НОВООТКРЫТЫЕ СКАЗАНИЯ
О ПРЕПОДОБНОМ МАКАРИИ ВЕЛИКОМ
ПО КОПТСКОМУ СБОРНИКУ
О преподобном Макарии Великом недавно обнародованные коптские документы дают очень много сведений. Здесь находятся и те известия о нем, какие прежде знали из греческих и латинских памятников. Но эти сведения здесь отличаются большею живостью, ясностью, точностью в географических названиях и в собственных именах лиц. Наряду с этими сведениями здесь есть много новых данных.
В XXV томе Annales du Musee Guimet (Paris, 1894) мы имеем целых три коптских документа относительно св. Макария Великого.
Есть здесь его жизнеописание, составленное Серапионом, епископом Тмуи (с. 46-117).
Второй документ озаглавливается «Из добродетелей отца нашего праведного, великого аввы Макария» (с. 118-202). Этот памятник, за исключением двух-трех пунктов, сходных с греческими памятниками, дает совершенно новые сведения о св. Макарии.
Третий документ — «Об авве Макарии Великом» (с. 203-234). Амелино напечатал этот документ, имея под руками две почти буквально сходные коптские рукописи Ватиканской библиотеки (Cod. LIX, fol. 137-153 и Cod. LXIV, fol. 113-152 recto). Здесь уже не так много новых сведений о св. Макарии, как в первых двух памятниках: на две трети этот документ известен уже по греческому и латинскому тексту. В издании Cotelerii. Ecclesiae Graecae monumenta, torn. I (Parisiis, 1677) в Αποφθέγματα των αγίων γερόντων о св. Макарии есть 41 сказание (с. 524-549). Это же есть и у Миня, Patrologiae cursus completus, ser. gr.,tom. 34 (col. 257-282). To же мы видим и в русском переводе в книге «Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцев» (здесь о св. Макарии сорок параграфов). Из этих сказаний двадцать одно есть и в коптском сборнике. Много изречений св. Макария Великого есть в различных книгах «De vitis patrum» (Migne, Patrologiae cursus completus.ser. lat.,tom. 73). Много есть и в «Древнем патерике, изложенном по главам» (Москва, 1882, изд. 2-е). Таким образом, на целых две трети этот коптский документ был известен уже по греческому и латинскому тексту, а у нас в России и по русскому переводу. Правда, сходные в коптском тексте и в переводах сказания следуют здесь и там далеко не в одинаковом порядке.
Существование сказаний о прей. Макарии Великом на коптском языке положительно говорит в пользу их подлинности. Почти дословное сходство многих сказаний в коптском и греческом текстах говорит о зависимости одного текста от другого. Думать, что копт переводил с греческого, мы не можем: строй речи здесь чисто коптский, даже и в греческом тексте очень заметный; точность в названиях мест дает преимущество коптскому тексту; точность в обозначении лиц — также (говорится, например, о жреце одного идола, и в коптском тексте прямо обозначается жрец идола Падала). Во всех тридцати четырех, по моему счету, сказаниях коптского текста нет ничего, что бы говорило о другом времени, о других обычаях и взглядах, что бы не могло относиться к преп. Макарию Великому. Все говорит за подлинность этого документа, и ничто не говорит против его подлинности. Косвенным доказательством его подлинности справедливо признать упоминание в житии Макария, составленном Серапионом, о других книгах, в которых говорится о других его делах.
Кто был собирателем этих сказаний — неизвестно. Приписка в конце: «Господи, будь милостив к рабу Твоему Матои» — указывает, вероятно, на переписчика. Существование большей части сказаний в греческом тексте говорит о том, что они явились очень рано, когда копты были еще очень далеки от разрыва с греческою Церковью, то есть гораздо ранее Халкидонского Собора.
Перевод этих сказаний о св. Макарии Великом я предпринял и ради ознакомления любителей аскетической письменности с некоторыми новыми данными относительно него, и ради того, чтобы любители этой письменности могли живее убедиться в коптском происхождении этих сказаний, и еще ввиду того, что Патрология Миня и памятники Котелерия мало кому доступны, а «Достопамятные сказания» составляют такую библиографическую редкость, что их нередко бывает невозможно достать даже в библиотеках хороших монастырей или у кого-нибудь из двух-трех сот иноков таких монастырей. Поэтому предлагаемый в русском переводе коптский документ о преп. Макарии Великом является своевременным.
ОБ АВВЕ МАКАРИИ ВЕЛИКОМ
1. Говорил однажды авва Макарии о себе самом: «Когда я был юн, я жил в келлии в Египте. Меня взяли, сделали клириком для селения. И не желая принять это на себя, я убежал в другое место. И приходил ко мне один мирянин, брал мое рукоделье и служил мне. Случилось же, что по причине искушения одной девицы, которая в селении пала и сделалась беременною, сказали ей: «Кто сделал это тебе?» Она сказала: «Это — отшельник». И вышедши, взяли меня и увели в селение. Навесили на меня горшков запачканных и ручек от посуды, водили меня кругом по селению и били меня на каждой улице, говоря: «Этот монах осквернил нашу дочь». Едва не до смерти били меня. Когда пришел один старец, он сказал: «Доколе вы будете бить старца-монаха?» Тот, кто служил мне, шел сзади меня со стыдом. Ему делали много упреков, говоря: «Вот отшельник, о котором ты свидетельствовал! Что он сделал?» И родители ее говорили: «Мы не отпустим его, пока он не даст поручителя, что будет ее кормить». Я сказал это тому, кто служил мне. Он поручился за меня. И когда я пришел в свою келлию, корзины, какие были у меня, я отдал ему, говоря: «Продай их, отдай их моей жене, чтобы она ела». И я говорил помыслу своему: «Макарии! Вот ты нашел себе жену; нужно, чтобы ты работал немного более, чтобы ее кормить». И я работал ночью и днем, посылая ей заработанное. Но когда для несчастной настало время родить, когда она вынесла слишком много страданий и не рожала, ей сказали: «Что это?» Она сказала: «Я знаю: это потому, что я жестоко поступила с отшельником, я ложно обвинила его; это не его дело, но такой-то молодой человек сделал меня беременною». И когда пришел ко мне, радуясь, тот, кто служил мне, он сказал: «Девица не могла родить, пока не призналась, говоря: «Это — дело не отшельника, я сказала о нем ложь». Вот все селение хочет идти к тебе со славою, чтобы поклониться тебе». И, услышав это, чтобы люди не причинили мне страданий, я встал, бежал, пришел сюда в скит. Это и есть начало дела, по причине которого я пришел сюда»[1].
