто покинет нас. Нет уж - лучше трусцой будем за Богом бежать, виляя хвостом, не ввязываясь в войны - собаки-то не воюют, такие вот они, нецивилизованные... Будем служить людям и дружить друг с другом... Лучше быть Божьей собакой, чем безбожным человеком.

1599