Мт. 26, 43 И, придя, находит их опять спящими, ибо у них глаза отяжелели.

Мк. 14, 40 И, возвратившись, опять нашел их спящими, ибо глаза у них отяжелели, и они не знали, что Ему отвечать.

№148 по согласованию. Фразы предыдущая - следующая.

Марк добавляет слова "и они не знали, что Ему отвечать". Психологически кажется, что это именно первоначальный вариант, и не случайно лаконичный обычно Марк в данном случае вставляет полдюжины слов. Спать хочется одинаково в любую эпоху, и уж это ощущение всякому знакомо, когда даже любимому человеку можно ответить на его приставания одно: "Умоляю... Не соображаю... Утром... Распните меня, но дайте поспать...". Такой сон, конечно, это болезнь, но болезнь слишком обычная, а главное - болезнь без боли. Вроде наркомании. Даже приятно, когда можешь закрыть глаза под их собственной тяжестью. Вот здесь и встречается человеком с возможностью бодрости, - настоящей, а не той взвинченной бессонницы, которую сами себе организуют "совы". Между монашеским "всенощным бдением" и интеллигентским полуночным сидением за письменным или, того хуже, кухонным столом - как между Христом на кресте и стражником у креста. Иисус не просил и не просит невозможного. Могли апостолы не спать - и как верующие люди могли напрячься, а в крайнем случае - как невротики. Нет, это был сон-бегство, сон не естественный, а истерический: "Опустите мне веки, не могу видеть...". Они-то, видимо, настроили бодрствовать с Христом. Это - интересно. А Он взял, да и этих троих тоже не взял с Собой, просто оставил их чуть поближе. С глаз долой... Бог невидим в решающие минуты, и тот, кому скучно не видеть Бога здесь, тому будет скучно и в раю, потому что "видеть" Бога в Его глубине, в Его внутренней жизни и там будет невозможно. Он самое большее - Жених, и между Богом и людьми всегда будет некая разница, как между мужем и женой, которая и нельзя, и безумно было бы преодолевать. Знать эту грань и бодрствовать именно потому, что здесь - Рубикон, который создан, чтобы его не переходить, и бодрствовать не в ожидании растворения, а наслаждаясь тем, что наше единство не взаимное растворение, а общая жизнь.