Феодорит Кирский

ЦЕРКОВНАЯ ИСТОРИЯ

К оглавлению

КНИГА ПЕРВАЯ

Глава 15

Послание царя Константина о созидании церквей

Победитель Константин Великий, Август - Евсевию (1). "Так как злая воля и тиранство преследовали слуг Христа Спасителя даже до настоящего времени, то я верно и твердо убежден, возлюбленный брат, что все церковные здания либо от нерадения разрушились, либо от страха грозной несправедливости содержатся в неприличном виде. Ныне же, когда свобода возвращена и тот змей провидением великого Бога и нашим служением удален от управления государством, я думаю, для всех сделалась явною божественная сила, и, следовательно, павшие по страху, неверию либо по каким-нибудь прегрешениям, узнав истинного Бога, обратятся к истинному и правильному образу жизни. Поэтому и сам ты, как предстоятель церквей, знай, и другим местным предстоятелям-епископам, пресвитерам и диаконам напомни, что-бы они усердно занимались созиданием церквей, либо исправляя, какие есть, либо распространяя их, либо, по требованию нужды, построяя новые. В чем же встретится надобность, того испрашивай и для себя, и через тебя пусть испрашивают другие от правителей и областного начальства, ибо им предписано с совершенным усердием исполнять все, что будет сказано твоим преподобием. Бог да сохранит тебя, возлюбленный брат". Так писал он о созидании церквей к епископу каждой епархии. А что написано им Евсевию Палестинскому о приготовлении свитков священных книг, о том легко узнать из самого послания.

(1) Это и следующее послание отправлены к Евсевию Кесарийскому.

Глава 16

Его же другое послание о приготовлении свитков божественных Писаний

Победитель Константин Великий, Август - Евсевию.
"В соименном нам городе, по промышлению Спасителя Бога, к святейшей церкви вновь присоединилось весьма много людей, так что, с быстрым приращением всего, оказывается весьма приличным и умножение здесь церквей. Итак, прими со всею готовностию наше решение. Нам показалось приличным объявить твоему благоразумию, чтобы ты приказал опытным и отлично знающим свое искусство писцам написать на выделанном пергаменте пятьдесят томов, удобных для чтения и легко переносимых для употребления. В этих томах должно содержаться божественное Писание, которое, сам знаешь, особенно нужно иметь и употреблять в церкви. Для сего от нашей кротости послана грамота к правителю округа, чтобы он озаботился доставкою тебе всего нужного для их приготовления. Наискорейшее же приготовление их будет зависеть от твоего попечения. Для перевозки написанных томов это письмо наше дает тебе право взять две общественные подводы, на которых особенно хорошо написанные свитки легко будет тебе доставить и ко мне. Такое дело исполнит один из диаконов твоей церкви и, по прибытии к нам, испытает наше человеколюбие. Бог да сохранит тебя, возлюбленный брат!" И этого достаточно уже для того, чтобы засвидетельствовать или, лучше, ясно показать, как всеславный царь все свое усердие обращал к предметам божественным. Но к сказанному я прибавляю и то, что сделано им для спасительного гроба. Узнав, что безумные и неистовые почитатели идолов засыпали гроб Господень и через то старались предать забвению память нашего спасения и наверху его построили капище демону невоздержания, посмеиваясь рождеству Девы, царь сперва повелел разрушить это постыдное здание, а землю, оскверненную нечистыми жертвами, вынести и бросить как можно далее за город, потом приказал построить величайший и прекраснейший храм. Но это яснее видно в самом послании, которое писал он предстоятелю той церкви. Предстоятелем ее тогда был вышеупомянутый Макарий, который присутствовал на том великом соборе и вместе с прочими подвизался против богохульства Ариева. Послание царя таково:

Глава 17

Его же послание к иерусалимскому епископу Макарию о построении храма Божия

Победитель Константин Великий - Макарию.

