Подагра я; ужасной, ненавистной все

Меня зовут, жестокой для людей бедой.

Из жил скрутивши путы, ими ноги я

Сковать могу, в суставы я вхожу легко.

[5] Смешны мне те, кто болью сражены моей,

Но, тщетно отговорки измышляя, свой

Недуг открыть боятся и сказать о нем.

Стремится ложью каждый обольщать себя:

Споткнулся он-де как-то, не туда шагнул;

[10] Друзьям твердят об этом, чтобы правду скрыть,

Надеясь, что молчаньем утаит ее.

Но медленное время проясняет все.

И тут, смирив гордыню и признав меня,

Он шествует, несомый на руках друзей.

[15] Страданье — мой помощник в злых делах моих;

Когда я с ним в разлуке, я одна — ничто.

Но мысль одна терзает и сверлит мой ум:

Страданье — зол причину — не бранит никто,

Ему проклятий злобных ни один не шлет,

[20] Но все попреки люди посылают мне,

Моих надеясь грозных избежать оков.

Но что я вздор болтаю, не сказав, зачем

Я здесь стою, а злоба не кипит во мне?

Ведь благородный этот Быстроног-силач

[25] Мне строит козни, молвя, будто я — ничто.

Я женщина и, гневом воспылав, его

Неизлечимой болью уязвила вмиг,

И, как всегда, забралась я в сустав ноги.

И вот неимоверный в этом месте жар,

[30] И снизу ног подошвы боль моя сверлит.

А он, как будто ногу повредил в борьбе

Иль беге, дядьку вводит своего в обман

И, охромев, особый оставляет след.

Да вот он сам, несчастный, к нам идет сюда.

[35] Откуда боль такая в ногу мне вошла

Без раны: ни стоять мне, ни шагнуть нельзя?

И тянет, тянет жилы, словно лучник-муж

Стрелу пустить задумал. Исстрадался я.

А верх моих страданий впереди еще.

[40] Будь бодр и стоек, мальчик; охромев теперь,

Того гляди, случайно с ног собьешь меня.

Быстроног

Смотри, тебе послушен, я легко держусь,

Больную ставлю ногу, пересилив боль.

Ведь стыдно, если должен помогать юнцу

[45] Старик бессильный, кто на всех брюзжать привык.

Себя, глупец несчастный, не меня брани

И не кичись, что молод: ты ведь должен знать,

Что в переменах рока старики всегдаПодобны юным.

Слушай, что скажу тебе:

[50] Я — старец, но стою, ты хоть и юн — упал.

Да если ты и наземь упадешь, тебе,

Старик, не будет больно: бодрый дух у вас,

А как дойдет до дела — вы не столь бодры.

Ты что мудришь, скрывая, почему и как

[55] В изгиб твоей подошвы эта боль вошла?

Чтоб легче стали ноги, я бежал, и вот,

Рванувшись, напоролся на свою болезнь.

Беги назад — как некто, кто бородку рвал,

В то время как подмышки заросли совсем.

[60] Так вот, отставши в беге, дать подножку я

Хотел, но сам ответный получил удар.

Какой же ты воитель? Сам подножку дал,

И самого ж побили. Что-то крутишь ты.

Да мы и сами прежде говорили так

[65] И истину скрывали от своих друзей.

И все мы здесь… Страданье, охватив тебя,

Выкручивает ловко каждый твой сустав.

Скажите, други, где тут славный Быстроног,

С расслабленной походкой и с больной ногой?

[70] Я — врач, а друг больного мне сказал, что тот,

Непостоянной болью поражен, лежит.

Да вот он сам так близко предо мною здесь

И опрокинут навзничь на одре своем.

Клянусь богами, здравствуй! Быстроног, скажи

[75] Мне о своем страданье, я прошу тебя

Ведь если я узнаю про твою болезнь,

Быть может, исцеленье принесу тебе.

Сотер, меня ты видишь, о Сотерих мой!

Глашатаем спасенья все тебя зовут.

[80] Страданье гложет ногу: не могу терпеть!

Мой робок шаг, я странный оставляю след.

Но почему? В чем дело? Покажи-ка мне!

Ведь врач, узнавший правду, исцелит верней;

Не зная правды, может ошибиться он.

[85] В гимнасии однажды упражнялся я,

И там меня друзья побили, сверстники.