2. Некоторые старцы спросили авву Макария Египетского[2]: «Ешь ли ты или постишься, тело твое остается сухим». Старец им сказал: «Палку, которая ворочает хворост в огне, непрерывно пожирает огонь; так, если человек очищает сердце свое страхом Божиим, страх Божий пожирает его кости»[3].
3. Авва Пафнутий, ученик аввы Макария, говорил: «Старец говорил: «Когда я был юношей, я пас коров с другими мальчиками. Они пошли воровать огурцы[4], и когда один огурец упал сзади их, я взял его и съел. Когда я, сидя, вспомню об этом, я плачу»[5].
*4. Авва Пимен много кланялся авве Макарию, говоря: «Скажи мне одно слово». И когда старец ответил ему, он сказал: «То, чего ты ищешь, прошло теперь среди монахов»[6].
5. Говорили об авве Макарии, что на случай встречи с братиями, которые будут есть, он наложил на себя такое правило, что, если было вино, он взамен одной чаши проводил день, не употребляя воды. Братия же ради утешения давали ему вино: старец принимал его с радостью, чтобы затем самому себя мучить. Но ученики его, зная это, говорили им: «Ради Бога, не давайте ему вина; не довольно ли ему наказывать себя в келлии?» И когда братия узнали это, они уже не давали ему вина»[7].
6. Когда однажды Макарии проходил от болота к своей келлии, неся пальмовые ветви, его встретил на пути диавол с косою. Он старался опустить ее на него, но не мог. Он сказал ему: «О, насилие твое! Макарии, я ничего не могу против тебя. Вот то, что ты делаешь, и я также делаю: ты постишься, а я совсем не ем; ты бодрствуешь, а я совсем не сплю; есть только одно, чем ты превосходишь меня». Авва Макарии сказал ему: «Что это?» Он сказал ему: «Это — твое смирение. Вот по причине твоего смирения нет у меня силы против тебя». И когда он простер свои руки, демон стал невидим[8].
7. Рассказывают об авве Макарии следующее. Агафоник, епарх Антиохийский, услышав о нем, что он совершает великие чудеса и имеет благодать исцелений от Господа нашего Иисуса Христа, послал к нему свою дочь, с которою был дух нечистый, чтобы он помолился о ней. И по благодати Божией, которая была в нем, когда он помолился, она тотчас исцелилась, и он послал ее с миром к ее родителям. Когда ее отец и мать увидели исцеление, которое совершил с их дочерью Христос по молитвам святого старца аввы Макария, они воздали благодарение Господу нашему Иисусу Христу[9].
8. Авва Пижими[10] сказал: «Ученик аввы Макария рассказывал мне: «Старец сказал мне однажды: «Когда я сидел в моем местопребывании в Скиту, двое юношей-чужеземцев пришли ко мне; у одного была борода, у другого только начинала расти борода. И пришли они ко мне, говоря: «Где келлия аввы Макария?» Я сказал им: «Что вам нужно от него?» Они сказали мне: «Услышав о его делах и о Ските, мы пришли, чтобы увидеть его». Я сказал им: «Это я». Они сотворили мне поклон, говоря: «Мы желаем пребывать здесь». И я увидел их нежными и как бы пришедшими от богатого рода[11]. Я сказал им: «Вы не можете обитать здесь». Старший сказал: «Если мы не можем остаться, то пойдем в другое место». Я сказал помыслу своему: «Зачем я отогнал их, чтобы они соблазнились?» Я сказал им: «Идите, стройте себе келлию, если можете». Они сказали: «Научи нас только, и мы построим ее». Я дал им мотыгу, заступ и мешок с хлебами и солью, указал им скалу каменоломни иссохшей и сказал им: «Вырубите себе келлию здесь и принесите лесу из болота, покройте и так живите». Думал же я, что по причине трудов они скоро убегут. Они спросили меня: «Чем здесь занимаются?» Я сказал им: «Плетением». И я взял пальмы из болота, показал начало плетения и способ плести корзины. Я сказал им: «Делайте корзины, отдавайте их сторожам, и они будут приносить вам хлеб». Наконец я ушел. Они терпеливо делали все то, что я приказал им, и не приходили ко мне в течение трех лет. И я боролся с помыслом своим, говоря: «Что они делают, что не приходят ко мне ради своих помыслов? Те, кои далеко находятся, приходят ко мне, а они не приходят ко мне и не ходят в другие места, кроме лишь церкви, чтобы только принять приношение, храня молчание». И молил я Бога, постился седмицу, чтобы Он открыл мне их делание. И вставши я пошел к ним, чтобы видеть, как они живут. И когда я постучал, они отворили мне, приветствовали меня молча, и, помолившись, мы сели. Старший сделал знак младшему. Он вышел, а старший сидел, храня молчание, занимаясь плетением: он не сказал ни слова. И когда он ударил девятый час, вошел младший. И когда он сделал ему знак, младший стал варить что-то. И когда старший снова сделал ему знак, младший положил скатерть и три хлеба и стоял молча. И я сказал им: «Встаньте, будем есть». И мы встали, поели. И принесли они кружку: мы пили. Когда наступил вечер, они сказали: «Ты