СВЯТОЙ ЕФРЕМ СИРИАНИ

СВЯТОЙ ЕФРЕМ СИРИАНИН

Оп.: Добротолюбие, т. 2.

СВЯТОЙ ЕФРЕМ СИРИАНИН Краткое сведение о нем Св. Ефрем родился в первых годах четвертого столетия в окрестностях Низибии, или в самом городе сем, от родителей не богатых. – Родители воспитали его в страхе Божием; но лета юности увлекли его к некоторым преткновениям нравственным; от чего далее начало помрачаться и его верование в Божие Промышление, и ему стало думаться, что все в нашей жизни происходит случайно.

От этих душевных настроений Божие Провидение уврачевало его очень чувствительным уроком. Его обвинили в покраже овец и посадили в темницу. В одно время с ним посадили туда еще одного, – а там нашли они третьего. Все они осуждаемы были, в настоящем случае, невинно. Проведя семь дней в этом заключении, св. Ефрем слышал во сне внушение, – что хотя в этом случае он не виноват, но страдает за прежние грехи; равно за прежнее же страждут и созаключенники его. Проснувшись, он рассказал сон другим двоим, – и все, пересмотрев прошедшее, нашли, что действительно ими прежде сделаны были не добрые дела подобного же рода, – и прошли даром. Судья оправдал св. Ефрема, как это предсказано было ему опять в видении сонном.

Это обстоятельство, восставив в сердце св. Ефрема полную веру в бдящее над нам Око Провидения Божия, так поразило его, что он не медля оставил мiр и удалился в окрестные горы к отшельникам, где стал учеником св. Иакова, в последствии великого Святителя Низибийского. Под его руководством св. Ефрем упражнялся в подвигах благочестия, изучал Слово Божие, и под влиянием того и другого совсем изменился в нраве. Вместо гневливого и колеблющегося сомнениями юноши св. Ефрем является здесь смиренным и сокрушенным пустынником, день и ночь оплакивающим свои грехи и совершенно преданным путям Провидения.

Св. Иаков, зная высокие достоинства своего ученика, и когда стал Епископом, пользовался его способностями в деле управления Церкви, поручая ему проповедь Слова Божия, обучение детей в училище, брал его с собою на первый вселенский Собор в Никею, и по возвращении делал соучастником в распоряжениях своих и молитвах об избавлении города от нашествия Сапора Персидского (337 г.).

По кончине св. Иакова (338 г.), св. Ефрем вздумал посетить родину матери своей, город Амиду, находившийся тоже в Месопотамии и пробыл у нее несколько времени. Оттуда повлекло его в Едессу желание поклониться тамошним святыням: ибо там хранилось ответное послание Христа Спасителя к Авгарю; оттуда сделался известен Нерукотворенный Образ Христов; там почивали мощи Ап. Фаддея, просветившего верою Царя, город и всю страну; а окрест города процветала иноческая жизнь.

Прибыв в сей город, св. Ефрем тут и остался. Не имея чем жить, он нанялся в работники у содержателя бани. Дело это не соответствовало его настроению и целям; но он ждал указания свыше, которое и не замедлило. Свободное от молитвы и лежавших на нем работ время он употреблял на беседы с язычниками. Во время одной из таких бесед случайно слушал его один старец из пустыни, который, судя по высокому достоинству сих бесед, справедливо заключил, что св. Ефрем не на месте. Почему, дождав конца беседы, вступил с ним в разговор, и узнав о его подвижнических стремлениях, предложил ему вступить в какую-либо из окрестных обителей, на что св. Ефрем тотчас и согласился.

Удалившись в горы, он нашел здесь все, чего искала душа его. Там много было великих подвижников, которых вся жизнь проходила в молитвах, псалмопении и славословии Богу; они не имели другого убежища, кроме пещер; не употребляли и обыкновенной пищи, а питались единственно растениями. Видя все это, св. Ефрем со всем усердием восприял и себе такой порядок жизни, к трудам подвижническим и молитвенным приложив только неутомимое занятие изучением Слова Божия. Душа его скоро сблизилась с этими любителями пустыни; но особенно подружился он с подвижником Иулианом, который одинакового с ним был сокрушенного духа, и одинаково любил изучение Божественного Писания.

Непрестанно занимаясь изучением Слова Божия, св. Ефрем почерпал из него умиление и мудрость. Но сокровища его познания, по большей части, оставались сокрытыми от других, по смирению его, и, может быть, потому, что они были еще плод его собственных усилий умственных, а не особенного учительного дара, который не любит укрываться, но требует щедрого разлияния учения на всех.

Скоро ниспослан был сей дар, как открыто было тому же прозорливому старцу, который извлек св. Ефрема из города, в видении светлого Ангела, вложившего некую таинственную книгу в уста св. Ефрема. С сего времени душа его, напоенная живою водою ведения Бога и Божественных вещей, начала изливаться неудержимым потоком умилительных наставлений. Согретые живым чувством, и исходившие от полноты сердца, освященного благодатью Божией, слова его были исполнены помазания духовного. Чудно плодились в устах его самые убедительные увещания, трогательные обличения самому себе и другим, мудрые правила и советы, и часто вдруг неожиданным полетом благоговейная мысль его возносилась к Богу, чтобы исповедать славу Его любви беспредельной, или просить у Него прощения грехов. Примеры и изречения Библейские, опыты из жизни подвижнической, притчи и сравнения из царства природы, все было готово и являлось само собою в его простых, безъискусственных беседах.

Но не одни только нравственно-духовные и подвижнические уроки составляли предмет его творений. Не мало потрудился он и в истолковании Св. Писания, и еще более в изложении догматов, преимущественно с тех сторон, против которых погрешали современные и предшествовавшие еретики.

В таких трудах прошла вся его жизнь, – и уже приближалась к концу, когда пришло ему желание повидать Египетских подвижников, и посетить великого Архипастыря Каппадокийского Василия Великого. Взяв с собою ученика, умевшего говорить по-гречески, он достиг Средиземного моря и сел в корабль. Молитва и упование на Бога избавили его и плывших с ним от потопления. Гора Нитрийская приняла его, как желанного гостя, и доставила ему утешение видеться с великим Паисием, с которым провел он в беседе шесть дней, – с Иоанном Коловом и другими старцами. Кроме Нитрии он посетил и другие места, подвижниками населенные, и везде оставил по себе память сердечную, как о муже Богопросвещенном, и сам вынес оттуда поучительные уроки о жизни и правилах скончавшихся и еще живых подвижников Египетских.

На возвратном пути из Египта св. Ефрем вознамерился посетить Кесарию Каппадокийскую, чтоб видеть св. Василия Великого. Первое их свидание было в храме. Св. Ефрем вошел в храм, когда св. Василий Великий предлагал поучение народу, и получил удостоверение о высокоблагодатном состоянии его. Извещен был Духом Святым и Василий Великий о св. Ефреме, и пригласил его к себе во святилище. После краткого здесь объяснения и взаимно приветствия, беседа продолжалась в доме касаясь разных предметов. Кесарийский Святитель хотел облечь св. Ефрема саном Пресвитера; но смиренный Едесский инок ни за что не согласился принять на себя сей сан и св. Василий мог только посвятить его в диакона, в Пресвитера же посвятил ученика его. Впоследствии св. Василий присылал в Едессу двух учеников своих с приглашением св. Ефрема на кафедру Епископа; но св. Ефрем притворным сумасшествием отклонил от себя эту честь, по смирению считая себя недостойным ее.

По возвращении в Едесскую свою пустынь, св. Ефрем хотел остаток жизни провести в уединении. Но Промысел Божий еще раз вызвал его на служение ближним. Жители города страдали в это время от голода. Св. Ефрем сильным словом склонил богатых облегчить страдания бедных, взяв на себя труд – распоряжаться их пожертвованиями. Это был последний подвиг его для Церкви. По возвращении из города в горы, он скоро заболел, и, написав завещание, мирно скончался в 372 или 373 году. Скончался он на руках своих учеников и любивших его Едесских жителей; при многочисленном стечении народа, клира и пустынников, тело его предано было земле; но несколько времени спустя нетленные останки его перенесены были в храм.

* * *

Греческое Добротолюбие ничего не имеет из св. Ефрема. Мы считаем несправедливостью лишить свой сборник сокровищ его учения. Почему решаемся выбрать назидательнейшее из его творений под следующими оглавлениями:

Увещание к покаянию и содеванию спасения.

Уроки о покаянии.

Общее очертание жизни посвятивших себя на угождение Богу и содевание своего спасения.

О добродетелях и страстях.

О борьбе с восемью главными страстями.

Общие уроки о подвижнической жизни.

Ко всему сему прибавляется, как перечень всех уроков 50-е слово: советы подвижникам, с присовокуплением подобных же советов и из 55-го слова. (Выборки делаются по изданию Писаний св. Ефрема, в ряду творений Св. Отцов. Цитаты каждого отдела указаны после его оглавления).

1.

УВЕЩАНИЕ К ПОКАЯНИЮ И СОДЕВАНИЮ СПАСЕНИЯ

(т. I, стр. 55-131)

