Мт. 26, 51 И вот, один из бывших с Иисусом, простерши руку, извлек меч свой и, ударив раба первосвященникова, отсек ему ухо.

Мк. 14, 47 Один же из стоявших тут извлек меч, ударил раба первосвященникова и отсек ему ухо.

Лк. 22, 50 И один из них ударил раба первосвященникова, и отсек ему правое ухо.

Ио. 18, 10 Симон же Петр, имея меч, извлек его, и ударил первосвященнического раба, и отсек ему правое ухо. Имя рабу было Малх.

№149 по согласованию. Фразы предыдущая - следующая.

Четыре евангелиста иногда - четыре темперамента, четыре типа журналистики. Только Иоанн упомянул имя апостола, напавшего на солдата во время ареста Иисуса - то ли из любви к точности, то ли из уважения к Петру, то ли, наоборот, чтобы бросить на Петра тень. Дерётся, словно маленький! Впрочем, Иоанн упоминает и имя раба, и позднее отметит, что Петр предал Христа, беседуя с родичем Малха. Только Лука описал исцеление несчастного солдатика - может, потому, что был врач и любил описывать исцеления. А возможно, нужно спрашивать не "почему Лука упомянул о чуде", а "почему другие евангелисты умолчали о чуде?" Бывает такое странное - а иногда страшное - молчание, очень многозначительное. И по сей день большинство христиан не прочь умолчать о том, что Иисус повёл себя как абсолютный непротивленец и, более того, как юродивый, размазня, зюзя. Добром за зло... Кстати, перекличка с Мф. 5, 39: там Иисус говорит об ударе в правую щёку, а тут Пётр как раз и попадает по правому уху. Может, Пётр и был тем левшой, к которому конкретно и заблаговременно обращался Спаситель? Появись Иисус с Петром в московском метрополите году эдак с 1994 и до наших дней - потребовали бы у них милиционеры документы с пропиской, прописки бы и денег у них не оказалось бы (деньги ведь у Иуды остались), внешность восточная (всякий, называющий ближнего своего "чернож...ым", хулит самого Христа). Пётр полез бы драться, сломал бы милиционеру нос, Иисус бы милиционера вылечил, но к патриарху бы Его не довели, забили бы насмерть в "обезьяннике". И никакой Голгофы, кроме дозволенной начальством!

*

"Неважно количественно, что лишь одно ухо отсёк своим мечом Петр ... Важно, что событие имело место: меч был обнажён и использован" (Лисовой Н. Предисловие. В кн.: "Миротворчество в России: Церковь. Политики. Мыслители" (М.: Наука, 2003. С. 6). Что Спаситель сказал Петру вложить меч в ножны - Лисовой даже не упоминает. Спорить с таким пониманием Евангелия бессмысленно: оно основано на логике симпатической магии, которая не основывает своё поведение на реальности, а подыскивает в реальности аллегории, соответствующие своему поведению, своим убеждениям. Поэтическая сила организма работает в полную мощь, только на холостом ходу, потому что агрессивность человека обрезает настоящую связь с реальностью так же, как Пётр обрезал ухо бедолаге Малху. Иисус исцеляет Малха физически, Петра - словесно. С фанатиком приходится труднее даже Богу.