Мф 26 13 истинно говорю вам: где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, сказано будет в память ее и о том, что она сделала.

Мк. 14, 9 Истинно говорю вам: где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, сказано будет, в память ее, и о том, что она сделала.

№128 по согласованию. Фразы предыдущая - следующая. Cм. отдельно окончание эпизода у Луки.

Примечательно не только то, что евангелисты сообщают, но и то, о чем они умалчивают. Современному человеку не хватает в евангельском повествовании художественности, психологизма. Например, иллюстрируя рассказ о том, как Иуда рассердился на женщину, помазавшую Иисуса дорогим маслом, Бутс Дирик Старший - возможно, одним из первых в истории живописи - тщательно выписывает тени, которые отбрасывают сидящие. Среди современных людей много противников психологизма - во всяком случае, в религиозной жизни. Они восхваляют иконы как раз за то, что там нет места игре света и теней, там мир словно видится уже спасенным. Правда, те же люди за пределами своих религиозных взглядов, предпочтут почитать беллетристику не в стиле средневековых романов об Александре Македонском, где психологии нет вообще, хотя и религии нет, а в стиле бульварной прессы - с психологизацией дешевенькой, не требующей от читателя напряжения. Беда тех, кто ценит Евангелия за "преображенность" в том, что они ценят не то в Евангелии, что ценно, а то, что дешево, что не требует усилий, что роднит Евангелие как литературный жанр со многими другими древними литературными произведениями. В конце концов, икона именно как особый жанр, агрессивно возносящийся над другими, находится в одном ряду с теми буддийскими или индуистскими изображениями, которые бескультурные и агрессивные христиане отвергают как "дикость" и "идолопоклонство". Конечно, сами по себе тени, перспектива, композиция - вещи условные, столь же условные, как вера в то, что умершие грешники не отбрасывают теней, потому что целиком во тьме, а умершие праведники - потому что целиком во свете. Тень, в конце концов, - всего лишь тень, она у всех одинаковая именно потому, что у всех разная. Ее порождает не человеческая тьма, а Божий свет. Тень ничего не говорит о человеке. В этом правда - довольно гнусненькая - всевозможных самооправданий "от среды", когда человек. отстраняется от своего греха, рисуя его тенью, которую отбросил не он, а сторонний фактор. Воровство превращается в тень нищеты, зависть - в тень несправедливости, убийство - в смертную казнь, эту жуткую тень справедливости. А вот Иисус отбрасывал тень, но греховен не был. И это разрушает все схемки и сравнения, все попытки убежать от простой правды творения в сложные софизмы разрушения. Евангелие психологично настолько, чтобы человек поверил в Бога и в реальность покаяния. Евангелие избегает ложной психологичности, оправдывающей греховность и мстительность. Евангелие оставляет на усмотрение людей огромное пространство психологичности, Евангелие открывает людям огромный мир души, но ничего не говорит о том, как в этом мире обустраиваться. Это - тоже часть благой вести: Царство Божие не есть насилие над людьми, этим оно отличается от царства кесаря, которое любит наводить порядок. Царство Божие есть освобождение человека для жизни в огромном, просторном, вольном Божием мире.