Придите, возлюбленные, займемся куплею, пока еще длится день купли. Придите, приобретем вечную жизнь, купим спасение душ наших. Возьмемся за прекрасную мысль, возжелаем Царства и рая.
Подвизайтесь в этот единонадесятый час; спешите, чтоб не остаться вне затворенных дверей. Вечер близко и Мздовоздаятель идет с великой славою воздать каждому по делам его. Покаемся, братие, пока есть время.
Послушайте, что говорит Господь: радость бывает на небесах о едином грешнице кающемся (Лук. 15, 10). Для чего предаешься нерадению, грешник? Для чего влагаешься в нечаяние? Если на небе бывает радость, когда каешься; то чего тебе страшиться? Ангелы радуются, а ты предаешься нерадению? Архангел возвещает покаяние, – а ты будешь бояться? Нераздельная поклоняемая Троица призывает тебя, а ты воздыхаешь!
Поплачем не много здесь, чтоб не плакать там, вечно мучась. Пришествие Христово внезапно, как страшная молния. В оный час каждый воспримет по делам своим; каждый пожнет, что посеял. Все непокровенными предстанем судилищу Христову, – и каждый даст Судье ответ за себя. В тот час никто никому не в состоянии помочь. Каждый со страхом и трепетом будет стоять в ожидании услышать Божий приговор.
Для чего оставляем в небрежении Святое Писание и Слова Христовы? Слышите, что говорит Господь: слово, еже глаголах, то судит вам в последний день (Иоан. 12, 48). Какое это Слово? Святое Его Евангелие и прочие Святые Писания Св. Пророков и Апостолов. Не будем же оставлять в небрежении написанного. Ибо небо и земля мимоидут, словеса же Христовы не мимоидут (Мф. 24, 35).
Придите же, возлюбленные, ввергнем себя в море щедрот Божиих, пока не наступил тот страшный день. Сам Бог призывает нас: придите ко Мне вси... и Аз упокой вы (Мф. 11, 28). Всех приглашает; ибо всем хощет спастись. Не колеблись никто; ибо говорит – грядущего ко Мне не изжену вон (Иоан. 6, 37). – А грядущий к Нему кто есть? Кто слушает Слово Его и заповеди Его исполняет. Послушаем же и повинемся Ему: ибо страшно впасть в руки Бога живого (Евр. 10, 31).
Покайся, грешник, с дерзновением взирая на безмерное человеколюбие Христа, рекшего: не придох призвати праведники, но грешники на покаяние (Мф. 9, 13). Покайся, пока время есть, чтоб не быть постыжену на страшном суде, где со страхом будут предстоять тысячи тысяч Ангелов и Святых, – раскроются книги дел, и тайное сделается явным, – Судья силен, судилище неумолимо, – дела пред глазами, – и огненная река. Размысли обо всем этом, и поспеши спастись.
Чего ждешь? Что у тебя в мысли? Другой разве кто будет отвечать за тебя? Не знаешь разве, что каждый сам за себя даст ответ Богу, – каждый пожнет, что посеял, – каждый понесет собственное свое бремя? Расточи же сие бремя грехов, пока еще есть время.
Однажды навсегда отрекся ты от сатаны и всех дел его, и при многих свидетелях вступил в завет со Христом. Помни об этом и не забывай. Ибо ведай, что в тот же час Ангелы записали слова твои, – и обеты твои, и отречение, и хранят то на небесах до страшного дня судного. В день суда они принесут рукописание твое и слова уст твоих пред страшное судилище. И услышишь тогда: от уст твоих сужду тя, рабе лукавый (Лук. 19, 22). Будь же милостив к себе и пощади душу твою.
Посмотри на других, как они подвизаются, как стараются спастись, сколько употребляют усилий на всякое доброе дело, как оберегают себя от всего худого, как возлюбили путь узкий и тесный – постятся, бодрствуют, злостраждут и плачут, – уста их всегда воспевают и славословят Жениха, очи их всегда зрят красоту Его, и души их веселятся.
Подумай и смотри: се Жених уже приближается. – Он грядет увенчать подвизавшихся законно и возлюбивших узкий и тесный путь; грядет помиловать милостивых, – сделать блаженными обнищавших и исполнить благ алкавших и жаждавших ради Его; грядет во свет привести тайная тмы и объявить советы сердечные (1 Кор. 4, 5), – и воздать каждому по делом его (Рим. 2, 6).
Наконец внезапно раздастся вопль; се Жених! (Мф. 25, 6). Се ожидаемая радость, похвала праведных, Солнце правды! Се Жених, – исходите во сретение!
Тогда те, у кого светильники светло горят и чиста одежда, пойдут во сретение Его с веселием и дерзновением, радуясь и надеясь, что светильники их не угаснут. А с тобою – что будет? Примечая, что светильник твой угасает, в ужасе и скорби, обратишься ты к первым с прошением, – дать тебе несколько елея, – и услышишь: поди к продающим и купи (Мф. 25, 9).
Пойдешь, – и не найдешь, где купить; ибо купля жизни уже кончена. Тогда в крайнем смущении, плача и сетуя скажешь себе: "пойду, ударю в двери милосердия Христова. Может быть, милосердый Господь и отворит мне их?" – Идешь, – ударяешь; но Жених изнутри ответствует тебе: аминь глаголю тебе: не вем тя ( – 12). Отойди от Меня делатель беззакония. Ты не миловал, и не будешь помилован. Ты питал плоть свою, и запятнал одежду свою нечистотами; как же хочешь взойти сюда и осквернить Царство Мое? Ты выполнял волю дьявола, Мою же волю отвергал; нет тебе части со Мною. Иди, от Мене во огнь вечный (Мф. 25, 41).
Слыша это, будешь стоять пристыженный. – В то же время дойдет до ушей твоих глас радования и веселия; узнаешь голос каждого из друзей своих, и горько воздохнешь тогда, говоря: увы мне несчастному! Какой славы лишился я, и от какого содружества отлучен за злые и непотребные дела свои! – Но воистину праведен суд Божий; воистину праведно терплю я такое лишение. Они жили воздержно, а я гонялся за всякого рода удовольствиями; – они пели псалмы, а я распевал срамные песни; они молились, а я лежал в беспечности, или гулял; они плакали, а я смеялся. – За то они теперь радуются, а я сетую; они веселятся, а я плачу; они будут царствовать со Христом в бесконечные веки, а я с Антихристом ввержен буду в огнь вечный. Увы мне, несчастному!
Это и подобное сему будешь говорить тогда, терзаясь и никакой не получишь от того пользы; потому что нет там пользы и в покаянии. – Воспримем же наконец попечение о спасении души: ибо это есть единое на потребу (Лук. 10, 41).
Требует своего попечения и тело, но не много; о душе же попечение должно быть непрестанное; ибо душа всего выше. Состоишь из души и тела; и давай душе – душевные снеди, а телу – телесные. Не дай душе умереть, но питай ее Словом Божиим, псалмами, пениями и песнями духовными, чтением душеспасительных Писаний, постом, бдением, молитвами, слезами, надеждою и помышлениями о будущих благах. Все сие и подобное сему есть пища и жизнь для души.
По всему пространству Писания ублажаются одни идущие узким путем, вступившим же на путь широкий и пространный везде предсказывается горе. Оставим же путь широкий, ведущий в пагубу, и вступим на узкий, чтоб, потрудившись не много здесь, царствовать в бесконечные веки. Потрудимся, всегда имея пред очами Грядущего судить живых и мертвых, и непрестанно содержа в памяти вечную жизнь, нескончаемое царство, ликостояние с Ангелами, пребывание со Христом.
Не увеселяйся цветами жизни. Пусть в устах у тебя будет всегда псалом; потому что произносимое имя Божие обращает в бегство бесов. Если и к работе простираешь руку, пусть язык твой говорит псалом, а ум молится. Сам Господь убеждает всех здесь приготовлять себя к другой жизни.
Так и будем делать; и если согрешим преткнувшись, уврачуем то слезами, пока есть время покаянию. Время покаяния коротко; Царствию же небесному нет конца.
Мы ублажаем Святых и желаем себе их венцев, но не хотим подражать их подвигам. Или думаете, что они удостоились венцев даром, без трудов и скорбей? Угодно ли послушать, какое упокоение имели Святые в жизни сей? Избиени быша... проидоша в милотех... лишени, скорбяще, озлоблени... и проч. (Евр. 11, 35-38). Хочешь вместе с ними вечно царствовать? – Иди путем их.
Отцы наши, как светила, осияли всю землю, пожив на ней среди терний и волчцев, среди еретиков и людей нечестивых, как многоценные камни и дорогие жемчужины. По причине высокого и чистого их жития самые враги сделались подражателями их. И кто не приходил в сокрушение, видя их смирение? Здесь они подвизались, а там радуются; потому что и Бог прославлялся в них, и люди от них назидались.
Нашей же жизни течение, оставив прямые пути, идет по стремнинам и местам не гладким. Не видим человека, который бы ради Бога совсем оставил имение, и для вечной жизни вполне отрекся от мiра. Нет ни кроткого, ни смиренного, ни безмолвного. Никто не воздерживается от оскорбления, никто не терпит злословия; но все склонны к гневу, любят прекословить, все ленивы и раздражительны, и заботятся о нарядных одеждах, все тщеславны и славолюбивы, все самолюбивы.
Слышим, что Сам Бог – Слово за грехи наши пригвожден ко древу и умерщвлен, – и смеемся, предаваясь рассеянию. Солнце, не терпя поругания Владыки, изменило светлость свою во тьму; а мы не хотим выйти из тьмы нашей греховности. Завеса Храма, нимало не согрешив, раздралась сама собою; а мы не хотим, чтоб сердце наше раздиралось сокрушением о грехах наших. Покаемся же наконец, братие, чтоб умилостивить Бога о грехах своих.
Боюсь, чтоб день оный не застал нас внезапно, и чтобы мы, оказавшись нагими, бедными и негодными, не были отвержены. Ибо это самое было с жившими во дни Ноевы: ядяху, пияху, женяхуся, посягаху, куповаху, продаяху, пока не приде потоп, и погуби вся (Лук. 17, 27. 28).
Кто хочет спастись, тот ревнуй о спасении, и кто желает войти в Царство, тот не будь нерадив. Кто хочет избавиться огня геенского, тот подвизайся законно; кому не желательно, чтоб бросили его червю неусыпающему, тот трезвись. Кому желательно войти в брачный чертог и возвеселиться, тот заготовь светлогорящий светильник и елей в сосуде. Кто ожидает, что пригласят его на оный брак, тот приобрети себе светлую одежду.
Град Царя полон веселия и радования, полон света и услаждения, и обитающим в нем, вместе с вечною жизнью, источает всякие утешения. Кому угодно жить в одном городе с Царем, тот ускори свое шествие; ибо день преклонился, и никто не знает, что встретится на пути. Как иной путник, хоть знает, что длинен путь, но прилегши спит до вечера, а потом проснувшись, видит, что день уже преклонился, и едва начинает шествие, вдруг туча, град, громы, молнии и отовсюду беды, и он не в состоянии, ни до ночлега дойти, ни воротиться в прежнее свое место: так и мы потерпим то же самое, если вознерадим во время покаяния. Мы пресельники и пришельцы (Пс. 38, 13). Постараемся же во время войти в свой град и отечество.
Мы, братие, духовные купцы, – ищем многоценную жемчужину, которая есть Христос наш Спаситель, – некрадомое сокровище. Не будем же лениться, ища приобрести сию жемчужину. Блажен, троекратно блажен, кто поревновал приобрести ее; но крайне жалок и беден, кто вознерадел – и сам приобрести общего нам Творца, и от Него быть приобретенным.
Не знаете разве, что мы розга истинной виноградной Лозы, которая есть Господь? Смотрите же, чтоб кто из нас не оказался бесплодным. Отец Истины, возделывая виноградник Свой, с любовью ухаживает за теми, которые приносят плод, чтоб приносили еще больше плода; а кто не творит плода, тех посекает и извергает вон из виноградника, на пожжение огнем. Будьте же внимательны к себе, чтоб, оказавшись бесплодными, не были вы посечены и преданы огню.
Мы также – доброе семя, посеянное Зиждителем неба и земли, Домовладыкой – Христом. Вот приспело уже время жатвы, и серпы в руках у жнущих: они ожидают только мановения Владыки. Смотрите же, как бы не оказаться нам плевелами, не быть связанными в снопы и брошенными в огонь на вечное горение (Мф. 13, 30).
Не знаете разве, что Царь царствующих призвал нас на брак в чертог Свой? Почему же предаемся нерадению и не стараемся добыть себе светлую одежду, и ясно горящие светильники и елей в сосудах наших? Как не рассудите, что никто не входит туда обнаженным? А если поупорствует кто войти, не имея брачной одежды; то знаете, что таковой потерпит? По повелению Царя, свяжут ему руки и ноги, и бросят его во тьму кромешную, где плачь и скрежет зубов (Мф. 22, 13). Боюсь, чтоб плотские страсти не извергли из брачного чертога нас, приряженных только совне.
Какой Отец столько сострадателен? Какой Отец столько милостив? Какой Отец так любит, как наш Владыка, изъявляющий любовь к нам рабам Своим? Всем снабжает, все припасает с избытком, душевные наши язвы врачует, и долготерпит, оставляемый нами, желая, чтоб все сделались наследниками Царства Его; отпускает грехи грешнику, возбуждая его к усердию, скоро внемлет немощному, чтоб не малодушествовал. Он мог бы силою преложить нас на благое, но не хочет сего, чтобы наше произволение не лишилось похвал Его. Мы ли вознерадим о благоугождении Ему, когда Он так любит и милует нас? Он искупил и просветил очи ума нашего; Он даровал нам познание о Себе, дал вкусить сладости Своей, чтобы вполне взыскали мы Его. Блажен, кто вкусил любви Его; он приготовил себя чрез сие к непрестанному ее вкушению.
Кто не возлюбит такого Владыку? Кто не исповедует и не поклонится благости Его? Какое же оправдание будем мы иметь в день суда, если вознерадим? Или что скажем Ему? То ли, что не слыхали, или не знали, и не научены? Но во всю землю изыде вещание Его. Что надлежало сделать, и Он не сделал для нас? Не сошел ли Он для нас с безмерной высоты, из благословенного недра Отчего? Он невидимый не сделался ли для нас видимым? Он – Огнь бессмертный не воплотился ли нас ради? Он бессмертный не умер ли за нас, чтобы нас оживотворить? Не погребен ли, чтобы нас воскресить с Собою? Он освободил нас от врага, связав его и дав нам силу наступать на него. Когда призывали мы Его, – и не услышал нас? Когда ударяли в двери, и не отверз нам? Если же и медлил когда, то чтоб увеличить награду нашу. Приводя все сие на мысль, кто останется в нерадении и беспечности, оскорбляя тем такого Владыку?
Вникни и вот во что, брат! Тех братий, которые вчера были и беседовали с нами, сегодня с нами уже нет; они позваны к Господу своему и нашему, чтобы каждый из них показал свою куплю. Видишь, что вчера и что сегодня: как вчера миновалось, подобно утреннему цвету; так прейдет и сегодня, подобно вечерней тени. Рассмотри же куплю свою, успешна ли она по Богу? Подобно скомороху бегут дни наши. Блажен, кто со дня на день приобретает большую прибыль от купли своей, и собирает в жизнь вечную. Ты же, что нерадишь, возлюбленный? Что ленишься? Что упиваешься унынием (разленением), как вином?
Представь, что два путника, из которых каждый идет к себе в дом, встретившись друг с другом на дороге, когда застиг их вечер, остановились оба в обители (гостиннице), до которой дошли, и по наступлении утра разлучились друг с другом; каждый из них знает, что у него в дому его, – богатство или бедность, покой или скорбь. То же и с нами бывает в этом веке; потому что жизнь сия подобна обители (гостиннице), из которой, отходя в свое место, разлучаемся, и знаем, что у нас впереди. Ибо каждому не безъизвестно, что предпослал он на небо, например, молитву слезную, или частое бдение, или сокрушенное псалмопение, или воздержание со смиренномудрием, или отречение от земного, или нелицемерную любовь и приверженность ко Христу. Если это предпослал ты, то дерзай; потому что отходишь в покой.
Тебе дается время на покаяние, а ты нерадишь о покаянии. Разве смерти скажешь: "подожди, дай мне покаяться". Отрезвись же, возлюбленный, отрезвись. Как сеть найдет на тебя последний час, и тогда в ужасе начнешь вопить: "увы! в рассеянности протекли дни мои. В неуместных помыслах иждил я время свое!" Но какая будет польза помышлять так в час смерти, когда уже не дозволяется тебе оставаться долее в веке сем? Теперь лучше вникни умом своим в слова сии, и соответственно силе их устрой жизнь свою.
Кто не станет плакать, кто не будет скорбеть, кто не придет в ужас от того, что Владыка вселенной и Сам и чрез рабов Своих, – Пророков, Апостолов, – проповедует и вопиет, но нет послушающих? – "Брак готов, взывает Он, упитанная Моя исколена (Мф. 22, 4). Жених со славою и великолепием восседает в брачном чертоге, и с радостью принимает приходящих; дверь отверста, слуги изъявляют свое усердие. Пока не затворена дверь, спешите войти; иначе останетесь вне, и некому будет ввести вас". – И нет разумевающего; никто не прилагает старания; леность и заботы века сего, подобно цепям, оковали ум наш. Божественные Писания исписываем мы правильно, и читаем правильно, а правильно их послушаться не хотим; потому что не угодно нам исполнять то, что в них повелевается.
Как среди ночи, когда род человеческий погружен в сон, внезапно бывают иногда с неба великий шум, и ужасные громы, и страшные молнии с землетрясением, и спящие приходят вдруг в ужас; так в оный час, подобно самой быстрой молнии, внезапно ужасающей всю землю; страшно вострубит с неба труба, пробудит спящих, восставит от сна усопших от века: небеса сии и силы небесные подвигнутся (Мф. 24, 29), и вся земля, как вода в море, восколеблется от лица славы Его; потому что страшный огнь предыдет пред лицом Его, очищая землю от оскверняющих ее беззаконий; ад отверзет вечные врата свои, смерть упразднится, а согнившая персть естества человеческого, услышав трубный глас, оживотворится. Тогда праведные возрадуются и преподобные возвеселятся; совершенные подвижники утешены будут за труд подвига своего; Мученики, Апостолы и Пророки увенчаются. Блажен, кто сподобится в оный час со славою восхищен быть на облацех в сретение бессмертного Жениха (1 Сол. 4, 17). Как здесь каждый возрастил крылья свои, так там воспарит в горняя; как здесь очистил каждый ум свой, так там увидит славу Его, и в какой мере возлюбил Его каждый, в такой там насытится любовью Его.
Воспомянул я об оном часе, и содрогнулся; помыслил об этом страшном суде и пришел в ужас; помыслил о веселии райском и, восстенав, предался плачу и плакал, пока не осталось уже во мне силы долее плакать; потому что в лености и рассеянии провел дни свои, и в нечистых помыслах изжил годы свои, – и не уразумел, как унеслись, не почувствовал, как протекли они; оскудели дни, а беззакония мои умножились. Увы! что мне делать в оный час, когда окружат меня знакомые мои, которые, видя меня в этом образе благочестия, ублажали меня, между тем как внутренне полон я был беззакония и нечистоты и забывал испытующего сердца и утробы Господа. – Там действительный стыд, и жалок, кто там постыжен будет. – Щедротами Твоими заклинаю Тебя, о Человеколюбивый и Благий, не поставь меня на левой стороне с преогорчевающими Тебя козлищами, не скажи мне: не вем тя, но по благоутробию Твоему дай мне непрестанные слезы, дай сокрушение и смирение сердцу моему, и очисти его, чтобы сделалось храмом благодати Твоей.
Умоляю единомыслие ваше, возлюбленные мои братия; постарайтесь благоугодить Богу, пока есть время; плачьте пред Ним день и ночь в молитве и псалмопении вашем, чтобы избавил Он нас от оного нескончаемого плача, и от скрежета зубов, и от огня геенского, и от червя неусыпающего, и чтоб исполнил нас радостью в Царстве Своем, в жизни вечной, откуда отбеже печаль, болезнь и воздыхание, – где всегда радость, и веселие, и восторг, и трапеза, исполненная духовных снедей, какую уготовал Бог любящим Его. Блажен, кто сподобится ее; и жалок, кто лишится ее.
Богатый возглагола, и вси умолчаша, и слово его вознесоша до облак (Сир. 13, 28). А нам глаголет Бог во Св. Писаниях, мы же не хотим умолкнуть и послушать; напротив того, кто говорит, кто дремлет, а иный кружится помыслами где-нибудь вне. Но что говорит Писание? Отвращаяй ухо свое не послушати законов Всевышнего, и сам молитву свою осквернил (Притч. 28, 9).
Емлись за вечную жизнь, к которой ты призван, пред многими свидетелями, исповедав доброе свое исповедание: еще бо мало елико елико, Грядый придет и не укоснит (Евр. 10, 37).
Бойся Господа всею силою твоею, и не соревнуй делам нечестивых; потому что огнь их не угаснет, и червь их не умрет (Мар. 9, 44).
Не верь лукавому, который внушает тебе обманчивые помыслы, говоря: "еще ты молод, еще много лет должно тебе жить; потому теперь веселись и не печаль души своей, – в старости своей должно тебе приносить покаяние". – Ужели ты так неразумен, брат, и не знаешь, что лукавый обманет тебя в этом? Если не каешься ты в молодости и в возрасте полном сил, когда в состоянии перенести всякий труд и выдержать подвиг; то состарившись не будешь ли представлять в предлог бессилия старости? – А если еще в юности твоей похищен будешь отсюда, что тогда делать тебе? Поэтому оставь путь вражеский и послушай голоса истинного Владыки, Который сказал: бдите убо и молитеся, яко не весте дне, ни часа (Мф. 25, 13).
Придет, придет и не замедлит страшный тот час, в который мы истязуемые не будем иметь оправдания. Ибо что будем в состоянии ответить Господу? что еще оставалось Ему сделать для нас, и Он не сделал? – Не видели разве Бога – Слова смирившимся в образе раба, чтоб и мы сделались смиренными? Не видели разве недомыслимое Его Лицо оплеванным, чтоб и мы оскорбляемые не ожесточались? Или не видели, как святой хребет Его предан был бичеванию, чтоб и мы покорно несли иго послушания? Или не видели, как Лицо Его было заушаемо, чтоб мы, уничижаемые не приходили в ярость? Или не слыхали, как говорит Он: научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем (Мф. 11, 29), чтоб и мы стали кроткими и смиренными, а не завидовали друг другу, не угрызали, и не поедали друг друга? Какое же оправдание дадим мы Ему?
Знаю, что помиловал Бог многих покаявшихся; но большая часть из них грешила по неведению. Знаю, что простил Бог многих; но они многих имели пред Ним за себя предстателей. – Читаю написанное о Корее и Дафане, и прихожу в ужас, видя, как Бог наказал их за Моисея. Рассуждаю о том, что написано о Мариаме, сестре его, как она за одно слово, сказанное Моисею, вся покрылась проказою, – и содрогаюсь. Если такое постигло наказание за святого человека, то какое будет истязание за вечного Бога? Каин, убивший брата, подвергается столь долговременной казни; что ж будет с оскорбившими Бога? Строг был приговор во время потопа, и боюсь, чтоб не подпасть одной участи с погибшими тогда. Бог прогневался за построение столпа, который не мог быть совершен, что же сделает за собственное падение? Я покаялся, но не знаю, умилостивил ли Бога? Умоляю и Святых; но, может быть, не приемлются их молитвы; ибо слышу Иезекииля, который говорит, что ни Ной, ни Иов, ни Даниил не успеют в просимом ими (Иезек. 14, 18).
Из Отчего недра снисшедший и сделавшийся для нас путем спасения, Господь Божественным гласом Своим воодушевляет нас на покаяние, говоря: не придох призвати праведники, но грешники на покаяние (Мф. 9, 13). – Если бы я это говорил, ты мог бы не послушать меня. Но если говорит сие Сам Господь, то почему пренебрегаешь сим, не радя о жизни своей? Если сознаешь в себе, что во внутреннести твоей есть язва помыслов и дел, то почему не радишь о сокровенных язвах твоих? Врача ли боишься?! Но Он исполнен благости и милосердия. Для тебя пришел Он из Отчего недра. Для тебя воплотился, чтобы приступил ты к Нему без страха; для тебя вочеловечился, чтоб исцелить твои тяжкие язвы. – И Сам призывает тебя к Себе с великой любовью и со всякой благостью.
Отверста дверь покаяния; постарайся же, грешник, войти, пока она не затворена. Не будет она ждать тебя, если срок заключения ее, пришедши, застанет тебя пребывающим в нерадении. Почему возненавидел ты жизнь свою, несчастный? – Что выше души твоей, человек? Но ты, грешник, пренебрег ею. Не знаешь, возлюбленный, в который час небесный Врач велит затворить дверь Своего врачевания. Приступи, умоляю тебя, постарайся исцелиться. Он хочет покаянием твоим обрадовать небесное воинство. Солнце достигло уже вечернего часа, и для тебя только медлит, чтобы ты достиг обители.
Долго ли будешь терпеть нечистого врага своего, бесстыдно исполняя волю его? Он хочет ввергнуть тебя в огнь. Вот о чем его старание! Вот дар его тем, которые любят его! Он всегда воюет со всеми людьми, поражая их худыми и нечистыми пожеланиями, и он же нечистый покорившихся ему доводит опять до отчаяния, ожесточает сердце, иссушает слезы, чтобы грешник не пришел в сокрушение. Всемерно отвращайся от него, человек, питая ненависть и омерзение к тому, что ему любезно.
Приступим, будем молиться, пока есть на сие время. Здесь, пока мы в этой жизни, всегда можем умилостивить Бога. Не трудно снискать нам прощение, пока благовременно для нас ударять в дверь Его милосердия. Прольем слезы, пока еще время принятию слез, чтобы, отшедши в тамошний век, не плакать бесполезно; ибо там ни во что не вменяются слезы.
Почему небрежем о спасении? Почему не желаем исцелиться, пока есть еще время? Ради не многих слез, пролитых в это время и ради покаяния Бог прощает все грехопадения. Поплачь не много здесь, чтоб не плакать там во век века во тьме кромешной. Будь благораскаян здесь, чтобы там не быть тебе ввергнутым в неугасимый огонь.
Многие Святые и Праведные совлеклись сего мiра и дел его по доброму произволению свободы, и по благому упованию на заповеди Божии, убедясь, что насладятся Божиими благами в раю сладости. Возлюбив Христа, они предпочли Его всему тленному; почему ежедневно ликуют в Боге, просвещаются в Христе, непрестанно радуясь в Духе Святом. Веселится о них Св. Троица, веселятся о них Ангелы и Архангелы, веселится о них рай сладости.
Другие же погрязли в тленном и уподобились почти бессмысленным. – Что делаешь ты человек, проводя такую грешную жизнь? Бог создал тебя разумным: но делай же себя сам подобным бессловесным. Отрезвись сколько-нибудь и приди в себя. – Ради тебя пришел с неба Всевышний Бог, чтоб вознести тебя с земли на небо. Ты позван на брак небесного Жениха: для чего же небрежешь? Для чего медлишь? Скажи мне, как пойдешь на брак, не имея приличной брачному торжеству одежды? А если без нее войдешь; тотчас услышишь: друже, како вошел еси семо, не имый одеяния брачна (Мф. 22, 12). Свяжите его и бросьте в печь огненную. Ужели не боишься сего, не трепещешь и того, что близко время явиться Жениху во славе Своей? – Не знаешь разве, что все уже готово, и небесная труба ждет мановения? – И что будешь делать в оный час, если не приготовишься к нему, как должно?
Во время смерти великий предстоит страх всем грешникам. Час разлучения доставляет радость всем Святым, всем праведным, всем подвижникам; но тот же час ввергает в печаль неусердных и слабых, приводя им на память их нерадение и беспечность в прошедшее время жизни. Тогда раскаяние ужасно мучит сердце человека, дотоле не имевшего попечения о своем спасении. Мучительность раскаяния сего превышает самый страх смерти и разлучения. – Напротив того Праведные, Святые и Подвижники веселятся в час смерти и разлучения, имея пред очами своими великий труд своего подвижничества, бдения, молитвы, посты, слезы, возлежания на голой земле, и вретища; душа их ликует, потому что по разлучении с телом чает войти в покой. Но страшно явление смерти грешникам, и людям слабым, которые не заботятся о чистоте жизни в суетном мiре. И весьма сильно печалит час разлучения человека грешного; ему вовсе но дозволяется сказать что либо за себя; повеление о часе том дается со строгостью.
Час разлучения не печалит того, кто освободился от всего земного; но печалит смерть человека любосластного; печалит грешника, печалит ленивого, который ленился делать угодное Богу; печалит многостяжательного, связавшего душу свою попечениями мiрскими; печалит богача, потому что невольно разлучает его с богатством его; печалит мiролюбца, потому что разлучает его с мiром. Все такие печалятся в час смертный, потому что связаны мiрскими попечениями. Но душе, свободной от мiра и отрешившейся от попечений его о чем воздыхать и печалиться? Возжелала она свободы, взыскала ее, стяжала, – и пребыла всегда такой, мужественно шествуя по пути Божию, с готовностью делая благоугодное Богу. – И ты, если всею душою прилепишься к Богу, то никогда не убоишься смертного часа; скорее же смерть и разлучение с телом обратятся для тебя в радость.
Благий Бог даровал нам просвещение ведения; а мы день ото дня отвергаем оное. Если бы исполняли мы волю Божию, то были бы блаженны в час воздаяния, вместе со всеми творившими волю Его. Но, как не исполняли, то не будет нам никакого там оправдания; потому что все грешим имея ведение. Все мы испытываем Божий Промысел и все дары, какими ущедрил нас благой Бог. Благодать Его часто во всякое время посещает сердца наши, и если находит себе упокоение, то, вошедши, постоянно обитает в душе; если же не находит чистого сердца, тотчас отступает. Но щедроты снова побуждают ее снизойти и посетить нас грешных, потому что все мы изменяемы по произволению, но не по природе. Всегда мы рассеянны и слабы, завистливы и лукавы, часто думаем друг о друге худо, занимаемся лукавыми помышлениями, и всегда, как в ужасной тине, погружены в помыслах. И когда благодать приходит посетить нас, встречает в сердцах наших зловоние нечистых помыслов, и тотчас отступает, не находя себе входа, чтоб вселиться и обитать в нас, как ей угодно. И разве только светоносною своею сладостью производит впечатление на сердце, чтоб ощутил человек, что благодать посещала его, но не нашла себе входа, чтобы таким образом усладившись озарением благодати, взыскал он ее. Впрочем сама благодать не может совершенно отступить от нас; потому что собственным своим милосердием побуждается всех миловать. Видишь ли Промысел Божий? Видишь ли милосердие Христово? Видишь ли, как Святой Бог всегда любит нас, и хочет, чтоб спаслись мы? Блажен человек, который всегда старается уготовить благодати чистое сердце, чтоб, пришедши, нашла она благоухание добродетелей и святыню души и обитала в нем в век века.
Блаженны те, которые, попавши в сети врага, успели разорвать его путы, и скрылись, бежав от него, как рыба, спасшаяся из мрежи. Рыба, пока в воде, если, будучи поймана, прорвет сеть, и скроется в глубину, то спасется; а когда извлечена на сушу, не может уже помочь себе. Так и мы, пока еще в этой жизни, имеем от Бога власть разорвать на себе узы вражеской воли, и покаянием свергнуть с себя бремя грехов, и спастись в небесное царство. А если застигнет нас страшное оное повеление, и душа выйдет, и тело предано будет земле; то не в силах уже мы помочь себе, как и рыба, извлеченная из воды и заключенная в сосуде, не может уже оказать себе помощи.
Не будем ждать, пока придет смерть, чтоб не остаться нам в стыде в воскресение мертвых; когда Святые облекутся в светлую ризу, какую уготовали себе добрыми делами. Если увидим тогда себя не только обнаженными светлой славы, но и очерненными, исполненными зловония, то какой стыд овладеет тогда нами? – Постараемся же о том, чтобы не подвергнуться такой опасности, вступив в подвиг покаяния и очищения себя от страстей.
Грех есть тьма, а добродетель – свет. Грех, когда любят его и творят, чернит своих делателей; а добродетель, когда подвизаются в ней, преуспевших в ней делает светлыми.
Сотворим плод, благоугодный Богу, прежде нежели изыдет страшное повеление взять душу из тела нашего. Горе тогда оскорбившему Господа Бога нашего, и не покаявшемуся! Станет он искать времени, которое погубил в нерадении, – и не найдет. Восплачем же пред Господом Богом нашим, чтобы обрести у Него щедроты. Пока есть у нас время, побережемся, и снищем благословение Господне. Не о деньгах у нас забота; их если и лишится кто, может вместо них приобрести другие. У нас в опасности душа, если погубим ее, то не можем уже возвратить (Мф. 16, 26. 27).
Дни наши бегут, и конец приближается. Восплачем пред Господом Богом нашим, пока не заключены во тьму кромешную. Тогда и многими слезами не можно будет возвратить нам дни сии, если проведем их в нерадении, и ни мало не воспользуемся ими для спасения своего. Се ныне время благоприятно: се ныне день спасения (2 Кор. 6, 2). Блаженны трезвенствующие, потому что увенчаются они в радовании. Блажени плачущии ныне, яко тии утешатся (Мф. 5, 4), вместе с избранными Божиими. Блаженны трудящиеся о Господе, потому что их ожидает райское наслаждение.
И мы не оправдаемся делами других, и другие не будут осуждены за наши дела. Когда нас обнаженных и открытых представят Судье дать отчет в том, что нами поделано, тогда не осудят одного за другого: кийждо бо свое бремя понесет (Гал. 6, 5).
Если на кого, сделавшего худое, донесено будет князю, то обвиняемый может еще спастись от наказания, бежав в другое место; от лица же Божия куда убежим, по слову сказавшего: камо пойду от Духа Твоего, и от лица Твоего камо бежу? Аще взыду на небо, Ты тамо еси: аще сниду во ад, тамо еси: аще возму криле мои рано, и вселюся в последних моря, и тамо бо рука Твоя наставит мя, и удержит мя десница Твоя (Пс. 138, 7-10).
Пойдем путем узким и тесным, любя сокрушение, чтоб пребывало в нас памятование смерти, и чтобы освободиться нам от осуждения. Ибо сказано: горе смеющимся ныне, яко возрыдаете и восплачете (Лук. 6, 25). Блажени же плачущии ныне, яко тии утешатся (Мф. 5, 4). Заглянем в могилу, и увидим тайны нашего естества, – кучу лежащих одна на другой костей, черепы, обнаженные от плоти, и прочие кости. Смотря на них, увидим в них себя самих. Где красота настоящего цвета, где доброзрачность ланит? Размышляя о сем, откажемся от плотских вожделений, чтоб не быть нам постыженпостыжеными в воскресение.
Каждый день ожидай исшествия своего, и готовься к сему пути: ибо в который час не ожидаешь, придет страшное повеление; и горе не готовому! Прекрасно сокрушение сердечное; оно врачует человеческие души.
Как невозможно пловцам навсегда оставаться на корабле, и путнику, остановившемуся в гостиннице, не выйти из ней; так и нам невозможно вечно пребывать в жизни сей. Странники и пришельцы есмы. Будем же, взирая на сие мысленным оком, готовиться к преставлению из сей жизни.
Если был ты тружеником, то не скорби о приближении доброго переселения в другую жизнь. Возвращающийся домой с богатством никогда не бывает в печали.
Бог сотворил человека свободным; почему и предназначены ему почести и наказания, именно же, хорошо подвизающимся почести и венцы, а преступникам и небрежным – наказания и муки. Есть грех и к смерти (1 Иоан. 5, 16); смерть же готовит себе тот, кто коснеет в грехе, и от запрещенных дел не переходит к лучшей жизни.
Велик страх в час смерти, когда душа разлучается с телом; потому что в этот час разлучения предстанут душе дела ее, добрые и худые, какие деланы ею днем и ночью. В трепете, смотря на дела свои, говорит она им: отойдите, – дайте мне выйти. Дела же ее, все в один голос, отвечают ей: ты нас наделала, с тобою пойдем мы к Богу на суд.
Никому не известны день и час разлучения. Когда беззаботно ходим и веселимся на земле, внезапно застигает нас страшное повеление – взять душу нашу из тела. И отходит грешник в путь тот, в день и час, в который не ожидал, когда душа его, исполнена грехов и не имеет оправдания.
Не думай, брат, что проживешь еще много лет на земле, – и не разленивайся, поблажая греховным помыслам и делам. Повеление Господне придет внезапно и застигнет грешника не имеющим уже времени к покаянию и к получению прощения. – И что скажешь, брат, смерти в час разлучения?!
Непрестанно ожидай смерти, разлучения и предстания на судилище Господне. И как рачитель о спасении мудрый имей всегда уготованным светильник свой, – и ежечасно еще осматривай его в слезах и молитвах
День преклонился к вечеру; время наше на исходе; а мы, по неверию своему, думаем, что еще утро. Время приблизилось уже к жатве, кончается век сей; Ангелы в готовности держат серпы, и ожидают мановения. Устрашимся возлюбленные! Уже одиннадцатый час дня, а путь еще далек. Постараемся, чтоб нас застали в пути. Сделаемся бодренными, отрезвимся от сна.
Говори сам себе: "вон, братия наши работают, а мы с тобою проводим время в праздности, они, слушая Божественные Писания напаяваются, как жаждущая земля дождем, а мы, и внутри затвора находясь, скитаемся помыслами все; они трезвятся, а мы нерадим; они бодрствуют в молитвах, а мы связали себя сном и леностью; они получили венец, а мы остаемся в своей лености; они благоугодны Господу, а мы угождаем мiру. Чего ради не отрезвляемся, чтоб и себе получить награду?
Се дни, годы и месяцы проходят, как сон и как вечерняя тень, и скоро настанет страшное и великое пришествие Христово. – И воистину страшен день тот для грешников, не хотевших исполнять волю Божию и спастись. – Свергнем же наконец с себя попечение о земном, – и начнем готовиться к сретенью дня того.
Все преходит, все исчезает, и ничто не принесет нам пользы в час тот, кроме добрых дел, какие здесь имеем. Каждый понесет тогда свои дела и слова к престолу праведного Судьи. Сердце придет в трепет и внутреннести изменятся, когда будет обнаружение дел, строгое исследование помыслов и речей. Кто не вострепещет, кто не будет плакать, кто не прольет слез, когда там обнаружится все, что каждый из нас сделал в тайне и во мраке.
В пояснение сего представляю вам в пример плодовитые дерева, которые во время свое вместе с листьями дают плод. Не извне откуда-нибудь облекаются дерева своим благолепием, но изнутри себя каждое дает плод по роду своему. Так и в оный страшный день все тела человеческие изведут из себя все, что сделано доброго и худого; и каждый принесет к престолу грозного Судьи дела, как добрый и приятный плод, и слова, как листья. Святые принесут плод доброделания – прекрасный и драгоценный; мученики принесут прехвальное терпение в мучениях и озлоблениях; подвижники принесут труды воздержания, бдения и молитв. А люди грешные, нечестивые и оскверненные, со стыдом, плачем и сетованием, принесут туда плод скверны и неправд, – пищу для неусыпающего червя и огня неугасимого.
Почему же нерадим? Или не знаем, что нас ожидает? Зная же, чего ради не плачем день и ночь, умоляя Бога дать нам покаяние, чтоб избавиться от оного стыда и вечной тьмы? Там заградятся грешные уста наши, там вострепещет вся тварь, вострепещут и самые чины Св. Ангелов от славы и грозности пришествия Господня. Что скажем Ему в день тот, если проведем в нерадении все время свое? – Здесь долготерпелив Он, и всех влечет и приемлет милостиво в Царство Свое. А там потребует отчета, и суд без милости произнесет над хотевшими последовать Ему и нерадевшими.
Се уготованы – с одной стороны Царство и жизнь, упокоение и радость, с другой – вечное мучение во тьме кромешной. – Иди, куда хочешь; на все дана свобода. – Потому если нерадишь ты, не желая спастись, не ходишь прямыми путями Божиими, и не хочешь исполнять заповедей Его, то сам себя губишь, сам себя извергаешь из небесного чертога. – Святой Бог Единородного Сына Своего не пощадил ради тебя; а ты, несчастный, не милуешь себя самого. – Отрезвись же наконец не много, и пробудись от сна твоего греховного!
Взойди на высоту, и увидишь, что все, находящееся внизу, ничтожно; а если сойдешь с высоты, то подивишься и малому выбеленному дому.
Позаботимся о своем спасении, позаботимся о часе смертном. Увы, как страшен час смертный, когда душа разлучается с телом! – Тогда будут сопутствовать не отец сыну, не мать дочери, не жена мужу, не брат брату, но только дела каждого, – то, что он наделал доброго или худого. Пошлем же пред собою дела добрые, чтоб, когда и сами пойдем туда же, они приняли нас во град свой.
Если хочешь наследовать Царство, здесь еще снищи дружество Царя. В какой мере будешь чествовать Его здесь, на такую степень и Он возведет тебя; сколько здесь послужишь Ему, столько и тебя почтит Он там. Ибо написано: токмо прославляющие Мя прославлю, и уничижающии Мя бесчестни будут (1 Цар. 2, 30). Чти же Его всею душой, чтоб и тебя сподобил Он чести Святых. – Спросишь: Как же снискать благоволение Его? – Принеси Ему злато и серебро чрез помогание нуждающимся, если имеешь. Если же у тебя нет ничего такого, иные дары принеси Ему, – веру, любовь, воздержание, терпение, великодушие, смиренномудрие; удерживайся от осуждения, блюди очи свои, чтоб не видели суеты, – руки свои, чтоб не делали неправды; – ноги свои уклони с худого пути; утешай малодушных, будь сострадателен к немощным, подай чашу студеной воды жаждущему, дай ломоть хлеба алчущему, что имеешь у себя, и чем Он наделил тебя, то и принеси Ему; ибо и двух лепт вдовицыных не отверг Христос.
Будем чаще вспоминать о муках, ожидающих грешника, чтоб возбудить себя к покаянию и пресечению грешной жизни. – Что меньше комара? Но мы и Его укушения не можем стерпеть. Что же будет там от ядовитого неусыпающего червя? – При наступлении вечера говорят: зажги светильник, потому что темно; и тьма прогоняется светильником. Что же будем делать там с непроницаемою тьмою – непрестающею? – Здесь кого опаляют солнечные лучи, он бежит под тень. Что же будем делать с неугасимою огненной геенной?
Приди в себя и не пренебрегай пламени, никогда неугасимого. А если пренебрегаешь, то здесь еще испытай себя, можешь ли снести жестокость огня мучительного. Зажги светильник и приложи конец перста. Если в состоянии будешь вынести сию боль, то, может быть, и там возможешь помочь себе. Если же, когда все тело твое вне огня, не может выносить боли одного малого члена, то что будешь делать, когда все тело, вместе с душой, ввержено будет в геенну огненную?
Странники и пришельцы мы в этой жизни; но не знаем, когда восхищены будем отсюда. Многие, проснувшись утром, не доживали до вечера; другие, уснув вечером, не достигали утра, Человек суете уподобися: дние его, яко сень преходят (Пс. 143, 4). И кто знает, не наступило ли уже время нашего разрешения? – Не будем же нерадеть о своем спасении.
Блажен, кто в час смерти окажется жертвою святою, благоугодною Господу, кто с великой радостью разлучается с телом и с суетною жизнью. Ангельские силы, увидев его на небесах, восхвалят его, как подобного себе раба, благоискусного о Господе.
Честна пред Господем смерть преподобных Его (Пс. 115, 6); но смерть грешников люта (Пс. 33, 22), – придет день, непременно придет, и не минует нас, день, в который человек оставит все и всех, и пойдет один, всеми оставленный, обнаженный и беспомощный, не имея ни заступника, ни сопутника, неготовый, безответный, если день сей застигает в нерадении, в день, в оньже не весть, и в час, в оньже не чает (Мф. 24, 50), – тогда как веселится, собирает сокровища, роскошествует, предается разгулу. – Внезапно придет час тот, – и всему конец. Одна глубокая болезненная ночь, – и человек пойдет, как подсудный, куда поведут поемлющие его. Много тогда тебе, человек, нужно будет помощников, много молитв в тот час разлучения души. Велик тогда страх, велик трепет, великий переворот, при переходе в тамошний мiр. Наш это час, – и час страшный, но неминуемый. Это общий для всех конец, – и для всех страшный; трудная стезя, но по которой все должны проходить; путь узкий и тесный, но все на него вступим; это горькая и страшная чаша, но все изопьем ее. Страха и ужаса исполнено то, что испытывает тогда душа, но никто из нас не знает того, кроме тех одних, которые предварили нас там, кроме тех одних, которые изведали то на опыте.
Не видишь ли кончающихся, как бывает тогда страшно? В каком они смятении, как вздыхают, как обращают очи туда и сюда? Как скрежещут иногда зубами? Тогда видят они, чего никогда не видали, и слышат, чего никогда не слыхали, и терпят, чего никогда не терпели; ищут избавителя, и нет спасающего.
Иной из кончающихся говорит: "прощайте, братия, прощайте. В дальний иду я путь, – в путь, которым еще не ходил, в новую для меня страну, из которой никто не возвращался, в землю темную, где, не знаю, что встретит меня. Се отхожу, – и не возвращусь уже к вам. Тесен для меня час сей, потому что поемлюсь неготовый; мрачна для меня ночь сия, потому что посекаюсь, как бесплодное дерево; тяжел для меня предстоящий путь, потому что не имею доброго напутствия. – Теперь вижу, как обманывал я сам себя, говоря: "молод я, наслаждусь пока жизнью, а там покаюсь, Бог человеколюбив и простит меня конечно". Так рассуждая каждый день, худо иждивал я жизнь свою. Меня учили, а я не внимал; делали мне наставления, а я смеялся; слушал Писания, и кончаю жизнь, как не слыхавший; слышал о суде, и издевался; слышал о смерти, и жил, как бессмертный. И вот поемлюсь теперь совсем неготовый, – и нет у меня помощника; застигнут не покаявшимся, – и нет избавляющего; подвергаюсь осуждению, – и нет спасающего. – Сколько раз решался я покаяться, и опять делал худшее? Сколько припадал к Богу, и опять отступал от Него? Сколько раз миловал Он меня, а я опять преогорчал Его? – И теперь отхожу в безнадежном положении. – Воздохните, братие, и пролейте о мне слезу!!" – Так кончающийся иногда беседует с нами, – и внезапно язык связывается, глаза изменяются, голос прерывается и уста смолкают.
Когда приближается последний час, посылаются Ангелы – изъятели душ, чтоб взять отходящую душу и представить ее судилищу Божию. Увидев их приближающихся, бедный человек, хотя бы был Царь, или властелин, или мiродержец, весь приходит в смятение, как от землетрясения, – весь трепещет, как лист колеблемый ветром, – бьется, как птичка в руках ловца; весь оцепеневает и изумевает, видя страшные силы, видя новые для себя и великие зраки, видя грозные и суровые лица, видя чин вещей, какого не видал прежде. – Все это видит тогда один поемлемый от нас, и на нас уже не обращает внимания. Только сам в себе творит он молитвы, сколько позволяют силы. Из положений его мы заключаем, что он видит вышние силы, и помавая друг другу говорим: молчите и не тревожьте более лежащего, чтоб не приводить его в смятение. Будем лучше молиться, чтоб с миром отошла душа его, и он обрел Судию снисходительным.
Се скончался; не стало его; отжил свой век, и лежит недвижим, бездыханен и безмолвен. – Что же есть человек? – Сонное видение и тень. – Ангелы – изъятели, появ душу, восходят по воздуху, где стоят начальства и власти, и мiродержители противных сил. Эти злые наши обвинители, – здесь соблазнители и записыватели наших дел худых, а там истязатели. Они встречают возносимую душу на пути, осматривают ее и вычисляют ее грехи по записям своим, – грехи юности и старости, вольные и невольные, делом, словом и помышлением совершенные. О, какой там страх, какой трепет бедной душе! Неописуема нужда, какую терпит тогда она от неисчетного множества тьмами окружающих ее врагов, клевещущих на нее, чтоб не дать ей взойти на небо, вступить в страну жизни и поселиться в свете живых.
Так Ангелы, взяв душу, отводят ее по пути, им одним ведомому. – Мы же, опрятав тело, выносим его на кладбище, – и здесь встречаем новое страшное таинство. Малые и великие, цари и простолюдины, господа и рабы, – все стали один прах, одна персть, один пепел, одно зловоние, одна гнилость: каков эфиоп, таков же и благообразный некогда, – каков юноша, таков же и старец, каков расслабленный, таков же и крепкий телом; все стали, как определено в начале – земля и пепел (Быт. 3, 19). – И ничего не различишь. – Великое подлинно и страшное таинство пред нами! Видим, что всякий возраст там изглажден, всякое телесное благообразие изменилось, всякая красота лица исчезла, всякое приятное око угасло, всякие доброречивые уста запечатлены, всякое плетение волос сгнило, – все кончилось. Говорим, – и никто не слушает, – плачем, – и никто не внемлет.
Спросить бы лежащих: куда отошли вы, братие наши? Где обитаете? Где место вашего пребывания? Подайте нам голос, побеседуйте с нами, как беседовали некогда. А им поучительно было бы ответить нам: "мы, отошедшие от вас, пребывающих еще в жизни на земле, мы, т.е. душа каждого из нас, – находимся в месте, подобающем каждой душе по достоинству ее. А этот прах, лежащий пред вами, этот пепел, который видите, это зловоние, эти согнившие кости – тела тех юношей и отроковиц, которые были некогда для вас вожделенны. Этот пепел – та самая плоть, которую заключали вы в свои объятия и ненасытно лобызали. Эти оскаленные зубы, те самые уста, которые день и ночь покрывали вы несчетными поцелуями. Этот гной и отвратительная влага – та самая плоть, в объятиях которой предавались вы греху. Посему смотрите, и уверьтесь в точности, что, обнимая на ложах своих юных соительниц, обнимаете вы прах и тину. Знайте, что, когда лобзаете члены их, лобзаете вы смрад и гной. Вразумитесь, что когда возгораетесь к ним любовью, предмет вожделения вашего – черви, пепел, смрад. Не предавайтесь заблуждению, неразумные юноши и девы! Не обольщайтесь суетною красотою юности; потому что и мы, лежащие пред вашими глазами, согнившие мертвецы, некогда во время жизни своей, как и вы теперь, были видны, величавы, умащались благовониями, были любимы, наслаждались и благоденствовали; и вот, как видите, все это стало брением, прахом, пеплом и зловонием. Не обманывайте больше себя; но у нас, которые предварили вас, и теперь в могиле, научитесь, и уцеломудритесь, и уверьтесь, – что есть суд, есть нескончаемое мучение, есть непроницаемая тьма и безотрадная геенна, есть неусыпающий червь, немолчный плач, непрестанный скрежет, неисцельная скорбь".
Сему, если же словами, то самым делом, учат нас братия наши, предварившие нас там. Воспрянем же от усыпления. Перестанем обманывать самих себя пустыми надеждами. Не попустим более издеваться над нами лукавому врагу. Да не вводит нас в обман льстивый помысел обещанием долгой жизни. Многие, замыслив многое, не дожили и до утра, но внезапно похищены смертью, как птичка ястребом, или агнец волком. Одни, с вечера заснув здоровыми, не проснулись; другие, сидя за трапезою, испустили дыхание; иные внезапно умерли во время прогулки и забав; иные, умирая в бане, нашли себе в ней и погребальное омовение; иные внезапно похищены смертью во время брака, в самом брачном чертоге, – и стали брачные их одежды погребальными, и свиряющих на браке заняли место сетующие, и место пляшущих – плачущие. – Все это мы знаем, – и все же не перестаем обманывать себя. Потому и не найдем себе никакого снисхождения у Бога; ибо не по неведению, но с ведением вдаемся в обман, – Умоляю убо вас, – станьте наконец не слышателями только, но и исполнителями предлагаемого вам учения.
Какому страху и какой нужде подвергнемся мы в час исшествия своего из сей жизни, при разлучении души с телом?! Страшное и великое совершается тогда таинство! К душе приступают добрые Ангелы и множество небесного воинства, а также все сопротивные силы и князь тьмы; те и другие хотят поять душу в свое им место. При сем, если душа приобрела здесь добрые качества, вела жизнь честную, и была добродетельна; то в день ее исшествия, добродетели, какие приобрела она здесь, делаются добрыми Ангелами, окружают ее, и не попускают прикасаться к ней какой-либо сопротивной силе; но в радости и веселии со святыми Ангелами поемлют ее, и относят ко Христу, Владыке и Царю Славы, и поклоняются Ему вместе с нею и со всеми небесными Силами. И наконец отводится душа в место упокоения, в неизглаголанную радость, в вечный свет, где нет ни печали, ни воздыхания, ни слез, ни заботы, но где бессмертная жизнь и вечное веселие в небесном царстве со всеми прочими благоугодившими Богу. – Если же душа в этом мiре жила срамно, предаваясь страстям бесчестия, и увлекаясь плотскими удовольствиями и суетою мiра сего, то в день исшествия ее из этой жизни, те страсти и удовольствия, какие приобрела она в жизни сей, делаются лукавыми демонами, и окружают бедную душу, и не позволяют приблизиться к ней Ангелам Божиим, но вместе с сопротивными силами, князьями тьмы, поемлют ее жалкую, проливающую слезы, унылую и сетующую и отводят в места темные, мрачные и печальные, где блюдутся все грешники на день суда и вечного мучения, куда низринут дьявол со своими ангелами.
Итак, пока есть время позаботимся покаянием очистить себя от страстей, и трудами самоумерщвления и доброделания насадить вместо их в сердце добродетели, которые по исходе нашем заступятся за нас, и вместе с Ангелами Божиими предстанут Владыке нашему и Господу, и благоволение Его привлекут на нас.

2.

УРОКИ О ПОКАЯНИИ

(т. I, 36-38, 155-322, 530-548; II, 96, 213-262; III, 125-297)