"Благость Спасителя нашего столь велика, что, кажется, никакое слово недостаточно для достойного описания настоящего чуда. Знамение святейших страстей, скрывавшееся так долго под землею и остававшееся в неизвестности в продолжение целых веков, наконец, через низложение общего врага, воссияло для освободившихся от него рабов Господних и поистине служит предметом выше всякого удивления. Если бы теперь со всего света собрались в одно место все так называемые мудрецы и захотели сказать что-либо достойное события, то не могли бы и кратко очертать его. Вера в это чудо во столько выше всякой природы, вмещающей в себе человеческий смысл, во сколько небесное превосходнее человеческого. Посему первая и единственная цель моя всегда та, чтобы вера в истину ежедневно подтверждалась новыми чудесами и чтобы таким образом наши души со всяким смиренномудрием и единомыслием ревновали о сохранении святого закона. Я хочу убедить тебя особенно в деле, очевидном для всякого, т.е. что у меня более всего заботы, как бы святое место, по воле Божией очищенное мною от постыдных принадлежностей капища, будто от какой тяжести, - то место, которое, по суду Божию, было с самого начала святым, а когда вера в спасительные страдания озарилась через него новым светом, сделалось еще священнее, - как бы это место украсить превосходными зданиями. Поэтому твоя прозорливость должна так распорядиться и о всем необходимом иметь такое попечение, чтобы не только самый храм был великолепнее всех храмов, где-либо существующих, но чтобы и другие при при нем здания были гораздо превосходнее самых прекрасных по городам строений. Что касается до возведения и изящной отделки стен, то знай, что заботу об этом мы возложили на одного из отличнейших областных правителей, друга нашего Дракилиана, и на правителя вашей провинции. По требованию моего благочестия приказано, чтобы их попечением немедленно доставляемы были тебе и художники, и ремесленники, и все, по усмотрению твоей прозорливости, необходимое для постройки. Что же касается до колонн и мрамора, то, какие признаешь ты драгоценнейшими и полезнейшими, - сам рассмотри обстоятельно и постарайся написать ко мне, чтобы, узнав из твоего письма, сколько каких требуется материалов, я мог отовсюду доставить их, ибо самое дивное место в мире должно быть и украшено, как следует. Сверх того хочу знать, какой нравится тебе свод храма - мозаический или отделанный иначе. Если мозаический, то прочее в нем можно будет украсить и золотом. Твое преподобие имеет в самом скором времени известить вышеупомянутых судей, сколько требуется ремесленников, художников и издержек. Постарайся также немедленно донести мне не только о мраморе и колоннах, но и о мозаике, какую признаешь лучшею. Да сохранит тебя Бог, возлюбленный брат!"

Глава 18

О Елене, матери царя Константина,
и ее усердии в построении храма Божия

Это послание доставлено (епископу) не кем-нибудь иным, а самою матерью царя (2), тою матерью прекрасного сына, которую прославляют все благочестивые. Она-то, водительница этого света и питателница его благочестия, взяла на себя труды путешествия, презрела немощь старости, ибо совершала этот путь незадолго до своей смерти, а умерла восьмидесяти лет. Увидев место, принявшее спасительные для всего мира страдания, она тотчас повелела разрушить упомянутое постыдное капище и вывезти сор. Когда же открылась скрывавшаяся до того времени гробница, то явились три креста, зарытые при гробе Господнем. Тут все несомненно уверились, что один из них был крест Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа, а прочие кресты распятых с Ним разбойников, но никто не знал, который именно прикасался к телу Господню и принял капли драгоценной его крови. В этом случае мудрейший оный и поистине божественный Макарий, предстоятель города, разрешил это недоумение следующим образом. Одна знаменитая женщина одержима была продолжительною болезнию. Возлагая на нее с молитвой и благоговением каждый из этих крестов, он узнал силу креста Спасителя, который, лишь только коснулся той жены, тотчас исцелил тяжкую ее болезнь и возвратил ей прежнее здоровье. Таким образом мать царя достигла того, что составляло предмет пламенных ее желаний. Что же касается до гвоздей, то некоторые она вбила в шлем царя, заботясь о голове своего сына, чтобы от нее отражались неприятельские стрелы, другие вковала в узду его коня, имея в виду и безопасность царя, и исполнение древнего пророчества, ибо задолго до того времени взывал пророк Захария: "и будет еже во узде коня свято Господу Вседержителю" (Зах. 14, 20). От креста же Спасителя небольшую часть положила она во дворце царском, а все остальное, вложив в серебряный, сделанный по ее приказанию ковчег, отдала епископу города, заповедав ему хранить для грядущих поколений памятник нашего спасения. Затем, доставив художникам из всех мест разного рода материалы, она построила те обширнейшие и великолепнейшие храмы. Описывать красоту и величие их я считаю совершенно излишним, потому что туда стекаются, можно сказать, все боголюбивые и богатство зданий видят сами. Вот и еще достопамятное деяние этой всеславной и дивной царицы: собрав всех дев, посвятивших себя Богу на целую жизнь, и, посадив их за столы, она сама отправляла при них должность служанки, прислуживала им, подавала кушанье и стаканы, наливала вино, держала умывальницу над тазом и поливала воду на их руки. Совершив такие и тому подобные дела, она возвратилась к своему сыну. Потом, преподав ему много наставлений касательно благочестивой жизни и излив на него последние благословения, мирно преставилась в другую жизнь. По смерти же получила ту честь, какую надлежало получить столь усердно и столь пламенно служившей Богу всяческих. Между тем сообщники Ария не забывали злых своих намерений.

(2) Императрица Елена, жена Констанция Хлора и мать императора Константина Великого. Однако, по более достоверным сообщениям Евсевия Кесарийского (О жизни Константина, III. 13), христианское воспитание Константина было отнюдь не заслугой Елены, которая, скорее всего, восприняла какие-то христианские идеи под влиянием своего сына.

