Мф 28 4 устрашившись его, стерегущие пришли в трепет и стали, как мертвые;

Мк. 16, 5 И, войдя во гроб, увидели юношу, сидящего на правой стороне, облеченного в белую одежду; и ужаснулись.

У Лк. и Ио. нет.

№167 по согласованию Стих предыдущий - следующий.

Только Мф. сравнивает испуг перед Воскресением со смертью, что очень поэтично.

Женщины, пришедшие к гробнице Иисуса, потрясены. Рассказы евангелистов о том, как люди сталкиваются с воскресением, чрезвычайно противоречивы. Эта противоречивость - не противоречия, а именно принципиальная противоречивость, которую было бы нетрудно устранить - сама по себе есть лучший способ описать факт воскресения. Факт, который по определению не может вместиться в человеческое сознание, даже, если человек с этим фактом столкнётся. Всё, что описывают евангелисты до Воскресения, описывается, чтобы сделать понятным, чтобы объяснить, чтобы открыть. Всё, что описывается после Воскресения, вводит человека в закрытое, необъяснимое, непонятное, то есть - в вечную жизнь.

Смерть есть перевод человека в категорию понятного. Отсюда "когда человек умирает, изменяются его портреты". Кажется, что мы "поняли", к чему шла жизнь человека, в чём был её смысл. Величайшая ошибка! С таким же успехом можно сказать, что лицо трупа есть истинное лицо человека - тогда как нет ничего более далёкого от человека, чем его посмертная маска. Труп - даже не кукла, он просто факт не человеческого бытия, а факт химии и биохимии. Смерть не "разъясняет" ничего, она просто ликвидирует то, что хочется разъяснить. Само желание "разъяснить" есть желание смертного человека, страсть гордыни и эгоизма, и нет более тяжёлого греха и оскорбления, чем решить, что мы "поняли" другого. Хула на Духа Святого - решить, что мы поняли человека, в котором этот Дух, что мы определили, в каком смысле Дух делает хлеб и вино - Христом. Стремление понять и объяснить - человечно, убежденность, что понято и объяснено - бесчеловечна. Решить, что понял человека или Бога, означает убить человека или Бога - но они воскресают, к нашему ужасу и к нашему счастью.

Победа над смертью в том, что воскресший Иисус загадочен до неузнаваемости. Может быть, Он Сам и был тем юношей, который послал мироносиц проповедовать апостолам - приняла же Мария Воскресшего за садовника. Любовь начинается там, где заканчивается понимание - поэтому вполне можно любить лишь Бога и людей. Вечность возможна лишь там, где способность человека понимать переплетена вечным проникновением в глубину Другого, с наслаждением от прикосновения к неисчерпаемости. Человек, купающийся в глубоком бассейне, всё-таки иначе радуется, чем человек, купающийся в океане, а океан рядом с вечностью - лужа.