уйдешь?» Я сказал: «Нет, но я буду спать здесь». Они положили мне рогожу на другой стороне, а сами легли вместе. Они взяли также свои пояса и нарамники, сложили их против меня. И умолял я Бога открыть мне их делание. Кровля отверзлась, был свет, как днем: они не видели света. Как они думали, что я сплю, то старший разбудил младшего. Они встали, опоясались, подняли руки свои к небу. Я видел их; они не видели меня. И я видел демонов, которые носились над младшим, подобно мухам: они садились даже на глаза и на уста его. И видел я Ангела Господня, который держал в руке огненный меч и ограждал его, отгоняя демонов, а к старшему не смели они приблизиться. Когда наступало утро, они опять легли. И я делал вид, что пробуждаюсь; они — тоже. И старший сказал только это слово: «Хочешь ли, мы пропоем двенадцать псалмов?» И я сказал: «Да». И младший пропел девять[12] псалмов по шести стихов за один раз с аллилуиа, и при каждом стихе пламень огненный выходил из его уст и восходил к небу. Я пропел несколько наизусть. И, выходя, я сказал: «Молитесь за меня». Они же сделали поклон молча. И я узнал, что старший был совершен, а младшего еще борол враг. И после сего, когда протекло несколько дней, старший почил, а младший — на третий день». И если старцы приходили к авве Макарию, он обыкновенно водил их к их келлии, говоря: «Вот мартирион[13] юных чужеземцев»[14].
9. Говорили об авве Макарии Египетском, что однажды, восходя из Скита на гору Нитрийскую, будучи близко к месту, он сказал своему ученику: «Пройди немного вперед». И когда ученик прошел немного вперед, он встретил эллина — это был жрец Падала, который нес большую вязанку дров для сожжения и бежал. И закричав ему, брат сказал: «Ах ты, демон! Куда ты бежишь?» И вернувшись, жрец пошел к брату, нанес ему удары и оставил его наполовину мертвым. Потом, подняв дрова, он снова побежал. И пройдя немного вперед, авва Макарии встретил его и сказал ему: «Здравствуй, здравствуй, трудолюбец!» И жрец, удивившись, пошел к нему и сказал: «Что доброго ты нашел во мне, что почтил меня приветствием?» Старец сказал ему: «Я видел, что ты утруждаешь себя; но не знаешь ли ты, что ты утруждаешь себя напрасно?» Он сказал: «Я умилился от приветствия, и узнал я, что ты -служитель великого Бога; но другой монах, злой, которого я встретил, оскорбил меня, и я избил его до смерти». И старец узнал, что это был ученик его. И взявши его ноги, жрец говорил: «Я не отпущу тебя, если ты не сделаешь меня монахом». И они пошли к месту, где находился брат, привели его в церковь горы; и когда увидели там жреца, были изумлены. Они крестили его, сделали монахом, и множество эллинов сделались христианами из-за него. — Авва Макарии говорил: «Слово худое делает добрых худыми; подобным образом и доброе слово делает худых добрыми»[15].
10. Он пошел, еще, один раз из Скита в Теренути, вошел в усыпальницу и заснул. Были здесь трупы эллинов умерших. Взяв один, он положил его себе под голову вместо изголовья, чтобы отдохнуть немного. Но демоны, увидев его сердце мужественным, подобно сердцу льва, позавидовали ему. Чтобы испугать его, они назвали одно имя, как делают это женщины, говоря: «Такая-то, иди с нами в баню». И другой демон подо мною, как бы из среды мертвых, отвечал им: «На мне странник; я не могу прийти». Но старец не испугался, но с твердостью ударил его, говоря: «Встань, иди во мрак, если можешь». И услышав это, демоны закричали гласом великим: «Ты победил нас». И они удалились со стыдом[16].
11. Один брат посетил авву Макария и сказал ему: «Отец мой! Скажи мне одно слово, как мне спастись?» Старец сказал ему: «Иди в усыпальницу, порицай мертвых и бросай в них каменья». Отправившись, брат порицал мертвых и, пришедши, объявил об этом старцу. Старец сказал ему: «Они тебе ничего не сказали?» Он сказал: «Нет». Старец сказал: «Иди назавтра, восхваляй их, говоря: «Вы апостолы и святые и праведники». И он пришел к старцу, говоря: «Я их восхвалял». Старец сказал: «Они тебе ничего не ответили?» Он сказал ему: «Нет». Старец сказал ему: «Ты видишь, сколько ты порицал их — и они ничего не сказали; сколько ты восхвалял их — и они ничего тебе не ответили: подобным образом и ты, если хочешь спастись, иди, сделай себя мертвым; не считай обид от людей, ни почестей от них, подобно мертвым; и можно тебе спастись»[17].
12. Говорили о нем, что, если какой брат приходил к нему со страхом, как к святому и великому старцу, он ничего не говорил ему; но если кто-нибудь из братии говорил ему, уничижая его: «Не ты ли был погонщиком верблюдов, который воровал из веялки[18] и продавал? Сторожа не тебя ли били?» Если кто говорил ему в этих выражениях, он отвечал ему с радостью о том, о чем он спрашивал его[19].
