Мф. 25, 38 Тогда праведники скажут Ему в ответ: Господи! когда мы видели Тебя алчущим, и накормили? или жаждущим, и напоили?

№138 по согласованию. Фраза предыдущая - следующая.

Примечательно, что у праведников и грешников одна черта, причём наиважнейшая, совпадает. Те и другие слепы, те и другие не видят Бога в нуждающихся. Одни слепо делают добро, другие слепо делают зло. Нейтрального положения здесь нет, хотя, к счастью, бывают положения промежуточные. Тем не менее, совесть и разум подсказывают, что равнодушие к голоду другого - к буквальному голоду другого, тут не стоит делать из голода метафору - есть именно зло. Более того, равнодушие иногда хуже зла, как отсутствие боли очень опасно, если человек реально-то болен, да не получает сигнала о заболевании.

Праведник кормит, потому что видит реальность: голодного человека. Бога, вполне возможно, он не видит, но это неважно. Грешник не кормит, потому что видит воображаемую реальность: голодный ленив, голодный "сам виноват", заключённый и подавно преступник... Может, и виноват, но вина это абстракция, а голод конкретика. А если ты такой умный, что видишь абстракции, так что ты Бога не видишь? Милосердия не видишь? Видишь прошлое голодного, а будущего его не видишь? А может, он в будущем великий художник и вообще праведник, коли сейчас с голодухи не помрёт?

Человек слеп, потому что считает себя пупом земли. Господь не спорит: да, ты пуп земли, подтверждает Он, именно поэтому от тебя зависят все окружающие, именно поэтому ты должен им помогать, не ожидая, что это сделают другие. А то как есть, так я первый, а как кормить, так я последний. Смирение же говорит: я первый во всем, значит, и в помощи другому. Поэтому смирение часто ведёт к посту. Накормить другого иногда означает не поесть самому, хотя еды достаточно. Просто накормить человека сложнее, чем накормить обезьяну. Человеку ещё и наше понимание нужно. Сытый голодного не разумеет, однако вот незадача: сытый сытого тоже разумеет плохо. Сытость отупляет не меньше пьяности. Человек потребляет не только хлеб и воду, а любовь. Зато и производит человек не только фекалии, а ту же любовь. Вот любовью-то на полный желудок врачи заниматься не рекомендуют.

Кормить голодного, тем более, если это заключённый (в древности заключённых кормили исключительно те, кто их навещал) - означает принимать на себя большую ответственность. А вдруг, наевшись, он совершит преступление? Когда мы кормим другого, повторяется акт творения человека во всей его мощи. Здесь обнаруживается, что человек может отвечать лишь за добро.

Бывают случаи, когда люди принимают на себя ответственность за зло, за убийство. Судья, выносящий смертный приговор, солдат, генерал и все, кто организует армию. Ярчайшим примером являются трагедии нацистских гетто, в которых руководители из евреев пытались спасти, к примеру, молодёжь, выдавая на смерть стариков. Они тоже "принимали на себя ответственность". Но приходил час, и расстреливали всех подчистую - и чем тогда могли ответить несчастные? Только собственной жизнью, но разве отдать свою жизнь - это ответ? Вместо одной смерти станет две. Это не ответ, это умножение смерти.

Не за зло мы должны брать на себя ответственность, но лишь за добро. Отвечать за добро - не всегда радость и удовольствие, очень часто это крест. Но это, по крайней мере, мой крест, я страдаю, а не другой.