Глава 19

О противозаконном перемещении Евсевия никомидийского

Между тем сообщники Ария не могли скрыть злых своих замыслов. Уступая обстоятельствам, они, правда, прилагали свои руки к исповеданию веры, однако ж, облекшись в овечью кожу, действовали по-волчьи. Когда тот божественный Александр, поразивший Ария своею молитвою, - разумею Александра, епископа византийского, ибо так в то время назывался Константинополь, - перешел в жизнь лучшую, защитник нечестия Евсевий, мало думая о тех определениях, которые незадолго сам же составил вместе с другими архиереями, немедленно выехал из Никомидии и, вопреки правилу, воспрещающему епископам и пресвитерам переходить из одного города в другой, присвоил себе престол константинопольский. Впрочем, и неудивительно, что люди, с таким неистовством восстававшие против Божества единородного Сына Божия, безбоязненно нарушали и другие законы. Притом Евсевий не в первый раз теперь ввел эту новость, он отваживался на то же и прежде. Ибо был некогда епископом берийским, перескочил в Никомидию, откуда потом вместе с никейским епископом Феогнисом изгнан был после собора за явное нечестие. И это засвидетельствовал в своей грамоте царь Константин. Я внесу в свое повествование конец его послания. Так писал он к никомидийцам:

Глава 20

Послание царя Константина к никомидийцам
против Евсевия и Феогниса

"Кто научил этому столь незлобивый народ? Не другой кто, как поверенный в тиранской жестокости Евсевий, ибо можно видеть из многого, что он всегда был под защитою тирана: об этом свидетельствует убиение епископов, - и епископов истинных; об этом же громко вопиет и жесточайшее гонение на христиан. Я уже не говорю теперь о нанесенных лично мне оскорблениях, через которые скопища противников имели весьма много успехов. Он даже подсылал ко мне лазутчиков и подавал тирану чуть не вооруженную помощь. Да не подумает кто-либо, будто я не могу доказать этого. Верное доказательство то, что мною, как известно, явно схвачены были преданные Евсевию пресвитеры и диаконы. Но я оставляю это; не негодование движет моими устами, а желание пристыдить. Того только боюсь, о том только безпокоюсь, что они и вас, вижу, сделали участниками в преступлении; ибо через наставление и превратное учение Евсевия ваше сознание стало чуждым истины. Впрочем, вы не замедлите исцелиться, если, приняв ныне епископа верного и неукоризненного, будете взирать на Бога. Теперь это в вашей власти, да и прежде должно было бы зависеть от вашего суда, если бы вышеупомянутый Евсевий, при содействии людей, в то время сильных, не пришел сюда и бесстыдно не расстроил надлежащего порядка. Но так как об этом Евсевии нужно поговорить с вашею любовию, то ваше незлобие пусть припомнит себе бывший в городе Никее собор, на котором я и сам присутствовал, не имея в мысли ничего другого, кроме желания привести всех к согласию, прежде же всего обличить и отстранить зло, получившее начало от безумия Ария александрийского и усиленное нелепою и пагубною ревностию Евсевия. Этот самый Евсевий, возлюбленнейшие и почтеннейшие, с каким, думаете, усилием, - поскольку побеждаем был собственною совестию, - и с каким бесстыдством защищал отовсюду опровергнутую ложь! То подсылал он ко мне различных ходатаев за себя, то сам просил какого-либо с моей стороны содействия, чтобы ему, обличаемому в столь важном преступлении, не лишиться своей чести. В этом свидетельствуюсь самим Богом, который милостив ко мне и к вам. А что Евсевий обошел и низко обманул даже меня, вы сейчас узнаете. Тогда все сделалось по его желанию, хотя в душе своей таил он всякого рода зло. Не говоря о других бесчестных его поступках, прошу вас выслушать особенно то, что сделал он вместе с сообщиком своего безумия Феогнисом. Я приказал выслать сюда из Александрии некоторых, отпавших от нашей веры, потому что через их происки разгоралось пламя вражды. Но упомянутые честные епископы, по милости собора однажды сохраненные для покаяния, не только приняли их и дали им у себя безопасный приют, но и стали разделять с ними злые их намерения. Посему с этими неблагодарными я определил поступить так: приказал взять их и сослать в самые отдаленные места. Теперь ваше дело - обратиться к Богу с тою верою, в которой, как известно, вы всегда жили, и, по этой вере живя правильно, поступать так, чтобы мы радовались, имея епископов неукоризненных, православных и человеколюбивых. А кто осмелится вспоминать о тех губителях или неосмотрительно хвалить их, тот в своей дерзости немедленно будет обуздан властию служителя Божия, то есть моею. Бог да сохранит вас, братья возлюбленные!" Итак, те епископы в то время были низложены и из своих городов высланы, вместо же их Никоми-дия была вверена Амфиону, а Никея - Христу. Впрочем, впоследствии, употребив обычную себе хитрость и человеколюбие царя нашедши доступным для обмана, они снова начали борьбу и получили прежнюю власть.