13. Авва Чичои[20] [Сисой] говорил: «Когда я был в скиту с аввою Макарием, мы пошли вверх[21], чтобы жать, будучи всемером[22]. И вот одна вдова сзади нас собирала колосья и не переставала плакать. Старец позвал хозяина поля и спросил: «Что случилось с этой старушкой, что она не переставая плачет?» Он сказал ему: «Была вещь на хранении у ее мужа; он умер внезапно и не сказал ей, где положил эту вещь; а владелец вещи хочет увести ее в рабство вместе с ее детьми». Старец сказал ему: «Скажи ей, чтобы она пришла к нам в то место, где мы будем отдыхать во время жары». И когда она пришла, старец сказал ей: «О чем ты плачешь не переставая?» Она сказала ему: «Мой муж получил вещь на хранение от одного человека и не сказал мне, где положил ее». Старец сказал ей: «Иди, покажи мне, где ты похоронила его». И он взял своих братии с собою и вышел с нею. Когда они пришли на место, старец сказал ей: «Иди домой». И когда они помолились, старец позвал мертвого, говоря: «Такой-то, где ты положил чужую вещь?» И он ответил ему и сказал: «Она лежит в моем доме, в ногах постели». Старец сказал ему: «Покойся же до дня воскресения». И когда братия увидели это, они пали от страха к ногам его. Старец сказал им: «Не ради меня случилось это, ибо я ничто, — а ради этой вдовы и сирот; но великое дело, что Бог желает души безгрешной». И отправившись, они сообщили вдове, говоря: «Вещь находится в таком-то месте». И взявши ее, она отдала ее хозяину ее и сделала своих сыновей свободными, а те, кто слышали, воздали славу Богу»[23].
14. Авва Макарий, оставляя церковь в скиту, говорил братиям: «Бегите, братия». Один старец сказал ему: «Куда мы убежим, особенно в этой пустыне?» И он положил палец на уста свои, говоря: «Вот бегство», то есть молчание»[24].
15. Авва Пафнутий, ученик аввы Макария, говорил: «Я молил старца, говоря: «Отец мой, скажи мне одно слово». Он сказал мне: «Не делай ничего дурного и никого не осуждай — и ты спасешься»[25].
16. Авва Моисей говорил авве Макарию: «Я хочу затвориться, братия не дают мне». Авва Макарий сказал ему: «Я вижу, что природа твоя нежная и ты не можешь оттолкнуть брата; если же ты истинно желаешь быть один, послушай меня, иди на скалу — и будешь один». И поступив так, он успокоился[26].
17. Авва Макарий говорил: «Если ты наказываешь кого-нибудь и тобою движет гнев, то ты действуешь по страсти; ибо ты никого не спасаешь и себя самого губишь»[27].
*18. Он говорил также: «Несомненно, кто ищет содружества с людьми, тот удалился от содружества с Богом, ибо написано: «Горе вам, если все люди будут говорить вам: «Хорошо» .
*19. Он говорил также: «Я думаю так: если вы действуете в угоду людям, они сами будут обвинять вас за недостаток страха Божия. Если же вы будете стремится к праведности, хотя даже они и страдать будут немного, однако совесть не сделает их слепыми относительно того, что делается по Богу».
20. Я слышал, что старцы горы Нитрийской послали однажды к авве Макарию Скитскому, прося его и говоря: «Чтобы всему народу не идти к тебе, мы просим тебя прийти к нам, чтобы нам видеть тебя, прежде чем ты отойдешь к Господу». Когда он пошел на гору, весь народ собрался к нему. Старцы же просили его, говоря: «Скажи одно слово братиям». Но он, заплакав, сказал: «Будем плакать о себе, братия! Пусть очи наши источают слезы, прежде чем мы пойдем туда, где наши слезы будут жечь наши тела». И заплакав, все бросились на лицо свое, говоря: «Молись за нас, отец наш!»[28].
21. Я узнал, что авва Макарий ходил однажды на гору Нитрийскую на приношение аввы Памво. Старцы сказали ему: «Скажи слово братиям, отец наш!» Он сказал: «Я не сделался еще монахом, но видел монахов. Вот, когда однажды сидел я в келлии своей в скиту, помысл говорил мне: «Иди в пустыню и узнай, что ты увидишь там». И я пребывал со своим помыслом пять лет, говоря: «Не от демонов ли он?» И когда помысл мой оставался в своем положении, я пошел в пустыню. Я нашел там озеро водное с островом посреди него. И животные пустынные пришли туда пить. И увидел я среди них двух людей нагих. И тело мое убоялось: я думал, что это были духи. Но они, увидев, что я боюсь, сказали мне: «Не бойся; мы также люди». И сказал я: «Вы откуда пришли? И ради чего вы пришли в эту пустыню?» Они сказали мне: «Мы из одного и того же монастыря; мы заключили условие и пришли сюда вот уже сорок лет». Один был египтянин, другой — ливиянин. Они спросили меня также: «В каком состоянии находится мир? Вода приходит ли в свое время? Есть ли в мире изобилие?» Я сказал им: «Благодатию Божиею и вашими молитвами». Я спросил их: «Как могу я сделаться монахом?» Они ответили мне: «Если кто-нибудь не отречется от всякой вещи мира сего, он не может сделаться монахом». Я сказал им: «Я слаб; я не могу сделаться таким, как вы». Они сказали мне: «Если не можешь сделаться таким, как мы, то сиди в келлии своей и оплакивай грехи свои». Я спросил их: «Когда бывает зима, вы не замерзаете ли? И когда бывает жара, ваши тела не опаляются ли?» Они сказали мне: «Бог промышляет, и зимою мы не мерзнем и летом мы не опаляемся». Вот почему я сказал вам: «Я не сделался еще монахом, но видел монахов». Простите меня, братия»[29].