Так что ж на месте этом злой флегмоны нет

И никакой примочки не лежит на нем?

Да, я оков из шерсти не терплю: они

[90] Никчемны, хоть и многим по душе пришлись.

Ты что же мнишь, я ногу рассеку твою?

Коль ты позволишь это — знай, что я тебе

Пущу немало крови рассеченьем тем.

Так действуй, если можешь чем-нибудь помочь,

[95] И поскорее боли мне в ногах уйми.

Вот я железомедный наношу разрез;

Нож алчет крови, острый, полукруглый он.

Пусти! Пусти!

Не знать тебе спасенья! Что творишь, Сотер?

[100] Ты боль дерзнул железом причинить ему?

Не зная толком дела, режешь ногу ты.

Ведь то, что ты услышал о болезни, — ложь.

И не в борьбе, не в беге, как поведал он,

Его побили. Слушай, что скажу тебе:

[105] Сначала он здоровым прибежал домой.

Наевшись и напившись до отвала, лег

Один в постель и сразу погрузился в сон.

Но вот, проснувшись ночью, закричал он вдруг,

Как будто одержимый, — устрашились все.

[110] А он сказал: "О горе! Что за жребий злой?

Какой-то демон ногу захватил мою".

А после среди ночи, как глашатай, он

Рыдал неудержимо над ногой своей.

Когда же утро громко возвестил петух,

[115] Пришел ко мне и, в плаче сотрясаясь весь,

Передвигался робко, за меня держась.

А все, что ты услышал от него, — обман.

Чтоб скрыть болезни тайны, он придумал все.

У старика на все готов ответ, и он

[120] Всегда похвастать любит — только силы нет.

Болеть, болезнь скрывая, — это все равно,

Что, голодая, сладкой пожевать смолы.

Тобой все с толку сбиты, не поймешь тебя;

Про боль твердя, скрываешь, чем болеешь ты.

[125] Но как же род страданья объяснить тебе?

Страдая, знаю только, что страдаю я.

Всегда, когда с ногою приключится боль,

Больной, страдая тяжко, сочиняет вздор,

А сам, конечно, знает о свой беде.

[130] И тут один нашелся…

Но час придет, другая заболит нога.

Стеная, ты заплачешь, я ж скажу одно:

Ты хочешь иль не хочешь — болен этим ты.

А что такое это? Как зовут его?

[135] В его названье тяжесть двух таится бед.

Ой! Ой! Скажи, что это? Заклинаю я. Воспитатель

Его начало там же, где таится боль.

Так что ж, в ноге начало имя то берет?

К нему "охоты дикой" имя ты прибавь.

[140] И ты еще смеешься надо мной теперь?

Какой тут смех: пощады от него не жди.

Сотер, что скажешь? Что же…

Пусти: я на чужбине по твоей вине.

Чего ж бояться? Разве я попал в беду?

[145] В тебе недуг ужасный, он с ногою слит.

Так, значит, я хромая буду дни влачить?

Когда б хромая! Это полбеды — хромать.

А что страшнее?

Когда другую ногу прикует недуг.

[150] О горе! Как пробраться новый мог недуг

Через другую ногу и терзать меня?

Я встать желаю с места — пригвожден к нему,

И даже сдвинуть ногу я теперь страшусь.

Беспомощный ребенок — испугался вдруг.

[115] Богов зовя, Сотерих, я молю тебя

Не отказать в леченье, исцелить меня.

А не излечишь — значит, мой конец пришел.

Что я терплю! Стреляют по моим ногам.

Врачей болтливых речи далеки всегда

[160] От правды: в словопреньях те врачи сильны, -

На деле ж исцеленья ты от них не жди.

А я тебе, страдальцу, кратко все скажу:

Во-первых, без исхода ты попал в беду;

Ведь не башмак железный на твоей ноге,

[165] Который в преступленьях уличит тотчас,

Но зло, что скрыто в тайне от других людей,

Его людской природе не дано стерпеть.

Ай, ай, ай, ай, ай, ай! Ой, ой, ой, ой, ой, ой!

Откуда боль, подкравшись, ноги мне сверлит?

[170] Вы под руки возьмите, а не то свалюсь;

Ведь и Сатиры тоже держат Вакха так.

Воспитатель

Старик я, но смотри-ка! Вот держу тебя:

Хотя и старец, все же сам веду юнца.