Мк. 9, 8 И, внезапно посмотрев вокруг, никого более с собою не видели, кроме одного Иисуса.
Лк. 9, 36 Когда был глас сей, остался Иисус один. И они умолчали, и никому не говорили в те дни о том, что видели.
№87 по согласованию. Фразы предыдущая - следующая.
Сколько бы христиан были счастливы видеть перед собой "одного Иисуса". Подумаешь, Моисей, Илия... Кто важнее-то! Для учеников же всё было наоборот. Иисус, конечно, великий учитель, но каждый день рядом, ест и пьёт, моргает (находятся люди, которые утверждают, что не смеялся, но моргание и они отрицать не будут, хотя разница невелика). А Моисей! Илия!! Их появление - верный признак того, что грань между небом и землёй стала прозрачной, что Иисус, действительно, мессия... В общем, оказывается Моисей чем-то наподобие почтовой марки, а Илия - штемпелем на этой марке, и они подтверждают, что письмо, действительно, не розыгрыш, не какая-то электронная забава, пришло Оттуда. Вынуто письмо - и можно забыть про конверт и штемпель. Верно - можно забыть про Моисея и Илию как средства, как объекты, которые должны сыграть роль указателя, штемпеля и марки. Зато после Преображения любой человек становится кем-то таким же важным, как Моисей и Илия. Да и они сами важны уже не потому, что привели к Иисусу, а потому что Иисус всякого верующего приводит к людям, к другим людям. Преображение Христово было и прошло, и нигде в Евангелии не сказано, что воскресший Иисус был так же светел, как преобразившийся (хотя рисуют часто именно так, светящимся). Свет преображения там, где видят в других людях сияние святости, под всем и вопреки всему.