22. Говорили об авве Макарий, что он был богом на земле, по написанному; ибо как Бог покрывает мир, так стал и авва Макарий, покрывая грехи, какие он видел, как бы их и не видя; те, о каких он слышал, как бы о них и не слыша[30].
*23. Некоторые старцы спросили авву Макария, говоря: «Как нужно молиться?» Он сказал им: «Не надобно говорить много слов, но воздевать руки к Богу и говорить: «Господи, как Ты хочешь, как Тебе угодно, руководи меня!» Если есть скорбь, говори: «Господи, помоги мне», — и Тот, Кто знает полезное, умилосердится над нами по Своей милости и по Своему человеколюбию».
*24. Авва Чичои [Сисой] говорил об авве Макарий: «Один брат пошел однажды к нему; он видел силу Божию, которая ходила с ним. Старец сказал в себе самом: «О, плач человека о своих делах! Сколько он превосходит добродетели!» — И сказал он брату: «Поверь мне, если б ты знал Того, Кто находится с тобою, ты бы не боялся ничего в мире».
*25. Когда однажды авва Макарий и авва Памво шли на гору, авва Памво взял руки аввы Макария, облобызал их, говоря: «Сила придет из этих малых рук». Авва Макарий сказал ему: «Молчи, брат мой Памво, чтобы слово твое не было со властью».
*26. Говорили об авве Макарий Великом. Был он однажды в одном монастыре. Между тем как братия представляли по рогоже каждый день, он представлял одну рогожу в три дня. И когда братия увидели его, они сказали начальнику: «Если этот брат-странник не будет представлять своей рогожи ежедневно, мы не дадим ему быть с нами». И когда начальник пошел в его келлию, желая сказать ему это, он остановился вне келлии. И услышал он, что при каждом ударе ноги Макарий становился и молился, делая по три поклона. И тотчас начальник возвратился, говоря: «Принесите мне рогожу аввы Макария». Когда ее принесли ему, он взял ее и бросил в печь хлебника. Потом, спустя долгое время, когда затопляли печь, он остался, чтобы печь была погашена. Он увидел рогожу: она нисколько не была обожжена, находясь в огне. И сказал начальник братиям: «Труд рук — ничто без подвигов».
27. Рассказывали об одном брате, который впал в искушение в скиту. Он пошел, сообщил авве Макарию Александрийскому об искушении. И когда старец связал его узами подвига, чтобы он каялся и не открывал своей двери до времени, брат, как только ушел, стал печален по причине искушения и подвергся опасности. Он не исполнил заповеди, какою связал его авва Макарий. И мучимый двумя бранями, он встал, пошел к месту другого аввы Макария Египетского, рассказал ему то прегрешение, в какое он впал по причине уз от аввы Макария Александрийского, которых он не исполнил. И старец убедил его. Он много утешал его, говоря: «Иди, сын мой, что ты можешь, то делай; опоясывайся, чтобы никогда не совершать этого греха, и вот это и есть его покаяние»[31]. И сказал ему брат: «Что мне делать? Ведь я смущаюсь по причине уз заповеди аввы Макария». Старец сказал ему: «Узы этой заповеди не тебя связали, но авву Макария». Когда Макарий Александрийский услышал то, что старец сказал брату: «Узы связали авву Макария», он встал, убежал к болоту, решившись оставаться там, не встречаясь ни с кем, пока не исполнит заповеди соответственно узам времени, какое он назначил тому брату. И он оставался много дней в болоте, пока тело его не распухло от мошек. Авва Макарий Египетский узнал, что старец убежал к болоту по причине его слова. Он встал, пошел к болоту, ища его, пока не нашел. Увидев его, он сказал: «Добрый старец, я сказал это слово ради утешения брата, а ты, услышав его, подобно доброй невесте, убежал во внутренний покой; встань же, отец мой, возвратись в свою келлию». Но он сказал: «Прости меня; [я действовал] по слову, исшедшему из уст твоих, ибо оно достигло до меня; но, не исполнив числа дней, какое я назначил брату, я не уйду». Видя, что он выносит с твердостью, он убеждал его, говоря: «Не так; но встань, иди со мною, и я научу тебя, что тебе следует делать». Когда он был таким образом убежден, он встал, пошел с ним и говорил с ним по обычаю своему. Он сказал ему: «Иди, соверши этот год, вкушая пищу один раз в неделю». Это не были узы, какие он назначил ему, но прежде, чем это слово было сказано, это было правилом жизни Макария Александрийского: он ел один раз в неделю[32].
*28. Авва Макарий говорил: «Тот, кто будет наполнять себя хлебом и водою, дает ключи от своего дома ворам в тот же час»[33].
*29. ...И когда он (?) его посетил, он услышал, что он плачет, взывая и говоря: «Иисусе, Иисусе! Поелику уши Твои не внемлют, когда я взываю к Тебе день и ночь, чтобы Ты сжалился надо мною, чтобы милостив был ко мне во грехах моих, — я не устану, взывая к Тебе».