Увы мне! В каком я стыде! Сокровенное мое не таково, как видимое! Подлинно у меня только образ благочестия, а не сила его. С каким лицом приду к Господу Богу, Который знает сокровенности сердца моего? Подлежа ответственности за столько худых дел, когда и на молитве стою, боюсь, чтоб не сошел с неба огнь, и не потребил меня. – Но не отчаиваюсь, уповая на щедроты Божии.
Ожестело сердце мое, изменился рассудок мой, омрачился ум мой. Как пес возвращаюсь на свою блевотину (2 Петр. 2, 22). Нет у меня чистого покаяния, нет слез во время молитвы, хотя и воздыхаю я, и бью в перси, – это жилище страстей.
Там обнаружится и что сделано во тьме, и что сделано явно. Какой стыд обымет душу мою, когда осужденным увидят меня говорящие теперь, что я неукоризнен! Оставив духовное, покорился я страстям. Учиться не хочу, а учить рад, подчиняться не хочу, а подчинять себе люблю; трудиться не хочу, а других утруждать охоч; не хочу оказывать чести, а чтимым быть желаю; упреков не терплю, а упрекать люблю; не хочу, чтоб уничижали меня, а уничижать люблю. – Мудр я на то, чтоб давать советы, а не на то, чтоб исполнять их самому; что делать должно, то говорю, а чего не должно говорить, то делаю.
Не говори: "сегодня согрешу, а завтра покаюсь". Но лучше сегодня покаемся; ибо не знаем, доживем ли до завтра.
Согрешили мы? Покаемся, потому что Господь приемлет покаяние кающихся истинно.
Если брат согрешит, с удовольствием обличаем его; а если грешим сами, не с приятностью принимаем обличение.
Не пререкай противу истины, и о не наказании твоем срамляйся. Не стыдися исповедати грехи твои (Сир. 4, 29. 30). Не рцы: согрешил, и что ми бысть? Господь бо есть долготерпелив. Не медли обратиться к Господу, и не отлагай день от дне (Сир. 5, 4. 8). Помяни, яко гнев не замедлит (Сир. 7, 18).
Кто даст главе моей воду, и очесем моим источник слез, да плачуся о грехах моих день и нощь (Иер. 9, 1)? Смеху рекох (Екклез. 2, 2): "отойди от меня"; и слезам: "придите ко мне"; ибо очень велик грех мой пред Господом, и нет числа грехопадениям моим.
Знаете ли, что у людей бывают трех различных родов слезы? Бывают слезы о вещах видимых, – и они очень горьки и суетны. Бывают слезы покаяния, когда душа возжелает вечных благ, и они очень сладки и полезны. И бывают слезы раскаяния там, где плач и скрежет зубом (Мф. 8, 12), – и эти слезы горьки и бесполезны, потому что вовсе безуспешны, когда уже нет времени покаянию.
По наружности мы смиренны, а по нраву жестоки и бесчеловечны; по наружности мы благоговейны, а по нраву убийцы; по наружности полны любви, а по нраву враги; по наружности дружелюбны, а по нраву ненавистники; по наружности подвижники, а по нраву – тля для подвижников; по наружности постники, а по нраву морские разбойники; по наружности целомудренны, а в сердце прелюбодеи; по наружности безмолвники, а в сердце бродяги; по наружности кротки, а по нраву высокомерны; по наружности советники, а по нраву совратители; по наружности простодушны, а по нраву опасны. – От чего так? От того, что не имеем страха Божия пред очами своими, и заповедей Господних, или не знаем, или зная перетолковываем в угоду себе.
И ныне еще (после долгих лет самоисправления), много во мне нечистых помыслов, – зависти, зложелательства, самоугодия, чревоугодия, гневливости, тщеславия, любоимания. Сам в себе я ничто, а считаю себя за нечто; принадлежу к числу худых людей, а домогаюсь приобрести себе славу святости; живу во грехах, а хочу, чтоб почитали меня праведным. Сам лжец, а на лжецов досадую; оскверняюсь мыслью, а произношу приговор на блудников; осуждаю воров, а делаю обиды бедным; кажусь чистым, тогда как весь нечист; в Церкви становлюсь на первое место, тогда как не достоин и последнего; требую себе чести, когда должен нести бесчестие; пред женщинами хочу казаться любезным, пред богатыми – благочестивым. Если оскорблен, мщу; обличаемый изъявляю свое негодование; не видя лести, гневаюсь; высших презираю, а в лице им лицемерю; не хочу отдать чести достойному, а сам, будучи недостоин, требую себе почестей. Не стану описывать ежедневно занимающих меня мыслей, забот о суетности, нерадения о молитве, страсти к пересудам. Но буду описывать хождения в Церковь по одному заведенному порядку и умышленных при сем замедлений, выисканных встреч, лицемерных бесед с благочестивыми женщинами, ненасытность в принятии даров, ласкательств для получения большого. Такова жизнь моя, таковы недостатки мои!
Может быть скажет кто, важное ли дело помыслы?! На это скажу вам: и очень важное, и вот доказательства из Писания. Иов приносил жертвы за детей своих, говоря: может быть, в сердцах своих они подумали о чем-либо худом (1, 5). Если бы не подлежали ответственности помыслы, то для чего бы приносить ему единого тельца за грехопадения помыслами? – Осуждены и зломысленные в сонме Кореевом; и поелику имели худые помыслы, то были пожжены. И Господь Спаситель соизволение на прелюбодеяние назвал прелюбодеянием, и вожделение жены – самым делом, и гнев – убийством, и ненависть ценит за одно с человекоубийством. Свидетельствует об ответственности нашей за помыслы и блаженный Павел, когда говорит, что Господь на суде откроет советы сердечные и въявь приведет тайная тмы (1 Кор. 4, 5). – Итак не говорите, что помыслы ничего не значат, когда соизволение на оные признается за самое дело.
Не одни помыслы должны мы брать в рассмотрение, но паче решение произволения признать помыслы приятными и склониться на них. Земледелец сеет на земле, но не все принимается ею: так и ум сеет в произволение, но не все одобряется и приемлется сим последним. Что принято землею, от того земледелец ищет плода: и что одобрило и приняло произволение, в том Бог требует отчета.
Апостол людей поступающих естественно назвал душевными, а поступающих противоестественно – плотскими; духовные же суть те, которые и естество преобразуют в дух. Бог знает и природу и произволение и силы каждого, всевает в них Слово Свое, и требует дел по мере их; сверхъестественно проникает Он в душу и дух, в естество и произволение (не насилуя последнего). Если человек довольствуется естественным, то Бог не взыскивает; потому что определил меру естества и положил ему закон. Но если произволение одолевается естеством, то взыскивает за ненасытность и за нарушение устава Божия.
Ненавижу грех, но пребываю в страсти; отказываюсь от беззакония, но нехотя покоряюсь удовольствию. Поработил я природу свою греху, и он, купив мое произволение, производит для меня необходимость. Рекой льются на меня страсти; потому что соединил я ум свой с плотью, и разлучение невозможно. Спешу изменить свое произволение, но предшествующее состояние противится мне в этом. Тороплюсь освободить душу свою, но стесняет меня множество долгов.
Диавол, злой заимодавец, не напоминает об отдаче; ссужает щедро, никак не хочет брать назад. Домогается только порабощений, а о долге не спорит; дает в долг, чтоб богатели мы страстями, и данного не взыскивает. Я хочу отдать, а он к прежнему еще прибавляет. Когда же принуждаю его взять, дает что-нибудь другое, чтобы видно было, что уплачиваю ему из его же ссуды. Обременяет меня новыми долгами, потому что прежние страсти истребляет другими дотоле не бывшими. Старое, кажется, уплачено; а он вовлекает меня в новые обязательства страстей, и вводит в меня новые положения. Заставляет меня умалчивать о страстях и не исповедоваться, и убеждает стремиться к новым страстям, будто безвредным. Свыкаюсь со страстями дотоле не бывшими, и развлекаемый ими, прихожу в забвение о прежних страстях. Заключаю договор с пришедшими ко мне вновь, и снова оказываюсь должником. Устремляюсь к ним, как к друзьям, и ссудившие меня опять оказываются моими властелинами. Хочу освободиться, и они делают меня продажным рабом. Спешу разорвать их узы, и связываюсь новыми узами; и стараясь избавиться от воинствования под знаменами страстей, по причине преуспеяния и даров их, оказываюсь их домоправителем.
О, прочь от меня это рабство змия! Прочь эта власть страстей! Прочь этот застарелый грех. Он дал и залоги, чтоб купить себе мой ум; льстил плоти, чтоб отдать в услужение ей душу. Предвосхитил юность, чтоб разум не знал происходящего; привязал к себе несовершенный рассудок, и чрез него, как медною цепью, держит недалекий ум; и если сей хочет бежать, не пускает, держа на привязи. Грех ограждает ум, и запирает дверь ведения. Страсть непрестанно на страже у разума, чтоб воззвав к Богу, не воспрепятствовал он плоти быть проданною. Клянется, что заниматься плотью ни мало не худо, и что за такую малость не будет взыскания. Приводит в пример множество перепутанных помыслов, и уверяет в невозможности того, чтоб подвергались они исследованию; ссылается на их тонкость (малозначительность), и удостоверяет, что все подобное предано будет забвению. Вот чем удерживает и связывает меня враг, опутывая обманом и лестью.
Павел сказал о грешащем, что он плотян (Рим. 7, 14). Грех приводится в дело произволяющими на оный; но между природою и грехом посредствуют навыки; и страсти суть нечто данное грехом и принятое природою; употребление сего есть подчинение души, смущение ума и рабство. Ибо грех, находясь во плоти, властвует над умом и овладевает душой, подчиняя ее с помощью плоти. Грех употребляет плоть вместо управителя; чрез нее также обременяет и самую душу, и делается как бы домоправителем ее; потому что дает дело, и требует отчета в исполнении. Если нужно наложить на нее удары, то чрез плоть обременяет ее оными. Ибо плоть обратил как бы в собственную свою цепь, и держит на ней душу, как овцу на заклание, и как высокопарящую птицу связал ее этою цепью, и ею же между тем, как у крепкого исполина мечем, отсек у нее руки и ноги. Не могу ни бежать, ни помочь себе, потому что заживо я мертв; смотрю глазами, но слеп; из человека стал псом, и будучи разумным, веду себя, как бессловесное.
Но я желаю освободиться от жалкого страстного расположения, если поможет мне Господь. Если сотворит Он со мною по множеству милости Своей, то избавит меня от греха, и если изольет на меня благость Свою, то спасусь. Уверен я, что сие возможно Ему, – и не отчаиваюсь в спасении своем. Знаю, что множество щедрот Его препобедит множество грехов моих. Знаю, что, пришедши, Он всех помиловал, и в крещении даровал отпущение грехов. Исповедую сие, потому что я воспользовался благодатью сею. Имею нужду в уврачевании грехов, содеянных по крещении; но Воскрешавшему мертвых не невозможно уврачевать меня и в этом. Я слеп, но Он исцелил и слепорожденного. Отвержен я, как прокаженный, но если восхочет, может Он и меня очистить. Избыточествую я грехами, но не препобедится ими благость Его ко мне. Он помиловал Закхея, как достойного; меня же помилует, как недостойного.
Подлежит суду и праздное слово. А что такое праздное слово? Обещание веры, не исполненное на деле. Человек верует и исповедует Христа, но остается праздным, не делая того, что повелел Христос. И в другом случае бывает слово праздным, именно, когда человек исповедуется, и не исправляется, когда говорит, что кается, и снова грешит. И худой отзыв о другом есть праздное слово; потому что пересказывает, что не было сделано, и чего не видал.
Приступи, грешник, к доброму Врачу, и исцелись без труда. Сбрось с себя бремя грехов, принеси молитву, и смочи слезами загнившие язвы. Ибо сей небесный Врач слезами и воздыханиями исцеляет язвы. Приступи же, принеся слезы, – это наилучшее врачество. Ибо то и угодно небесному Врачу, чтоб каждый собственными своими слезами врачевал себя и спасался. Врачество сие не продолжительно, но действует, и не постоянно затягивает язву, но исцеляет тебя вдруг. Врач ожидает лишь того, чтоб увидеть слезы твои; приступи, не бойся. Покажи Ему язву, принеся вместе и врачество – слезы и воздыхания.
Кто не удивится, кто не придет в изумление, кто не благословит великое милосердие Твоей благостыни, Спаситель душ наших, когда благоволишь Ты принимать слезы в цену за врачество Твое! О сила слез! До чего простерлась ты! С великим дерзновением невозбранно входишь ты в самое небо. О сила слез! Чины Ангельские и все небесные силы непрестанно веселятся о твоем дерзновении. О сила слез! Если захочешь, то можешь с радостью предстоять Святому и высокому престолу Пречистого Владыки. О сила слез! Во мгновение ока воспаряешь ты на небо, и просимое тобою получаешь от Бога; потому что исходит Он в сретение тебе, охотно принося прощение.
Как буду умолять Тебя, Спаситель мой, когда уста мои исполнены злоречия? Как буду песнословить Тебя, когда совесть моя осквернена? Как призову Тебя, когда не соблюл заповедей Твоих? – Но Ты Сам, Всеблагой, не презри меня ничтожного; не отринь меня мерзкого; не оставь меня безнадежного. Ибо врагу моему весьма приятно видеть, что я отчаиваюсь в себе; тем только и увеселяется он, чтоб в следствие отчаяния увидеть меня своим пленником: но Сам Ты милосердием Своим посрами его надежду, исхить меня из зубов его, избавь от злохитрого умысла, и от всех направленных им против меня сетей! – И всех, кого печалит совесть о непотребных делах его, умоляю: не отчаивайтесь в себе, не доставляйте радости своему сопернику. Но без стыда приступите к Богу, плачьте пред Ним, и не теряйте в рассуждении себя надежды. Ибо Господь наш весьма рад кающимся и ждет обращения нашего. Сам зовет всех: придите ко Мне все труждающиися и обремененнии, и Аз упокой вы (Мф. 11, 28). Посему никто да не отчаивается в себе, хотя и согрешил. Господь строг только к тем, кто отвергает Его и не кается.
Блажен, кто с ведением пожелал плакать, и с сокрушением источает на землю слезы, как драгоценные жемчужины, пред Господом.
Блажен, у кого душа стала, подобною новонасажденному дереву, и всегда, как водное орошение, имеет слезы по Богу.
Блажен, кто насаждает в душе своей добрые растения, т.е. добродетели, и насажденное в себе орошает, молясь со слезами, чтобы насаждения его были благоугодны и плодоносны Господу.
Хочу изобразить вам силу слез. Анна слезною молитвою приобрела Пророка Самуила, восторжение горе и Богохваление в сердце своем. Жена грешница в дому Симона, плача и омывая слезами Святые ноги Господа, получила от Него прощение грехов. Умиление (сердечный плач пред Богом) есть уврачевание души. Оно вселяет в нас Единородного Сына, когда вожделеваем Его, и привлекает в душу Духа Святого. На земле нет радости сладостнее той, какая бывает от умиления. Озарился ли кто из вас этою радостью слез по Богу? Если кто из вас, испытав это и усладившись тем, во время молитвы возносился над землею, то в этот час бывал он весь вне тела своего, вне всего века сего, – и уже не на земле. – Святые и чистые слезы по Богу всегда омывают душу от грехов и очищают ее от беззаконий. Слезы по Богу во всякое время дают дерзновение пред Богом, нечистые помыслы никак не могут приблизиться к душе, которая имеет всегдашнее умиление по Богу. Умиление есть не расхищаемое сокровище; умиление же разумею продолжающееся не один день, но непрестанно, день и ночь и до конца жизни. Умиление есть чистый источник, орошающий плодоносные насаждения души (т.е. добродетели).
Прежде нежели совершено кем беззаконие, враг весьма умаляет его в глазах его; особенно же умаляет похоть сластолюбия, будто бы выполнить ее то же, что вылить на пол чашу холодной воды. Так лукавый умаляет грех в очах человека прежде совершения его; по совершении же греха, лукавый до крайности увеличивает беззаконие в глазах того, кто впал в оное. Воздвигает при этом на него волны отчаяния; а нередко вооружается против него и притчами, внушая такие мысли: "что сделал ты, напрасный труженик? И на что похоже делание твое? Вот на что; насадил некто виноградных лоз, стерег и берег их – пока дали плод, и собрав виноград, наполнил он бочки виноградным вином; а потом вдруг встал, взял топор и разбил бочки; вино вылилось и погибло; вот чему уподобилось делание твое". Сие внушает лукавый человеку, с намерением низринуть его в глубину отчаяния.
Посему, зная наперед козни врага, бегай греха. Если же подвергнешься какому грехопадению, не закосневай во грехе; но восстань и обратись к Господу Богу своему всем сердцем своим, чтобы спаслась душа твоя. Скажи лукавому помыслу: "хотя и бочки разбил я, и вино погубил, но цел у меня виноградник, а Владыка долготерпелив, многомилостив, милосерд и праведен. И надеюсь, что, при содействии мне благодати Его, снова возделаю и соберу виноград свой, и наполню бочки свои, как и прежде. Ибо чрез Пророка Исаию говорит Он: аще будут греси твои, яко багряное, яко снег убелю: аще же будут, яко червленое, яко волну убелю (Пс. 1, 18).
Иному помысел внушает и говорит: "ты молод еще, в старости своей покаешься". А достигшему старости представляет помысел: "состарился ты, – где тебе понести труды покаяния? тебе нужен покой".
Не отчаивайся в себе, и не говори: "не могу уже спастись". Напротив, очень еще можешь спастись. Возлюби страх Божий всею душой своею; и он уврачует раны твои, и впредь сохранит тебя неуязвляемым. Пока душа твоя любит страх Господень, не впадешь в сети дьявольские, но будешь, как орел, парящий в высоте. – Но если душа, после сего пренебрегши страх Божий, вознерадит о себе, то, низринувшись с высоты, делается игралищем преисподних духов. И они закрыв ей глаза, вторгают ее в страсти бесчестия, как вола впряженного в ярмо.
Если уязвит тебя стрела лукавого врага, ни мало не впадай в отчаяние; напротив того, сколько бы раз ни был ты одолеваем, не оставайся побежденным, но тотчас встань, и сражайся со врагом: потому что Подвигоположник всегда готов подать тебе Свою десницу, и восставит тебя от падения. Как только ты первый протянешь к Нему десную руку, так и Он подаст тебе Свою десницу, чтобы восставить тебя. У скверного же врага все старание о том чтобы ввергнуть тебя в безнадежность, как скоро падешь. Не верь ему; но если будешь и по семи раз в день падать, старайся восставать и умилостивлять Бога покаянием.
Хотя и пали мы по увлечению, но постараемся уврачевать себя покаянием. Хотя как человеки подпали страсти, но не отчаемся в себе до конца; а напротив того, внемля Богу, послушаем Его глаголющего: покайтеся, приблизися бо Царство небесное (Мф. 4, 17). Не для некоторых только грехов положил Он покаяние, для других же не положил; напротив того, Врач душ наших дал нам врачевство сие от всякой греховной язвы.
Покаяние – поле, во всякое время возделываемое. Оно – обильно плодоносное древо, всякими способами приносящее Богу доблестные плоды. Оно – древо жизни, воскрешающее мертвых грехами. Оно сопричастно Божеству, и Бог увеселяется им, как силою Своего творчества; потому что кого грех губит, тех оно воссоздает к Божией славе. Оно – духовная лихва; потому что жнет, чего не сеяло, и берет, чего не давало.
Добрые делатели покаянием удобрили Божию ниву, чрез него обогатили Церковь, им наполнили Божия житницы. Чрез него земля стала небом, потому что наполнилась Святыми, – этими земными Ангелами. Восхваляются добрые служители, покаянием во много крат умножившие посеянное.
Бог видел, что род человеческий будет возмущаем врагом, и к низложению его противопоставил покаяние. Враг убеждает согрешить, а покаяние готово принять согрешившего. Враг побуждает сделать беззаконие, а покаяние советует обратиться. Тот влечет в отчаяние, а это обещает надежду спасения. Грех низлагает совесть, а покаяние служит ей жезлом к восстанию. Господь возводит низверженных (Пс. 145, 7); совершает же сие чрез покаяние.
В покаянии закон служит светильником; потому что согрешающие чрез него сретают опять Бога. Беззаконник омрачился, и не видит благости; потому что враг наполнил душу его отчаянием. Но покаяние, как добрый врач, снимая с души мглу и все, что затрудняет ее, показывает ей свет Божией благости. Диавол не дает нечествующим одуматься, представляя им суровость покаяния. А покаяние, видя хитрость его, подходит с лаской и говорит: "приведите только себе на память Бога, – и я потружусь за вас. Представьте в уме Его милосердие, – и я буду ходатайствовать за вас с воздыханиями. Слегка только воздохните, грешники, в сокрушении, – и я сделаю вас Божиими слугами. И Пророк Исаия сказал: егда возвратився воздохнеши, тогда спасешися (Ис. 30, 15). Вот привожу тебе и свидетельство, только покайся". Если согрешивший воздохнет, то с воздыханием спадет с него бремя греха, возложенное змием. Тогда и с ума свеется мгла неведения, – око душевное сделается ясным, и покаяние начнет руководствовать душу ко спасению.
Когда кающийся грешник узрит благость Божию, тогда не только будет воздыхать, но и с великой скорбью проливать слезы. Потому что душа, после долговременного разлучения с Богом, увидев Его, как Отца, возбуждается к пролитию слез. От того, что увидела наконец Создателя своего, проливает она слезы, и преклоняет к себе Бога, ибо любит Отеческое благоволение: и таким образом очищается от всего, до чего доведена была змием. Или не слыхал, что сказал Давид: измыю на всяку нощь ложе мое (Пс. 6, 7)? Но сперва он воздыхал, а потом стал плакать. И в природе так: сперва ветер, а потом дождь; сперва гремит гром, потом из облаков образуются капли дождевые.
Воздохнувший Давид омочал слезами ложе свое, потому что осквернен был прелюбодеянием. Слезами омыл он постелю свою, которую осквернил беззаконным союзом. Он говорил: утрудихся воздыханием моим (Пс. 6, 7); а труд воздыхания есть плод сердечной болезни, порождающей и множество слез. Так слезы умножаются от предшествующих воздыханий.
Совесть имеет естественное к Богу стремление (стоит за Бога и все Божие), и отвергает вкравшуюся прелесть. Часто грех бесстыдно вторгается, но совесть, воспользовавшись обстоятельствами времени, берет верх. Приходит ли кто в страх, находясь в темноте, она обличает, что это по причине греха: ибо Писание говорит: бегает нечестивы ни единомуже гонящу (Прит. 28, 1). Или на корабле будет кто приведен в смятение бурным волнением моря, совесть напоминает ему нечестие его. Или при землетрясении приводит она на мысль беззакония. Или когда один кто на пути, обновляет в памяти страстные дела. Наконец, если не обратится грешник, обличает его, когда впадет в немощь и телесную болезнь, – и он по животолюбию дает обет Богу сокрушить в себе грех. Боясь умереть, и лишиться благ жизни вечной, он, терзаемый совестью, прибегает к покаянию, – этому посреднику Бога и человеков.
Упоминаемый в Евангелии юноша, взяв у отца наследство, отошел в дальнюю сторону, и расточил его с блудницами; следствием чего было то, что он во всем стал терпеть мучительную скудость. Когда стал он изнемогать под тяготою лишений, тогда покаяние, обратив ему в обличение потерю прежней покойной жизни у отца, возродило в нем желание возвратиться к ней, и надежду умилостивить отца раскаянием. И он воззвал: востав иду ко отцу моему, и реку ему: отче, согрешил на небо и пред тобою (Лук. 15, 18). Когда на юношу, поддавшегося обольщению, наскочил враг, и делал из него, что хотел, покаяние оставалось в покое, помянув и совести молчать и до времени не приступать к делу. Когда же настало для него трудное время, тогда оно, как матерь, распростерши лоно свое, заключило его в объятия, исторгши его из рук мачехи – сластолюбия, чтоб возвратить матери – благочестью.
Юноша воззвал: отче, согрешил на небо и пред тобою. Согрешивший сын познал отца, жалуясь, что обольстивший его есть отчим и злоумышленник. Увидел он коварство, увидел обольщение и притек к покаянию, как к матери. Долгое время питался он рожцами и терпел голод; но покаяние, как сердобольная матерь, прияв сего юношу, снова питает его млеком, подавая ему сосцы свои, – млеком питает его, потому что грех истощил его силы чрез срамную жизнь. Если бы не было сего млека, не мог бы он исцелиться. Но кто не мог восстать, того восставило покаяние, напитав млеком. Оно уврачевало крайне немощного, и отдало на руки отцу.
Видишь ли, что покаяние сперва представляется грешникам не суровым, но снисходительным и легким! Не предложило оно поста, не потребовало ни воздержания, ни бдения, но пригласило начать исповеданием: согрешил. С легчайшего начинает, зная, что дальнейшее довершит совесть. Она сотайнтайница покаянию; берет душу на свое попечение и спешит очистить ее. Ей известна благопокорность души, – и она правит ею, как всадник. Она хочет, чтоб принято было покаяние; желает, чтоб оно утвердилось в грешниках, и как солнце проникло в ум и осветило его. Так она удобно приводит их к Богу и в непродолжительном времени делает стяжанием Его.
Не должно нам, братие, отчаиваться в спасении, имея такую матерь – покаяние. Не должно терять надежду на спасение, когда утешает нас такая матерь. Уловленных лютым врагом вводило оно в рай к Богу; ужели отвратится от нас? Помиловало их, бывших вне Церкви, ужели не умилосердится над нами? Никто не позволит свободно другим расточать то, что сам собрал с трудом. Как же Богу и Отцу уступить врагу обладание нами, которых стяжал кровью Сына Своего? – Мы – стадо Его, и Он – наш Пастырь. Он дал покаяние, как очистительную воду, чтоб, если погрешим в чем, омываться им. У нас есть баня не только пакибытия, но и обновления. Если в чем согрешим, омывшись покаянием, делаемся чистыми.
Покаяние есть жертвенник Божий, потому что согрешающие при посредстве его умилостивляют Бога. Подзаконные, согрешив, должны были приносить жертву вещественную, и для сего идти во Иерусалим; а это исполнить не давала иным скупость, иным бедность, иным леность. В новой благодати все сие совершает одно покаяние, принося жертву в совести. Не требует оно козла, но исповедания. Нет горлицы у тебя, грешник? Воздохни, – и Бог вменит тебе это паче горлицы. Нет у тебя голубя? Возвести грехи свои Богу, – и это будет твоим всесожжением. Нет у тебя и никакой другой птицы? Плачь, – и вменится тебе в жертву. Если помолишься, Бог примет молитву твою вместо тельца. Если припадешь с искренним сердцем, усердие твое поставит выше принесенного в жертву вола. На что приготовлять тебе благовоние? Покаяние очистит тебя без курения дыма.
Покаяние есть и Божия трапеза, потому что чрез него вкушает Бог спасение человеческое. И Спаситель говорит: Мое брашно есть, да сотворю волю Отца Моего, Иже на небесех (Иоан. 4, 34). Итак, покаяние есть чудный хлеб Божий; Бог вкушает в нем исповедание совести; Он пьет в покаянии слезы умиления; в нем наслаждается благоуханным ароматом – искренним чувством воздыханий; потому что они для Бога благоухающее кадило. Вот – многообразные брашна Божии: воздержание, пост, бдение, прилежная молитва, покорность со смирением; ибо сие благоугоднее Богу многих жертв.
Покаяние – праздник Богу; ибо Евангелие говорит, что Бог радуется более о едином грешнице кающемся, нежели о девятидесяти девяти праведник (Лук. 15, 7). Покаяние, творя праздник Богу, призывает и небо на пир. Ангелы радуются, когда покаяние приглашает их на вечерю. Все небесные чины пиршествуют, возбуждаемые к веселию покаянием.
Покаяние в жертву приносит согрешивших, но и опять оживотворяет их; умерщвляет, но и опять воскрешает из мертвых. Как же это? Слушай: берет оно грешных и делает их праведными. Вчера были мертвы, а сегодня они живы для Бога покаянием; вчера были чужие, а сегодня свои Богу; вчера беззаконны, а сегодня святые. Покаяние есть великое горнило, которое принимает в себя медь, и претворяет ее в золото; берет свинец, и отдает серебро. Если видал ты, как стекло принимает цвет гиацинта, или смарагда, или сапфира; то не усомнишься в таких претворениях силою покаяния. Покаяние, по благоволению Божию, срастворяет кающегося с благодатью Св. Духа, и человека всецело делает сыном Божиим.
Закон повелевал священные вещи устроять все из золота. Законодатель не допустил пустоты в сих драгоценностях, чтоб мы знали, что Святые Божии имеют в себе всецелую святость. Слушай, кающийся! Приступи к Богу от всего сердца, и Он воздаст тебе всецелым тебя переплавлением. Взыскал ты переплавления в огне покаяния; смотри, ничего не оставляй не переплавленным. Вот что я разумею. Приносишь ты, положим, покаяние в блуде. Смотри, отбрось все виды блуда, потому что им порождены всякие распутства. И не только это, но отбрось и все ведущее к осквернению им: смех, шутки, сквернословия, чревоугодия, – сии пути к блуду.
Всецело отложи все греховное. Пророк Моисей, когда народ согрешил, повелел распять змия, т.е. истребить грехи, – и сделал змия не пустого, но литого и цельного. Для чего же? Показывая сим тебе, что совершенно должен ты отвращаться от всякого лукавства. Он сделал змия всего из меди, потому что корень всему злу есть сребролюбие. Литым вынул его из горнила, чтобы остановил ты в себе воспламенение, расширяющееся в тебе к растлению ума. На древе же повесил змия, чтоб ты, каясь, распял в себе сии три порока, потому что от них бывает душевная смерть.
К тебе слово мое, кающийся; не имей в себе пустого места; будь тверд в решимости противостоять греху и стоять в добре, как камень. Утверди сердце, по Пророку, да не подвижится (Пс. 111, 5. 8). Ты должен принести твердое покаяние, как Петр, потому что твердо грешил. Бог не приемлет покаяния, не оказывающего в себе твердого дела. Многие подражают в походке Царям, но за это не чтут их, как Царей. Так и кающиеся, если не твердо принесут покаяние, будут иметь только вид кающихся, без силы, какую дает покаяние. Приносящие покаяние только на показ, творят не один грех, но многие грехи, потому что и других располагают приносить наружное только покаяние. Таковым не только не отпускается, но еще прилагается грех.
Приноси же твердое покаяние, согрешивший, чтобы получить тебе прощение. Св. Павел сказал, что назидающий на основании дрова, сено, тростие, не получит награды; сказал же сие не только об учении, но и о покаянии. Если кто не приносит твердого покаяния, то он – тростие, дрова, которые плавают поверх воды. Кто не твердо приступает к покаянию, – тот дрова; и таковой не только будет отвержен, но и сожжен, как сказано, огнем. За что же? За то, что думал посмеяться Богу.
Принесем покаяние, как Ниневитяне, чтоб и нам улучить спасение. Истинно покаялись они, истинно и спаслись; как согрешили, так и покаялись, – и были приняты. Не половиною только обратились, потому что равно плакали и цари и простолюдины. Не часть только их исправилась, потому что вместе рыдали и властелины и рабы. Не короткое только время раскаивались, – потому что целые три дня, мужи и жены, младенцы и старцы не переставали приносить исповедание. Поверили приговору, и как бы готовясь к смерти, горько сетовали друг о друге. – Под Ниневией разумею человека, а под множеством ее жителей представляю части души и движения ума. Как они всенародно приступили к покаянию, так и мы всеми силами в целом составе своем должны приносить покаяние.
В законе повелел Бог не только истребить идолов, алтари и кумирницы, но и пепел сожженных камней и дерев, как нечистый, выбросить вне стана. И ты кающийся, содержи в уме, что на тебе лежит обязанность истребить в себе всякий след греха. Если останется в тебе пепел греховный, то привлечены будут нечистые животные и пресмыкающиеся. Если же извергнешь его из себя, то тебя не будут тревожить даже скнипы греховные и комары. Очисти ум свой вполне от греховных мертвецов, – и самое зловоние их исчезнет в тебе. Греховные же мертвецы суть страстные воспоминания. Если останутся они в тебе, то омрачат твою мысль, и помыслы твои заставят кружиться, которые, как густая мгла, наляжут на духовные очи твои.
Выжмем себя покаянием, чтоб не утратить нам благодати прощения, как настоящей своей краски. Выжимание есть тщательное отложение противного. Ибо таким образом наведенный на нас цвет (прощения), закалившись в душах наших, не сойдет уже. Тщательно измой себя слезами, как красильщики вымывают волну, предайся смирению, сократи себя во всем; ибо таким образом предочистив себя, приступишь к Богу готовым уже к принятию благодати.
Некоторые из кающихся снова возвращаются ко греху, потому что не знали сокрывающегося в них змия, а если знали, то несовершенно извергли его из себя, но позволили остаться внутри следам его образа; и он вскоре, как бы зачавшись в утробе, снова восстановляет полный образ своей злобы. Когда видишь кающегося, и снова согрешающего, то разумей, что он не переменился в уме своем; потому что оставил в себе все позывы греховные. Признак же приносящего твердое покаяние, – образ жизни собранной и суровой, отложение кичливости, самомнения, а также очи и ум всегда устремленные к вожделенному Иисусу Христу с желанием, по благодати Христовой, стать новым человеком.
Оградись от того, что противоположно добродетели. Если ты постишься, и безумно смеешься, то легко тебя запнуть. Если на молитве плачешь, а в обществе ведешь себя по мiрскому, то скоро уловят тебя в сети. Если при целомудренном поведении ты беспечен, то не умедлишь пасть. Покаяние должно приносить от всего сердца. Кающемуся надлежит быть постоянно одним и тем же, а именно всегда быть тем, чем начал быть. Если у кого будет в чем недостаток, это уже признак несовершенного обращения. Если он изменится, то сим обличается, что в сердце его не положено твердое основание жизни по Богу. Такой человек приносит покаяние, как обучающееся дитя, и как битый плачет по нужде, а не по произволению. Мiрские законы исправляют страхом поведение, но не переменяют сердечного расположения. – Так и покаяние иной приносит с заднею, может быть, мало сознаваемою мыслью, – поблажить иногда греху.
Некто из Пророков сказал: в сонме Господни не клевещите слезами (Мих. 2, 5. 6). Сим не отметает Пророк покаяния, и не исповедание пред Господом смиренного сердца называет клеветою, но говорит, что если при худом намерении притворно проливаются слезы, то подобное покаяние непрочно. И еще говорит: расторгните сердца ваши, а не ризы ваша (Иоил. 2, 13). Ибо хочет, чтобы мы не тщеславились покаянием, а действительно каялись. И Давид говорит: слезами моими постелю мою омочу (Пс. 6, 7). Не в Церкви буду проливать слезы, показывая пред людьми одну только наружность и домогаясь славы, чтобы почли меня праведным, но на ложе моем слезами измыю на всяку нощь постелю мою, чтобы в согласии быть со Христом, Который говорит: затворив клеть твою помолись, и Отец, для Которого делаешь сие втайне, воздаст тебе и умилостивится над тобою яве (Мф. 6, 6).
Многие торгуют исповедью, выставляя себя нередко на показ лучшими, нежели каковы они действительно, и тем прикрывают себя. Другие промышляют покаянием, покупая им себе славу. Иные обращают покаяние в повод к гордыне, и вместо прощения пишут на себя новое долговое обязательство. Еще не освободился ты и от прежнего долга, – и входишь в новый? Пришел ты заплатить долг, – и связываешь себя новым обязательством? Стараешься освободиться от долга, и готовишь себе новое рабство? – Вот что значит сказанное: молитва его да будет в грех (Пс. 108, 7). И как такому не возвратиться ко греху? Как снова не предаться страстям? Змий оставит ли его в покое? Перестанут ли тревожить его пресмыкающиеся? – Увы! Исполнится над таковым сказанное Христом, что поселятся в нем семь других горших духов (Лук. 11, 26).

3.

ОБЩЕЕ ОЧЕРТАНИЕ ЖИЗНИ
ПОСВЯТИВШИХ СЕБЯ НА УГОЖДЕНИЕ ГОСПОДУ
И СОДЕВАНИЕ СВОЕГО СПАСЕНИЯ

Из 110 слова извлечено сокращенно.
Хотя слово направлено к иночествующим, но в общем оно применимо ко всем.

