Феодорит Кирский

ЦЕРКОВНАЯ ИСТОРИЯ

К оглавлению

КНИГА ПЯТАЯ

Глава 1

О благочестии царя Грациана [1]

Дела и судьба Валента определенно показали, как долго Господь Бог терпит неистовствующих против Него и как наказывает тех, которые не пользуются по-надлежащему Его долготерпением. Человеколюбивый Бог управляет своим милосердием и правосудием, как бы весами и браздами: когда видит Он, что кто-нибудь беззакониями превышает меру челевеколюбия тогда правосудным наказанием препятствует стремительности зла. По смерти Валента верховную власть над всею Римскою империей получил Грациан - родной его племянник, сын Валентиниана. Европою владел он уже давно, с самой смерти своего отца, так как еще при жизни его был соправителем, а теперь, когда Валент умер бездетным, получил в свою власть и Азию, и остальную часть Ливии.

Глава 2

О возвращении епископа

Восшедши на престол, Грациан тотчас еще яснее обнаружил все, какое было в нем благочестие, и начатки своего царствования принес Царю всяческих. Он издал указ, которым повелевалось вызвать изгнанных пастырей, возвратить их к своим паствам и соглашающимся иметь общение с Дамасом отдать святые храмы. А Дамас был епископ римский, украшавшийся достохвальною жизнью и старавшийся все говорить и делать согласно с апостольским учением: он принял попечение о церкви после Либерия. Вместе с указом царь послал и знаменитого тогда военачальника Сапора, чтобы проповедников Ариева богохульства, как диких зверей, он изгонял из святых храмов и передавал их пастырям доблестным и паствам благочестивым. Это повеление Грациана во всех других областях было принимаемо беспрекословно, но в главном городе востока, Антиохии, по сему случаю произошел следующий раздор.

Глава 3

О споре Павлина и о нововведении Аполлинария лаодикийского; также о любомудрии о богочестимости Мелетия

Защитники апостольских догматов, как сказали мы прежде, разделились на две партии: одни, тотчас после козни, направленной против великого Евстафия, возгнушавшись арианским бесстыдством и собираясь сами по себе, имели своим предстоятелем Павлина, и другие, вслед за рукоположением Евзоя, отделились от нечестивых сил прежним своим епископом Мелетием и, потерпев вышеупомянутые бедствия, управлялись мудрым учением Мелетиевым. Кроме того, Аполлинарий лаодикийский явился главою еще новой секты. Прикрываясь сперва личиною благочестия и показывая вид, будто защищает апостольские догматы, он вскоре потом оказался явным врагом их, потому что о Божием естестве говорил нечисто, придумав какие-то степени достоинств, и дерзнул утверждать, что тайна домостроительства несовершенна, и что разумная душа, которой вверено управление тела, лишена бывшего спасения. По его учению, Бог-Слово не принимал этой души, и потому не удостоил его ее врачевания и не даровал ей чести. Что касается до тела, то сему земнородному поклоняются невидимые силы, а душа, сотворенная по образу божию, носит в себе бесчестие греха, и осталась долу. Много и другого, кроме этого, наговорил заблудившийся и слепотствующий его разум. Так, Аполлинарий иногда соглашался, что Христос принял плоть от Св. Девы, иногда утверждал, что плоть вместе с Богом-Словом пришла с неба, иногда же - что Бог-Слово ничего не принял от нас, но сам родил плоть. Много и других басен и пустословия присоединял он к божественным обетованиям, но я считаю излишним теперь говорить о них. Проповедуя это, Аполлинарий развращал не только своих последователей, но сообщил язву и некоторым из наших. С течением времени последователи его, видя свою ничтожность и славу церкви, присоединились к ней все, кроме немногих, и удостоились церковного общения, но не только не оставили прежней болезни, а напротив, заразили ею и многих, бывших дотоле здоровыми. Из этого-то корня произросло в церквах мнение о единой природе плоти и Божества и о том, что страдание приразилось к самому Божеству Единородного, да и другие мысли, породившие спор между некоторыми церквами и иереями. Но это произошло уже впоследствии. Итак, когда прибыл (в Антиохию) военачальник Сапор и объявил царский указ, Павлин стал утверждать, что он держится стороны Дамаса, То же утверждал, скрывая свою болезнь, и Аполлинарий. Святой Мелетий между тем хранил молчание и переносил их спор. Но мудрейший Флавий, причисленный уже к сонму пресвитеров, прежде обратился к Павлину и в присутствии военачальника сказал: "Если ты, любезный, дорожишь общением Дамаса, то покажи нам ясно сродство догматов. Дамас, исповедуя единое существо Троицы, прямо проповедует о трех ипостасях, а ты, напротив, отвергаешь троичность ипостасей. Покажи же нам согласие догматов и, по указу, возьми церкви". Таким обличением заставив Павлина замолчать, Флавиан потом сказал Апполинарию: "Удивляюсь тебе, друг, как ты с таким бесстыдством воюешь против истины. Ясно зная убеждение Дамаса, что Бог-Слово принял всецело наше естество, ты всегда утверждаешь противное, ибо наш ум лишаешь спасения. Если же мы говорим ложь, обвиняя тебя в этом, то отвергни теперь вымышленное тобою нововведение, прими с любовию учение Дамаса и возьми священные храмы". Такими-то истинными словами мудрейший Флавиан ограничил говорливость обоих. После того кротчайший из всех людей Мелетий дружелюбно и спокойно сказал Павлину: "Так как с того самого времени, когда Господь овец вверил мне попечение об известных овцах, ты принял на себя заботу о других, и наши стада имеют общение благочестия, то соединим их, друг мой, и, оставив спор о первенстве, будем сообща пасти овец и сообща заботиться о них. Если же повод к спору представляет тебе стоящая на средине кафедра, то я постараюсь удалить его, именно - положу на нее святое Евангелие, а мы будем сидеть по сторонам его. Если придется мне первому окончить жизнь, ты, друг, в то время один управляй стадом, а когда Бог велит тебе прежде меня испытать это, я опять, сколько станет сил, буду заботиться об овцах". Божественный Мелетий высказал это дружелюбно, однако ж Павлин не согласился с ним. Тогда военачальник, обсудив сказанное, отдал церкви великому Мелетию, а Павлин продолжал управлять теми овцами, которые с самого начала отделились от стада.

[1] Грациан был провозглашен августом еще Валентинианом в 367 году. Стал императором 17 ноября 375 г. "Наследие" Валента получил 9 августа 378 г.