Мф 23 27 Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что уподобляетесь окрашенным гробам, которые снаружи кажутся красивыми, а внутри полны костей мертвых и всякой нечистоты;

№134 по согласованию. Фразы предыдущая - следующая.

Лк. 11, 44 Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что вы - как гробы скрытые, над которыми люди ходят и не знают того.

№60 по согласованию

Матфей 13 раз употребляет слово лицемер ("ипокрит" по гречески). В Ветхом Завете это слово встречается дважды, звучит как "хонеф" и означает "льстец". Однако, в эпоху Иисусу в иврите (так называемом, "мишнаитском") распространилось другое слово - "цавуа", которое означает "крашеный" (Грилихес, 2004). Когда Иисус сравнивает фарисеев с крашеными гробницами, кажется весьма вероятным, что Он употреблял именно слово "цавуа" - тогда получается остроумно: крашеный человек подобен крашеному гробу. Это показывает, что Матфей не просто переработал текст Марка (у которого вообще "мишнаизмов" нет). Но, конечно, интереснее, что это показывает желание Иисуса пошутить. Юмор этот часто чёрный - для современного человека, который на кладбище отправляется в чёрном. Русское слово "лицемер" тоже очень далеко от понятия "льстец". Льстец вовсе не обязательно изображает кого-то другого. Льстец раскрашивает не своё лицо, а лицо собеседника. Ещё точнее "цавуа" передавало бы русское слово "красавчик", если бы в нём не угасла совсем первоначальная основа: ведь "красавчик" по точному смыслу слова это не человек, который природы красив, а человек, который намазал себя краской, чтобы выглядеть "покрасивее". Так что, если переводить эту шутку Иисуса не буквально, а так, чтобы эффект был такой же, как две тысячи лет назад, следовало бы сказать что-то наподобие:

"Фарисейство - это красиво! Не место красит человека, а человек красит самого себя! Помаду, возможно, следовало бы взять менее лилового цвета, но и эта обращает на себя внимание. Пудра держится отлично, а румяна особенно хороши в дождливую погоду, когда с успехом заменяют солнце. Такая красота спасёт мир - если только рядом всегда будет её создатель, незаметный сотрудник из бюро ритуальных услуг, который превращает покойника, не отличавшегося при жизни киногеничностью, в писаного красавца. Проблемы возникают только тогда, когда у этого скромного творца красоты обеденный перерыв - ведь это у покойника грим и заморозка держатся долго, а у живого апофеоза косметики, стоит лишь зазеваться, потечёт грим и тогда... Тогда мир будет искать спасения от этой красоты".

*

«Скрытые гробы» - устаревший язык, конечно, надо бы «не помеченные могилы» (Рейлинг). Образ простой и едкий: блюстители чистоты, которые более всего боятся соприкосновения с покойником или могилой, сами оказываются могилами, которые оскверняют. «Незаметные могилы» - поразительное разногласие с «выбеленными надгробиями» у Матфея. Надгробную плиту белили именно для того, чтобы от могилы держались в стороне. Образ впечатался, но при передаче раздвоился (а может, и образ Иисус употреблял в разных речах различно): у Луки фарисеи – могилы, опасные для окружающих, потому что незаметны, у Матфея – могилы, заметные чрезмерно, непропорционально содержимому. Могилы, какого бы размера ни были, не подходят никому. Кто делает из религии прокрустово ложе, того на этом ложе и закопают.

*

Надгробия белили, полагал один из толкователей, чтобы в темноте люди ненароком к ним не прикоснулись: как и все, связанное с мертвыми, гробницы считались нечистыми. Одно из самых парадоксальных проявлений человеческой способности общаться знаками: белое символизирует черное, потому что тьма бывает разная: есть тьма нейтральная, тьма ночного сада, а есть тьма опасная, тьма гробницы в этом саду. Белые одежды фарисеев, конечно, символизировали совсем другое, да ведь Господь так создал мир, что человек в нем никогда не может обеспечить себе монополию на слово. Конечно, воскресение Иисуса делает это сравнение парадоксальным в квадрате: спасение оказывается не в том, чтобы дойти до своей могилы, не прикасаясь к чужим надгробиям, а в том, чтобы среди многих мрачных гробниц заметить одну, светящуюся жизнью.

Когда Иисус называет фарисеев "выкрашенными гробами", Он вряд ли имеет в виду именно окрашивание ради отпугивания. В таком предупредительном окрашивании нет ничего красивого, а Он говорит о внешней красоте. Может быть, как и всякое сравнение, это не только рационально и действительно стоит на общем расплывчатом образе чего-то ярко белеющего в темноте (так в России белят стволы деревьев, чтобы защитить их от вредителей). Но все-таки прежде всего "выкрашенная гробница" - это не то, что отпугивает, а то, что притягивает взгляд своей красотой. Здесь-то и кроется основная опасность: ничто не делает человека таким уродливым, как поверхностная красивость. У всего прочего творения другой красоты, кроме поверхностной, попросту нет, и чрезмерности красоты ничто и никто, кроме человека, не знает. Богоподобие человека проявляется в том, что его красота как животного вторична по отношению к красоте его как человека. Поэтому так настораживает и даже отпугивает "идеальная" красота, насколько она встречается среди людей. Поэтому гений вовремя останавливается. Поэтому Рафаэль в оригинале - интересная красота, а на репродукции с глянцем - скучная красивость. Поэтому не оскотиниться иногда означает вовремя остановиться - перестать украшать себя, даже перестать украшать храм. Человек есть не ценитель красоты творения, а посредник между красотой творения и красотой Творца. Фарисейство и есть попытка быть красивее Творца.

В Евангелии от Луки та же, несомненно, мысль выражена прямо противоположным образом: фарисеи сравниваются не с теми гробницами, которые ярко выкрашены, а с теми, которые именно не выкрашены, и в результате люди ходят по плоским надгробным плитам, не замечая их и невольно оскверняясь (по тогдашним представлениям). Что ещё раз иллюстрирует главную мысль Иисуса: не так важна внешность, как соотношение внешнего и внутреннего. Противоположности сходятся, недолет так же лишён смысла, как и перелёт, от голода умирают так же, как от обжорства. Более того: когда оказывается малозначительным такой признак могилы как надгробие, выявляется значение главного признака: того, что в могиле. Внешнее и внутреннее - это жизнь и смерть. Внешнее не плохо, напротив: жизнь есть выход из глубины земли на её поверхность: зерно пробивается наружу колосом, человек - воскресшим телом. Земля как огромный живот - одно из самых, видимо, древних сравнений. Но как женщина может родить мёртвого ребёнка, так и воскрешение может вывести на поверхность земли мёртвую душу - вот он, ад. Человек создан, чтобы рожать - и даже у мужчины дела есть то, что он рождает. Но как родителю труднее всего понять, что дети - не его, а Божии, так всякому, сделавшему доброе дело, трудно понять, что оно - не его добро, а Божие. А вот с грехом, увы, прямо наоборот - всё кажется, что не я сделал, а кто-то внешний, ан нет. И всякий христианин есть огромное яйцо, будем надеяться - не варёное, а Пасхальное, из которого произойти жизнь, и если наше существование потрескивает и разрушается, так дай Бог, чтобы это была из-за того, что это вечная жизнь шевелится и проклёвывается.