Всем, которые посвятили себя Богу, и всегда стараются представить телеса своя жертву живу, святу, благоугодну Богови (Рим. 12, 1), надлежит, согласно со Священными обетованиями Евангелия и прочих Св. Писаний, веровать, что, предав себя на всякое дело благое и на всякое упражнение в добродетели, они, с благодатью Христовою и силою Божией, могут получить совершенное избавление и очищение от страстей бесчестия, возбуждающихся в душе и теле. Невозможное для нас возможно для обетовавшего Бога. К тому же греховные страсти впоследствии привзошли в душу и тело вследствие преступления первозданного человека.
Мы, верующие, прияли чрез Св. Крещение залог благодати, как талант, для многократного умножения и приращения чрез то обетованного наследия. Божественный и утешительный Дух, данный Апостолам, и чрез них преподанный единой истинной Церкви Божией, с минуты крещения пребывает в каждом приступившем к крещению с чистою верою, – и каждый получает сей мнас для приумножения, возделания и приращения, как сказано в Евангелии.
Как младенец, рожденный в веке сем, не остается навсегда в младенческом возрасте, но ежедневно растет, по закону естества, пока не придет в совершенного мужа: так и рожденный свыше водою и Духом не должен оставаться в младенчестве духовном, но, постоянно пребывая в подвиге, труде и многом терпении, обязан чрез борьбу с духовным сопротивником преуспевать и возрастать до полноты духовного возраста, – или в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова, как учит Апостол (Еф. 4. 13).
Но в телесном рождении родившийся младенец, по необходимому закону природы, достигает мужеского возраста: ибо так определил Промысел Божий, чтоб телесный возраст приходил в совершенство не по собственному произволению, а по уставу естества; а в духовном рождении свыше Бог установил иной порядок, – именно, – в деле духовного возрастания, предоставил свободному произволению человека труд, подвиг и усиленное с твердым терпением шествие (к сей цели). Подвизайтеся, говорит Господь, внити сквозь тесная врата (Лук. 13, 24); и еще: употребляйте усилие, потому что усиленные искатели восхищают Царствие небесное (Мф. 11, 12); и еще: в терпении вашем стяжите души ваша (Лук. 21, 19). Так домостроительствовала благодать Божия, чтобы каждый, по собственному расположению и по собственной воле, трудом и подвигом достигал духовного возрастания.
В какой мере предается кто телесному и душевному подвигу, со всяким услаждением добрыми делами, в такой же мере приобретает он причастие Св. Духа к духовному возрастанию в обновлении ума, – по благодати и туне получая (силы во) спасение, а по вере, любви и подвигу свободного произволения восходя в преуспеяние и меру, чтобы как по благодати, так и правде, стать наследником вечной жизни. Не всецело Божией силою и благодатью, без собственного человеческого содействия и старания возрастает он в преуспеянии и не всецело собственной силою и мощью, без содействия и помощи Духа, имеем возможность придти в совершенную волю Божию и в меру чистоты. Ибо аще не Господь созиждет дом и сохранит град, всуе бде стрегий и трудися зиждущий (Пс. 126, 1).
Что есть воля Божия совершенная, которой достигать увещевает и убеждает Апостол каждого (Рим. 12, 2)? – Очищение и освящение сердца причастием Духа Божия, несомненно происходящее в душе, которая с верою и любовью всецело предает себя Богу. Господь сказал: блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят (Мф. 5, 7), от тех, которые желают достигнуть такого блаженства, требует совершенного очищения от греха, т.е. решительного освобождения от страстей бесчестия и совершенного водворения в себе самой высшей добродетели. На это указует и Пророк, когда молясь сказал: сердце чисто созижди во мне Боже, и дух прав обнови во утробе моей (Пс. 50, 12); и еще: когда вопросив: кто взыдет на гору Господню, или кто станет на месте Святем Его, – ответил: неповинен рукама и чист сердцем (Пс. 23, 3. 4). Сим Дух показал, что мы должны собственной своею деятельностью совершенно отсечь от себя грех, совершаемый делом, словом и помышлением, стремясь к совершенной чистоте духа, и надеясь достигнуть оной благодатью Св. Духа. Вот и Апостол, сказывая, какими должны быть души, удаляющиеся от плотского брака и мiрских уз и желающие пребывать в девстве, говорит: непосягшая печется о Господних, как угодить Господеви, да будет свята не телом только, но и духом (1 Кор. 7, 34). Он внушает сим, что душе, невесте Христовой, желающей сочетаться с чистым небесным Царем, надлежит стать свободною от деятельной и мысленной грешности, или как от явных грехов, так и от тайных страстей, по сказанному у Иоанна Богослова: всяк имеяй надежду сию нань, очищает себе, якоже Он чист есть (1 Иоан. 3, 3).
Не от явных только грехов, – блуда, воровства, чревоугодия, клеветы, празднословия, кличей, смеха, многоимения, – должна быть чистою душа, устранившая себя от мiрского общения и возжелавшая пребывать в союзе и общении с нетленным Женихом; но тем паче надобно ей содержать себя в чистоте от сильнейших душевных страстей и тайных грехов, т.е. от похотливости, тщеславия, человекоугодия, лицемерия, любоначалия, лести, злонравия, ненависти, неверия, зависти, превозношения, ревнивости, самоугодия, самолюбия, кичения и подобных сим невидимых страстей бесчестия (Рим. 1, 26). Писание и сокровенные душевные грехи почитает подобными грехам обнаруженным в действии; потому что это – отпрыски одного и того же корня. Так Пророк неких обличает: в сердце беззаконие делаете (Пс. 57, 3). А о себе молится: от тайных моих очисти мя (Пс. 18. 13). Почему сколько стараемся охранять от явных грехов внешнего человека, т.е. тело, как храм Божий, столько же нужно иметь старательности и подвигов к охранению внутреннего человека, т.е. души, от всякого лукавого помысла, по сказанному: всяцем хранением блюди твое сердце: от сих бо исходища живота (Притч. 4, 23).
В сем очищении сердца преуспеем мы, если всегда будем противоборствовать и противоречить лукавым помыслам, – тщеславия, ненависти, кичения, лести, похоти, соперничества, любоначалия и проч., – со всею строгостью испытывая самих себя, и сохраняя ум свой от союза и согласия с тайными душевными страстями, и напротив с усилием предаваясь всякому доброму начинанию, труду и подвигу, чтобы полагать препятствия врагу своему. Ибо если будем так действовать, то Господь, видя душевный подвиг наш, по человеколюбию Своему, собственной силою Духа, непременно совершит в нас великое исцеление от тайных страстей, отмщая мысленным врагам нашим.
В какую духовную меру должно нам стремиться взойти, этому поучимся у св. Павла. Он говорит: вся забота наша к тому обращена, да представим всякого человека совершенна о Христе (Кол. 1, 28). А в чем сие совершенство, это указал он в молитвенном благожелании своем Ефесянам, говоря: да даст вам (Бог), – силою утвердитися Духом Его во внутреннем человеце: вселитися Христу верою в сердца, ваша: в любви вкоренени, да возможете... и проч. (Еф. 3, 16-18). Венец всего любовь; что еще разительнее представил он в другом послании, где, перечисляя разные дарования Божии и самопожертвования человека, ко всякому прибавляет, что все сие и подобное ничто, если нет любви. Любовь же потом изображает поедательницею и истребительницею всех страстей (1 Кор. 13, 1-8). Вот предел совершенства. Из сего следует, что сподобившиеся исчисляемых св. Павлом дарований, но не приявшие еще избавления (от страстей), силою совершеннейшей и действенной духовной любви, находятся еще в опасности, борении и страхе, хотя имеют уже дарования духовные.
Это показал Апостол для тех, которые желают верно восходить к христианскому совершенству, чтобы кто из сподобившихся каких либо дарований не подумал о себе, что и при неполном действии благодати, достиг уже совершенства, и чтобы, возмечтав, будто ни в чем не имеет уже нужды, и удовлетворившись одними низшими дарованиями, не остался он не достигшим должного предела совершенства. Указанием же сей цели совершенства Апостол учит, чтобы каждый, признавая себя нищим пред таким богатством любви, непрестанно и неослабно подвизался подвигом добрым, и проходил духовное поприще, пока не достигнет цели, по сказанному: тако тецыте, да постигнете (1 Кор. 9, 24).
Так много распространил я рассуждение о цели подвижничества с тою целью, чтоб в хотящих восприять его верную установить мысль о том, какое у нас упование, и какое предлежит нам поприще, и чтобы каждый и каждая из посвятивших себя Богу, имея, по руководству сей мысли, постоянно в виду, куда мы призваны и какой обязаны достигать меры, всеми способами, из всех сил, и со всяким тщанием, самих себя и все, что имеем в веке сем, всегда усердно посвящали на благое, не допуская однако самомнения, будто мы нечто, но рассуждая о себе, что мы действительно всегда ничто в сравнении с превосходством совершенной меры звания нашего и неисследимого богатства любви Христовой. Терпением убо да течем на предлежащий нам подвиг, взирающе на Начальника веры и Совершителя Иисуса (Евр. 12, 1), – задняя забывая, в предняя же простираяся (Фил. 3, 14).
Как же, братия, должны жить и вести себя друг с другом? Какими трудами, потами и упражнениями любители истины могут достигать сказанной выше цели?
Стремящийся к сей цели, удалившись от мiра и от мiрских удовольствий, да предаст душу свою братству. Так заповедал Спаситель, когда, перечислив, что должен оставить желающий идти в след Его, присовокупил: еще же и душу свою (Лук. 14, 26). Ибо что значит оставить душу свою, или отречься от нее? – Безусловно и всецело предать себя братству, отнюдь не исполнять собственной своей воли, и решительно ничего не иметь в своей власти, кроме одежды, которую носит, чтобы ему можно было, ни о чем не имея попечения, всегда с радостью исполнять только то, что ему приказано. Отрекшийся от души своей, всех братий, и особенно Настоятелей да почитает как господ и владык; и со всяким благоразумием да служит им, не пред очима точию работающе, яко человекоугодницы, но яко рабы Христовы (Еф. 6, 6). Предав себя Господу, да течет он сим узким и тесным путем (послушания), и охотно да подклоняется под сие благое иго Христово, несомненно веруя, что оно уготовляет ему великое спасение.
Братия должны жить между собою в простоте, чистоте, единодушии, мире и сердечной искренности. Никто да не превозносится над другим, и да не почитает себя лучшим, или высшим кого либо, а напротив того всякий, как ученик Христов, да признает себя скуднейшим всех людей; чтоб любовью, простотою, отсутствием соперничества и кичливости, при взаимном подчинении друг другу, в страхе Божием, мог сохраняться в братстве союз мира, как бы оно было едино тело и един дух о Христе Иисусе.
Намереваясь держаться таких правил, каждый прежде всего всеми мерами да старается иметь в сердце своем священную любовь и страх Божий; непрестанно да просит их себе у Бога, и частым, лучше же сказать, непрестанным памятованием о Господе и о небесной любви, всячески да ревнует возращать их в себе ежедневно, при помощи благодати.
В любви же к ближнему (после сего) легко уже можем преуспеть. Поставь первое на первом месте, тогда второе, следуя за первым, совершится по порядку. А если кто вознерадит о первой великой заповеди, – о любви к Богу, которая при Божием содействии образуется в нас из внутреннего расположения, доброй совести и здравых мыслей о Боге, – вознамерится же иметь попечение о второй подобной ей, то отсюда проистечет одно только внешнее служение братиям, и никогда не будет он в состоянии исполнить сие служение чисто и здраво; потому что козни злобы, находя ум его далеким от памятования о Боге, от любви и стремления к нему, или будут производить в душе роптания и жалобы на служение братии, представляя его трудным и тяжелым, или станут надмевать его и заставлять мечтать о себе, как о досточестном и великом, обольщая мыслью о своем многоделании в пользу всех. Когда человек далек от памятования о Боге и от страха Божия, тогда необходимо ищет он славы, и домогается похвалы от тех, кому служит. А когда самый ум и душевное расположение всегда заняты помышлением о Боге и стремлением к Нему, тогда в сообразность любви Божией, человек, все делая во славу Божию и богатясь чистыми и Богу угодными делами любви к братиям, получает совершенный успех в своем труде, имеющем увенчаться вечным воздаянием от Бога.
Всякое предприемлемое нами упражнение в добродетели да совершается во славу Божию, и да не окажется совершаемым к собственной нашей славе. Всякое последование заповедям свято бывает и совершается нами чисто тогда только, когда совершается при памятовании о Господе, со страхом Божиим и по любви к Богу. Таким настроением далеко отгоняется от нас враг, всегда покушающийся осквернить исполнение заповеди, и все повелеваемое в заповедях бывает для нас легко и удобоисполнимо; потому что любовь Божия в нас делает нетрудными заповеди, и всякое затруднение при исполнении их устраняет. Враг всячески усиливается отвлечь ум наш от памятования о Боге, от страха и любви к Господу разными земными приманками, чтобы потом какими либо благовидностями отвратить и сердце наше к благам мнимым от блага истинного, т.е. от любви к Богу. И все, что ни делает человек доброго, лукавый усиливается омрачить и осквернить, примешивая к исполнению заповеди свои семена тщеславия, или сомнения, или ропота, или чего либо подобного, чтоб делаемое добро не было истинное добро, – которое бывает только тогда, когда смиренномудренно и усердно совершается для Бога. Вот почему каждому потребно многоведения и рассуждения, чтобы ум мог распознавать козни и ухищрения врага и отревать от дел своих все греховное. Ибо и хорошее какое дело можно сделать нерадиво или небрежно, или с нечистым намерением, от чего оно окажется не благоугодным Богу, и можно сделать оное по воле Божией, тщательно, трезвенно, для Бога, – так что оно окажется благоугодным пред Богом.
Всецело предавшие себя Богу должны по мере сил своих исполнять все заповеди, так как всем очевидно предлежит одна цель благочестия, – именно – чтобы по вере и ревности обо всех добродетелях сподобиться нам исполнения Духом Святым, и приобрести совершенное освобождение от страстей, т.е. очищение сердца, производимое в душах верных и благочестивых освящающим Духом. Посему каждый да посвящает себя добру по той мере, до которой простирается душевная любовь к Богу. – И наконец, если кто желает непрестанно молиться, то да пребывает он постоянно в молитве. (Разумеются Затворники).
Итак, если кто из братии желает вступить в молитвенный подвиг из любви к небесным благам, то надлежит его допустить до сего, – и весьма достоин он похвалы пред людьми и пред Богом. Единодушными братиями с радостью да будет дозволено такому пребывать в молитве, чтоб и сами они получили награду от Бога за данное брату соизволение и доброе ему содействие; только бы решающийся на сие решался испытывая неудержимое жаждание пребывать с единым Господом, – и самым делом пребывал в сем подвиге непрестанного стремления к Господу, противясь всем излишним помыслам, чтоб таким образом плоды его, к общему назиданию для всех делались явными ежедневно. Кто имеет любовь к Господу, хотя бы не было еще в нем уязвления и горения любовью Божественной во время молитвы, но если делает он над собою усилия, подвизается и принуждает волю к труду сему, безусловно предавая себя небесной любви, стараясь приобрести истинную духовную молитву; тому с радостью да позволят пребывать в молитве прочие братия, и лучше сказать, да содействуют ему, как помощники, признавая собственным своим приобретением преуспеяние брата в совершеннейшем, да не отвлекают от сего, действуя по соперничеству и ревности, да не препятствуют началу прекрасного ревностного подвига, и да не прерывают доброго стремления к Богу. И Бог, видя горячность взаимной любви, исполнит прошения всех, удовлетворяя каждого за правое и доброе изволение касательно друг друга.
Вступивший в чин молитвенников, как принял на себя самое великое дело, так и подвиг должен принять самый обширный; потому что к непрестанному пребыванию в молитве много препятствий: сон, уныние, отяжеление тела, кружение помыслов, нетерпение, расслабление; и кроме всего этого восстание лукавых духов, которые ведут брань с душой, самым делом непрестанно взыскующею Бога, противоборствуя ей и всячески возбраняя приблизиться к Богу. Посему ему надлежит постоянно пребывать в трезвенном внимании ко всему внутри происходящему, в борении, терпении и плаче, всеусильно стараясь не допускать ничего неблагоприятного молитве.
Если молитву нашу не будут украшать смиренномудрие, любовь, простота и доброта, то нимало не принесет нам пользы такая молитва, или лучше сказать, это будет личина молитвы. Это впрочем должно сказать не об одной молитве, но о всяком вообще подвиге, – девстве ли то, или посте, или бдении, или псалмопении, или служении и о всяком другом труде, совершаемом ради добродетели. Если при них не находим в себе плодов любви, мира, радости, кротости, смирения, простоты, искренности, терпения, независтливости и подобное; то напрасны все такие труды и подвиги. Ибо для таковых плодов они и подъемлются; почему когда не находится в нас сих плодов, то всякое делание наше и все подвиги наши тщетны. Не имеющие сих плодов в день суда окажутся в одном ряду с юродивыми девами.
Неспособные еще в совершенстве посвятить себя делу молитвы, с верою и страхом Божиим уготовляйте себя на служение братии, или на прохождение послушаний; и вступив в сей труд, совершайте его, как исполняющие заповедь Господню и делающие духовное дело; будьте внимательны к нему, как к делу Божию, и служите с радостью, как рабы Господни, отнюдь не допуская злобе врага осквернять доброе дело ваше человекоугодием, или ропотом, или высокомерием, или разленением, или небрежностью; и напротив всячески стараясь прекрасное послушание свое освящать благоговением и любовью к Богу, да будет оно благоприятно пред Ним.
Итак, поелику всем братиям, ведущим один образ жизни, предлежит одна, сказанная выше цель; то каждый да подвизается по мере сил, и да верует Богу, что при доброй тщательности и при упражнении в добродетели, достигнет он в совершенную меру христианского сыноположения. Простота же, искренность, взаимная любовь, радость и во всем смиренномудрие да будут всегда непоколебимыми в братстве, как основание, чтоб иначе превозносясь, или надмеваясь друг над другом, или предаваясь ропоту, не сделать нам труда своего напрасным. И тот, кто пребывает непрестанно в молитвах, да не превозносится над неспособным еще к такой постоянной молитве, чтоб дело его могло преспевать пред Богом и людьми. И тот, кто посвятил себя служению, или прохождению другого какого послушания, да не ропщет по внушению злобы, и да не клевещет на пребывающего в молитвах и постах, чтоб и ему приобрести благодать у Бога, и чтоб дело его стало благоприятно Богу. –
Будучи членами друг друга, обязаны мы один другого покоить. Как телесные члены, управляемые одною душой, без зависти услуживают друг другу, так и мы, будучи членами друг друга, управляемы единым Духом и питаемы единым живым Словом истины, должны, ко взаимному друг друга упокоению, проводить себя в общее согласие любовью и простотою, добротою и радостью. – Когда будет сохраняемо такое расположение взаимной друг с другом простоты, тогда избыток упражняющихся в молитвах восполнит недостатки в сем деле несущих послушания, и обратно, избыток от трудов несущих послушания восполнит недостатки сего в пребывающих в молитвах, яко да будет, по слову Апостола, равенство (2 Кор. 8, 14). Только бы были утверждены между братиями простота, любовь, смиренномудрие и независтливость. Тогда в какой мере кто верует, любит и трудится, в такой же мере ежедневно преуспевая, сподобится царствия. Вот подлинно Ангельская жизнь! Сие-то и значит: да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли, когда соединяемся друг с другом независтливостью простотою, любовью, миром и радостью, преуспеяние ближнего почитая собственным своим приобретением, а равно немощи, или недостатки и скорби, признавая собственным ущербом, как сказано: не своих си смотряюще, но и дружних кийждо (Фил. 2, 4). Таким образом сострадая друг о друге, и особенно сильные о слабых, и крепкие о немощных, в состоянии будем исполнить закон Христов, как указал св. Павел (Гал. 6, 2).

4.

О ДОБРОДЕТЕЛЯХ И СТРАСТЯХ

(т. 3, стр. 519-634)

Надобно знать, что поелику человек двойствен, т.е. состоит из тела и души, то и чувства имеет двоякие. Есть пять чувств душевных и пять чувств телесных. Душевные у мудрецов называются силами души, и суть следующие: ум, разум (рассудок), мнение (смысл), воображение и чувствование; телесные же чувства суть: зрение, обоняние, слух, вкус, осязание. Отсюда происходят двоякие добродетели и двоякие пороки. И всякому человеку весьма необходимо знать в ясности, какие есть добродетели душевные, и какие добродетели телесные, а также какие душевные и какие телесные страсти.
Добродетели душевные
О душевных добродетелях утверждаем, что главным образом четыре родовые добродетели, а именно: мужество, благоразумие, целомудрие, справедливость. От них же рождаются следующие душевные добродетели: вера, надежда, любовь, молитва, смирение, кротость, великодушие, терпение, доброта, негневливость, Боговедение, нераздражительность, простота, невозмущаемость, нелицемерие, правдолюбие, свобода, отвращение от осуждения, от тщеславия, от кичения, от гордости, от зависти, от коварства и от сребролюбия, сострадательность, милосердие, щедрость, почтительность, благоговение, влечение к будущим бессмертным благам, желание Царствия Божия, вожделение всыновления.
Добродетели телесные
Телесные же добродетели, о которых вернее можно сказать, что они ведением по Богу обращаются в орудие добродетелей, и если чужды всякого лицемерия и человекоугодия, возводят человека к преуспеянию в смирении и бесстрастии, суть следующие: воздержание, пост, голод, жажда, бдение, всенощное стояние, коленопреклонение, постоянное нехождение в баню, удовлетворение себя одним хитоном, сухоедение, позднее и то в малом количестве вкушение пищи, питие одной воды, возлежание на голой земле, нищета, нестяжательность, изможденность, непопечительность об одежде, несамолюбивость, уединение, безмолвие, безвыходное пребывание в келье, скудость, довольство малым, молчаливость, собственноручное упражнение в рукоделии, всякое злострадание и всякий телесный подвиг. Все сие, когда тело здорово, и тревожат его плотские страсти, весьма нужно и полезно, а когда оно немощно, и при помощи Божией преодолело в себе страсти, не столько необходимо; потому что все исполняет святое смирение и благодарение.
Страсти душевные
Душевные страсти суть: забвение, леность и неведение. Сими тремя страстями омрачаемое око душевное, т.е. ум, подпадает господству прочих страстей, каковы суть: нечестие, неправоверие, т.е. всякая ересь, хула, раздражительность, гнев, досада, вспыльчивость, человеконенавистничество, памятозлобие, клевета, осуждение, неразумная печаль, страх, боязнь, раздор, ревность, зависть, тщеславие, гордость, лицемерие, ложь, неверие, неблагоразумие, неразборчивость, недальновидность, ненасытность, любостяжание, леность, притязательность, пристрастие, привязанность к земному, уныние, малодушие, неблагодарность, ропот, кичение, самомнение, запальчивость, высокомерие, любоначалие, человекоугодие, коварство, бесстыдство, нечувствительность, ласкательство, скрытность, насмешливость, двоедушие, соизволение на грех по страсти, непрестанное помышление о грехах, скитание помыслов, самолюбие, – матерь всего худого, сребролюбие – корень всех пороков и страстей, злонравие и лукавство.
Телесные страсти
Телесные же страсти суть: чревоугодие, прожорство, роскошь, пьянство, ядение в тайне, разные роды сластолюбия, блуд, прелюбодеяние, распутство, нечистота, кровосмешение, деторастление, скотоложство, худые пожелания и всякие противоестественные и постыдные страсти, воровство, святотатство, разбой, убийство по зависти или в неразумном раздражении, всякое телесное успокоение, удовлетворение хотениям плоти, особенно в здоровом состоянии тела, волшебство, ворожбы, чародеяния, гадания, предвещание, щегольство, легкомыслие, нега, страсть к нарядам, натирания лица, предосудительное распутство, игра в кости, пристрастная преданность мiрским удовольствиям, жизнь плотоугодная, одебеляющая ум, делающая его оземленившимся и скотоподобным, и никак не допускающая возвести взор к Богу и к делам добродетелей. Корнем же всех зол и, как сказал бы иной, первою причиною служит сластолюбие, славолюбие и сребролюбие, от которых рождается все худое.
Но человек не грешит ни одним грехом, если наперед, как говорит мудрый из подвижников Марк, не превозмогут над ним и не возобладают им сильные эти исполины, т.е. забвение, леность и неведение. Их же рождает сластолюбивая и покойная жизнь, привязанность к людской славе и развлечению. А первоначальная причина, и самая негодная матерь всему этому есть самолюбие, т.е. неразумная привязанность и страстная приверженность к телу, разлияние и расеянность ума, вместе с острословным сквернословием, всякой вольностью в речах и смехом, кои приводят ко многому худому и ко многим падениям.
Сверх того надобно знать, что обратившееся в страсть славолюбие весьма разнообразно, и много имеет видов, и что много удовольствий, обольщающих душу, когда не трезвенствует она пред Богом, и не объемлете страхом Божиим и любовью Христовою, озабоченная деланием добродетелей. Ибо отовсюду представляются тысячи удовольствий, привлекающих к себе душевные очи: и телесная красота, и деньги, и роскошь, и слава, и леность, и гнев, и обладание, и любоначалие, и любостяжательность, на обольщение наше доставляют нам удовольствия, у которых взор светел и любезен, достаточен, чтобы привлечь к себе обвороженных чем-либо подобным, и не имеющих в себе сильной любви к добродетели, но испытывающих трудность. Всякая земная связь, всякое пристрастие к чему либо вещественному, как бы ни было оно маловажно, в пристращающемся производит удовольствие и приятное ощущение, хотя неразумное, и в последствии вредное, и вожделевательную силу души так сильно в этом порабощает, что покорившийся страсти лишением любимого ввергается в раздражительность, в печаль, в гнев, в памятозлобие. А если сверх пристрастия овладевает человеком хотя небольшая привычка, тогда, увы! она делает, что плененный неразумным пристрастием до конца предается ему, по причине сокрытого в нем удовольствия.
Удовольствие похоти, по сказанному выше, многообразно, и находит себе удовлетворение не только в блуде и других телесных наслаждениях, но и в прочих страстях. И целомудрие состоит не в том только, чтоб воздерживаться от блуда и от плотских удовольствий, но чтобы свободным быть, и от прочих страстей. Потому корыстолюбец, сребролюбец, любостяжательный – не целомудр. Как один пленяется телесною красотою, так этот деньгами. И последний еще в большей мере не целомудр; потому что не имеет равного с первым побуждения, которое бы нудило его требованием самой природы. Ибо не тот всадник, по справедливости, наиболее называется не искусным, который не удерживает упрямого и рьяного коня, но тот, который не умеет управиться с конем смирным и послушным. И из всего видно, что страсть к деньгам выше прочих и не естественна; и побуждения к оной заключаются не в природе нашей, но в превратном произволении; почему, кто преодолевается ею, тот грешит непростительно. Поэтому надлежит нам ясно выразуметь, что сластолюбие не ограничивается одною блудливостью и телесными наслаждениями, но имеет место во всем, что любим по душевному произволению и пристрастью.
Чтоб еще яснее узнать нам страсти, признали мы необходимым присовокупить и следующее.
Душа делится трехсоставно: на силу мысленную, раздражительную и вожделетельную.
И грехи мысленной силы суть следующие: неверие, ересь, неблагоразумие, хула, неразборчивость, неблагодарность, и соизволения на грехи, происходящие от страстной силы в душе. К уврачеванию же и исцелению от сих грехов служат – несомненная вера в Бога, истинные и не погрешительные догматы, постоянное изучение словес Духа, чистая молитва, непрестанное благодарение Богу.
Грехи раздражительной силы суть следующие: жестокосердие, ненависть, несострадательность, злопамятство, зависть, убийство и постоянное помышление о подобном сему. К уврачеванию же и исцелению от сих грехов служат человеколюбие, любовь, кротость, братолюбие, сострадание, терпеливость и доброта.
Грехи вожделетельной силы суть следующие: чревоугодие, прожорство, пьянство, блуд, прелюбодеяние, нечистота, распутство, корыстолюбие, вожделение пустой славы, золота, богатства и плотских удовольствий. К уврачеванию же и исцелению от оных служат – пост, воздержание, злострадание, нестяжательность, расточение денег на бедных, стремление к будущим благам, желание Царствия Божия, вожделение всыновления.
Скажу теперь и о страстных помыслах, которыми приводится в исполнение всякий грех.
Всех порочных помыслов восемь: чревоугодия, блуда, сребролюбия, гнева, печали, уныния, тщеславия, гордости. Чтобы все сии помыслы тревожили или не тревожили нас, это не в нашей воле; но чтобы они пребывали, или не пребывали в нас, и возбуждали или не возбуждали страсти, это в нашей воле.
Но иное дело – приражение, иное – сдружение, иное – страсть, иное – борьба, иное – соизволение, приближающее к делу и уподобляющееся оному, иное – самодеятельность, иное – пленение.
Приражение есть простое напоминание, делаемое врагом, например: сделай то и то, как враг сказал Христу Богу нашему: рцы, да камение сие хлебы будут (Мф. 4, 3). И это, как сказано, не в нашей воле.
Сдружение же есть принятие помысла, внушаемого врагом, и как бы занятие им и с удовольствием соединенное собеседование с ним, происходящее по нашему произволению.
Страсть есть вследствие сдружения образовавшийся навык к помыслу, внушаемому врагом, и как бы постоянное о нем помышление и мечтание.
Борьба есть взаимное противление помысла и ума, клонящееся или к истреблению страсти в помысле, или к соизволению на страстный помысел, как говорит Апостол: плоть похотствует на духа, дух же на плоть: сия же друг другу противятся (Гал. 5, 17).
Пленение есть принужденное, невольное увлечение сердца, преобладаемого предубеждением и долговременной привычкой.
Соизволение есть изъявление в помысле согласия на страсть; а самодеятельность – самое действие по соизволению страстного помысла.
Кто своим противоречием и твердостью в самом начале отражает от себя первое, т.е. приражение, тот за один раз пресекает все остальное.
Истребляется же чревоугодие – воздержанием, блуд – Божественной любовью и влечением к будущему, сребролюбие сострадательностью к бедным, гнев – добросердечием и любовью ко всем, мiрская печаль – духовною радостью, уныние – терпением, твердостью и благодарностью пред Богом, тщеславие – тайным деланием добродетелей и постоянною молитвою с сердечным сокрушением, гордость – тем, чтобы никого не осуждать и не уничижать, подобно хвастливому Фарисею, но почитать себя последним из всех.
Таким образом ум, освободившись от всех сказанных страстей и вознесшись к Богу, еще здесь начинает жить жизнью блаженной, прияв залог Св. Духа, и по отшествии отсюда, с бесстрастием и истинным ведением, поставляется во свете Святые и Божественные Троицы, вместе с Божественными Ангелами, сияя во все беспредельные веки.
Душа, как сказано было выше, трехсоставна; потому что в ней три силы: помысел, раздражительность и вожделение. Если в раздражительности есть любовь и человеколюбие, а в вожделении чистота и целомудрие, то помысел светел. А если в раздражительности человеконенавистничество, и в вожделении распутство, то помысел мрачен.
Разум, когда страсти подчинены ему, бывает здрав, целомудрен и светел, духовно созерцает соотношения тварей Божиих, и возводится к Святой и Блаженной Троице.
Также и раздражительность тогда бывает в естественном движении, когда любит всех человеков, ни на кого из них не сетует и не помнит зла.
И вожделение верно природе, когда воздержанием, смиренномудрием и нестяжательностью умертвит страсти, т.е. плотское удовольствие, влечение к корысти, и к преходящей славе; потому что вожделение имеет троякое стремление, или к плотским удовольствиям, или к пустой славе, или к прелести богатства, – и по причине сего противного разуму стремления, небрежет о Боге и о Божиих заповедях, забывает собственное свое благородство, ожесточится против ближнего, омрачает помысел и не позволяет ему возвести взор к истине.
А кто приобрел высший образ мысли, тот еще здесь, как сказано выше, предвкушает Царство Небесное, начинает жить блаженной жизнью, ожидая себе блаженства, уготованного любящим Бога, которого да сподобимся и мы недостойные, по благодати Христовой.
Надобно знать, что в меру совершенства какой бы то ни было добродетели невозможно достигнуть тому, кто в продолжение целой жизни, с неутомимым трудолюбием не стремится приобрести ее деятельною рачительностью. Сие должно сказать о милостыне, о молитве, о любви, или о которой угодно из родовых добродетелей – о мужестве, благоразумии, целомудрии и справедливости. – При непрерывности труда в исполнении добродетелей, надобно остерегаться, чтоб не умалять и совсем не уничтожать их цены и значения, допуская нехорошие при них цели, например – человекоугодие, пустую славу и подобное. И сверх всего этого в добродетелях надобно упражняться всегда с рассудительностью – которая выше всех добродетелей, как бы некая царица, и добродетель добродетелей.
Всем желающим преуспевать в добродетели и старающимся уклониться от греха, весьма необходимо знать еще, что поскольку душа несравненно выше тела, постольку и душевные добродетели, особенно же богоименные и богоподражательные, выше добродетелей телесных; равно как душевные пороки тяжелее и пагубнее телесных, как по своим действиям, так и по налагаемым наказаниям, хотя не знаю, почему ускользает сие от разумения многих. Пьянства, блуда, воровства и близких к сим пороков, как таких, которыми видимо многие гнушаются, они остерегаются, боятся и избегают; но равнодушно смотрят на пороки, гораздо важнейшие, как душевные, – зависть, злопамятство, высокомерие, лукавство, и корень всех зол – сребролюбие, и подобные сим пороки.

5.

О БОРЬБЕ С ВОСЕМЬЮ ГЛАВНЫМИ СТРАСТЯМИ, ВООБЩЕ

(Сл. 55-е, ч. 2, 599-600)

Знай, что есть восемь помыслов, которыми производится все худое: чревоугодие, блуд, сребролюбие, гнев, безвременная печаль, уныние, тщеславие, гордость. Они-то ведут брань со всяким человеком.
Ты же, если хочешь препобедить чревоугодие, возлюби воздержание, имей страх Божий, – и победишь.
Если хочешь победить блуд, возлюби бдение и жажду, помышляй всегда о смерти и никогда не имей бесед с женщиною, и – победишь.
Если хочешь препобедить сребролюбие, возлюби нестяжательность и нерасточительность.
Если хочешь препобедить гнев, приобрети кротость и великодушие, и содержи в мысли, сколько зла делали Иудеи Господу нашему Иисусу Христу, и однако Он, как человеколюбец Бог, не гневался на них, а напротив того молился за них, говоря: Отче, отпусти им, грех сей: не ведят бо, что творят (Лук. 23, 34).
Если хочешь преодолеть безвременную печаль, никогда не печалься о чем-либо временном; но если тебя язвят словом, или беспокоят, или бесчестят, не печалься, а напротив того радуйся. Тогда только печалься, когда согрешишь; но и в сем случае соблюдай меру, чтобы не впасть в отчаяние, и не погибнуть.
Если хочешь препобедить уныние, займись, хотя не надолго, каким-нибудь рукодельем, или читай, или часто молись.
Если хочешь препобедить тщеславие, не люби похвал, ни почестей, ни хороших одежд, ни первоседания, ни предпочтения, а напротив того люби, чтобы порицали и бесчестили, взводя на тебя ложь: и укоряй сам себя, что ты грешнее всякого грешника.
Если хочешь препобедить гордость, что ни делаешь, не говори, что делается сие собственными твоими трудами, или собственными твоими силами, но постишься ли, проводишь ли время во бдении, спишь ли на голой земле, поешь ли псалмы, или кладешь много поклонов, говори, что при Божией помощи и при Божием покровительстве делается сие, а не моею силою и не моим старанием.

а. О борьбе с чревоугодием (т. I, 139-598)

Не имей монах пожелания мяса, и не пей вина до упоения: иначе огрубеет твой ум, и житейским попечениям не будет у тебя конца.
Признаки доброй жизни в молодом монахе – смиренномудрое воздержание от винопития и многословия. Кто любит их, тот не доведет до конца доброй жизни.
Не принуждай брата своего пить вино до опьянения, хотя бы издавна он употреблял его; ибо корабль строится долгое время, а сокрушается мгновенно от одного удара.
Кто желает плотского упокоения, тот готовит себе много напастей; а долготерпеливый спасается.
Лучше есть о Господе, и благодарить Господа, нежели не есть и осуждать едящих и благодарящих Господа.
Сел ты за трапезу? Ешь хлеб, а не осуждай ближнего, чтоб чрез осуждение не сделаться тебе пожирающим брата своего.
Будь здрав в вере, и ешь все предлагаемое тебе о Господе. Если предложено вам что снедное, чего не хочешь ты есть; не отсылай сего с трапезы, когда другие хотят есть и благодарить Господа.
Сел ты за трапезу? Ешь, как человек, и не озирайся, как невежда.
Один брат сказал: "не по брезгливости какой отказываюсь есть мясо: ибо всякое создание Божие добро и ничтоже отметно (1 Тим. 4, 4); но поелику написано: непользует безумному сладость (Прит. 19. 10), то неразумно монаху есть мясо животных".
Когда предложены куски (остатки), не гнушайся и кусками; ибо Господь повелел ученикам Своим собрать избытки укрух, да не погибнет ничтоже (Иоан. 6, 12).
Укоризна человеку – упиваться вином; видев многих, никого не нашел я подобным упивающемуся.
Воздержание измождает плоть, а многоедение делает грубым ум.
Угнетай монах, и порабощай плоть свою, чтоб не быть тебе отверженным.
Делай во плоти своей, и принесешь плод Богу.
Хочешь ты, монах, достигнуть покоя в обществе братии? Довольствуйся общею трапезою братии; и будет исцеление плоти твоей, и уврачевание костем твоим (Прит. 3, 8), и душа твоя не потерпит вреда. Аще же на чаши и сткляницы вдаси очи твои, последи поболишь, яко от змия уязвлен (Прит. 23, 31).
Лев, гонясь за добычею для своего чрева, делается пленником: и чревоугодник унижается для удовольствия чрева.
От множества снедей грубым делается ум, а доброе воздержание очищает его.
Человек упивающийся и раздражительный возмущает души братий, и посрамление его постоянно при нем.
Человек, выпивающий вечером, делает и говорит, что не должно, и по утру раскаивается; но если опять сыщет вино снова поступает также.
Не пей вина до упоения, хотя упрашивают тебя находящиеся с тобою друзья: ибо если одолеет тебя вино, то упрашивавшие тебя прежде всех соблазнятся тобой.
Чревоугодник трудится и крушится о том, как наполнить чрево свое яствами, а когда поел, мучится во время пищеварения; воздержание же сопровождается здравием и трезвостью.
Монах чревоугодник заботится о многом, а воздержный подобен серне в поле.
Не заботься, монах, о чреве, и будешь иметь покой.
Всех дров в лесу не достаточно для насыщения огня; так ненасытима плоть, как ее ни довольствуй.
Упивающийся пастырь не упасет вверенных ему овец, а сонливый и сам сделается добычею зверей. Ибо терния прозябают в руки пианицы (Прит. 26, 9), а душа воздержного припадает к Богу.
Воздержание есть нрав терпения.
Не пей вина до упоения в угождение людям; ибо тогда будет тебе великий стыд, когда найдут тебя упившимся.
Вкусил ты хлеба и насытился! Воздай славу Богу, напитавшему тебя. А если хочешь довольствовать тело свое малым, воздай славу укрепившему тебя Богу, и не говори перед всеми: "не съел я и такой-то доли хлеба". – Что придаешь этим себе? – Не осуждаешь ли только едящих и благодарящих?
Монах чревоугодник называет пост временем печали, а воздержный и в посте не смотрит угрюмо.
Воздерживаться сверх меры, как думаю, не похвально: и пренебрегать должным воздержанием не полезно. Как долговременное уклонение от установленных снедей производит расслабление и недостаток сил к служению, так пресыщение яствами подвергает осуждению. Сказано: горе вам, насыщенным ныне, яко взалчете (Лук. 6, 25). Сверх того невоздержный от неумеренности впадает в плотские страсти. Посему благочестно и надлежащим образом надобно управлять телом.
Встав по приятии утешения (за трапезою), не ходи по кельям, но безмолвствуй в своей келье; потому что дьявол многих обольстил вином. Посему, по принятии утешения, быть в чужой келье служит призраком бесстрашия и развращения. В подобных собраниях совершается падение душ, особенно когда в бездействии бывает жезл настоятеля. Ибо кто не хочет обуздывать ум свой страхом Божиим, тому нужен человеческий страх, чтоб им удерживался он от бесполезного, подобно тому, как раб бывает целомудренным при строгости господина.
Снеди употребляй простые и необходимые, чтобы ум твой не огрубел в объедении, пьянстве и печалях житейских (Лук. 21, 34). Ибо одержимые подобною страстью и блуд ставят не в блуд, и прелюбодеяние не в прелюбодеяние, и не отрицаются от всего того, что делают язычники, не ведающие Бога; но все это совершают небоязненно, ни чем не отличаясь от свиней в грязи; не памятуют ни о Законе, ни о Пророках, ни о Самом Господе, вочеловечившемся на разорение беззаконного греха. Не будь же пристрастен к мясу и к винопитию, чтоб не сделать тебе ум свой неспособным к принятию духовных дарований.
Не услаждайся банями, питиями и множеством мяса, чтоб не впасть тебе в неодолимые опасности, погреша в чем-либо важном.
Не слушай советов самоугодливых людей, – которые сделали себя рабами чрева и плотских страстей.
Многоедение и многопитие в настоящем только имеют приятность, а на следующий день оставляют в помысле неприятность и расслабление.
Монах не останется долго на одном месте, и не найдет себе успокоения, если не возлюбит прежде молчания и воздержания. Ибо молчание учит безмолвию и постоянной молитве, а воздержание делает помысел неразвлекаемым. Наконец приобретшего сие ожидает мирное устроение сердца.
Не прельщайся насыщением чрева, и не упивайся вином, в немже есть блуд (Еф. 5, 18). Ни в чем нет тебе пользы, кроме одного исполнить волю Божию.
Знай, что в какой мере греет кто, на беду себе, плоть свою, в такой мере умножает в себе страсти, и наконец душа, обремененная худым навыком тела, делается бесплодною. Посему Спаситель говорит: внемлите себе, да не отягчают сердца ваша объедением и пьянством и печальми житейскими (Лук. 21, 34). Потому и Апостол говорит: умерщвляю тело мое и порабощаю, да не како иным проповедуя, сам неключим буду (1 Кор. 9, 27). – Если же кто принуждает себя к делу Господню, то в такой же мере и тело его делается сильным, и душа просветляется. Как борец постоянно проводит время в телесных упражнениях, чтобы приспособить тело свое к искусству борьбы, так и подвижник благочестия должен упражняться во всяком добром делании, как говорит Апостол: обучай себе ко благочестью (1 Тим. 4, 7. 8).