30. Говорили об авве Макарий Великом, что, идя однажды на гору, он увидел голову мертвеца, лежащую на горе. Он тронул голову. Она заговорила с ним. Старец сказал ей: «Кто же ты, говорящий со мною?» Череп сказал ему: «Я эллин времени язычников; мне позволили говорить с тобою». Старец сказал ему: «А я кто?» Череп сказал ему: «Ты авва Макарий духоносец». Старец сказал ему: «Ты находишься в покое или в страдании?» Череп сказал ему: «Я нахожусь в мучениях». Старец сказал ему: «Какого вида твое мучение?» Череп сказал ему: «Как небо возвышается над землею, так и над нашею головою кипит река огненная; она и под нами, воздымая свои волны до наших ног. Мы находимся посреди, так что среди нас лицо не видит лица, но наши спины соединены одна с другою. В тот час, когда бывает великое моление за нас, малый отдых дается нам». Старец сказал ему: «Какой отдых?» Череп сказал ему: «На мгновение ока мы видим лица друг друга». Услышав это, старец воскликнул и заплакал, говоря: «Когда там такой отдых от мучения, горе жене, пребывающей с мужем, чтобы рождать детей! Лучше было бы, если бы их не рождали в мир». Старец сказал ему: «Есть ли мучение хуже твоего?» Череп сказал ему: «Да, ибо что касается того мучения, которое под нами, его огонь чернее и безжалостнее этого». Старец сказал ему: «Есть ли люди в этом огне?» Череп сказал ему: «Да, есть». — Череп начал еще говорить: «Что до нас, как мы не знали Бога, нас ввергли в это мучение; но тех, кои знают Его и оставили Его, ввергли ниже нас»[34].
*31. Говорили об авве Макарии Великом, что он провел три года в усыпальнице, где был какой-то мертвец. И когда спустя три года он захотел оставить это место, мертвец стал у двери, говоря: «Я не отпущу тебя, отец мой». Старец сказал ему: «Почему?» Мертвец сказал ему: «Прежде чем ты прибыл в эту усыпальницу, я был в великих страданиях и скорбях; когда ты пришел сюда и жил здесь, ради тебя дали мне покой. Я боюсь, что, если отпущу тебя, ввергнут меня туда в другой раз». Когда мертвец стоял у двери усыпальницы, послышался глас: «Отпусти человека Божия; ибо, если бы не нашли в тебе малых дел праведности, чтобы оказать тебе милость за них, Бог не вложил бы в сердце Своего раба провести эти три года в этой усыпальнице, чтобы ради него была тебе милость».
*32. Говорили об авве Макарии, что он был однажды на болоте, собирая пальмы. И когда он перестал их собирать, когда он соединил их, чтобы связать их, демон пришел к нему в образе монаха, который пришел в гнев и ярость. Он сказал ему: «Макарии, не связывай этих пальм, пока ты не дал мне моей части». Старец сказал ему: «Иди, возьми, что хочешь». И демон сказал ему: «Раздели их; дай мне часть и возьми себе другую». И старец разделил их; он сделал одну часть больше другой и сказал демону: «Возьми из двух ту, какую захочешь». И демон сказал ему: «Нет; ты подъял труд, возьми сначала с той стороны, с какой пожелаешь». Старец взял малую часть, и тотчас демон воскликнул: «О насилие! Макарии, я побеждал многих, но ты победил меня». И старец сказал ему: «Кто же ты?» А демон сказал ему: «Я демон корыстолюбия». И когда старец сотворил молитву, демон стал невидим.
33. Говорили еще о нем, что, когда авва Макарии молился в своей келлии, пришел к нему глас: «Макарии, ты не пришел еще в меру двух женщин, живущих в таком-то селении». Встав утром, старец взял свой пальмовый посох, отправился в путь, чтобы идти, пока не дойдет до селения. Ангел шел с ним, направляя его к дому тому. Когда он постучал в дверь, ему отворили. Узнавши же, что это — авва Макарии, они поклонились ему до земли. Они приняли его с радостью. Старец сказал им: «Ради вас я претерпел трудности этого путешествия, из пустыни пришел сюда; скажите же мне, какое ваше делание». Но они, желая скрыть, сказали ему: «Зачем желаешь ты знать делание тех, которые осквернены?» Сотворив поклон, старец сказал им: «Не скрывайте от меня, ибо Бог послал меня». Испугавшись, они объявили ему, говоря: «Прости нас, отец наш. Мы обе чужды одна другой по миру. По соглашению мы сделались двумя сестрами плотскими. Вот пятнадцать лет ныне, как мы находимся в этом доме, и мы не знаем, спорили ли мы одна с другою и сказала ли одна слово праздное своей подруге; но мы всегда находимся в мире и в единомыслии. Нам приходило на мысль оставить наших мужей и перейти к жизни девственной; и когда мы много раз просили об этом наших мужей, они не согласились нас отпустить. Когда исполнить это намерение не было нам позволено, мы положили между нами и Богом завет, что ни одно слово праздное не будет произнесено нашими устами до смерти, но что всегда мы будем помышлять о Боге и Его святых, что мы будем усердно заниматься молитвами, лощениями и делами милосердия». Услышав это, авва Макарий сказал: «Поистине, не имени монаха, или мирянина, или девы, или жены с мужем, но правого произволения ищет Бог, и Он им всем дает Своего Святого Духа»[35]. Нашедши для себя пользу, старец возвратился в свою келлию, ударяя руками и говоря: «Я не достиг мира с братом моим, как эти женщины мирские».