Глава 21

О кознях, устроенных Евсевием и его сообщниками
святому Евстафию, епискому антиохийскому

Между тем Евсевий, как я уже сказал, насильственно завладел и епископиею константинопольскою (3), а через то получил большую власть, так как находился вблизи царя, и, от частого собеседования с ним сделавшись смелее, стал строить козни защитникам истины. Прежде всего, притворившись, будто пламенно желает видеть Иерусалим, и льстиво говоря царю, что ему очень хотелось бы посмотреть на великолепие всюду прославляемых тамошних зданий, он отправился туда с величайшею почестию, так как царь дал ему и колесницы и все необходимое. С ним отправился и Феогнис никейский, как сказано, сообщник злых его замыслов. Прибыв в Антиохию и нося личину дружбы, они приняты были там с величайшим усердием, ибо защитник истины, великий Евстафий выразил им все братское свое добросердечие. Когда же достигли они святых мест и увиделись со своими единомышленниками, то есть Евсевием Кесарийским, Патрофилом Скифопольским, Аэцием Лидским, Феодотом Лаодикийским и другими, которые заражены были подобным учением Ария, то открыли им тайное свое намерение и прибыли с ними в Антиохию. Предлогом прибытия посторонних епископов выставлялась честь сопровождения Евсевия, а настоящей причиной была война против благочестия. Они подкупили непотребную женщину, которая торговала своею красотою, и, убедив ее послужить им языком, составили собрание (4). Потом приказали всем выйти и ввели ту жалкую женщину. Женщина, указывая на свое грудное дитя, говорила, что она зачала его и родила от сожительства с Евстафием, и бесстыдно кричала. Видя явную клевету, Евстафий приказал женщине представить кого-либо, кто бы знал о том. Когда же она отвечала, что у нее нет свидетеля ее обвинения, то справедливейшие из судей предложили ей поклясться, хотя закон прямо говорит, что слова должны быть подтверждаемы двумя или тремя свидетелями, и Апостол заповедует не принимать обвинения на пресвитера без двух или трех свидетелей (1 Тим. 5, 19). Итак, презрев божественные законы, они без всякого свидетельства приняли донос на столь великого мужа. Когда же та женщина подтвердила слова свои клятвою и сказала, что дитя рождено действительно от Евстафия, то ревнители истины тотчас же произнесли ему приговор как любодею. Между тем другие архиереи, - а здесь немало было и защитников апостольского учения, которые совсем не знали о тайных кознях Евсевия, - явно противоречили этому и не дозволяли великому Евстафию принять произнесенный против него беззаконный приговор. Посему затеявшие это дело епископы поспешно отправились к царю и, убедив его в справедливости обвинения и своего приговора о низложении, сделали то, что подвижник благочестия и целомудрия изгнан был, как любодей и тиран. Евстафия отвели через Фракию в один город Иллирика.

(3) Евсевии никомидийский стал столичным епископом после смещения с этого поста еп. Павла в 339 г.

(4) Феодорит сильно путается в хронологии излагаемых в этой главе событий: Антиохийский собор 330 г., на котором был смещен Евстафий, он переносит в 339 г. Кроме того, Евстафию было предъявлено обвинение в том, что он в своих богословских рассуждениях следовал, якобы, ереси Савеллия.

Глава 22

О еретических епископах,
рукоположенных в Антиохии по отбытии святого Евстафия

А вместо него евсевиане рукоположили Евлалия. Но так как Евлалий пожил недолго, то им захотелось переместить сюда Евсевия Палестинского. Когда же и сам Евсевий стал уклоняться от такого перемещения и царь не дозволять его, то они избрали Евфрония, а по смерти последнего, прожившего только год и несколько месяцев по рукоположении, передали епископство над тою церковию Плаценцию. Все эти епископы одинаково таили в душе своей пагубное учение Ария. Поэтому из христиан, державшихся благочестия, весьма многие между духовенством и народом, оставив церковные собрания, собирались отдельно. Их все называли евстафианами, потому что собираться отдельно начали они по отбытии Евстафия. Между тем та женщина, впав в тягчайшую и продолжительную болезнь, обнаружила бывший умысел - всю ту печальную историю, и рассказала о тайных кознях не двум или трем, но весьма многим священникам. Она призналась, что на ту клевету решилась за деньги и что, впрочем, ее клятва не совсем лжива, ибо дитя действительно родилось от Евстафия, ремеслом медника. Такие-то дела совершены были в Антиохии этим прекрасным собранием.