б. О борьбе с блудною страстью (чч. 1. 2 и 3)

Сластолюбивый при встрече женщин делается весел и привлекается красотою их; телесная доброцветность сводит его с ума, восхищает благообразие лица, очаровывает статность стана, и в беседах с женщинами тает он от удовольствия; при воспоминании виденного, похотливо мечтает, живо представляя в уме женские лица, страстные их выражения, обворожительные улыбки, мановения очей, нарядность одежд, льстивые речи, сжатие губ. С мужчинами ему скучно; а если увидит женщин, просветляется, бегает взад и вперед, чтоб оказать свои услуги; тогда откуда борется у него и голос к пению, уменье сказать острое слово, посмеяться и показать себя занимательным и приятным.
Не позволяй глазам своим блуждать туда и сюда, и не всматривайся в чужую красоту, чтоб с помощью глаз твоих не низложил тебя противник твой.
Укоризна монаху – блуждающее око. Блуждающее око причиняет много скорбей тому, кто следует за ним. Если не воздержишься от скитания очей, то не проложишь прямых стезей целомудрия.
Если возлюбишь воздержание, то обуздаешь демона блуда.
Кто питает плоть тела своего, тот питает злые похоти, и срамные помыслы не оскудеют у него.
Кто обуздывает очи свои, тот сделается легким; а у кого взор блуждает, тот соберет на себя бремя. Ибо сказано: парение похоти пременяет ум незлобив (Ирем. 4, 12).
Если по увлечению дашь глазам волю смотреть на суету, то скорее останови их, чтоб не впасть в срамоту плотоугодия.
При распалении плоти не касайся тела, чтоб не произвести сильнейшего распаления.
Будь внимателен к себе, монах, будь внимателен, встречаясь с женщинами.
Бегаешь змеи, угрызающей тело, паче бегай женщины, которая угрызает душу.
Кто занимается красотою женщины, тот в душе своей насаждает пожелание красоты ее, а кто замедляет у дверей дома ее, тот уподобляется идущему по льду; потому что недалеко от него поползновение.
Что два борца, то монах в обществе с женщиною. Но трезвенный соберет корысти, а сам не будет окраден.
Не склоняй слуха своего к речам срамным, чтоб не осквернился ум твой. Якоже бо дым очима (Прит. 25, 20), так и срамное слово вредно душе.
Если беспокоит тебя дух блуда, запрети ему, говоря: "Господь да потребит тебя, исполненный зловония, бес нечистоты". Ибо знаем сказавшего: мудрование плотское вражда на Бога (Рим. 8, 7).
Всякий, кто любит чистоту и целомудрие, делается храмом Божиим.
Кто храм Божий растлит, растлит сего Бог (1 Кор. 3, 17), говорит Божественное Писание. Как псу, усильно противься демону блуда; никак не соглашайся увлечься таким помыслом; потому что от искры много бывает угольев, и от худой мысли умножатся худые пожелания. Старайся истреблять воспоминание о них паче зловония тинного.
Как благоухание веселит обоняние, так и Дух Святой увеселяется чистотою и обитает в человеке.
Как свинье приятно валяться в грязи, так и бесы находят для себя приятность в блуде и нечистоте.
В чистоте обитает великий свет, и радость, и мир, и терпение; а в блуде обитают печаль, уныние, ненасытный сон и густая тьма.
Возлюби, монах, чистоту в любви Христовой; она также прилична житию твоему, как плотнику прилично иметь скобель.
Один монах, терпя от блуда, запрещал бесу, говоря: "иди во тьму, сатана! разве не знаешь, что хотя и не достоин я, однако ношу члены Христовы?" И тотчас мгновенно прекращалось распаление (как будто кто дунув, погашает светильник); почему он сам в себе дивился этому, и прославлял Господа.
Для чего с такой небоязненностью любишь наряжаться? Послушай, что говорит Апостол: похотей юных бегай (2 Тим. 2, 22). Разве не знаешь, с каким врагом борешься? Разве не знаешь, как тяжко быть сетью для другой души? Как не размыслишь, какую гнилость и какое тление наследуют делающие подобные дела? Желательно мне сделать тебе известным, что если внешний человек и наряден, но жилище души осквернено; то красота его не замедлит повредиться. А если приобретешь душевную красоту, то из этой красоты, и из этого света изольется нечто и на внешнего человека, и такая красота бывает постоянна!
Кто украшает одежды свои и наполняет чрево свое, тот потерпит много браней; а трезвенный страшен противникам.
Если во время работы потревожит тебя дух блуда, не обленись простереть руки свои на молитву, и молитва веры противосстанет за тебя.
Подавляй в себе похоть, пока она не подавила тебя, потому что покоряющихся ей приводит она во дно адово.
Люби мир и святыню (чистоту), чтоб сподобиться узреть лице Господа Бога.
Удерживайся, брат, от шуток, чтоб не сделали они тебя бесстыдным; бесстыдство же есть матерь непотребства.
Не ходи в келью к упивающимся, чтоб не погубить тебе внезапно богатства целомудрия.
При воспламенении в теле похоти, приводи себе на мысль неугасимый огнь и нескончаемого червя, и тотчас угаснет разжжение членов; иначе, расслабев, будешь побежден и станешь раскаиваться, и обымет тебя огонь скорбью раскаяния, и привыкнешь грешить, хотя будешь раскаиваться. В начале постарайся быть строгим ко всякому движению пожелания сего, чтоб не преодолеваться им, – и не привыкнешь уступать над собою победу в брани. Ибо привычка – вторая природа. Привычка к послаблению никогда не даст тебе приобрести строгость. Она всегда созидает и разоряет, грешит и раскаивается. Если привыкнешь расслабевать, когда нападают на тебя, то надписью в рукописании твоем в век века будет: раскаяние. Кто привык уступать над собою победу пожеланию, того всегда обличает совесть его; он во всякое время печален, и хотя при других показывает веселое лицо, но внутренне уныл по причине обличения совести своей. Ибо обыкновенное достояние похоти – сообщать мучительную печаль исполняющим ее. Поэтому внимай всею душой твоею, всегда имея в себе Бога.
Будь внимателен к себе самому, и старайся до смерти соблюсти себя чистым, чтоб с дерзновением и радостью встретить тебе бессмертного Жениха. Чти девство; и оно введет, тебя в небесный чертог. Посему сказал Апостол: обручих вас единому мужу, деву чисту, представити Христови (2 Кор. 11, 2).
Охраняй тело от греха, чтоб не солгать пред Создателем; потому что принесли мы себя в дар Господу, и не имеем уже власти над телом своим, и не можем взять дара назад, по собственной своей воле. Если кто, дав обет Богу, принес дар Господу, и Иерей, взяв дар, положил оный в храме, то хотя бы принесший дар сей и раскаялся после, не имеет уже он власти взять дар назад по принесении оного Господу; а если вознамерится похитить оный тайно, то не будет свободен от обвинения, как взявший свою собственность, но понесет наказание как святотатец. Подобно сему и посвятившие души свои Богу не имеют уже власти над собственным своим телом.
Берегись худого совета. Ибо бывает, что отпадшие от добродетели усиливаются запнуть и других, чтоб не одним валяться в непотребной жизни. Говорят они с приятностью, чтоб послушных им, отвлекши от целомудрия, погрузить в грехи. Сами подвергшись падению, не только не хотят они восстать, но и другим намеренно бывают в соблазн, – на падение и растление. И дьявол пользуется ими, как приманкой на уде. Гроб отверст гортань их, преданных в страсти бесчестия (Рим. 3, 13; 1, 26). Берегись их, чтоб они не сожгли тебя мягкими речами своими.
Блаженны соблюдающие святыню (чистоту) в смиренномудрии! – Но никто да не надеется достигнуть покоя (в сем деле), предавая себя в послушание внушениям врага: ибо тогда мучитель сей будет держать их в плену чрез помыслы и услаждения похотные, хотя без дел срамных. В таком положении, поелику они не познали жены, враг внушает им мысль приписывать себе девство, тогда как все тело исполнено у них скверны похотной. Так враг делает, что величаются они, как свободные от греха, тогда как он насыщает их гроздом желчи, и гроздом горести (Втор. 32, 32),
О том, чтоб не упиваться вином и не проводить времени с женщинами, излишне и говорить; так как всякий сам ясно видит, сколь чуждо это добродетели. И не в этом только одном необходимо беречься устремления бесов но и с мужчинами не должно вести разговоров изнеженных, могущих возбудить похотную сласть, и повлечь душу в погибель. – От свидания с женщинами отказываемся мы не потому, чтоб почитали женщин лукавыми, но потому, что чрез свидание и беседу с женщинами врагу легко нас низложить и довести до преступления заповеди Божией. Нам же надобно отовсюду беречься приражения лукавых духов, возлагая надежду на всеоружие и силу Святого Духа. Кто запирает от врага одну дверь, а две отворяет ему, и думает о себе, что он в безопасности, тот обманывается. Нет; отовсюду необходимо себя обезопасить, и не давать предлога ищущему предлогов.
Не будь нерадив о добродетели целомудрия, но всеми силами старайся иметь в себе святыню (чистоту), так как для сего оставил ты и мiр. Стяжай себе девственность, чтоб вселился в тебя Дух Святой. Не внимай срамным пожеланиям и суетным ласкам; храни себя чистым, и если начнет в тебе возгораться греховный пламя, угашай его слезами и молитвою к Господу, любящему тех, кои ищут святыни и работают Ему в ней. – Драгоценное стяжание – девственность в правом помысле. Если возлюбишь ее, то будешь прославлен Господом, и во всем благоуспеешь.
Если восстанет в тебе плотская брань, не бойся и не упадай духом. Этим придашь против себя смелости врагу, и он начнет всевать в тебя соблазнительные мысли, внушая: "невозможно прекратиться в тебе разжжению, если не удовлетворишь своей похоти". Но терпя потерпи Господа, с плачем излей молитву свою пред благостью Его, и Он услышит тебя, и возведет тебя от рова страстей, т.е. нечистых помыслов, и от брения тины, т.е. срамных мечтаний, и поставит нозе твои на камени святыни (чистоты) (Пс. 39, 1-3), и узришь пришедшую к тебе от Него помощь. Терпи только, не расслабевай помыслом, не приходи в изнеможение, вычерпывая воду из ладьи: потому что пристань жизни близко. Еще глаголющу ти, речет: се придох (Ис. 58, 9). Но Он выжидает, чтоб увидеть подвиг твой, точно ли даже до смерти готов ты противоборствовать греху. Итак не малодушествуй; Бог не оставит тебя. Он взирает на твой подвиг; смотрят на оный и лики Св. Ангелов, и толпа бесов. Ангелы готовы подать венец победителю; а бесы – покрыть стыдом побежденного. Будь же внимателен. Не опечаль своих (Ангелов), и не обрадуй чужих (бесов).
Для очей Божиих нет скрытного места. Да не обольщает тебя противник, внушая: не узрит. Близ ног Божиих стоишь ты. Не пренебрегай этим. Ибо написано: небо Мне престол, земля же подножие ногама Моима (Деян. 7, 49).
Не то беда, что борют нас страсти, и мы должны бороться с ними; но то бедственно, если, поблажив себе, падем пред сопротивниками. Противостой же палящей тебя похоти, чтоб избежать никогда неугасающего пламени. Если раз победит тебя страсть, то не отступит, но еще более будет нападать на тебя. Будь же внимателен к себе, чтоб не лишиться тебе славы Лица Божия.
Будем бегать пьянства, будем, сколько можно, бегать встречи с женщинами: ибо слово женщины, как тенета в сердце (Прит. 7, 21), и выслушавшего оное влечет к скверному смешению.
Смотри не будь уловлен кратковременной сластью, чтоб не лишиться вечной жизни. Призван ты быть купцом; вполне трезвись, чтоб не потерять тебе жемчужины, чтоб враг не похитил твоего сокровища, и не потопил корабля твоего с грузом, и чтоб не возвратиться тебе домой ни с чем. Враг, зная, какую славу приобретает себе у Бога хранящий себя чистым от скверн плоти, сильно борет его помыслами, желая опутать ими человека, чтоб, увлекшись ими, не улучил он будущей славы. И если найдет душу, отвергающую непотребные помыслы, то не часто нападает на нее, но и не вовсе отступает от нее. Скорее же идет туда, где, как только толкнет, тотчас отворяют ему; и оскверняет тело и душу самыми нечистыми пожеланиями у не сопротивляющегося ему; наконец, будто добрый советник, внушает ему такую мысль: "лучше тебе идти в мiр, и взять сожительницу, нежели таким образом сокрушать плоть свою". Но ничто подобное не приближается к трезвенному. Посему будь внимателен к себе, чтоб ничто подобное не постигло тебя.
Помни, что обещал ты Богу и храни святыню (чистоту), чтоб обрести тебе благодать пред Господом. Послушай сказавшего: бегайте блудодеяния (1 Кор. 6, 18). – Желаешь ли знать какой тяжкий грех – блудодеяние? Вот смотри: кого не могли умертвить змеи в пустыне, тех низложил блуд в земле Мадиамской. Если же впал ты в грех, то не оставайся в падении, и не пренебрегай Божиим долготерпением и Божией пощадою. Помни, яко смерть не замедлит (Сир. 14, 12). Помни, что невозможно тебе избегнуть Божиих рук. Итак не будь нерадив, но кайся, плачь, воздыхай о том, что обольщен ты; ибо если и предадим забвению падение, то создавший нас Бог знает дела каждого.
Не будь нерадив, но мужественно противостой врагу, и загради прокоп, которым обыкновенно входит враг разорять тебя, чтобы не нашедши удобного входа, ушел он ни с чем. А заградить прокоп значит обезопасить чувства, которыми входит в душу и доброе и лукавое, т.е. зрение, слух, обоняние, осязание, вкус, и помыслам не дозволять уноситься, куда не должно. Имей в уме исполинов растливших землю владычеством своим, и то, как Господь в одно мгновение с лица земли стер их потопом; и сила их не принесла им пользы. Посуди о земле Содомской и Гоморрской, как потреблена она за грехи обитателей; и не принесли им пользы роскошь и гордыня. Позаботимся же о своем спасении, чтоб и нас не постигла внезапно кончина, и чтоб не пойти нам отсюда в великом осуждении.
Скажи внушающему тебе скверные и нечистые пожелания: "о, враг истины! Ужели мне стыдить себя для того, чтоб ты выполнил свое желание? Иди к подобным тебе непотребным. Выпросил ты себе стадо свиней! С ними и утопай. А я не буду больше рабом послушным хотениям своим. Достаточно с меня и прошедшего времени; отныне буду заботиться об истине, и умолять Бога моего, чтобы Он совершенно избавил меня от дел твоих. Он дал мне Духа Святого, а я прогневал Его; дал мне душу и тело чистые, а я осквернил их". Так говори, возлюбленный, внушающему тебе подобные страсти.
Некто из Святых сказал: "блуд подобен псу; если будешь ласкать его, не отойдет от тебя, а если погонишь, убежит". Будь внимателен к себе, и не пренебрегай житием своим. Смотри, чтоб за малое удовольствие не погубить тебе плода трудов своих, – ради нечистоты не отдать мзды своего делания, – ради нечистоты не погубить награды за безмолвие, награды за бдение, за воздержание, и за прочие добродетели; не уподобляйся человеку, который полученную им плату кладет в дырявый кошелек. – Огради себя страхом Господним.
Если разговариваешь с цветущею красотою, то блюди око, чтоб не возмутило ума твоего вожделение; и тогда начнешь длить речи, полные страстного движения; и окажется, что краями только уст беседуешь о целомудрии, душой же предаешься похотенью и всецело им занят. Потому лучше, когда случится тебе иметь такую встречу, скорее прервав речь, браться тебе за молчание. Ибо Писание говорит: прельсти же его многою беседою (Прит. 7, 21). Частые такого рода беседы причиняют не маловажный вред душе.
Блудник не может любить гнушающегося его страстью, а к подобному себе прилепится муж.
Доискивайся, чем преодолеть свое любострастие; потому что это предоставляется твоему деланию.
Убежищем от сладострастия служит, – во первых, часто и трезвенно молиться, а потом представлять владычество уму и чистой мысли, не произносить бесчинных слов, несообразных с благоговейным устроением духа, в той уверенности, что Господь есть непогрешительный Судья. Внимательность ума и ожидание суда уничтожат внутреннее щекотание и иссушит усиливающуюся похоть; и в таковой душе произойдет тишина (улягутся похотливые движения).
Если ты целомудрен; не превозносись своим воздержанием, но в смиренномудрии моли Господа, чтоб до конца был твоим Хранителем. Ибо нередко внезапное вторжение четвероногих в виноградник вдруг губило плод по нерадению стража.
Когда ложишься спать, не подстилай под себя сверх потребности; потому что нега естественным образом может распалить тело твое и сильно разжечь угль сладострастия.
Блажен, кто блюдет тело свое во святыню Спасителю, и не постыдил души своей делами чуждыми, но пребыл благоугодным Господу. Блажен, кто возненавидел дела гнусные и постыдные, и принес себя самого в жертву живую благоугодную Господу.
Блажен, кто делом обличил мучителя (дьявола – тирана душ), и не пришел в страх от пламени сладострастия; потому что душа его орошена будет росою Святого Духа.
Если ты мужественно подвизаешься против покушающихся похитить труды делания твоего (тщеславные помыслы); то смотри, чтоб кто ухитрившись не подкрался снизу, и не уронил тебя (блудный помысел). Но приводи в порядок свой помысел (внимай), чтоб не просмотреть тебе попутного ветра и снаряд иметь в готовности, и спасти корабль, введя его в пристань жизни.
Кто, посадив у себя смоковничное дерево, оставляет без присмотра плод его? Тем паче должно наблюдать за чистотою и целомудрием. – Или кто, укушенный аспидом, не остерегается приближаться к норе его? Если же по угрызении вложит он руку в нору его, и в другой раз будет угрызен; кто тогда виноват в смерти? Ядовитое ли животное, или не поберегший себя человек? – А ты выразумей сказанное.
Вредно монаху разделять общество с женщиною. А к девственнице вовсе не приближайся, ежели только есть еще в тебе мысль о плотском. Монах, который вместе с женщинами проводит время за вином, ничем не разнится от кидающегося в огонь. Бегай встречи с ними, как серна бежит от тенет.
Охраняй непорочность тела своего. Если сохранишь ее по любви ко Христу, то удобно возможешь преуспевать во всякой добродетели. Обитающий в тебе Дух Святой возрадуется о тебе, что ты свой храм Божий наполняешь благоуханием чистоты и правого изволения, – и укрепит тебя на всякое дело благое. А к преуспеянию в добродетелях и в Божественной чистоте имеешь следующие три пособия: воздержание чрева и языка, и обуздание ока. Все их три надо держать. Если сохранишь, положим, первые два, а глаз не сохранишь от скитания, то не приобретешь прочной чистоты. Как разломанный водопровод не удержит в себе воды, так рассеянное око не удержит целомудренного ума. Не назирай чуждые красоты (Сир. 9, 8), – и ум твой да будет пригвожден к страху Божию (Ис. 118, 120).
Не должно монаху с особенной тщательностью мыть тело или ноги. Как сластолюбцы в изяществе тела и одежд ищут себе удовольствий, так подвижник благочестия противоположным сему ополчается на сопротивников.
Не мала борьба между святынею (чистотою) и скверною. Содействующие нам в осквернении внушают такую мысль: "никто тебя не видит; чего боишься?" А содействующие нам во святыне возражают им: "Бог видит, – и Ангелы Его с тобою; как же говоришь: кто тебя видит?" Искуситель продолжает: "где они? Пока никого здесь не видно". На этом содейственники святыни прерывают его: "не видишь?! – Правду сказал ты: ибо написано: ослепи их злоба (Ирем. 2, 21). Создавый око не сматряет ли (Пс. 93, 9)? Где укроешься от Бога (Пс. 138, 1-12)?" – Вот что вложи себе в помысел, – и грех не будет более владычествовать над тобою, и печаль греховная не постигнет тебя, но придут к тебе радость и мир о Духе Святе.
Храни чистоту тела своего о Господе, как драгоценную жемчужину; не щеголяй одеждами; взор обращай долу, а душу горе; с юношей не доходи до вольного обращения, а с женщиной и говорить – лишнее дело; с отроком не дли беседы, и не входи в сообщество с упивающимися и смехотворами, но весь пребывай в страхе Божием, помня заповедь Апостола: не упивайтеся вином, в немже есть блуд (Еф. 5, 18).
Бывает, что лукавый влагает такую соблазнительную мысль: "ежечасно тревожит тебя блудный помысел; долго ли тебе нести это беспокойство и терпеть? Удовлетвори плоти, чтоб не быть в борении; после покаешься, – дело это не важное". С трезвенностью отвечай ему: "а кто мне скажет, что, если растлю плоть свою, то найду время к покаянию, и не буду повлечен вместе с делающими беззаконие? Ибо наше житие сень есть на земле (Иов. 8, 9). Если же так случится, то согрешить мне не то же ли будет, что взять меч и самому себя убить? – Да и как ты говоришь, что дело это не важное? Ибо вижу, как высоко чествуются не поддававшиеся сему влечению, и какими бесчестными имеются поблажавшие ему. Иосиф восхваляется из рода в род, и на небе и на земле, а египтянка предается осмеянию; Сусанна целомудренная прославляется, а похотливые старцы на все роды оставили по себе недоброе имя. – Как еще говоришь ты: удовлетвори однажды и успокоишься? – Не знаешь разве, дьявол, что зверь, если привык к плотоядству, чаще удовлетворяет сей страсти? А ты хочешь меня уверить, что если удовлетворю похоти, то она не будет меня более беспокоить. Господь да запретит тебе, лукавый злокозненник, ищущий, подобно льву, поглотить душу мою. Сладкое твое горько, внушение твое – глубина зол, посулы твои исполнены смерти и пагубы. Ты внушаешь мне грех, который обнажит меня от благодати Господней, и оскорбит Духа Святого. Имже знаменовался я в день избавления (Еф. 4, 30); а говоришь, что это не важное дело. Ты подущаешь меня, да уды Христовы сотворю уды блудничи (1 Кор. 6, 15), чтоб в одно мгновение утратил я бессмертное богатство и сгубил освящение, без которого никто не узрит Господа. И это, по-твоему, ничего не значит? Ты подущаешь меня прогневить Господа, чтобы в оный страшный день, пред страшным престолом судным, услышать мне от Него, праведного Судьи: раб лукавый, больше сластолюбивый, нежели боголюбивый, осквернил ты землю своими нечистотами и своими грехами. И это не важно? – Не испытал разве ты сам строгости и неизменности страшного суда праведного Бога, Который тебя и ангелов согрешивших вместе с тобою не пощаде, но пленицами мрака связав, предаде на суд великого дня мучимых блюсти? И говоришь: не важное дело? – Ложь ты, лесть и пагуба. Ложью и лестью ослепляешь ты очи ума и ухитряешься смануть иных – малое сие наслаждение предпочесть вечной жизни. Но мы, предав себя Господу, не боимся тебя. Господь наша крепость; Господь наше прибежище Господь помощник и защититель наш".
Демон блуда приводится в бездействие не только воздержностью от снедей, но и воздержанием очей, еже не видети суеты (Пс. 118. 37). В оке, рассеянно вращаемом, есть уже блуд, о котором засвидетельствовал Господь: всяк, иже воззрит на жену, ко еже вожделети ее, уже любодействова с нею в сердце своем (Мф. 5. 28). Такое прелюбодеяние искореняет в себе, кто око обращает долу, а душу к Господу; а кто возобладал над чревом, тот возобладал и над взором. Страшный у нас предатель – рассеянное око.
Брань, возбужденная рассеянным оком, и в присутствии и в отсутствии предмета разжигает душу похотью. Даже и во сне представляет предмет сердцу; потому что бесы живописуют искусительную вещь в мысли, и занимают ум, возобновляя образ искусительного предмета, виденного прежде очами человека. Сего-то ради молится Пророк: отврати очи мои, еже не видети суеты.
Когда бес начнет начертать в тебе искусительный предмет, и напишет в уме твоем красоту женщины, некогда виденной тобою; введи внутрь страх Божий, и вспомни о спящих во грехах, – помысли о дне исхода своего, когда душа твоя будет разлучаться с телом, – представь тот страшный и в трепет приводящий глас, который услышат нерадевшие о правде, и несоблюдшие заповедей Христовых: отъидите от Мене проклятии в огнь вечный, уготованный дьяволу и аггелом его (Мф. 25, 41), – представь и червя неусыпающего и муку нескончаемую. О сем помышляй и припоминай, – и рассеется в мысли твоей вожделение наслаждения, как тает воск от лица огня; ибо бесы и мгновения не могут постоять против страха Божия.
Кто не противится похоти, но дает очам своим свободно блуждать, тот конечно склонился уже умом пред страстями, и если бы не стыд человеческий, не однократно растлил бы и тело. Почему, если не будет он трезвиться и постоянно иметь страх Божий пред очами своими, то не замедлит растлить и тело свое. Ибо за сим демоном, который учит глаза рассеянности, следует другой демон, который вещественно соделывает грех во плоти. Если второй увидит, что первый успел развлечь душу и сделать ее рассеянною, тотчас начинает советовать, чтобы совершен был и плотский грех. Побежденному оком своим начинает он советовать нечто подобное сему: "вот в намерении ты согрешил и прелюбодействовал сердцем, заповедь уже нарушил, и грех преступления заповеди вменен уже тебе. Поэтому удовлетвори теперь похоти. Ибо и сделать и вожделевать – одно и то же. Насладись по крайней мере своим вожделением". – Но ты не верь его помыслам, по слову Апостольскому: не неразумеваем умышлений его (2 Кор. 2, 11). Ибо сим хочет он уловить душу твою. – Этому демону, советующему совершить беззаконный грех, надобно сказать: "хотя пал я оком, и прелюбодействовал сердцем, однако прелюбодейное сердце свое сокрушаю покаянными воздыханиями, и падшее око омываю слезами. Ибо сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс. 50, 19).
Если придет нужда дойти до селения, то не развлекай себя беседою с женщинами, иначе душа твоя увлечена будет подобно поглотившему уду. Трезвись тогда паче; потому что падение от тебя не далеко. Если будешь внимать себе, будешь как в пристани. В благоговении и страхе Божием борись с искушением. Бесстыдство – матерь блуда. Женщины, если увидят, что обходишься с ними вольно, и говоришь о пустом, то, побудив еще к худшему, доведут тебя до падения. – Но смотри и за тем, чтоб другие под видом сокрушения и благоговения не расслабили ума твоего речами своими. Некто из Святых сказал: длят они речи, покушаясь преклонить тебя на страсть.
Если приметишь, что какой-нибудь помысел влечет тебя на свидание с отроком или красивою женщиною, то знай, что приближаешься к вражьим сетям. Если, и по вразумлении (не делать этого), не оставляешь своего намерения, то знай, что ты уже опутан сетями, и не легко тебе преодолеть сластолюбие. Скажешь ли: "я не терплю от сего вреда". Но возможно ли ходить по угольям горячим и не обжечь ног.
Если хочешь быть целомудренным, храни воздержание, и прерви вредные свидания. В какой мере приближается человек к тому, что производит соблазн, в такой мере невозможно сердцу его пребыть без смятения помыслов и воспламенения лукавых пожеланий; потому что видимое лицо и речи возбуждают его к страсти. Как губка, поднесенная к чему-нибудь влажному, раздувается и вбирает в себя влагу, так и человек, не твердый помыслом, если сближается или долго беседует с рассуждающими по плотски, вбирает в себя вред; посему, упившись сим, и без вина делается опьяневшим, и от того самого, что наполнен уже вредным, не принимает духовного слова.
Желающему исправиться и утвердиться в чистоте, надобно крепко взяться за целомудренный помысел, плоть изнурять добрыми трудами, и непрестанным памятованием о Боге очистить мысль от всего худого и срамного. Чрез сие ум наш исполняется благодатью; обитающая же в уме и обладающая им благодать Божия заграждает злокозненным врагам доступ к нему, когда они покушаются войти.
Когда увидишь женщину благоразумную, которая блистает красотою, имеет светлый взор, сияющие ланиты, и какую-то искусственную выразительность в лице, – и она распаляет твой помысел и усиливает в тебе вожделения, размысли, что приводящее тебя в удивление – земля, что воспламеняющее тебя – пепел; – и душа твоя перестанет неистовствовать. Приникни помыслом на кожу лица ее, и тогда увидишь всю малоценность благообразия; потому что ничего не найдешь, кроме костей, жил и зловония. Представь также, что она стареет, изменяется, умирает, и весь этот цвет опал. Рассуди, чему дивишься, и устыдись, – и устыдившись принеси покаяние.
Блажен человек, который имеет попечение угодить Богу, тело свое хранит чистым, чтоб сделаться святым храмом Христа Царя. По доброй воле стал уже ты храмом человек? Будь внимателен к себе день и ночь, чтобы не растлился храм твой. Если сохранишь его чистым и благопотребным Владыке твоему, то Дух Божий будет обитать в тебе и святить тебя паче и паче.
Препояшь себя верою, надеждою и любовью, и как сильный стань на стражу, охраняя храм Божий от всяких нечистых помыслов. Весь сделайся оком, непрестанно наблюдая и высматривая грабителей лукавого; а грабители сии, как скоро найдут кого расслабленным и рассеянным, всегда кидаются на него, чтобы растлить у сего жалкого телесный храм его, чтоб он не был уже благопотребен Владыке. Будь же внимателен к себе, чтоб не оказалось, что ты сам принимаешь к себе этих грабителей лукавого, т.е. нечистые помыслы и скверные пожелания.
Корень похоти бесстыден. Если посекаешь его каждый день, то он прозябает каждый час. Вырви совсем корень похоти из сердца своего, чтоб не прозябала и не вырастала она ежечасно. Если тысячу раз посечешь ее, она двукратно большее число раз будет отрождаться, – пока совершенно не вырвешь ее корня.
Будь внимателен к себе, чтоб вместо Святого и Пречистого Владыки не ввести тебе в храм скверного врага, и чтоб не был растлен храм твой бесстыдством сего врага, ненавистника добру. Он бесстыден и упрям в своем намерении, многократно выгоняешь его вон с упреком, но он бесстыдно усиливается войти. Если введешь его в храм свой, Бог оставит тебя. И храм твой преисполнится всякой нечистоты, зловония и мрака.

в. О борьбе с сребролюбием (чч. 1, 2 и 3)

Не домогайся прибыли, в которой есть вред для души; ибо что дороже души?
Бедный монах, который в смиренномудрии безмолвствует, лучше богатого монаха, который исполнен гордости и надмения.
Кто любит золото, тот не будет оправдан: а кто любит Господа, тот будет благословен. Кто возложил упование на золото, тот падет; а кто возложил упование на Господа, тот спасется.
Если возлюбишь сребролюбие, пойдешь отселе ни с чем; а если возлюбишь нестяжательность, не лишишься небесного богатства.
Если возлюбишь нищету, то обратишь в бегство демона блуда.
Кто в келье своей скрывает золото, тот копит в себе страсти высокоумия и неподчинения. А кто собирает в свою сокровищницу молитвы и милостыни, тот богатеет в Бога. Другие копят себе деньги, а ты, монах, копи себе молитвы и милостыни.
Будем искать лишь того, что удовлетворяет потребности; ибо излишнее только развлекает, а пользы не приносит.
Монах, ищущий наследства от плотских родителей, впадает в искушения, а взыскующий Господа спасется.
Не говори: "чем буду питаться, если состареюсь?" Ибо нам не позволено заботиться и об утреннем дне, а ты заботишься уже о старости. Будем искать Царствия Божия и правды Его, и сия вся приложатся нам (Мф. 6, 33). Если же не будем искать этого прежде всего, то явно будет, что и не заботимся о том. Итак возверзи на Господа печаль твою, и Той тя препитает (Пс. 54, 23).
Монах любостяжательный – бесплодная пальма, а нестяжательный – то же, что подстриженная пальма, растущая в высоту.
Монах, привязанный к вещественному, подобен ястребу, летящему с ремнями на ногах; где ни сядет он, тотчас запутается. А не привязанный к вещественному то же, что путник, всегда готовый в дорогу.
Золото не дает терпения, а вера ставит на прочном основании того, кто приобрел ее.
Почему не свергаем с себя всякой бесполезной заботы, и не облегчаем себя от бремени земных вещей? Не знаете разве, что дверь узка и тесна, и что любостяжательный не может войти в нее? Бог любит нестяжательных, добровольно ради Христа подвергших себя лишениям и прискорбностям, в подвиге, во бдении, и во многом злострадании.
Не буди рука твоя простерта на взятие, но да простирается лучше для подаяния (Сир. 4, 35).
Страсть сребролюбия самая тяжкая, потому что она есть корень всем злым (1 Тим, 6, 10). Угодно ли знать, чем искореняется сия страсть? – Тем, чтоб всем сердцем и всею душой иметь упование на Бога.
Иному брату лукавый дает усердие к рукоделию, сверх надлежащего. Отсюда рождается страсть сребролюбия. Тогда душа, уязвившись сребролюбием, этим корнем всякого зла, располагает монаха и утром ранее обыкновенного садиться за рукоделие, и вечером позднее должного прекращать его; так что, если можно, не радит о молитве и о службе Божией, и по сребролюбию, занят бывает одною работою. Когда ударяют к службе, брат этот приходит после всех, и выискивает предлога уйти от службы прежде всех. – Зная сие, блюди себя, чтобы тебе, доведенному до уклонения в недозволенное совсем, не потерять своего чина. – Ибо враг на этом не останавливается. Но, нашедши доступ, успевает иного сбить с пути, внушая: "трудишься ты, трудишься, а все почти ничего не имеешь; поди выучись более прибыльному рукоделию". – Не разобрав дела, иной брат идет за этим в мiр; да совсем там и остается уже. Блюдись убо.
Целомудрие состоит не в том только, чтобы воздерживаться от блуда и от плотских удовольствий, но чтобы свободным быть и от прочих страстей. Корыстолюбец, сребролюбец, любостяжатель – не целомудренны. Как один пленяется телесною красотою, так этот – деньгами; и последний в большей мере не целомудрен; потому что не имеет равного с первым побуждения, которое бы нудило его требованием самой природы. Страсть к деньгам не естественна, и побуждения к оной заключаются не в природе нашей, но в превратном произволении; потому, кто добровольно преодолевается оною, тот грешит непростительно.