34. Говорили об авве Макарий Великом. Он обитал во внутренней пустыне, один находясь там, проводя жизнь отшельническую. Внутри той пустыни была еще другая пустыня, где обитали другие братия. Однажды старец обратил свое внимание на дорогу. Он увидел сатану, который шел в виде путешественника. Казалось, он был одет в рубашку льняную, которая вся была в дырках, и на каждой дырке висел сосудец. Макарий сказал ему: «Старец, куда ты идешь?» И он сказал: «Я пройду, чтобы напомнить братиям». И сказал ему авва Макарий: «Что делаешь ты с этими сосудами?» И он сказал ему: «Это — кушанья, которые я захватил для братии». Авва Макарий сказал ему: «И все это?» Диавол ответил ему. Он сказал старцу: «Если эта вещь не понравится одному, я даю ему другую; а если и другая не понравится ему, я дам ему еще иную; необходимо же, чтобы одна из них понравилась ему». И сказав это, он ушел. Старец сел; он смотрел на дорогу, пока диавол вернется. Увидев его, старец сказал ему: «Они здравствуют?» Он сказал ему: «Где здравствуют!» Авва Макарий сказал ему: «Почему?» Он сказал ему: «Братия стали суровы ко мне, и никто не потерпел меня». Авва Макарий начал говорить и сказал ему: «Нет у тебя там ни одного друга?» Он ответил ему и сказал: «Я имею одного друга, который находится там, и он меня слушает. Если он увидит меня, он кружится подобно собачке». Старец сказал: «А как его имя?» Он сказал: «Феопемпт[36] — имя его». И сказав это, он ушел. Авва Макарий встал, пошел во внутреннюю пустыню. И когда братия услышали, они взяли пальмы и вышли навстречу ему. Кроме того, каждый приготовился, думая, что Макарий будет отдыхать у него, в его доме. Но старец после приветствия сказал: «Брат по имени Феопемпт есть на этой горе?» И нашедши его, он пошел к его келлии. Феопемпт принял его с радостью и восторгом. Старец начал беседовать с ним и сказал ему: «В каком состоянии твои помыслы, брат мой?» Но он сказал ему: «Молись за меня, я достоин». Старец сказал ему: «Не борют ли тебя помыслы?» Он сказал: «Доныне я достоин», · ибо он стыдился говорить это. Старец сказал ему: «Доныне, будучи в таком возрасте, я подвизаюсь, и всякий почитает меня; но мне, старец, дух блуда причиняет страдания». Феопемпт ответил ему и сказал: «Поверь мне, отец мой, мне тоже». Старец же, давая ему повод говорить, называл другие помыслы, какие бороли его, пока он не признавался. Потом старец сказал ему: «Как ты постишься?» И он сказал: «До девятого часа». Старец сказал: «Постись до вечера и подвизайся, читай на память Евангелие и остальные Писания, и если помысл придет, не смотри вниз, но смотри всегда вверх, и Бог тебе поможет». И дав это наставление брату, старец ушел в свою пустыню. И посмотрев на дорогу, он увидел опять демона и сказал ему: «Куда ты идешь?» Он сказал: «Я иду напомнить братиям». И когда он возвращался, святой сказал ему: «Какие известия о братиях?» И он сказал: «Худые». И старец сказал ему: «Почему?» И он сказал: «Они все стали суровы ко мне, и самое великое зло — в том, что и тот последний друг, которого я имел, который меня слушал, изменил мне — не знаю, как; ведь он не дает мне более убеждать его, но сделался суровее их всех, и я решил более уже не попирать земли ногами моими в этом месте, разве только по некотором времени». И сказав это, он ушел и оставил старца, а старец вошел в свою келлию[37].
Во славу Бога Отца и Сына и Святого Духа до века всех веков. Аминь.
ПОСЛАНИЕ К ЧАДАМ СВОИМ
Святого Макария Египетского о том, что человеку следует отречься [от мира] вследствие зол, которые он творил [раньше], и от всего сердца обратиться к Богу. А также о том, что если он терпеливо переносит случающиеся с ним скорби, то благодать Божия понемногу снисходит на него
1. Когда человек обратится к благу, отречется от зла, предаст себя познанию самого себя, начнет раскаиваться в том, что он совершил во время небрежения своего, и искать всей душой Бога, тогда благой Бог даст ему печаль о соделанном.
2. А после этого, опять по милосердию Своему, Бог дарует человеку умерщвление тела в постах и бдениях, отвержение материальных вещей, перенесение поношений, ненависть ко всякому телесному покою и любовь к плачу [о грехах своих].
3. Затем [Бог] дарует человеку [еще раз этот] плач, сокрушение [сердечное] и телесное смирение так, чтобы он не следил уже за прегрешениями [других] людей, а был внимательным лишь к собственным проступкам, помнил о дне исхода своего из [бренного] жилища сего и о том, что предстоит ему встреча с Богом. Пред [очами] сердца его также предстают мучения [грешников в аду] и почести, которых удостоятся возлюбившие Бога.
4. Когда это даруется человеку и он начинает подвизаться и утруждаться в постах, бдениях и вообще во всем, что приносит пользу душе его, тогда [к нему] подступают враги наши, сеющие злохудожные помыслы и внушающие ему бессилие, дабы не смог он осуществить малое постничество свое. Они заставляют его ощущать длительность времени, нашептывая: «Сколько времени еще ты будешь терпеливо нести труд сей, ведь тело твое уже [стало совсем] немощным?» Также говорят ему: «Многое утруждение требуется, чтобы Бог вселился в человека, особенно в тебя, совершившего столько грехов». [Еще внушают]: «Разве Бог может простить тебе столь большое количество прегрешений?»
