Мф 20 34 Иисус же, умилосердившись, прикоснулся к глазам их; и тотчас прозрели глаза их, и они пошли за Ним.

Мк 10, 52 Иисус сказал ему: иди, вера твоя спасла тебя. И он тотчас прозрел и пошел за Иисусом по дороге.

Лк. 18, 42 Иисус сказал ему: прозри! вера твоя спасла тебя. 43 И он тотчас прозрел и пошел за Ним, славя Бога; и весь народ, видя это, воздал хвалу Богу.

Мф. 20, 34: рассказ читается в субботу 12 нед. по 50-це, т.е. в начале осени обычно, и комментируется 1 Кор.1, 26-29. Логика комментария очевидна: апостол призывает христиан "посмотреть", и того же хотят - для себя - слепые. Правда, слепые, прозрев, видят Христа, а христиане, прозрев, видят людей. Но разве этого мало?! Люди прекрасны, в них свет и радость. А пока не прозрели, мы видим людей в той тени, которую на них бросает наш эгоизм. Окружающие кажутся нам источником того уныния, той серости и скудости, которая нас обуревает. Однако, и слепые живут. "Блаженны не видевшие и уверовавшие" - в Христа, но и в Христовых, в то, что в окружающих людях есть свет и радость, и обращающиеся с ними соответственно (что не всегда означает "как с детьми"). Собственно, и слепцы, прозрев, увидели всего лишь человека, отнюдь не похожего на благочестивые картинки - и они были "не видевшие" божественной сущности Иисуса.

6.9.2003

Верующий человек - бывший человек. Был слепой - стал вглядывающийся, был глухой - стал слушающий, был лицемер - стал показывающий. Христиане - бывшие грешники, бывшие преступники, бывшие оболтусы. Но христиане и будущие люди. Будущие святые, будущие жители Неба, будущие граждане Иерусалима Вечного. Христа предает душа, когда тоскливо думает, что она все-таки грешница, все-таки дура, все-таки обречена. Предаем Христа и тогда, когда думаем, что вот сейчас я уже святой, уже по уши в небе, уже зарегистрирован в Грядущем Граде. Предаем и тогда, когда думаем, что еще слепы, и тогда, когда думаем, что уже прозрели. Верны Христу, когда не считаем, что уже видим невидимый Свет, когда не считаем, что слепы, а когда идем к Христу-Свету как дети - уже видящие, но еще не понимающие, Кого видят, идем как в игре "холодно-горячо", идем наощупь, потому что Свет Незримый нельзя увидеть, но можно погреться в Его лучах.

2.2.2003

Окулист вылечит больного — так ведь ни одному больному (и ни одному окулисту) не придёт в голову ходить за окулистом. Наведываться к нему домой, знакомиться с его родителями. Иисус исцеляет слепых — и те не бегут радостно к телевизору, в библиотеку, на худой конец, к родственникам. Они идут за Иисусом.

Аккуратнее надо выражаться. Есть много анекдотов о том, как слишком приблизительно сформулированное желание удовлетворяется к несчастью для пожелавшего. Слепые сформулировали свою просьбу очень общо: «Чтобы открылись глаза». Глаза телесные? Открылись исключительно физически?

Слепые, может, были слепыми от рождения и потому так туманно выражались. Они не имели опыта видения, они только слышали, как хорошо глядеть на мир широко открытыми глазами, они чувствовали себя неполноценными. Это, между прочим, вовсе не обязательно — можно быть слепым и полноценным человеком, и чувствовать себя таковым. В общем, они были людьми, конформистами, слышали постоянно: «Вот если ты мог открыть глаза!»

Разве не умнее было попросить вечного счастья? Но конформизм не решается...

Что ж, глаза открылись. Святые увидели мир, каков он есть (это мало кто видит, между прочим). Они увидели жизнь, здоровье, движение. Увидели красоту и осмысленность творения. Правда, зрение — не обязательное условие для того, чтобы это видеть, а иногда зрения недостаточно, чтобы это видеть. Тем не менее, увидеть воочию — это увидеть воочию. Это прекрасно.

Однако, исцелённые увидели больше, чем зрячие — поэтому пошли за Иисусом, а Спаситель их не прогнал и не отослал, как поступал с теми, кто увидел только мир, только врача, только чудотворца. Они увидели больше, чем врача. Именно увидели — и захотели продолжать это видеть. Произошло чудо, между прочим, накануне входа в Иерусалим, так что им предстояло увидеть, как их чудотворца бьют, оплёвывают, приколачивают к бревну, хоронят. Воскресения они не увидели — его никто не видел.

Зрение — это прежде всего дар Божий, чтобы человек мог жить на земле с комфортом. Мы и живём. А потом начинаем умирать — мы ещё видим, но уже не радуемся, мы ещё созерцаем, но уже не восторгаемся, мы ещё ориентируемся, но уже не движемся. Пожили с комфортом — и по возможности с комфортом умираем. С комфортом и отчаянием, потому что мы увидели зацикленность нашей дорогой жизни. Всё суета сует!

Победа над смертью есть победа невидимого над видимым, сердца над глазами, веры над наблюдательностью. Видим распад. Творец — невидим. Прийти за здоровьем — полдела, прийти за вечностью — дело. И тут зрение оказывается помехой. Идолопоклонство — занятие хорошо видящих людей. Они видят героя — и поклоняются герою. Они видят успешного проповедника — примыкают к успешному проповеднику. Апостол Павел (в 1 Кор 1, 29, текст, который читается в православном богослужении перед рассказом об исцелении слепых) радуется, как Бог лечит от идолопоклонства: Бог привлекает к Себе не через героев и великих, а через косноязычных, через маргиналов.

Церковь всегда изменяет Богу, всегда впадает в идолопоклонство, когда предлагает великие здание, великие произведения искусства, великих святых в доказательство бытия Божия. Бытие Божие нужно не доказывать другим, а проживать самому. Деньги и слава тут лишь помеха. Дело не в том, что успех — результат греха. Вовсе не обязательно, и даже обычно успех — результат добродетели, творчества, любви. Дело в другом: успех есть категория временного, а жизнь есть категория вечности. «Жизненный успех» не в том, чтобы успеть до смерти что-то совершить, а в том, чтобы каждую секунду, никуда не торопясь, быть с Богом. Великое — в малом, только вовсе не в том параноидальном смысле, что во всякой мелочи — признаки конца света, а в том, что в каждом человеке, самом малом по внешности, присутствует великий Бог. Прозреть и означает увидеть не что-то большое, а увидеть нечто невидимое. Когда мы начинаем видеть Бога в человеке, мы видим Иисуса в Боге и видим отличие Иисуса от всех нас — видим, пусть даже выразить и описать не можем, ибо видим невидимое.

Физически человек с каждым годом всё хуже видит. Мир становится теснее, окружающие люди становятся менее интересны, да и меньше их, окружающих. В Духе Божием всё наоборот: мир с каждым днём, прожитым в Духе, размыкается, мы начинаем различать в людях — небесное, в смертных — бессмертное, в Боге начинаем видеть не только Творца мира, но и Любовь, стремящуюся пройти через наше слабеющее «я» в окружающий мир и этим спасающую и укрепляющую нас.

Проповедь 1690.