г. О борьбе с гневом (чч 1, 2 и 3)

Прогоняющий от себя духа гневливости и раздражения далек от войны и мятежа, всегда спокоен духом, весел лицом, здрав умом, – и есть обитель Святого Духа.
Кроткий, если и обижен, радуется; если и оскорблен, благодарит; гневных укрощает любовью; принимая удары, не мятется; когда с ним ссорятся, спокоен; – когда подчиняют, веселится, не уязвляется гордынею (чужою), в унижениях радуется, заслугами не кичится, со всеми мирен, начальству покорен, на всякое дело готов, чужд лукавства, не знает зависти.
Независтливый не домогается чести, с радующимися радуется, успевающим помогает, с удовольствием смотрит на тех, которые идут добрым путем, хвалит тех, которые живут, как должно, и вообще независтливый и не имеющий в себе соперничества всякому успеху и всякому доблестному делу другого радуется.
Кто уязвляется завистью и соперничеством, тот жалок; потому что он соучастник дьявола, завистью коего смерть вниде в мiр (Прем. 2, 24). Сердце его всегда изнемогает от печали, тело снедается бледностью, и силы его истощаются. Зависть и соперничество – страшная отрава: от них родятся оклеветание, ненависть и убийства.
Кто не уязвил языка своего злоречием, тот соблюл сердце свое и совесть свою не оскверненными. Кто не уловлен духом злоречия, тот истинно познал, что сам он человек плотяный, и соблюл себя не злопамятным. Кто не в сообществе с злоречивыми, тот водворится с Ангелами. Кто не отравил ушей и языка злоречием, тот исполнен врачеством любви. Кто не оскверняет уст своих злоречием, у того уста благоухают плодами Святого Духа.
Кто злословит другого, тот сам себя осуждает. В злоречивом есть клеветничество, и ненависть, и наушничество; и справедливо признается он братоубийцею.
Ненависть или зависть под покровом благочестия – горькая вода в золотых сосудах. Вложи в нее древо жизни, – и она сделается сладкой. Крестом Спасителя нашего упразднены все наветы коварного врага.
Любовь просвещает мысленные очи; а кто любит вражду и ссору, тот подобен человеку, который часто влагает, руку свою в нору к аспидам.
Если будешь скрывать в сердце своем страсть памятозлобия, то сделаешься обителью ярости и неведения, а вместе и печали, – и вид лица в тебе изменится. Ибо сказано: путие злопомнящих в смерть (Прит. 12, 28).
Кто скрывает в сердце своем памятозлобие, тот подобен откармливающему змею в груди своей.
Человек горячий возмутит души братии, а долготерпеливый в любви побоится Бога.
Северный ветер приводит море в волнение, а вспыльчивость волнует мысли в человеке; но великодушие гонит прочь раздражительность, без раздражительности же прекращается и гнев.
Необузданный конь предает всадника своего в руки злодеев, и человек ярый впадает в беды.
Не слушай, монах, зависти, не строй козни брату своему, и не давай ему укоризненного имени. Желая со стыдом согнать его с места его, смотри, сам не подвергнись тому же, что умышляешь другому. Копаяй яму ближнему впадет в ню (Еккл. 10, 8). Слушай, что написано: падут во мрежу свою грешницы (Пс. 140, 10).
Не представляй предлога: "этот брат делает вред товариществу". Но ты не делай зла другому, и не входи в сообщество с делающими зло; потому что Бог испытует сердца и утробы (Пс. 7, 10).
Кто нашел путь долготерпения и незлобия, тот нашел путь жизни.
Завидующий успехам брата своего отлучает себя от вечной жизни, а содействующий брату будет сообщником его и в вечной жизни. Ибо, если по суду наказываются и делающие худое и соучаствующие с ними, то не тем ли паче Господь наградит того, кто споспешествует исполнению воли Его?
Лучше улыбкой пресечь раздражение, нежели свирепствовать неукротимо.
Дым прочь гонит пчел, а памятозлобие изгоняет из сердца ведение.
Моли Господа, и проливай слезы пред Его благостью: тогда памятозлобие не водворится в душе твоей, и молитва твоя будет, яко кадило пред Ним (Пс. 140, 2).
Кто хочет жить мирно на всяком месте, тот пусть ищет не собственного своего успокоения, а успокоения других о Господе, и найдет успокоение себе. А сварливый и злонравный никогда не успокоится.
Если случится ссора между братиями, то первый раскаявшийся получит венец победы, но венчается и другой, если не отвергнет раскаяния, но с готовностью сделает, что нужно для мира.
Раздражительность в человеке – ров для него; а кто преодолел в себе раздражительность, тот миновал этот ров.
В единомыслии братии обитает Господь а вражда их увеселяет лукавого.
Кто обличаемый в пороке молчит, тот скрывает в сердце своем памятозлобие, а кто защищается (или сознается) с кротостью и мирно, тот не памятозлобив.
Человек раздражительный и шумливый щедр на клятвы, а безмолвствующий разумен.
Что такое раздражительность? Страсть наглая и бесстыдная, за которою следует и раскаяние; печаль же снедает сердце человека, впадшего в нее.
Кто любит мятежи, того внезапно постигнут погибель, разделение и неисцельное сокрушение; потому что он радуется всему, что ненавистно Господу; а кто любит мир, тот наследует мир; кротость же в человеке предотвращает раздражение.
Что яд аспидов, то раздражительность и памятозлобие; потому что они и лице изменяют, и мысль возмущают, и жилы расслабляют, и производят в человеке недостаток сил к совершению дела; а кротость и любовь отдаляют все это.
Чем истребляется памятозлобие? Содержанием в душе страха Божия и памяти о дне кончины. Помни последняя и престани враждовати (Сир. 28, 6). Памятуй о смерти, и не возносись; ибо еще немного, и сведен будешь во гроб; и какую пользу принесут тебе злые дела?
Будь миротворцем, чтоб сподобиться наименования сыном Божиим.
Пища для огня – дрова; а пища для раздражительности – высокоумие.
Хочешь ли укротить раздражительность? Возьмись за смиренномудрие, и ходи путем кротких и смиренных.
Если братия в сильном огорчении друг на друга, то блажен миротворец; а кто поджигает их к ссорам, тот не останется ненаказанным.
В человеке кротком и смиренном почиет дух премудрости; ходящих же в премудрости любит Господь.
Жизнь вечную наследует монах кроткий и безмолвный.
Кроткий монах есть страж, наблюдающий за страстями.
Прости брата, если согрешил он против тебя, – и Господь простит тебе прегрешения твои.
Предускори придти к брату, оскорбившему тебя, и раскайся пред ним от чистого сердца, по слову Повелевшего отпускать брату грехи не только до семь крат, но до семьдесят крат седмерицею (Мф. 18, 22).
Принимай, брат, покаяние от брата, как от посланного Богом, чтоб не уничижить Пославшего и не подвигнуть Его на гнев против себя.
Не нападай на брата своего в день скорби его, и к душевной скорби его не прилагай новой скорби.
Не помни зла на брата своего; ибо написано: путие злопомнящих в смерть (Прит. 12, 28).
Не можешь ты сносить оскорбления? Молчи и успокоишься.
Будь внимателен к себе, чтоб не возобладали тобою вспыльчивость, раздражительность, памятозлобие, – от чего будешь вести жизнь тревожную, и неустроенную. Но приобрети себе великодушие, кротость, незлобие, и все, что прилично христианам, чтобы вести жизнь покойную и безмятежную.
Ни к кому не имей ненависти в сердце своем, и не воздавай злом за зло; но приобрети себе любовь, которую Божественное Писание поставило выше всякой добродетели; потому что уподобило ее Самому Сотворившему все, сказав: Бог любы есть (1 Иоан. 4, 8).
Падшего, но не питающего в себе ненависти и зависти, Господь не оставит в падении; но подаст ему руку помощи к восстанию, – потому что не отринул он любви. Напротив и твердо, по-видимому, стоящий, но надмевающийся гордостью, и питающий в себе ненависть, не безопасен; потому что омрачение ненависти ослепило очи его, и не видит он, куда идет.
Подвизайся быть не гневливым, чтобы не упиться тебе без вина, отягчив себя страстью гнева.
Радоваться и веселиться о преуспеянии ближнего есть черта совершенства; признак же злонравия и лукавого расположения – скорбеть и быть не довольным, когда одобряют другого.
Невозможное дело – довести до твердости добродетель, не растворив ее любовью (1 Кор. 13, 2). Без любви далеко будем мы отстоять от прямой стези, ведущей к вратам небесным. Будем же проливать слезы, чтоб освободиться нам от уз ненависти, зависти, гордыни и всякой дьявольской скверны. Бесовское это дело – оскорбляться доблестями преуспевающих. В бесах внедрилась ненависть; им всего желательнее, чтоб все погибли совершенно. Святые же, подражая Владыке, желают всем человеком спастись и в разум истины придти (1 Тим. 2, 4); потому что, преисполнившись любви, возлюбили они ближнего, как самого себя.
Будь долготерпелив, чтоб стать сильным в благоразумии. Долготерпение – прекрасный дар; оно изгоняет раздражительность, гнев и презрительность, приводит же душу в мирное состояние.
Когда кто тебя злословить будет, не воспламеняйся гневом; но тотчас со скромностью, показав улыбку на лице, раздражение перемени в мир. Помни однако, что улыбка при раздражении возжигает в другом больший гнев. Почему прежде умиротвори сердце, потом веди речь с улыбкой. Огонь не гасится огнем. И ты любовью и благодушием утоли гнев раздраженного. Если брат не вразумится сим, другие меры, – всяческие, – постараемся употребить, чтоб уврачевать его, дабы в конец не возобладало им раздражение, и не сделало всякую нашу жертву Богу не богоприятною (Мф. 5, 23. 24). Будем подражать Господу Спасителю, Который укоряем противу не укоряше (1 Петр. 2, 23), и Давиду, который на злословие Семея, сказал: оставите его проклинати тако, яко Господь рече ему проклинати Давида... негли презрит Господь на смирение мое (2 Цар. 16, 10. 12).
Солнце да не зайдет в гневе нашем, но будем прощать все должникам, и утвердим любовь, потому что она покрывает множество грехов. Кто имеет вражду на брата, и думает принести что либо Богу, тот принят будет наравне с приносящим в жертву пса, или цену блудницы. Кто имеет вражду к брату, – и думает, что любит Христа, тот лжец есть, и сам себя прельщает.
Если ты имеешь что на брата, или брат на тебя, помирись. Если не сделаешь сего, то все, что ни приносишь Богу, не будет принято (Мар. 11, 25; Мф. 5, 23. 24). Если же исполнишь такое повеление Владыки, тогда с дерзновением молись Ему, говоря: "оставь мне, Владыка, долги мои, как и я оставляю брату моему, исполнив заповедь Твою!" И Человеколюбец скажет в ответ: "если ты оставил, оставляю и Я; если ты простил, прощаю и Я твои долги".

д. О борьбе с печалью (чч. 1, 2 и 3)

Кто терпеливо переносит, когда его злословят или обижают, тот подобен заключившему льва в зверинце; а кто отражает злословие и обиду, тот походит на человека, который сам себя поражает (оружием).
Не будем малодушествовать; потому что нам не вечно жить в этой жизни.
Не давай печали сердцу своему; ибо мiра сего печаль смерть соделовает, а печаль, яже по Бозе, доставляет тебе жизнь вечную (2 Кор. 7, 10).
Монах, готовый мужественно претерпеть вес, что ни случится, отчасти только будет иметь печали.
Не давай печали сердцу своему, но утешай себя о Господе.
Если подвергнешься клевете, и после откроется чистота совести твоей, не высокомудрствуй, но Господу избавившему тебя от клеветы человеческой, работай в смиренномудрии, чтоб не пасть чрезвычайным падением.
Лукавая душа, когда льстят ей, превозносится, а когда оскорбляют ее, приходит в неистовство: а добрая душа и лести не радуется, и на оскорбление не негодует.
Нет и меры терпению, если только оно растворено любовью.
Потерпи Господа в день скорби, чтоб Он покрыл тебя в день гнева.
Не смейся над огорченным, не радуйся видя развращающегося, чтоб не прогневался на тебя Господь, и не остаться тебе без защиты в день скорби.
Не думай, что ты один терпишь скорбей больше всякого. Как живущему на земле невозможно избегнуть этого воздуха, так человеку, живущему в этом мiре, невозможно не быть искушенным скорбями и болезнями. Занятые земным, от земного испытывают и скорби; а стремящиеся к духовному, о духовном и болезнуют. Но последние будут, блаженны; потому что плод их обилен о Господе.
Если мы узники Спасителя Бога, то не постыдимся носить на себе узы скорбей, но с радостью будем терпеть их, ожидая пришествия Его с небес, когда и нас причислит Он к лику Святых; потому что ставшие общниками страстем Его, такожде и утешению общниками будут (2 Кор. 1, 7).
Ныне два есть рода скорбей, которыми окружен всякий человек под солнцем: скорбь по Богу и скорбь мiрская; и невозможно пройти настоящую жизнь без которой-нибудь из них, – или без скорби по Богу, или без скорби мiрской. – Скорбь мiрская тяжела, и не обещает вознаграждения; а скорбь по Богу с собою приносит утешение, и еще паче обвеселяет и обетованием жизни вечной. Подвергаясь первой, поспешай превратить ее во вторую, – и прогонишь мучительную скорбность из сердца.
Если когда делаешь дело Божие в смиренномудрии и благоговении, и враг, с намерением препнуть тебя в правом житии, вооружит против тебя людей нерадивых; то не бойся, не приходи в робость, и не уклоняйся с прямого пути. Потерпи Господа (Пс. 26, 14), избранник Божий, чтоб оскорбляющие тебя ныне удивились славному твоему спасению, как написано: праведник, аще постигнет скончатися, в покои будет (Премудр. Сол. 4, 7).
Как огонь в плавильне испытывает золото и серебро, так в напастях изведоваются души смертных, имея помощником Господа.
Не убоимся искушений, но смело простремся к почести вышнего звания о Христе. Ибо Господь венчает всех любящих Его.
Кто хочет стать монахом, и не переносит оскорбления, уничижения и ущерба, тому монахом не бывать.
Великодушно переноси оскорбления злословием, – наименование злым принимая за наименование добрым, и наименование негоднейшим – за наименование благоугодным. – И всяко помнить подобает, что рабу Господню не подобает сваритися, но тиху быти ко всем (2 Тим. 2, 24).
Если случится тебе впасть в болезнь, не прибегай к мертвой помощи и к человеческому покровительству; но лучше будем иметь терпение, ожидая милости от Бога, чтобы Он управил нас во всем; ибо бывает время, когда и плоть имеет нужду во вразумлении. Во всем же будем благоугождать Господу, яко Той печется о нас (1 Петр. 5, 7). Когда человек болен, тогда и душа его паче меры начинает искать Господа. Почему вразумление хорошо, если только вразумляемый благодарит: конечно же, таковой скажет: аще благая прияхом от Господа, злых ли не стерпим? Буди имя Господне благословенно вовеки (Иов. 2, 10; 1, 21).
Не малодушествовать должно во время искушения, а трезвиться в молитвах и добрых делах, – подражая плывущим по морю, которые, когда подымается буря, внимательно за всем смотрят, бодрствуют и призывают Бога на помощь. Господь не презирает призывающих Его во истине. Поэтому и мы, когда постигнет скорбь, прибегнем к Господу, подобно сказавшему: Господи, в скорби помянухом Тя (Ис. 26, 16). Море не всегда спокойно; и настоящую жизнь невозможно преплыть без искушения. Но если за веру в Господа будем держаться, как за кормило, то она введет нас в пристань жизни; – и тогда, сложив с себя труды, облечемся мы в жизнь и нетление.
Если пришла на нас печаль, будем ожидать приближения к себе радости. Возьмем в пример плывущих по морю. Когда поднимется на них ветер и сильная буря, они борются с волнами, ожидая тихой погоды; а когда настанет тишина, ждут бури; и потому всегда бдительны, чтоб восставший внезапно ветер не застал их не готовыми, и не опрокинул в море. Так и нам надо действовать. Когда приключаются скорбь и теснота, будем ожидать себе облегчения и помощи от Бога, чтобы, при продолжении скорби, не причинила нам смерти мысль, что нет уже нам надежды на спасение. А подобным образом, когда у нас радость, будем ждать скорби, чтоб при избытке радости не забыть о слезах.
Будь тверд в искушениях и скорбях, и противься распаляющему тебя сладострастью, чтоб и тебя, как не обожженный кирпич, не размыли дождевые капли, и чтобы не оказаться тебе не имеющим той твердости, какую думаешь иметь.
Решившись благоугождать Богу, будь долготерпелив. Посмотри на древние роды, и увидишь, что все Святые достигли обетований постоянным и долгим терпением. Потому будем каждый день побуждать себя, чтобы и нам с ними наследовать Царство Небесное. – По неверию нашему удаляется от нас терпение. Придай себе ревности о Господе, и мужайся, как верный, чтоб от великой печали не утратить тебе душевных сил. Представь себе тех, которые подвергались истязаниям в изгнании, в рудокопнях и горьком рабстве, – и подчинись о Господе сретающим тебя прискорбностям.
Если случится с тобою огорчение, – то потерпеть его – не крайнее еще зло; тяжело же и опасно оставаться в огорчении. Если в отсутствие твое злословил тебя кто-нибудь, и другой, пришедши, объявит тебе, что такой-то брат злословил тебя; то, как мудрый, разбери, чье это наваждение, и не огорчайся на брата своего. А известившему тебя скажи так: "хотя оскорбил он меня, но он мне брат, да и я сам заслужил оскорбление; впрочем оскорбил он не сам по себе, но устроил сие враг, чтобы посеять вражду между нами. Господь же да разорит умыслы лукавого, а брата да помилует, и нас да не оставит". – Если опять и в лице будешь оскорблен, не досадуй на сие, и не приходи в движение умом. – Когда же случится потерпеть оскорбление за худое дело, то не будем жестокосердыми, но исправим лучше свою погрешность.
Если утешающий скорбящего человек духовный, то приходит он к нему не на вред, а на великую пользу. А кто имеет плотской образ мыслей, тот не принесет ни мало пользы, но пришедши утешить скорбного, еще более расстроит его.
Услышал неприятное слово, – и скорбишь. Но если право уязвлен ты словом, радуйся, что уязвлен для вразумления и постарайся исправиться в своем падении. Уязвлен ты напрасно? Тем большая тебе награда, если благодушно перенесешь. И Апостолы, как злодеи, биты были среди города; но не гневались, не пришли в негодование, а радовались, яко сподобишася за имя Его бесчестие прияти (Деян. 5, 41). Радуйся и ты, что сподобился приять бесчестие ради имени Его.
Кто-нибудь из нерадивых скажет, может быть: "прискорбно мне, что это случилось со мною после стольких трудов?" – Это прискорбно тебе, раб Господень? Не лучше ли из сего познать тебе, что после стольких лет труда, страсти твои все еще остаются непобежденными, и познав это, начать с сего случая побеждать их? Аще бо кто мнит себе быти что, ничтоже сый, умом льстит себе (Гал. 6, 3). Искусство кормчего обнаруживается во время бури. Кто хвалится: "столько-то лет я в монашеском образе", а дел сего образа не показывает, тот носит при себе орудия такого искусства, которому еще не научился. – Приключилась тебе малая скорбь, и ты тотчас выступил из чина монашеской жизни, как бы отрекся от монашеского образа. В одну минуту сгубил ты труд стольких лет. – Нет, брат, не обращай врагам хребта своего; но стой твердо, сражайся, и враги побегут от тебя. Облекись в броню веры, возложи на себя шлем спасения, восприми меч Духа Святого, иже есть глагол Божий (Еф. 6, 17), – и борись, да возрадуется о доблести твоей живущий в тебе Дух Святой.
Если не переносишь малого искушения, то как перенесешь великое? Если не одолеваешь отрока, то как поборешь совершенного мужа? Если не переносишь слова, то как стерпишь удар? Если не терпишь заушения и удара, то как понесешь крест? Если креста не понесешь, то как наследуешь на небесах славу вместе с теми, которые говорят: Тебе ради умерщвляемся весь день, вменихомся яко овцы заколения (Пс. 43, 23)? Ужели мы с тобою, брат, забыли, что претерпел за нас общий наш Владыка? Он был поруган, уничижен, Ему говорили: беса имаши, – и Он не гневался; Его называли льстецом, заушали, били, пригвоздили ко кресту; Он вкушал оцет с желчью, пронзен копьем в ребра. Все это претерпел Он нашего ради спасения. А мы, – увы нам бедным! никакого оскорбления, даже слова, не хотим перенести ради Его, столько ради нас потерпевшего.
Кто желает благоугождать Богу и стать наследником Божиим по вере, чтобы ему наречься и сыном Божиим рожденным от Духа Святого, тот прежде всего, облекшись в благодушие и терпение, должен мужественно переносить встречающиеся ему скорби, беды и нужды, – будут ли то телесные болезни и страдания, или поношения и обиды от людей, или различные невидимые скорби, какие наводят на душу лукавые духи с намерением привести ее в расслабление, нерадение и нетерпеливость, и тем воспрепятствовать ей войти в жизнь. Бывает же все сие по Божию домостроительству, попускающему каждой душе быть искушенной различными скорбями, чтобы явными стали любящие Бога от всей души, чрез мужественное перенесение всего без теряния упования на Бога, но со всегдашним по благодати, с верою и терпением, ожиданием избавления, – и чтоб, выдержав таким образом всякое искушение, соделывались они достойными Царствия Небесного.
Которая душа не мужается и не переносит с твердостью всякого искушения и всякой скорби, но огорчается, унывает, негодует, тревожится, и нерадит о подвиге, или даже отчаивается; как не имеющая уже надежды на избавление, та, не сохранив в себе упования, которое с несомненной верою ожидает милости Божией, конечно не делается достойною жизни; потому что не последовала всем Святым, и не шествовала по стопам Господним. Смотри и наблюдай, как издревле Отцы, Патриархи, Пророки, Апостолы и Мученики, прошедши сей путь искушения и скорбей, возмогли угодить тем Богу, и сподобились великих мздовоздаяний.
Бог не допускает душе, уповающей на Него и терпеливой, быть искушаемою в такой мере, чтобы дойти ей до отчаяния, т.е. впасть в такие искушения и скорби, которых не может она перенести (1 Кор. 10, 13). И лукавый не в такой мере искушает душу и тяготит ее скорбью, в какой хочет, но в какой попущено ему Богом. Пусть только душа переносит все мужественно, держась упования по вере, и ожидая от Бога помощи и упования; и невозможно, чтобы она была оставлена. Напротив того, чем более подвизается душа, прибегая к Богу с верою, и надеждою, и несомненно ожидая от Него помощи и избавления, тем скорее избавляет ее Господь от всякой обдержащей ее скорби. Ибо Он знает, сколько душа должна подвергаться испытанию и искушению, – столько и попускает. Если горшечник, сделав сосуды, не положит их в печь, чтобы обожженные отвердели, то не бывают они годными к употреблению людям. Но и, (полагая их в печь), знает он, сколько времени должно держать их в огне, пока не сделаются годными, и не оставляет их в печи сверх надлежащего времени, чтоб перегорев не истрескались; и опять не вынимает прежде времени, чтоб не остались не доделанными и не годными к употреблению. Итак, если люди в рассуждении тленного имеют столько разборчивости и знания, то кольми паче Бог знает, сколько имеют нужды в испытаниях и искушениях души, желающие угодить Ему и вожделевающие улучить вечную жизнь.
Как пенька не бывает годною для пряжи из нее тонких ниток, если не треплют ее много раз, но чем больше треплют ее, тем она делается чище и способнее к пряже: так и боголюбивая душа, подвергаясь многим искушениям и испытаниям, и мужественно претерпевая скорби, делается чище и пригоднее к духовному деланию, и наконец, удостаивается наследовать Небесное Царствие. – Скорби и искушения делают душу благоискусною и твердою, если она мужественно, охотно и с упованием на Бога переносит все случающееся, с несомненной верою ожидая избавления от Господа и милости Его.
Души преданные скорбям для испытания, и различно мучимые лукавыми духами, как тайно – внутреннею тяготою скорбей или лукавыми помыслами, так и явно – телесными страданиями, если будут мужественно терпеть, сохранять упование и ждать мздовоздаяния от Господа; то сподобятся венцов правды, и в день суда приобретут одинаковое с мучениками дерзновение пред Богом. Ибо одинаково мучение в скорбях, одними претерпеваемое на кресте, другими от лукавых духов, на них действующих.
Враг, если не возмог низвести кого на худое и низложить мыслями, наводит после сего на человека того скорби, чтобы омрачить его разум, и потом уже посевать в нем, что угодно. А если и сим не возможет он навести на худое, то дает ему все удобства жизни; возносит его и вводит в великое обольщение, которое опаснее и хуже всех страстей, ибо делает человека горделивым, увлекает в пучину сластолюбия, изгоняет памятование о Боге, о своей немощи и о часе смертном. К чему склонным выведает в человеке расположение его, против того и ополчается, чтоб противоборствовать ему всеми неправдами.
Все от Бога, – и благое и скорбное; но одно – по благоволению, другое – по домостроительству, третье – по попущению. По благоволению, когда живем добродетельно; ибо угодно Богу, чтоб живущие добродетельно украшались венцами терпения; по домостроительству, когда, впадая в прегрешения, бываем вразумляемы; по попущению же, когда и вразумляемые не обращаемся. – Опять домостроительно Бог наказует нас согрешающих, чтоб не были мы осуждены с мiром, как говорит Апостол: судими от Господа наказуемся, да не с мiром осудимся (1 Кор. 11, 32). – В сем разуме – несть зло во граде, еже Господь не сотвори (Амос. 3, 6), таковы: голод, язвы, болезни, поражения, брани; ибо все это служит к очищению от грехов. – Попускает же Бог и совершенно оставляет тех, которые или не хотят жить без греха, или вразумляемые не обращаются, но пребывают во грехе. Тогда Бог предает их в неискусен ум, т.е. попускает их свободе творити неподобная (Рим. 1, 28).

е. О борьбе с унынием (ч. 1 и 2)

Ропотливый ни к какому делу не годен, и не имеет расположения. Он ленив и всегда имеет наготове предлог к отговорке от дела. И других развращает он, говоря: "и это на что, и то к чему? И вот в сем нет никакой пользы".
Ленивый, когда зовут его на псалмопение, раздражается, когда будят на бдение, отговаривается болью живота и головы. Если делают ему увещание, он говорит: "себя учи"; если, учат чему, кричит: "сам знаю".
Человеку, который в силах работать, не хорошо есть чужой хлеб в праздности, когда Апостол говорит: без стужения себе соблюдох и соблюду (2 Кор. 11, 9).
Ропотливый монах терпит большой вред; кто же все переносит мужественно, тот наследует радость.
Если найдет на тебя дух уныния, не оставляй своего дома, но противосстань сему духу с терпением. Да не убедит тебя помысел, внушающий перейти с места на место. Ибо если склонишься на сей помысел, то никогда не будет у тебя терпения.
Но говори монах: "здесь брань и теснота, а там (в таком-то месте) покойная и беспечальная жизнь (загадывая перейти туда)". Ибо знаешь ли кто ведет с нами брань? Не враг ли наш дьявол? А он обходит всю поднебесную (Иов. 2, 2). Так как, куда бы ни пошел ты, везде будешь в поднебесии; то везде будешь доступен дьяволу. Почему лучше, оставаясь на месте, противостать дьяволу, и он бежит от тебя; и напротив приближься к Богу, и Он приблизится к тебе (Иак. 4, 7, 8).
Ленивый монах представляет в предлог и говорит: "сегодня здесь живу, а завтра пойду в другое место; для чего же мне трудиться?"
Много предлогов собирает себе ленивый монах, – и сонливый впадет в беды.
Кто постоянно переходит из одной кельи в другую, тот приобретает суетные помыслы; кто же пребывает на одном месте, тот более безмолвствует.
Бродящий монах не неуязвим, если не будет трезвиться; а пребывающий на том месте, как призван, скорее найдет покой.
Приятна тебе праздность, но горек конец ее; изнемогаешь работая, но возвеселишься впоследствии.
Монах ленивый и самолюбивый (саможалетельный), как скоро увидел работу, прячется, а за ужином ставит себя в числе первых.
Памятование о смерти и наказаниях есть меч против беса уныния.
Из тяжких тяжкое иго – уныние, особенно, если имеет оно споборницею неверие; ибо плоды его исполнены смертоносного яда.
Оставил ты, монах, келью, и ходишь по мiру. Ужели не боишься беззакония и пререкания во граде (Пс. 54, 10)?
Кто ленивее того жаждущего, который сидит близ источника, и не протянет рук, чтоб, взяв воду, утолить жажду? – И кто нерадивее человека, который владеет книгою, и нерадит о чтении.
Потрудись с тем, кому желательно выучиться грамоте, чтобы, читая о чудных делах Божиих, благословлял он чудное Имя; и Бог будет твоим мздовоздаятелем.
На монаха в унынии нападает нерадение; а когда есть у него терпение, нападает высокоумие; но кто действительно любит Господа, тот отклоняет то и другое.
Ленивый монах во многом потерпит утрату, а трезвенный не пренебрежет ни одним часом.
Не люби переходить с места на место; по лучше терпением извлекай пользу из неудобств, встречаемых на месте твоего жительства. Скажи мне, после того, как мы с тобою обойдем целый мiр, не келья ли ожидает нас, если захотим спастись? А если и в общежитии оставаться нет у нас терпения, и в уединении не находим себе безмолвия, то где же, наконец, будет нам приют? Это походит на то, как если сказать: "и теплоты солнечной переносить не могу, и тень для меня не сносна". Боюсь, чтобы не укрыла нас наконец оная пещь.
Будем тверды сердцем; потому что слабость сердца противна добродетели. Не станем малодушествовать, если случится с нами небольшое уныние, но будем сами себя приневоливать, подобно доброму путнику. Путник, когда случится ему ослабеть на пути, не отказывается от цели дальнейшего путешествия, но утешает себя словами: "еще не много, и дойдешь до ночлега, и отдохнешь". – И Господь, видя, как мы принуждаем себя, подаст нам силу и облегчит затруднения.
Для пропитания себя, будем работать, в уповании на Бога. Не скорби о труде; многие, ничего не делая, тяготились самою беззаботностью. Учись работать, чтоб не учиться просить милостыню. Не будь небрежен к работе. Господь близ (Фил. 4, 6).
Не будем унывать, сидя в келье, припоминая себе, что Святые мученики, после многих истязаний, заключаемы были в железные узы. Посему не будем бегать неудобств кельи, не станем скучать за работою, помня, что многие из Святых ради Господа посылаемы были в рудокопни. Если бы жили мы в те времена, то ужели бы изменили жизни своей, по причине мучений? Ужели бы, но причине крайне тесных обстоятельств, отреклись от веры своей?
Держись того места, на котором живешь, сопротивляясь лености. Ибо не переменою и не расстоянием места, но только внимательностью ума можешь укротить страсти. Нам нужно терпение, чтоб, волю Божию сотворше, сподобиться обетований (Евр. 10, 36). Предающийся унынию далек от терпения, как больной от здоровья. Добродетель познается не в унынии, но в терпении. Терпение же обновляется и укрепляется, когда ум занят созерцанием и Божественным поучением. Сим утучняемый ум приобретает силы, как тело от питания здоровыми снедями. Если же ум отступит от сей благодати и от сего достоинства, то действительно сделается бедным и немощным. Поэтому свергнув с себя пристрастие к вещественному, упражняй ум свой в оном Божественном делании. И не будет у тебя потребности переносить тело с места на место, и изнурять оное странствованиями без благословных причин. Ибо Царствие Божие внутрь нас есть (Лук. 17, 21).
Когда заметишь в себе, что скучно для тебя чтение Божественных Писаний, и не охотно слушаешь духовные наставления, тогда знай, что душа твоя впала в тяжкую болезнь. Ибо это – начало злоумия, которым болевшие пожали плод смерти.
Блажен, кто ежечасно возделывает в себе прекрасные и добрые мысли, – и надеждою победил лукавую страсть уныния, с которою борются подвижники Господни.
Блажен, кто в деле Господнем стал подобен мужественному воину, возбуждает ленивых и ободряет малодушных на пути Господнем.
Блажен, кого не низложила, как не мужественного, страсть уныния; но взял он совершенное терпение, за которое все Святые получили венцы.
Когда дух уныния беспокоит тебя, не увлекайся помыслами его; но пребывай на том же месте, на котором поставил тебя Бог, рассуждая в себе, какую любовь имел ты к Богу, когда в начале пришел к монастырским дверям. Ту же любовь будем иметь и до конца, терпя Господа, подобно борцу, который терпением побеждает наносящего ему удары. Ибо претерпевый до конца, той спасен будет (Мф. 10, 22).
Одному брату пред бдением внушал помысел: "сегодня дай себе отдых, и не вставай на бдение". Но он отвечал помыслу: "кто знает? завтра, может быть, и не встанешь; потому надо встать сегодня". И за работой тоже внушал ему помысел: "дай себе отдых сегодня, а завтра поработай". Он же опять отвечал: "нет, сегодня поработаю, а о завтрашнем дне попечется Господь".
Если будет тревожить тебя уныние, не упадай духом, но помолись Господу, да даст тебе терпение. По молитве же сядь, и, собрав помыслы свои, утешай псаломски душу свою: вскую прискорбна еси, душе моя? И вскую смущаеши мя? уповай на Бога, яко исповемся Ему, спасение лица моего, и Бог мой (Пс. 41, 6). Скажи также: "чего расслабла ты, душа моя? Не всегда ведь жить нам в мiре сем? Послушай, что говорит Псаломник: пресельник аз есмь на земли, и пришлец, якоже вси отцы мои (Пс. 38, 13). Преселимся и мы с тобою, когда угодно сие будет Богу. Жизнь праведных начинается по кончине их. Почему и Пророк, вожделевая будущей жизни, говорит: имже образом желает елень на источники водные: сице желает душа моя к Тебе, Боже: когда приду и явлюся лицу Твоему (Пс. 41, 2. 3)? Святые настоящую жизнь почитали темницею. Почему один из них с радостью взывал: ныне отпускаеши раба Твоего, Владыко (Лук. 2, 29); а другой заявлял, что желание имеет разрешитися и со Христом быти (Фил. 1, 23).
Когда настанет утро, брат встает, и сотворив молитву, принимается за рукоделие. Тогда ненавистник добра, демон, влагает в него помысел уныния.
Если брат при нашедшем на него унынии, продолжает работать и трудиться, то, при содействии благодати, отгоняет тогда от себя уныние. Если же брат, когда найдет на него уныние, не отражает его от себя терпением, то бывает побежден им, и отдается ему в плен. Дав волю помыслу, начинает он говорить сам в себе: "сегодня чувствую себя как бы расстроенным, и недомогаю. Дам себе ныне отдых, а на утро сделаю за два дня. Так брат в этот первый день ничего не делает, мечтая на утро вознаградить сие опущение. На утро же ненавистник добра демон напускает на него еще сильнейшее уныние, нежели вчерашний день. Тогда уже одолеваемый помыслами брат встает и оставляет рукоделие, – и или совсем не занимается им, или занимается кое-как, не как делом. – Или враг выводит его из кельи, и делает праздношатающимся.
Что бы ни делал ты, если враг во время дела наводит на тебя уныние, в противодействие сему супостату укажи на какое либо ремесло подобное (прибавляя: "видишь, как трудятся ради временного? Чего же ради не хочешь трудиться ради вечного?"). И что бы ты ни производил делом, имей свидетелем совесть свою, что совершаемое тобою делается по Богу, – и спасешься (от уныния).