5. Если сердце его не приняло [это] ведение от них, то [враги] вновь подступают к нему и под предлогом праведных суждений внушают человеку: «Если ты и согрешил, то покаялся в грехах своих». И напоминают ему о некоторых [иноках], которые согрешили, но не покаялись, засевая душу его тщеславием.
6. Однако [враги не успокаиваются на этом]: они внушают [монаху любовь к] тщетной славе и усердие к делам, понести которые он не в силах: воздержанию от пищи, бдениям и многим другим, перечислить которые невозможно, даруя ему легкость для [свершения] их. Посредством таких дел [бесы] способны сбить [инока с пути праведного], о чем в Книге Притчей предупреждается: Не уклонися ни на десно, ни на шуе (Притч. 4, 27).
7. Если же благой Бог видит, что сердце [монаха] не последовало ни за одним из этих [приражений], потому что [написано]: Искусил ecu сердце мое, посетил ecu нощию, искусил мя ecu, и не обретеся во мне неправда (Пс. 16, 3). Почему сказано «ночью», а не «днем»? — Потому что речь идет о кознях врага, о чем возвещает и [Апостол] Павел, говоря, что мы — не сыны ночи,— но сыны дня (1 Фес. 5, 5), поскольку Сын Божий есть день, а диавол — ночь.
8. Если же сердце преодолеет эти искушения и брани, то на [инока] начинает навлекаться брань блуда и сластолюбие к мужчинам. В борениях с этими [искушениями] сердце [часто] ослабевает так, что считает невозможным для себя делом блюсти чистоту свою. А [враги между тем], как было сказано, внушают [монаху помыслы] о продолжительности времени [его трудов] и о прочем.
9. А если сердце изнеможет в этих [борениях] так, что совсем лишится сил в трудах и бранях, то тогда благой и милосердный Бог посылает [монаху] Святую Силу. Он укрепляет сердце его, даруя ему плач, радость и отдохновение так, что [инок] становится сильнее врагов, которые, не желая того, боятся обитающей в нем Силы. Об этом громогласно заявляет и [Апостол] Павел: «Подвизайтесь, и вы примете силу». Это есть та Сила, о которой изрекает и [Апостол] Петр: Наследство нетленное, неувядаемое, хранящееся на небесах для вас, силою Божиею чрез веру соблюдаемых (1 Пет. 1,4-5).
10. Далее, когда Бог видит, что сердце [подвижника] укрепилось против врагов, тогда Он мало-помалу отнимает от него [Свою] Силу и попускает врагам сражаться с ним посредством [различных видов] невоздержанности, похоти очей, тщеславия и гордыни, так что [человек] оказывается подобным лишенному руля кораблю, который бьется о скалы то там, то здесь.
11. Когда же сердце [инока вновь начинает] изнемогать в этих [бранях и искушениях, исходящих] от врагов, тогда благой Бог, пекущийся о творении Своем, еще раз посылает Святую Силу и укрепляет сердце, душу, тело и остальные части [естества подвижника] членами Утешителя, поскольку [Сам Господь] говорит: Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня: ибо Я кроток и смирен сердцем (Мф. 11, 29).
12. И тогда благой Бог начинает отверзать очи сердца (Еф. 1, 18), дабы человек познал, что Бог есть [именно] Тот, кто укрепляет его. Человек познаёт, что [одному] Богу следует воздавать честь со многим смирением и сокрушением сердечным, как глаголет Давид: Жертва Богу дух сокрушен (Пс. 50, 19). Ибо смиренномудрие и сокрушение рождаются в сердце от трудов подвизающихся в [духовных] бранях.
13. После этого [Святая] Сила начинает открывать сердцу Небесное: как следует молиться и петь псалмы. Она также являет будущие почести, [ожидающие] тех, кто стойко выдержал [все испытания. Для подвижника становится ясным], что, сколько бы трудов ни понес человек, они ничтожны по сравнению с дарами, данными ему Богом, о чем и Апостол изрекает: Нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас (Рим. 8, 18). После этого Она начинает открывать сердцу муки тех, которые подвергаются [вечному] наказанию, и многое другое, о чем я не могу сказать, но что подвизающийся [обязательно] познает на опыте.
14. Тогда Утешитель полагает пределы чистоты души и прочих членов. Он [дарует иноку] великое смирение души, чтобы считал он себя ниже всех [людей] и всякой твари, не обращая никакого внимания на промахи других [братии], но устремляя очи свои [только] на правое. [Еще Утешитель дарует ему] хранение уст, исцеление ног, чтобы прямо [ходил он стезями своими], праведность рук, служение молитв, умерщвление тела и бдения. [Все] это [Утешитель] преподает с мерой и различением, без всякого смятения и в [полном] покое.
15. Если же [человек начинает] в мысли своей пренебрегать [благими] устроениями [Святого] Духа, тогда Сила [Божия] вновь удаляется от него. Затем опять брани и смущения вторгаются в сердце, а телесные страсти, возбуждаемые [внутренними] волнениями, посеянными в нем врагами, приводят его в смятение.
16. Однако если сердце его обратится [к Богу] и он усвоит заповеди Духа, то опять обретет познание [о необходимости постоянного] пребывания с Богом. Это и есть отдохновение его, [о котором говорится]: Господи, воззвах к Тебе, и исцелил мя ecu (Пс. 29, 3).
17. Итак, мое [окончательное] мнение следующее: если человек не стяжает великое смирение в сердце и теле своем так, чтобы в любом деле не оценивать себя [высоко], чтобы [спокойно] переносить [всякое] оскорбление, во всем принуждать себя, ежедневно иметь перед лицем своим смерть свою, отрекаться от материальных и плотских вещей, то он не сможет сохранить заповеди Духа.