ж. О борьбе с тщеславием (ч. I, 150-600)

Разумей, монах, что говорю: да не будет у нас с тобою вне – благоговение, а в келье – беспечная распущенность; чтоб не быть подобными гробам повапленным (Мф. 23, 27). Ибо на всяком месте один и тот же Бог, Коему слава вовеки! Аминь.
Монах, который хвалится своею крепостью, первый безумец; стыд и укоризна монаху – хвалиться собственной своею силою: хваляйся о Господе да хвалится (1 Кор. 1, 31).
Хочешь ли приобрести доброе имя? В кротости дела твоя препровождай (Сир. 3, 17).
Это еще не добродетель – быть обезчещену и не чувствовать сего; но вот добродетель – чувствовать сие и переносить ради благочестия. Ибо сказано: поносим ленивый не усрамляется (Прит. 20, 4).
Славолюбие – душевный недуг, лукавая страсть.
Написано: да хвалит тя искренний, а не твоя уста, – чуждий, а не твои устне (Прит. 27, 2), И еще: искушение сребру и злату раздежение: и человек искушается усты хвалящих его ( – 21).
Всем воздавай честь ради Господа, не требуя чести себе, и обретешь благодать у Господа.
Никогда да не приводит тебя в удивление человекоугодник, старающийся угодить многим, но не для Господа.
Втайне, возлюбленный, исполняй заповеди Господни, и Господь воздаст тебе явно.
Если видишь, что человек на земле достиг великого достоинства, не дивись сему; но дивись тому, кто возненавидел земную славу.
Смотри, чтоб желая себе излишней чести, не навлечь тебе на себя бесчестия, в подлинном смысле честь человеку – делать все по Богу: великое же бесчестие – преступать заповеди.
Не старайся показывать себя искусным во всяком деле, чтоб не впасть тебе в тщеславие, которое приводит к славолюбию, гневу и печали. Более всего старайся сделать себя простым и во всем ровным.
Не хвались, величаясь краснословием, но возвещай лучше учение из опыта людей простых и не книжных, чтобы стать тебе учеником Христовых Апостолов; а хвалиться внешнею мудростью запрещено, особенно христианам. Хваляйся же о Господе да хвалится (2 Кор. 10, 17).
Которые из человекоугодия упражняются в добродетели, у тех основание спасения положено не на камне, а на песке; почему, как скоро пойдет дождь, потекут реки и подуют ветры (искушения), падают они от помыслов. Они, если ни падают, а живут, как должно, надмеваются великой гордостью; а когда падают, предаются бесполезному отчаянию.
Не хваляй себе сей искусен (2 Кор. 10, 18). А ты прежде испытай дела свои, действительно ли проводил жизнь достодолжно, как величаешь себя, – победил ли вожделение, возлюбил ли нищету, возненавидел ли пересуды, отложил ли любовь к тщеславию, возненавидел ли похоть, возгнушался ли сластолюбием, точно ли никому не делал зла, одолел ли страсти, точно ли оскорбляемый не гневался, и слыша себе похвалы, не превозносился, возлюбил ли Господа всею силою и ближнего, как самого себя? – Если же не соблюли мы сего, то для чего велеречим о себе? – Об этом надобно плакать пред благостью Господа, чтобы исцелил нас от окаменения сердца, и сделал сильными проводить достодолжное житие.
Ничего но должно делать на показ людям, но во всем надобно поступать от чистого сердца; потому что Бог знает сокровенное и тайное, и от Него одного надеемся получить воздаяние.
Человек тщеславный, будучи скуден достоянием, если и примет на себя имя Царя, не будет еще Царем: так не подвижник еще монах, который тайно ест, а за братской трапезой лицемерно выдает себя постником и воздержным. Он готовит паутинную ткань, – и идет не правым путем Святых, но путем человекоугодников.

з. О борьбе с гордостью (чч. 1, 2, 3)

Гордый не терпит превосходства над собою, – и встречая его, или завидует или соперничает. Соперничество и зависть друг другом держатся, и в ком есть одна из сих страстей, в том оба они.
В ком есть они, того мучит успех других; а в ком нет, того не печалит он. Этот, когда другому оказана честь, не смущается; когда другой возвышен, не тревожится, потому что всем отдает преимущество, всех предпочитает себе.
Без смиренномудрия напрасны всякий подвиг, всякое воздержание, всякое послушание, всякая нестяжательность, всякая многоученость.
Нечистый дух высокоумия изворотлив и многообразен, и все усилия употребляет, чтобы возобладать над всеми: мудрого уловляет мудростью, крепкого крепостью, богатого богатством, красивого красотою, художника искусством.
И ведущих духовную жизнь не пропускает он искушать подобным же образом, и ставить свои сети – отрекшемуся от мiра в отречении, воздержному – в воздержании, безмолвнику в безмолвии, нестяжательному в нестяжании, молитвеннику в молитве. Во всех старается он посеять свои плевелы.
Как врачевство против гордости чаще прочитывай следующие и другие подобные места Писания, направленные против ней:
Егда сотворите вся повеленная вам, глаголите: яко рабы неключимы есмы (Лук. 17, 10).
Аще кто мнит себе быти что, ничтоже сый, умом льстит себе (Гал. 6, 3).
Еже есть в человецех высоко, мерзость есть пред Господом (Лук. 16, 15).
Научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим, говорит Господь (Мф. 11, 29).
Во смирении нашем помяну ны Господь: и избавил ны есть от врагов наших (Пс. 135, 23).
Смирихся и спасе мя (Пс. 114, 5).
Нечист пред Господом всяк высокосердый (Прит. 16, 5).
Если здоров ты телом, то не превозносись, и бойся.
Кто сам себя возвышает, тот готовит себе бесчестие; а кто служит ближнему в смиренномудрии, тот прославится.
Смири помысел гордыни прежде, нежели гордыня смирит тебя. Низложи помысел высокоумия прежде, нежели он низложит тебя. Сокруши похоть прежде, нежели похоть сокрушит тебя.
Не осуждай брата в непостоянстве, чтоб и самому тебе не впасть в туже немощь.
Новоначальный, не имеющий смирения, не имеет у себя оружия на сопротивного; и таковой потерпит великое поражение.
Пусть монах имеет себя из последних последним, – и приобретет себе упование. Ибо смиряяй себе вознесется, а возносяйся смирится (Лук. 18, 14).
Злая укоризна монаху – гордыня, дерзость, бесчувственность, бесстыдство, безрассудность, вспыльчивость, безумие.
Если возлюбишь гордыню, будешь часть бесам; если возлюбишь смиренномудрие, будешь часть Владыке Христу.
Высокоумный человек много понесет печалей, а смиренномудрый всегда будет веселиться о Господе.
Высокоумие во всякое время домогается чести; а смиренномудрие в славе не превозносится, и в бесславии не беспокоится; потому что ожидает награды от Господа.
Превозношение ослепляет умные очи, а смирение просвещает их любовью; ибо Господь научает кротких путем Своим (Пс. 24, 9).
Опасно человеку надеяться на самого себя, а надеющийся на Господа спасется.
Украшающий одежды свои возгордится; а гордый монах – неоперившийся орел.
Смиренномудрый монах – легкий скороход и (как бы) меткий стрелок.
Как железо все утончает и покоряет, так и смирение по Богу разрушает козни врага.
Что рогатина для зверолова, и оружие для воина, то для монаха смирение.
Опасна человеку гордыня, в каком бы то ни было виде. Не люби гордыни; потому что нет в ней пользы. Всякая немощь при попечительности исцеляется, но недуг гордости – с трудом врачуемое зло; потому что она отвергает целительное врачевство и вымышляет для себя смертную отраву. Да не будет ее в рабах Христовых.
Хочешь ли быть великим? – Будь меньше всех (Мр. 9, 35).
Если выйдет брат из монастыря, не превозносись над ним мыслью, и да не будет он бесчестен в глазах твоих: не веси бо, что родит находяй день (Прит. 3, 28).
Слушай того, кто говорит: мняйся стояти да блюдется, да не падет (1 Кор. 10, 12), и еще: не хваляй себе искусен, но егоже Бог восхваляет (2 Кор. 10, 18). Ибо многие думали о себе, что одержали они верх и начальствуют; но они стали из кромешных кромешными, а люди отчаянные прияли благодать; потому что Бог гордым противится, смиренным же дает благодать (Иак. 4, 6).
Если видишь человека непослушного, гордого и мудрого о себе, то корень его уже полумертв; потому что не приемлет в себя тука, сообщаемого страхом Божиим. А если видишь человека безмолвного и смиренного, то знай, что корень его прочен; потому что напаяется туком страха Божия.
Велико преуспеяние и велика слава – смиренномудрия, и нет в нем падения. Признак смиренномудрия – обеими руками удовлетворять потребности брата, так как бы и сам ты принимал пособие.
Человек гордый и непокорный увидит горькие дни; смиренномудрый же и терпеливый возвеселится всегда о Господе.
Великое дело найти человека смиренномудрого и терпеливого, доброте его нет меры.
Кто превозносится над братом своим, над тем издеваются бесы.
Дожди размножают сорные травы, а обращение с людьми мiрскими производит страсть высокоумия. Но боящийся Господа не превозносится.
Если сподобился ты дарования, не высокомудрствуй; ибо не имеешь у себя ни одного совершенства, егоже неси приял от Бога (1 Кор. 4, 7); и если не будешь ходить по Его заповедям и воле, отнимет Он у тебя собственность Свою, и отдаст лучшему: и тогда будешь походить на человека, у которого отнимают перо, только что омоченное в чернила.
Сколько ни превозносится человек в гордыне сердца своего, все же он попирает землю, из которой взят, и в которую пойдет; возвышает же Господь смиренных.
Высокоумие низлагает, а смиренномудрие получает победную награду.
Если пред братиями своими окажешься чистым, как золото, то и тогда почитай себя сосудом непотребным, и избежишь гордыни, ненавистной Богу и людям.
Если видишь, что брат грешит, и на утро свидишься с ним, то не презирай его, признавая грешным в мысли своей: ибо не знаешь, что, может быть, когда ушел ты от него, сделал он, по падении своем, что-нибудь доброе, и умилостивил Господа воздыханиями и горькими слезами.
Надобно удерживаться от осуждения других; каждому же из нас подлежит смирять себя, говоря о себе словами Псалма: беззакония моя превзыдоша главу мою, яко бремя тяжкое отяготеша на мне (Пс. 37, 5).
Не дай мне, общий всех Владыка, такого сердца, которое ненавидит подчинение и отеческое вразумление; удали от меня горделивые помыслы; ибо Ты, Господи, запретил еси гордым (Пс. 118, 21).
Не только взор пусть будет поникшим долу, но и сердце да не превозносится над другим.
Если двое новоначальных живут со старцем, кто из них больше пред Господом? Тот, кто смиряет себя пред братом своим в страхе Божием. Ибо не лжив Сказавший: смиряяйся вознесется (Лук. 18, 14).
Кто хочет сдвинуть камень, тот не сверху, а снизу подложит рычаг, – и тогда легко поворотит камень. – Это образец для смиренномудрия!
И Богу и людям ненавистна гордыня, а любящих смирение возвышает Господь.
Не достоинство, не почесть, не величие вводят в Царство Небесное, но смирение, послушание, любовь, терпение и благодушие вот что спасает человека. Не слыхали разве, что дьявол за гордыню ниспал с неба? Не слыхали разве, какой великой славы лишился он за противление Богу.
Смиренный не тщеславится, не гордится, служа Господу из страха пред Ним. Смиренный не установляет собственной своей воли, прекословя истине, но повинуется истине. Смиренный не завидует успеху ближнего, и не радуется его сокрушению (падению), а напротив того радуется с радующимися и плачет с плачущими. Смиренный не унижается в лишении и бедности, и не оказывается надменным в благоденствии и славе, но постоянно пребывает в той же добродетели. Смиренный почитает не только высших, но и низших себя. Смиренный не впадает в раздражительность, никого не оскорбляет, ни с кем не ссорится. Смиренный не упрямится и не ленится, хотя бы и в полночь позвали его на дело; потому что поставил себя в послушание заповедям Господним. Смиренный не знает ни досады, ни лукавства, но в простоте служит Господу, мирно живя со всеми. Смиренный, если услышит выговор, не ропщет, и если будет заушен, не выйдет из терпения; потому что он ученик Претерпевшего за нас крест. Смиренный ненавидит самолюбие, почему не домогается первенства, но почитает себя в мiре сем как бы временным пловцем на корабле.
Если изучишь и все Божественное Писание, смотри, в противность Писанию, да не надмевает тебя этим помысел; потому что все Богодухновенное Писание учит нас смирению. А кто думает или делает противное тому, чему учился, тот сим самым показывает, что он преступник.
Если тревожит тебя дух гордости, или любоначалия, или богатства, то не увлекайся им, а напротив того стань мужественно против ополчений лукавого и льстивого духа. Представь в мыслях древние здания, обветшавшие изображения, изъеденные ржавчиной столпы, – и размысли сам с собою, и посмотри, где обладатели и соорудители всего этого; и старайся угодить Господу, чтоб сподобиться тебе Царствия Небесного: зане всяка плоть яко трава, и всяка слава человеча, яко цвет травный (1 Петр. 1, 24). Что выше и славнее Царского достоинства и славы? Но и Цари преходят и слава их. А удостоившиеся Царства Небесного не испытуют ничего подобного, в мире и радовании пребывая на небе с Ангелами, без болезни, печали и воздыхания, в радости и веселии, хваля, прославляя и величая Царя Небес и Господа всея земли.
Если прежде всех придешь к службе Божией и простоишь до конца, да не надмевает тебя сим помысел; ибо высокоумие подобно норе, в которой гнездится змий и умерщвляет подходящего.
Не будем превозноситься, а станем лучше смирять себя. Да и что у нас за сила, чтобы превозноситься нам, когда и малая затруднительность повергает нас на землю? Посему возлюбим смирение, чтоб Господь не отвратился от нас.
Во всяком месте и во всяком деле да будет с тобою смиренномудрие. Ибо как тело имеет нужду в одежде, тепло ли или холодно на дворе; так и душа имеет всегдашнюю нужду в облечении себя смиренномудрием. Предпочти лучше ходить раздетым и разутым, нежели быть обнаженным смиренномудрия; потому что любящих оное покрывает Господь.
Имей смиренный образ мыслей, чтоб, превознесшись на высоту, не разбиться в страшном падении.
Начало смиренномудрия – покорность. Смиренномудрие да будет у тебя и основанием и облачением ответа; речь же твоя пусть будет проста и приветлива в любви Божией. Высокоумие не подчиняется, непослушно, непокорно, водится собственным своим помыслом. А смиренномудрие послушно, благопокорно, скромно, воздает честь и малым и большим.
Избрав для себя благоговейную жизнь, трезвись, чтоб лукавый под видом благоговения не внушил тебе чуждого помысла, и именно тщеславия и гордыни, по которым не захочешь трудиться вместе с братией. Работай, как и другие братия, и охраняй свое благоговение.
Если будет тревожить тебя помысел самомнения, скажи борющему тебя: "иди от меня прочь, лукавый помысел. Что такое я сделал, и в какой преуспел добродетели, что внушаешь мне подобные мысли? Святые камением побиени быша, претрени быша, искушени быша, убийством меча умроша (Евр. 11, 37). Сам Владыка всяческих за нас крест претерпе, о срамоте нерадив ( – 12, 2). А я, все время жизни своей проведя в грехах, какой дам ответ в день суда?" – И сим отгонишь от себя высокоумие.
Один брат сказал: "просил я себе у Господа помысел смиренномудрия, чтобы когда брат мой прикажет мне сделать что-нибудь, говорил я помыслу: "это господин твой, слушай его"; а если прикажет другой брат, опять говорил: "это брат господина твоего". И если прикажет ребенок, и тогда говорил: "слушай сына господина своего". – И таким образом, противясь чуждым помыслам, при содействии благодати, безмятежно делал он дело свое.
Бесстрашие рождает гордыню; а гордыня – матерь непокорности. Смиренномудрие и кротость обладающего ими пригвождают к страху Божию, как столп, утвержденный в храме Божием.
Блюдись от беса высокоумия, чтоб не впасть в дух гордыни и неподчинения и не сделать себе вреда. Нет тебе стыда пребывать в подчинении о Господе и своими руками делать доброе. Сия небольшая печь – и скорбь претерпеваемая тобою ради Господа – доставит тебе вечную жизнь. Представь, что кто-нибудь на драхму выменивает многие тысячи талантов золота; то же значит и всякая печаль монашеской жизни в сравнении с будущею скорбью, какая сретит делающих худое. Уступаешь ты малое, а тебе дается великое. – Посему отрекайся высокоумия, и часть твоя будет Господь.
Отличительные черты и признаки человека имеющего истинное смирение, суть следующие: почитать себя грешным паче всех грешников, не сделавшим ничего хорошего пред Богом, укорять себя во всякое время, на всяком месте и за всякое дело, никого не хулить и не находить на земле человека, который был бы грешнее и нерадивее его самого, но всех всегда хвалить и прославлять, никого никогда не осуждать, не уничижать, и не оклеветывать, во всякое время молчать, и без приказания, или крайней нужды ничего не говорить; когда же спросят, и есть намерение, или крайняя нужда заставляет говорить и отвечать, тогда говорить тихо, спокойно, редко, как бы по принуждению и со стыдом; ни в чем не выставлять себя за меру, ни с кем не спорить ни о вере, ни о другом чем; но если говорит кто хорошо, сказать ему: да, а если худо, отвечать: как знаешь; быть в подчинении и гнушаться своею волею, как чем-то пагубным; иметь взор поникший всегда в землю; иметь пред глазами смерть свою, никогда не празднословить, не пустословить, не лгать, не противоречить высшему; с радостью переносить обиды, уничижения и утраты, ненавидеть покой и любить труд, никого не огорчать, не уязвлять ничью совесть. Таковы признаки истинного смирения; и блажен, кто имеет их; потому что здесь еще начинает быть домом и храмом Бога, и Бог вселяется в нем, – и делается он наследником Царствия.
В том нет смиренномудрия, чтобы грешнику почитать себя грешником: но смиренномудрие состоит в том, чтобы сознавая в себе многое и великое, не воображать о себе ничего великого. Смиренномудр, кто подобен Павлу; но говорит о себе: ничесоже в себе свем (1 Кор. 4, 4), – или: Христос Иисус приде в мiр грешные спасти, от нихже первый есмь аз (1 Тим. 1, 15). Итак быть высоким по заслугам и уничижать себя в уме – вот смиренномудрие!

6.

ОБЩИЕ УРОКИ О ПОДВИЖНИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ

(ч. I, 28-596; II, 112-466; III, 1-664)

Есть воздержание языка – не говорить много, и пустого, не злословить; не обижать словом, не клясться, не празднословить, не клеветать одному на другого, не пересуживать, не открывать тайн, не заниматься тем, что не наше.
Есть воздержание слуха, – владеть слухом и не поражаться пустою молвою.
Есть воздержание глаз, – владеть зрением, и не устремлять зрения на грешно-приятное, и неподобающее.
Есть воздержание раздражительности, – владеть гневом и не воспламеняться вдруг.
Есть воздержание в славе, не желать и не искать прославления и чести, не превозноситься, не надмеваться, не мечтать о себе много.
Есть воздержание помыслов, – низлагать помыслы страхом Божиим, не склоняться на помысел обольстительный и воспламеняющий, и не услаждаться им.
Есть воздержание в пище, – не желать и не искать снедей многих, сладких и дорогих, не есть не в определенный час, не предаваться духу чревоугодия, не возбуждаться к алчности добротою снедей, и не желать то одной, то другой снеди.
Есть воздержание в питии, – не употреблять без меры не только вина, но и воды, не гоняться за удовольствием пить искусно приготовленные смеси, не искать разных напитков, не пить вина без нужды, не ходить на пиры.
Есть воздержание порочного сластолюбия, – не потакать случайно возбудившимся движениям похоти, не склоняться на срамные помыслы, не исполнять волю плоти, но обуздывать страсти страхом Божиим.
Прекрасное Св. Отцы оставили нам правило для покаянных подвигов и трудов, говоря: "не сегодня только воздерживайся, а завтра заготовляй обеды; не сегодня только пей воду, а завтра добывай вина; не сегодня только носи власяницу, а завтра дорогую ткань; не сегодня только будь кроток и смирен, а завтра высокомерен и горд; не сегодня только тих и послушен, а завтра бесчинен и неуступчив; не сегодня только предавайся плачу и рыданию, а завтра смеху и равнодушию; не сегодня только спи на голой земле, а завтра почивай на мягком ложе. Но удержи для себя одно правило, возлюбленный, по которому мог бы ты благоугодить Богу, и принести пользу себе и ближнему.
По сороку или по пятидесяти лет Св. Отцы не изменяли своего правила, т.е. прекрасного и неукоризненного воздержания, соблюдаемого касательно пищи, языка, спанья на голой земле, смиренномудрия, кротости, веры и любви, нестяжательности, неусыпной молитвы с плачем и сокрушением, – и таким образом очистили себя. Почему и Бог вселился и прославился в них.
Если кто не очистит себя от всякого дела лукавого, от нечистых помыслов, от порочных пожеланий, от гнева, раздражительности, зависти, гордыни, тщеславия, ненависти, прекословия, осуждения, пустословия, – одним словом, – от всего, что Богу ненавистно, и если, отвратившись от того, не будет держать себя вдали; то не вселится в него Бог. Почему очистим себя, возлюбленные, чтобы Бог вселился в нас, – и мы сподобились обетований Его.
Хочешь ли знать, что у тебя в сердце, – внимай! – Хвалолюбие служит знаком, что мы тщеславны; приятность яств показывает, что мы чревоугодники; нерадение обнаруживает, что мы ленивы; любостяжательность – что не любим Христа; зависть возвещает, что нет в нас любви; удовольствие, с каким осуждаем других, означает, что полны мы ненависти. Так невидимая душа по телесным действиям делается видимою, какова она – добра или зла.
Но самым неудержимым проповедником о том, что любит и к чему прилепляется сердце, служит язык; устами обличаются тайны нашего сердца. Когда уста отверсты, и нет при них стражи, тогда слово наше исходит без разбора, и с собою выбрасывает наружу все, что в сердце. Почему, если хочешь узнать сердечные помышления, обрати внимание на уста; от них узнаешь, о чем заботится и старается сердце, – о земном или о небесном, о духовном или о плотском, об удовольствии или воздержании, о многостяжании или нестяжательности, о смирении или высокоумии, о любви или ненависти. Из сокровищ сердца уста предлагают снеди приходящим, и то, чем занят язык, показывает, что любит сердце, – Христа, или что-либо из настоящего.
Душа наша по природе добра, но превращается в злую по своему свободному произволению. Страсти неестественны; они прививаются и развиваются злым произволением, – и привычка делает их сильными, как сильна природа. Природа – рабство, привычка произволение. Произволение, будучи свободно, есть как бы земледелатель какой, прививающий к природе нашей и худые и добрые навыки, какие ему угодно. Природа – это земля, нами возделываемая; произволение земледелатель; а Божественные Писания – советники и учители, научающие нашего земледелателя, какие худые навыки ему следует искоренять, и какие благие добродетели насаждать.
Сколько бы ни был наш земледелатель трезвен и ревностен, однако без учения Божественных Писаний он и не силен и не сведущ. Законоположение Божественных Писаний дает ему разумение и силу, а вместе от собственных ветвей своих и благие добродетели, чтобы привить их к древу природы, – именно: веру, надежду, любовь, ведение, прилежание и под. А если земледелатель наш, по высокоумию своему, вздумает когда оставить учителя и советника своего, т.е. Божественные Писания, то начинает действовать погрешительно, и к природе прививает несвойственное ей, разумею же: неверие, неведение, ненависть, зависть, гордыню, тщеславие, славолюбие, чревоугодие, любопрение, прекословие и многое другое подобное; потому что, оставив Законодателя, и сам бывает Им оставлен. Если же, раскаявшись, осудит он сам себя и, припадши к Законодателю, скажет: "согрешил я, что оставил Тебя"; то Законодатель, по свойственному Ему человеколюбию, немедленно приемлет его, подает ему разумение и добрую силу опять снова возделывать ниву природы своей, искоренять в ней худые навыки и вместо их насаждать благие добродетели. Сверх же сего дает еще ему за это и венцы, и осыпает его похвалами.
Для чего же отрекся ты от мiра, если ищешь еще мiрского наслаждения, вместо наготы домогаясь одежд, и вместо жажды – винопития? – Призван ты на брань, и хочешь без орудия выйти в битву со врагом, вместо бдения погружаясь в сон, вместо плача и сетования предаваясь смеху, вместо любви питая ненависть к брату. Призван ты к подчинению, а прекословишь. Призван к наследию Царства Божия, а думаешь о земном, вместо смиренномудрия и кротости выказывая высокомерие и гордость.
Духовные купцы мы, братия, и подобны купцам мiрским. Купец каждый день высчитывает прибыль и убыток; и если потерпел убыток, прилагает старание, как бы вознаградить потерю. Так и ты, возлюбленный, каждый день и вечером и утром, тщательно размысли, до чего доведена купля твоя. – И вечером, войдя в храмину сердца своего, расчисли и спроси сам себя: "не прогневал ли я чем-нибудь Бога? Не сказал ли праздного слова? Не был ли беспечен? Не огорчил ли брата моего? Не осудил ли кого? Когда пел устами псалмы, тогда ум мой не мечтал ли о чем мiрском? Не возрождалось ли во мне плотское пожелание, и не с удовольствием ли занимался я им? Не уступил ли я над собою победу земным заботам?" Если потерпел ты в чем-либо из сказанного ущерб, то постарайся возвратить утраченное; потом воздыхай, и плачь, чтоб не впасть опять в то же. А утром опять займись с самим собою и спроси: "как прошла эта ночь? Получил ли я в нее какую прибыль от купли своей? Бодрствовал ли ум мой вместе с телом? Лились ли слезы из очей моих? Не был ли отягчен я сном во время коленопреклонения? Не приходили ль мне на ум лукавые помыслы, и не занимался ли я ими с приятностью?" Если побежден ты был чем-либо из сего, то постарайся исцелиться, приставь стража к сердцу своему, чтоб не потерпеть опять того же. – Если так будешь попечителен, то сохранишь в целости куплю свою; а таким образом сделаешься благоугодным Господу своему, и принесешь себе пользу.
Будь внимателен к себе, чтобы не вдаться тебе когда-либо в леность; потому что преобладание лености – начало погибели. Подражай пчеле, и всмотрись в дивную ее тайну, как с рассеянных по земле цветов собирает она свое произведение. Проникни мыслью своею на эту ничтожную тварь. Если собрать всех мудрецов земли, всех философов во вселенной, то не в силах они будут сделать понятною мудрость ее. И всякий разумный человек, видя труды ее, прославляет Создателя Бога, изумляясь, что от такой малой твари выходит столько мудрости. Подобно сему и ты, возлюбленный мой, будь как пчела, и из Божественных Писаний собери себе богатое и некрадомое сокровище, и предпошли оное на небо.
Монах подобен воину, идущему на брань, который отовсюду ограждает тело свое полным вооружением, трезвится до самой победы, и беспокоится, чтобы вдруг не напал на него враг, и чтобы ему, если не примет предосторожностей, не попасться в плен. Подобно и монах, если, приводя себя в расслабление, обленится, то удобно уловляется врагом; потому что враг влагает в него нечистые помыслы, которые принимает он с радостью, – разумею же помыслы высокоумия и тщеславия, а также зависть и осуждение, чревоугодие и ненасытный сон, и сверх того доводит его до отчаяния. Если же монах всегда трезвится, то привлекает себе в помощь благодать Божию, научается Богом, как угождать Ему, делается и достохвальным о Боге и хвалителем Бога. Как наблюдающий себя в зеркале бывает вместе и зрителем и зримым, так и благодать, если найдет себе упокоение в человеке и вселится в нем, то и его прославляет, и сама им прославляется.
Без помощи благодати сердце не может иметь в себе достаточных сил и исполниться умиления, чтоб надлежащим образом исповедаться Владыке; напротив того, человек бывает беден и скуден совершенствами, и поселяются в нем мерзкие и нечистые помыслы, яко нощный вран на развалине (Пс. 101, 7). Посему обязанность человека призвать благодать, чтоб она пришедши, просветила его, – обязанность человека, очистив себя, домогаться, чтобы благодать обитала в нем и помогала ему; при благодати же успеет он во всякой добродетели, и просвещенный ею, в состоянии будет уразуметь разнообразие и благолепие благ будущего века. Благодать делается для него стеною и укреплением, и охраняет от века сего для жизни века грядущего.
Старайся приобрести совершенную добродетель, украшенную всем тем, что любит Бог (это – любовь). Называется она одноличною добродетелью и заключает в себе всю красоту и все разнообразие добродетелей. Как Царская диадема не может быть соплетена без драгоценных камней и отборных жемчужин, так и сия одноличная добродетель невозможна без красоты различных добродетелей. Она вполне подобна Царской диадеме. Как последняя, если не достает в ней одного камня или одной жемчужины, не может сиять на царской главе, так и сия одноличная добродетель, если не достает в ней одной какой-либо красоты прочих добродетелей, не называется совершенной добродетелью.
Еще подобна она дорогим снедям, которые приготовляются со всякими изысканными приправами, но не без соли. Как сии дорогие снеди, если не будет в них соли, не гожи к употреблению и не вкусны, так и эта добродетель, украшенная всею лепотою различных добродетелей, если лишена любви ко Христу и ближнему, нимало не привлекательна.
Еще подобна она совершенному и прекрасному составу азбуки, в котором буквы отделаны и украшены, но который весь делается ни к чему не гожим, если отнять у него хоть букву. Так и сия добродетель, если будет лишена одной из прочих добродетелей, вся оказывается бесполезною.
И еще подобна она большому и высокопарящему орлу, который, завидев пищу в сетях, со всею стремительностью налетает на нее, но желая похитить добычу, зацепляется концами когтей, и от этой малости вся крепость его делается связанною: и хотя по-видимому, все тело его свободно и вне сетей, однако вся сила его оковывается сетями. Подобным сему образом и эта добродетель, если связана чем-либо земным, умерщвляется, изнемогает и гибнет, и не в состоянии уже воспарить на высоту; потому что пригвождена к земному.
Как иной погружается в глубину, чтобы сыскать многоценную и отличную жемчужину, и нашедши ее, всплывает на поверхность вон, и ногой устремляется на сушу с великим богатством. Так и ты обнажи себя от всех житейских нечистот, облекись же в сию добродетель и, украсившись ею, трезвись день и ночь, чтобы не совлекли ее с тебя. Душу, которая имеет ее у себя, не может поколебать никакое бедствие, ни голод, ни нагота, ни уныние, ни болезнь, ни бедность, ни гонения, ни другое какое, дьявольское искушение. Если трезвится она, то чрез это еще более возрастает и венчается, непрестанно преуспевая по Богу и просветляясь. Самая смерть не в силах причинить ей зло; напротив того по исшествии из тела, Ангелы приемлют ее ликующую на небо, и приводят к Отцу светов.
Радуется о ней Отец и Сын с Духом Святым. Отец радуется о ней, потому что возлюбила Его, и не любила никого, кроме Его. Единородный Сын Его радуется о ней, потому что вожделела Его, и никого не приобрела, кроме Его. Святой Дух радуется о ней, потому что о Нем сделалась Храмом Святым, и Он вселился в ней. Радуются о ней небеса и небесные силы, и единодушно припадают и прославляют Отца и Сына и Святого Духа, видя, что она украшена Ангельской добродетелью во всей лепоте праведности. Радуется о ней рай, потому что она получила его в наследие. Слава и велелепие единому благому и человеколюбивому Богу, Который, по Своей благости, дарует нам Царство Свое.
Потрезвимся и потрудимся в это короткое время. Вечер близок. Мздовоздаятель идет со славою воздать каждому по делам его. Будьте внимательны, чтоб кто-нибудь из вас после успеха не вознерадел, и не погубил безмерного мздовоздаяния Спасителева. Монах подобен засеянной ниве, которая, разросшись от плодотворных дождей и рос, приносит плод веселия; и достигнув времени плодоношения, приводит земледельца в большую заботу о том, чтоб град и дикие звери не опустошили ниву. Когда же земледелец получит вознаграждение в жатве, собрав пожатые плоды в житницу, тогда радуется и веселится, благодаря Бога. Подобно и монах, пока в теле сем, должен заботиться о вечной жизни, трудясь в подвиге до последнего дня, чтоб по нерадению не сделать бесполезным всего течения своего. Когда же совершив точение, подобно земледельцу, плоды трудов своих перенесет на небо, тогда доставляет радость и веселие Ангелам.
Представь, что иной, предстоя Царю и беседуя с Ним, по зову подобного ему раба, оставляет дивную и славную беседу с Царем, и начинает беседовать с рабом; подобен сему и тот, кто разговаривает во время псалмопения. Вразумимся, возлюбленные, Кому предстоим. Как Ангелы, предстоя с великим трепетом, совершают песнословие Создателю, так и мы со страхом должны предстоять во время псалмопения. Да не будет того, чтоб только предстояли тела наши, а ум мечтал.
Три рода дел умножают зло, и четвертый не принадлежит к числу добрых: если юные не слушаются; если старцы завидуют успехам младших; если благоговейные склоняются на дела непотребные и если настоятель по невежеству своему теснит и тяготит братий.
Три рода дел умножают добро, и четвертый род благ пред Господом и пред людьми: если братия единодушны в кротости и в правде; если брат брата поучают страху Господню; если младшие подчинены старшим, как своим владыкам, и если настоятель любит братий своих, как себя самого, и истинно печется о спасении душ их.
Если видишь торгующего чем-нибудь, скажи сам в себе: "этот человек, вожделевая временного, столько терпит, чтобы собрать скоропреходящие блага. Ужели же ты, душа моя, вознерадишь о непреходящем?" – Если видишь тяжущихся между собою, скажи сам в себе: "эти люди столько прилагают старания и спорят между собою о том, что нимало не полезно. Ужели же ты, душа моя, должна будучи тьму талантов, не припадешь, как следует, к Богу, чтобы прощен был тебе долг твой?" – Если видишь строящих дом из глины, то скажи сам в себе: "эти люди, строя дом из глины, употребляют свое старание совершить дело. Ужели же ты, душа моя, пренебрежешь вечными обителями?" Но чтобы, говоря о том и о другом порознь, не продлить слова, скажу: что ни увидим в жизни, мiрские помыслы и житейские рассуждения заменим духовными, и при содействующей нам благодати, непременно получим пользу.
Что такое монах? Монах подобен человеку, который, когда несся с высоты, встретив вервь, висящую высоко над землею, ухватился за нее, – виснет на ней и непрестанно вопиет к Господу о помощи, зная, что, если ослабеет, и выпустит вервь из обоих рук, то упадет и умрет.
От того, что не хотим ради Господа потерпеть малой скорби, невольно впадаем во многие и тяжкие скорби. От того, что не хотим ради Господа оставить собственную свою волю, сами себе уготовляем душевный вред. От того, что не терпим ради Господа быть в подчинении и уничижении, сами себя лишаем утешения праведных. От того, что не слушаемся вразумления, какое делают нам ради Господа, сами себя делаем игралищем бесов. От того, что не принимаем наказания жезлом, ожидает нас коноб, в котором не будет утешающего.
Хитрец – враг разными способами в каждого из нас влил свои отравы, и кознями своими запинает каждого. Иной соблюл пост, но отдает себя во власть соперничеству и зависти. Иной опять воздержался от срамного пожелания, но связан тщеславием. Другой преуспел в бдении, но запутался в сетях осуждения. Иной удаляется от осуждения, но исполнен неподчинения и прекословия. Иной воздерживается от снедей, но тонет в гордости и высокомерии. Иной неутомим в молитвах, но уступает над собой верх раздражительности и гневу. Иной успел в чем-нибудь малом и превозносится уже над теми, которые нерадивее его. Каждого так или иначе связал грех, – и нет разумевающего.
У нас брань не с видимыми людьми, от которых осмотревшись, можно привести себя в безопасность. Воюющие с нами невидимы. Потому велика опасность для нерадивых, а победителям великое воздаяние. – Не без искусства вступим с ними в брань и будем побеждать их. – Если враг, – скажу для примера, – возбуждает к чревоугодию, нападем на него постом; если раздражает в нас похоть к женщине, употребив в дело терпение, преодолеем чувство, и враг тотчас убежит от нас; если побуждает нас к гневу, вооружимся миром; если доводит нас до раздражения, возьмемся за кротость; если воспламеняет в нас ненависть, прилепимся к любви; если подстрекает к исканию почести покажем уничижение; если подстрекает к исканию славы, возьмемся за свою незначительность; если мечтательно ведет на высоту, преднапишем пред собою смирение Господа. – Если таким образом будем противиться врагу, он не устоит против нас и побежит, а к нам возвратится благодать.
Будь внимателен к себе, возлюбивший подвижничество, чтоб дни твои не протекли в рассеянности. Не допускай в себя лукавых помыслов, чтоб сила твоя не изнемогла в борьбе с врагом твоим. Имей всегда в уме своем сладчайшего Владыку, чтоб увенчалось течение твоего подвига. Ускоряй борения подвига твоего; ибо внезапно наступит день, когда трудящиеся увенчаются, а ленящиеся раскаются. Приобретай добродетель, пока есть к тому время; приобретай благоговение оку своему, истину слуху своему, глаголы жизни языку своему, посещение немощных стопам своим, образ Господа твоего сердцу своему, преуспеяние в целомудрии членам своим, чтоб сподобиться тебе большей чести пред Ангелами и человеками. чествуется бездушное дерево, если имеет на себе образ смертного царя; кольми паче, в нынешнем и будущем веке, предпочтена будет душа, имеющая в себе Бога.
Придите, други мои, припадем к Господу, да дарует нам просвещение души к уразумению козней врага – противника нашего, которому ненавистно все прекрасное. Ибо он ставит нам на пути преткновения, соблазны, вред, рассеянность века сего, плотское удовольствие, надежду на долговременность настоящей жизни, боязнь во время подвига, леность в молитве, сон и плотское успокоение во время псалмопения. Но сколько он рачителен, столько мы беспечны; и чем больше он злоухитряется, тем более мы небрежем, хотя знаем, что дни наши сокращены, – и Господь славы грядет.
Дали мы обет – приносить плод жизни. Но для нашего плода нет слез, которые приводили бы его в зрелость; нет сокрушения, чтоб процвел он от дыхания слез; нет смирения, которое приосенило бы его в великий зной; нет нестяжательности, чтобы не бременило его что либо сопротивное; нет любви Божией, – этого крепкого корня, поддерживающего плод; нет беспопечения о земном; нет бдения, нет бодренного ума, трезвящегося в молитве. Вместо сих прекрасных и благих добродетелей есть у нас противное им: есть ярый гнев и раздражительность, которыми избитый плод делается ни к чему негодным; есть многостяжательность, которая давит его вниз; есть великое уныние. Все сии неблагоприятности для него попустят ли созреть ему, как должно, чтоб годен он был своему Владыке.
Для того, чтобы, видя образ жизни каждого, подражать житию их, а именно тому, как кто, вооружившись ревностью, поспешает к почести вышнего звания (Фил. 3, 14), надобно в точности наблюдать у одного совершенную и точную веру, у другого надежду на Бога, у иного двоякую любовь к Господу и ближнему, у иного же то, как в страхе Божием стоит он на страже своей, охраняя себя от всякого лукавого дела, ведя жизнь не порицаемую и не предосудительную, а напротив того похваляемую всеми за чистоту и безукоризненность его поведения.
Смотри, как иной, боримый от врага различными страстями, прибегает в молитве к Богу и в сокрушении с любовью прилепившись к Нему, получает помощь благодати, и избавляется от непотребных и нечистых помыслов, – с великим плачем, со слезами и воздыханиями каясь в содеянном, с печалью оплакивая грехи свои, исповедуясь Богу в молитвах и бдениях, злостраждя в посте, воздержании и скорби, и стараясь спасти себя сими оружиями. Так и себе старайся бороться до смерти, как истинный воин, – содержа в мысли, что подвижничество – не шуточное дело, и что спасение достигается только великой рачительностью.
Подражай тем, которые являют совершенное отречение от мiра, – и удобно востечешь на высоту добродетелей. Видя в ком-либо совершенную нестяжательность, – как он, оставив все, усиливается сделать ум свой свободным от всяких попечений, чтоб без развлечения прилежать молитвам, и чтобы никакой помысел и никакая забота не прерывали его молитвы, всею силою посоревнуй ему. Кто чистым сердцем, с любовью и слезами молится Богу, тот Самого Бога, как в зеркале, отражает в уме своем. А это благо неоцененное, приобретается нищетою, бедностью и всячески тесным житием. Узкая врата и тесный путь вводят в живот (Мф. 7, 14).
Подражай в образе жизни Святым, – кому в благоговении и страхе Божием, кому в смиренномудрии, кому в самоуничижении и самоосуждении, кому в безмолвии, кому в кротости, кому в терпении благодушном, кому в уступчивости и миролюбии, кому в дружелюбии и единомыслии, кому в трезвении и рассудительности, кому в приятности обхождения, приветливости и снисходительности, кому в прощении обид, мужестве и великодушии, кому в подвигах и послушании, кому в рукоделии и служении братиям, кому в ревности и горячности духа, кому в совершенном отчуждении от мiра и в ежедневном умирании подобно распинаемому, кому в твердости духа и истиннолюбии, кому в целомудрии и девственности. Смотри также – у кого на милостивость и готовность помогать, у кого на тихость нрава и доброту, у кого на сердоболие и милосердие, у кого на беспристрастие и правосудие, у кого на невзыскательность и скромность, у кого на довольство малым и умеренность, у кого на простоту и прямоту, у кого на непрестанную молитву, на псалмопение и потоки слез, – коротко сказать, смотри у всех на черты Богоугодной жизни, – и подражай им.
Постараемся на горнее взирать, о горнем помышлять, горнее всегда помнить, к горнему быть всецело прилепленным, с горним быть в непрестанном общении, – и никак не склонять взора своего к дольнему, где удовольствия, где похоти века сего лукавого и мертвящего. Прекрасно всегда в горнее всматриваться оком сердечным, всячески блюдясь, чтоб не запало чего либо в зеницу ока сего, – или помысла лукавого, или иного чего не благоугодного Богу, и не омрачило ума.
Надобно нам непрестанно молиться, чтоб Господь избавил нас от бесовских козней. Ибо помыслы, не только когда сидим уединенно в келье, подавляют нас, но сильно восстают и тогда, как сходимся в дому Господнем; делают, что и на мужские тела смотрим не чисто; и до самого срамного дела доводит нас змий мечтательными помыслами. Он всевает какую-то смесь помыслов, чтоб брат пришел в рассеяние, и не мог чистым умом внимать пречистым тайнам Спасителя нашего – Бога. – Впрочем хранением очей и внимательностью ума воздержный преодолевает, при содействии благодати Божией. Посему надобно со всею бдительностью охранять сердце свое и чувства свои; потому что в этой жизни ведем мы великую брань; и враг наш неистов.
От борьбы отказываться не должно. Кто в мире со страстями, тому как вести с ними брань, когда он продал уже себя в рабы сластям греховным и с охотою платит дани мучителю? Ибо где только вражда, там и брань; где брань, там и борьба; где борьба, там и венцы. Если кто хочет освободиться от горького рабства, то вступи в брань с дьяволом. В сей брани сделавшись победителями, Святые удостоились небесных благ.
Кто хочет освободиться от вражеского поругания, и избавиться от горького рабства ему, тем надобно противоборствовать воле сего тирана нашего, и вести с ним брань из любви к Создателю. Ибо тогда покажут они опыты доблестной борьбы, когда не устами только, но и сердечным расположением скажут ему: "не послушаем мы гласа твоего, дьявол, и не станем более служить твоим похотям". Но во время борьбы надлежит воссылать молитвенный глас к Богу; да посрамит Он ищущих зла рабам Его. Тогда, пусть свирепеющий мучитель сей седмерицею разжжет пещь похотей, надеющиеся на Господа скоро узрят пещь сию превратившуюся в росу, – и мучитель, внушавший прежде страх, сам вострепещет пред ними.
Некто из Святых сказал: "думай о хорошем, чтоб не думать о худом; потому что ум не терпит быть в праздности". – Почему посвятим ум свой поучению в словах Божиих, молитвам и добрым делам. Ибо занятие суетными мыслями рождает и дела суетные; а занятие добрыми мыслями рождает и добрый плод.
Хотя и нет у тебя видимых слез, однако пусть будет сердечное сокрушение; потому что и между слезами есть разность. – Но блажен, кто в душе своей, как в зеркале, созерцает Господа, и вместе со слезами изливается в славословии Ему пред лицом Его благости; потому что молитва его будет услышана.
Если хочешь стать сосудом избранным, то преуспевай в покорности своему наставнику о Господе и в смиренномудрии. Жизнь Святых стала светлою быв возвеличена послушанием. Иисус Навин за совершенную покорность Моисею, удостоился дара быть преемником ему. Самуил, находясь в послушании у Священника Илия, сподобился слышать глас Божий. Елисей за покорность получил сугубую благодать своего учителя. Сам Бог – Слово, вочеловечившись, проводил жизнь в смирении и повиновении, как говорит Евангелист: и бе повинуяся им (Лук. 2, 51). Апостол же сказал еще: смирил Себе, послушлив быв даже до смерти, смерти же крестные (Фил. 2, 8). Начал ты добрым изволением; стой же твердо, чтоб Господь возвеличил тебя с кроткими и смиренными в Царствии Небесном.
Один брат, пребывая в послушании у духовных Отцов, пришел к другому брату и сказал: "хочу отойти от духовных Отцов, и безмолвствовать сам по себе". Тот отвечал ему: у одного человека был сын, которого отдал он на руки одному мастеру, чтоб он научил его своему мастерству. Мальчик был невнимателен к делу. И чрез несколько дней ребенок этот приходит к отцу своему, и говорит: батюшка, возьми меня от учителя; сам по себе могу лучше выучиться этому мастерству. Но отец его сказал ему; если у других учась, ничему ты не научился, при руководстве их, то как можешь успеть в чем-либо один? Вижу, что худо ты учился своему мастерству, и боюсь, что напрасно я старался о тебе. Поэтому примись, как следует, за работу свою, и навыкни ей под руководством мастера, чтоб сделавшись искусным в этом мастерстве, мог ты потом жить от него. – Так и мы, брат, не будем усиливаться свергнуть с себя иго подчинения – о Господе, чтоб не остаться неискусными в деле угождения Богу, и не быть беспомощными, когда впадем в искушение.
Когда победив страсти, искореним мы в себе всякое житейское пристрастие, тогда благодать Святого Духа, обретши в нас упокоение, просветит сердца наши, как уготованный светильник, обильный елеем, снабженный светильнею. Но если мы порабощены еще страстям и погрязаем в них, то подобны светильнику, лишенному елея и светильни, – и сидим во тьме. Позаботимся же о приуготовлении себя к приятию умного света; взыщем жизни духовной, чтоб освятились в нас и ум, став под властью Духа Святого, и тело, став причастным Духа.
Притча. Два человека пошли в город, отстоявший на тридцать стадий. Когда совершили они стадии две – три, встретилась им на дороге тенистая роща, по которой протекали ручьи воды, и было много приятных местоположений. Когда путники вступили в это место, один, желая поскорее увидеть город, прошел по нему поспешно, а другой остановился посмотреть, и отстал. Посмотревши, и он хотел идти в город, но побоялся зноя, и еще остался под древесною тенью. Но между тем, как он медлил, наслаждаясь приятностью места, вышел зверь из леса, схватил его и утащил в свое логовище. Между тем другой, которого не прельстила эта местность, благополучно достиг города. – Притча сия вот что означает: два человека – это вступившие на путь благочестия, и начавшие подвизаться на оном. Привлекательная местность на пути – это мiр с его прелестями. Прошедший мимо означает тех, кои, ни на чем не останавливая внимания, поспешают достигнуть почести вышнего звания о Христе (Фил. 3, 14). А увлекшийся привлекательною местностью означает тех, кои, забыв о своей цели, уклонили ум свой от невидимого к видимому. Зной – это труд добродетели. То, что человек тот, замедлив на месте, сделался добычею зверя, значит, – что когда кто останавливает помысел на вожделении земного, тогда из этого вожделения выходит грех и, овладев человеком, снедает его подобно лютому зверю, – как написано: похоть заченши рождает грех: грех же содеян рождает смерть (Иак. 1, 15). Будем же бегать мiрских похотей, чтоб снова не сделаться нам рабами греха.
Избегай бесполезных речей, чтоб не впасть в срамные помыслы. Как добрые слова полезны душе, так не добрые речи развращают ее, по сказанному Апостолом: тлят обычаи благи беседы злы (1 Кор. 15, 33).
Когда увидишь нерадивыми людей состарившихся в монашестве, тогда нужно тебе много предосторожности, чтобы поревновав им, не пойти тем же путем, и чтобы, став воздержным, не превознестись пред ними, что значит уступить над собою победу высокоумию. Послушай того, кто говорит: внемли, себе, и тщательно охраняй душу свою.
Не всякому человеку открывай свои помыслы, а только тем, о коих дознаешь, что они духовны. Ибо много сетей у дьявола. От людей духовных ничего не скрывай, чтобы враг, нашедши себе угол, не возгнездился в тебе. Но с людьми плотскими не входи в совет.
Надобно избегать бесполезных бесед, и не иметь обращения с небрегущими о страхе Божием; потому что ничего не говорят они полезного, ничего не делают для Господа, не говорят ни о добродетели, ни о благоговении, ни о чистоте. Речи их – сеть смертная; совет их – бездна адова; сообщество их – душевная пагуба.
Смотри, чтоб не утратить тебе дерзновения пред Богом ради чести или славы человеческой, или ради пищи, или пития, или одеяния; потому что все это подлежит тлению, дела же каждого, и добрые и злые, записываются. Горняя мудрствуй, а не земная (Кол. 3, 2), чтоб получить тебе обетование Отца небесного.
Воины Царя земного проливают кровь, чтоб угодить Царю своему; но тебе нет нужды проливать кровь, а только не будь побежден грехом, чтоб не сотворить тебе плода смерти (Рим. 7, 5). Трезвись, брат, трезвись и пребывай в трудах. Бог не неправеден и не забудет труда твоего. Но и за ту тесноту, какую терпишь ты, сидя в келье, воссияет тебе свет истины. Подвизайся добрым подвигом веры (1 Тим. 6, 12), чтоб мог ты, одержав победу над врагом, непостыдно поклониться – Царю Славы. Ибо Господь венчает не только умерших от меча, и пострадавших от мучителей, но и оказавшихся благоискусными в подвижничестве и в любви. Как первые для Господа терпели поругание, так и последние для Господа же потерпели скорбную жизнь и подвижничество.
Будь внимателен к себе, и да не будет слова лукавого в сердце твоем. Не склоняйся на лукавый помысел. Так пострадал некто от древних, скрыв в куще своей нечто от клятвы (Иис. Нав. 7, 1-26); подобно пострадал и Гиезий, служитель Пророка Елиссея. Не укрылись они не только от Бога, но и от людей. Преступление совершили они тайно; но возмездие получили явно. Один побит камнями всенародно, а другой наследовал проказу (4 Цар. 5, 27). Ибо не лжив сказавший: Бог поругаем не бывает; еже бо аще сеет кто тожде и пожнет (Гал. 6, 7).
От чего преодолевает нас враг? От чего умножаются в нас страсти? – Не от непокоривости ли нашей? – Когда учат нас, мы не бываем внимательны; когда обличают к исправлению погрешностей, отпираемся. От людей таимся, о Боге небрежем. Страшный змий влагает в нас мудрость побеждать словом тех, кто хочет нас исправить; и от того грех умножается в нас, не имея противника себе.
Начало душевного развращения в монахе – смех и вольность. Когда увидишь в себе это, монах, знай, что пришел ты во глубину зол. Не переставай молить Бога, чтоб избавил тебя от этой смерти. Смех и вольность ввергают в постыдные страсти не только юных монахов, но и старцев. О вольности сказал некто из Святых: "вольность подобна знойному ветру; она губит плоды монаха". Слушай же теперь о смехе: смех лишает человека блаженства, обещанного плачущим (Мф. 5, 4), разоряет доброе устроение внутреннее, оскорбляет Духа Святого, вредит душе, растлевает тело. Смех изгоняет добродетели, не имеет памятования о смерти, ни помышления о мучениях.
Начало плача – познание самого себя. Да будет же плач нам не по человеку, но по Богу, Который знает сокровенности сердца, чтоб от Него получить нам ублажение. Посему будем лицом светлы, радуясь о дарах Господних, о Духе Святом; плакать же и сетовать станем мысленно, умоляя Бога, чтоб простил нам все грехи наши и сохранил нас от них навсегда до кончины нашей. Плач созидает и охраняет; плач омывает слезами душу, и делает ее чистою. Плач рождает целомудрие, отсекает похоти, укрепляет добродетели. Плач ублажает Бога и приемлет утешение от Ангелов.
Занимайся духовным, чтобы сохранялось в тебе памятование о Боге; гнушайся же речами бесполезными; потому что зловонию и благовонию быть в согласии – дело невозможное.
Пустынножитель избавлен от трех браней – от зрения, слышания и говорения. И внимательный общежительник избавлен тоже от трех браней – от покупания, продавания и нападения разбойников. Но везде надо внимать себе и хранить совесть свою чистою.
Не говори: "я вступил в монастырь, и ношу на себе Ангельский образ". Не только людям, но и Самому Богу приятен не один внешний образ; требуются главно плоды добрых дел. – Итак стой, как цветоносное дерево, охраняя плоды добродетелей своих, чтоб не подкрался червь гордыни, и не подточил в тебе плода смиренномудрия, чтоб тщеславие, не омрачило твоего благоговения, чтобы гнев не похитил твоей кротости, раздражение не истощило твоего благодушие, ссора не нарушила твоего мира, вражда не послужила препятствием дружбе, памятозлобие не пресекло взаимной любви, обида не расторгла согласия, чревоугодие не попрепятствовало посту, жадность не истребила воздержания, беспечность не запнула рачительности, сон не усыпил бдительности, уныние не отяготило усердия, леность не помешала служению, ропот не уменьшил подчинения, ослушание не преградило входа послушанию, празднословие не превозмогло над псалмопением, шутливость не взяла верха над славословием, смех не преодолел плача, блуд не растлил целомудрия, сребролюбие не было предпочтено нестяжательности. Блюди, чтоб не возлюбить родителей паче Христа, и не усладиться мiром паче Царствия; чтоб страсть к пересудам не подстрекала языка твоего; чтоб не томило тебя завидование кому либо; чтоб обман не очернил в тебе чистоты сердца, лицемерие не лишило тебя вкушения истинных благ, хищение не отлучило тебя от Царства, неправда не заградила тебе рая, человекоугодие не истребило в тебе дерзновения, любовь к удовольствиям не похитила у тебя Боголюбия, похоть не погасила в тебе сердечного сокрушения.
В какой мере отсекает и смиряет кто волю свою, в такой же мере идет он к преуспеянию. А чем упорнее держится кто своей воли, тем более наносит себе вреда. Поэтому не желай раболепствовать своей воле, но лучше послушен будь воле Божией.
Выходя из кельи на служение, или для беседы с кем либо, огради око, сердце же возбуждай благочестивым помыслом, говоря при том: "ты не живописец, и не учиться вышел, как списывать изображения с людей". Будь внимателен к себе. Если внимание твое занято чувственным, то как можно тебе будет в чистом уме, как в зеркале, созерцать небесное, услаждаться и радовать себя памятованием о Боге?
Перестань любопытствовать о чужих грехах, чтоб от сего естественным образом не растлился благочестивый помысел твой.
Придерживайся молчания; оно избавит тебя от многих скверн. Памятуй непрестанно о тесноте грешников, страшась, чтоб и тебе в скором времени не быть причтенным к числу их.
Не будем самолюбивы; ибо от самолюбия, как ветви какие, отрождаются все страсти. Истребляется же самолюбие любовью, которая всех влечет к единомыслью, и связывает во едино. Любовь – великое и драгоценное приобретение. Посему старайся не отпадать от любви.
Заботясь о своем спасении, представим в себе ближнему образец добродетели в вере, в любви, в терпении, в чистоте, в послушании, в смиренномудрии, в страхе Божием, не увлекаясь худыми пожеланиями, но подвизаясь в трудах духовных.
Для принятия заповедей Божиих имей простоту (голубя), а для отражения козней противника – хитрость (змею).
Умно отделяйся от вредных встреч, чтоб добре покоился твой внутренний человек.
Не проводи времени с лицедеями, чтобы не растлились мысли твои; потому что речи их весьма вредны. Стариков заставляют они поступать по юношески, а молодых вовлекают в беззаконные дела.
Когда кто плачет, тогда никак не согрешить; и никто в сердечном сокрушении не замышляет зла. При сердечном сокрушении приходят слезы а за слезами следует умаление зла чрез удержание себя от худых дел.
Если ты молод, приучайся к молчанию и труду. Труд сделает тебя необременительным, а молчание сохранит неугасимым душевный свет, не попуская, чтобы он затмился какой-либо страстью.
Не волосы и не одежда делают человека мiрским, а худой нрав и наклонность к мiрским и нечистым пожеланиям, от которых душа делается мерзкой.
Не пострижение и одеяние делают монахом, но небесное желание и Божественное житие, в которых обнаруживается совершенство жизни.
Не возвеличивай себя прежде искушения; потому что постигшее искушение нередко пристыжает стоящих, по-видимому, твердо. Почему бодрствовать надлежит, и приводить тем ум в безопасность от падений.
Так все делай и так обо всем думай, чтоб угодить Богу; ибо если нет у тебя этой мысли, то теряет цену всякое твое делание.
В общежитии ли пребываешь, или безмолвствуешь, уединясь от всех, не оставляй в нерадении искомого тобою, т.е. чистого сердца и сокрушенного духа. Кто приобрел сие, тот не будет уничижен Богом; пренебрегать же этим – великая опасность.
Божественными водами орошай душу свою (Словом Божиим и таинствами), чтоб и процвела и плод принесла в правде. Надобно нам к душеполезному так же стремиться, как животные бегут на зеленые пажити.
Когда душа здорова, тогда и тело имеет крепость для благих трудов; а если душа потерялась в скверных помыслах, тогда и тело по необходимости растлится грехом.
Лукавый ежедневно ставит скрытные сети душе нашей, чтоб, соблазнив ее, подвергнуть вечному мучению. Сии сети исполнены сладости, чтоб обольщать и приманивать невнимающие себе души. Не услаждайся, брат, этою смертною сладостью, увлекаясь обольстительными помыслами. Помысел – обольститель, если найдет себе доступ в душу, услаждает ее греховными мыслями, чтоб потом умертвить ее грехом. И делается он сетью для души. Но опомнись и поспеши разорвать сию сеть, изгнав помысел из души молитвою, слезами, воздержанием и бдением. – Прочее же будь бодрствен, и ни на одно мгновение не останавливайся на обольстительном помысле. Прибегай всегда к Богу с молитвою, с постом и слезами, чтоб освободиться тебе от всех сетей, соблазнов и страстей.
Будем бодренными воинами, будем ежедневно преодолевать во брани лукавого. Изучим уставы сей брани: она невидима, и устав ее – обнажить себя от всего земного. Если ждем смерти, ежедневно имея ее пред очами, то не будем грешить. Если обнажишь себя от всего земного, то не будешь низложен в брани. Поелику земное влечет к себе долу, и страсти омрачают сердечные очи, то лукавый одолевает нас в брани с ним.
Не рассуждай, монах, говоря так: "велики труды подвижничества, а я малосилен и немощен, не в состоянии подвизаться. – Если вознамеришься идти в дальнюю какую страну и землю, то невозможно тебе будет в одно мгновение пройти расстояние целого пути, но проходя каждый день от ночлега до ночлега, с продолжением времени, достигнешь той страны, какую имеешь в виду. То же надобно сказать о Царстве Небесном и о рае сладости. Каждый достигает туда трудами целой жизни, – постом, воздержанием, бдением. Воздержание, слезы, молитва, бдение, любовь – вот ночлеги, ведущие на небо. Проходи их терпеливо, – и радуясь. После каждого ночлега будут укрепляться стопы души твоей, – и не найдешь затруднения в пути твоем, ведущем к небу.
Человеку, без дальнего рассуждения вступившему в монашескую жизнь, враг ухитряется вложить вольность. А тому, кто из благоговения пошел в монахи, внушает он подвиги выше сил его. Но истинно боящийся Бога не уловляется ни тем, ни другим помыслом. Страх Божий просвещает сердце его для шествования прямым путем.
Брат, по принятии им монашеского образа, боролся с мыслью выйти из общежития. – И помыслы представляли ему такой пример: "посмотри на эту зелень в саду; если ухаживающий за этими грядами не повыдергает растений и не пересадит на другое место, то не пойдут они в рост". Брат же на это отвечал помыслам так: "ужели же садовник до конца выдергает все посеянное на этих грядах? Не оставит ли на гряде, что может она пропитать? – Притом выдернутое не так надежно, как оставшееся на месте. Поэтому и ты будь в числе не выдергиваемых". – И сим, при содействии благодати, преодолел он помысел.
Монаху должно быть благоразумным, чтобы распознавать замышленное против него противником, – и иное пропускать со смехом, иное же со смирением, а иное низлагать хорошо приправленным словом.
Пока душа мечтает о земном, различные пожелания мiра сего и суетные удовольствия, представляющиеся душе в помыслах, расслабляют силы ее; и от этого сидящий в келье приходит в нерадение. Но когда кто совершенно отрешится от мира, возненавидит его и прелести его, и от всего сердца и от всей души предаст себя в рабы Господу, то нерадение не возьмет над ним власти, и вследствие того он свободно будет делать свое дело. Ему будет предлежать только брань с помыслом тщеславия; но и сей помысел отгонит от себя раб Господень, принимая в рассуждение и свою собственную немощь, и то, чей у него дар, согласно со сказавшим: что имаши, егоже неси приял (1 Кор. 4, 7)? Бывает у него брань также с немощью плоти; но раб Господень не придет от сего в страх, и не отлучит себя от любви Божией, по слову сказавшего: кто ны разлучит от любве Божия (Рим. 8, 35-39)? За всеми же страстями следует дух блуда; – но бегай срамных слов, и избежишь нечистых помыслов.
Мудрые старцы – тук для братии, умащающий и укрепляющий душу.
Если отрекся ты от мiра, то позаботься о деле своем, чтоб добыть тебе искомую жемчужину. Ибо иные, отрекшись от мiра, удалились от мiрской жизни, – и одни оставили военную службу, другие расточили свое богатство, – но напоследок, водимые своею волею, пали; так как всего бедственнее управляться собственной волею, а не жить по изволению Божию. Они сделали вид, что главными вратами удаляются всего житейского, но опять воротились к житейскому потаенной дверью.
Это – благоухание ведения в человеке, если во всяком случае винит он самого себя, и, виня себя, не осуждает другого, впадшего в туже погрешность.
У кого сердце омрачено бурею помыслов и кто побежден страстями, тот и человека не стыдится, и Бога не боится. Если он властелин, то небоязненно делает зло. Если же немощен и беден, то, предавшись грубости своего нрава, без стыда также поступает дурно.
У воинов брань кратковременна, а у ревнителя о спасении продолжается она до отшествия его к Господу. Посему надобно приступать к делу со всем тщанием, трезвенностью и терпением. Если вознамеришься убить льва, то берись за сие с твердостью, чтоб не сокрушил он костей твоих, как сосуд скудельный. Если ввергнешься в море, не теряй бодрости, пока не выйдешь на сушу, чтобы тебе, как камню, не погрузиться в глубину. Если вступаешь в борьбу, будь трезвен, чтобы противник не порадовался, победив тебя, и чтобы тебе вместо венца не получить противного тому.
Кто хочет быть монахом, тому надо быть готовым к мужественному терпению, чтобы, по вступлении в монашество, не сказать: "не знал я, что будет это со мной". Се делается тебе сие известным. Приведи же в порядок помысел свой, и вооружись терпением, – чтоб, говоря ныне при постриге: "все буду терпеть", на утро не оказаться тебе нарушителем сего, и словом и делом. Ангелы Божии предстоят и слышат все, исходящее из уст твоих. Смотри не солги; потому что Господь погубит вся глаголющие лжу (Пс. 5, 7).
Приступающего работать Господу окружают многие покушения. Но во всех их побеждает тот, кто всем сердцем предает себя управлению Божию, и пребывает в воле Божией. Бог требует от нас только решимости, и Сам подает нам силы, и дарует победу: Защититель бо есть уповающим на Него (Пс. 17, 31).
Не смотри на нерадивых; но себе внимай, имея пред очами своими Бога, по примеру того, кто написал: предзрех Господа предо мною выну, яко одесную мене есть, да не подвижуся (Пс. 15, 8).
Не будем осуждать кого-либо; ибо не знаем, как он ведет себя в келье своей, или как трудится пред Богом; не будем осуждать, если увидим, что он смеется или разговаривает; ибо не знаем, каковы расположения его в келье. Каждому из нас надо быть внимательным к себе; потому что каждый из нас за себя даст ответ Богу.
Хочешь ли, чтоб не преодолело тебя искушение? Отсеки всякую свою волю. Если дело кажется тебе и хорошим, но настоятель о Господе не признает его хорошим, то покорись ему о Господе. Входить в споры, следовать собственному своему намерению есть уже признак совращения. Да слышит всяк, что говорится в Псалме: работайте Господеви со страхом и радуйтеся Ему с трепетом. Примите наказание, да не когда прогневается Господь, и погибнете от пути праведного (Пс. 2, 11. 12).
Не так будем вести себя, чтобы сегодня были у нас воздержание и кротость, а на утро невоздержание и гордость; сегодня – безмолвие, бдение, смирение, а на утро – развлечения, ненасытный сон, неподчинение и тому подобное; сегодня у нас – отречение от мiра, отречение от всего земного, отречение от отечества, друзей, родителей, по упованию на Господа, а на утро – возжелание видеть родину, родных, наследство, – погружающее во множество зол. Будем помнить, что жена Лотова, озревшись вспять, стала столп слан. И Господь учит: никтоже возложь руку свою на рало, и зря вспять, управлен есть в Царствие Божие (Лук. 9, 62).
Имей всегда в уме тот день, в который, совлекшись всего, оставил ты мiр для Господа, когда воспламенен ты был страхом Божиим, и горел духом ко Господу. И такого расположения держись до конца; ибо претерпевый до конца, той спасен будет (Мф. 10, 22).
Не расслабевай от приходящих тебе помыслов; ибо это – начало борения. Бери себе урок с дождевого водоема. Вскоре после дождя, когда благословение дождевное только что собрано в водоем, вода бывает мутна, но потом чем более проходит времени, тем чище она делается. – Потерпи; улягутся и твои помыслы, – и дадут тебе покой.
Выслушай притчу о скверных помыслах. Когда виноградные егоды собраны с лоз, вложены в точило, выжаты, дали из себя вино, и оно влито в сосуды, тогда вино сначала кипит, как бы разгорячаемое самым сильным огнем, так что и отличные сосуды, не вынося стремительности его, иногда разрываются от напряжения. Так бывает и с помышлениями человеческими, когда от суетного века сего и от забот его переходят к небесному. Бесы, не терпя ревности в человеке, разными способами смущают ум его, с намерением примешать к нему развращение мутно (Аввак. 2, 15); и если найдут сосуд не без недостатка, т.е. душу неверную и сомнящуюся, то разрывают его. Бесы, как хищные волки, ходят по кельям монахов, ища отворенной для себя двери, чтобы, ворвавшись внутрь, растлить покорную им душу. Если же найдут дверь запертою, душу, утвержденную в вере, то уходят назад с поникшим лицом.
Во всех делах своих держи смиренномудрие, которое есть матерь послушания. – Сбрось с себя двоедушие, и во всем облекись верою, чтобы Господь, видя ревность души твоей, укрепил тебя в делании. – Питай в себе сильную ненависть к лености, к соперничеству, ко всякому злонравию и зависти, так как для Господа оставил ты все. Знай, что если в начале расслабят тебя такие помыслы, то много потом потерпишь труда и вреда.
Если на дворе не даешь накопляться нечистотам, то не давай и внутри себя усиливаться пожеланиям плотским.
На широком пути бывает следующее: злоумие, развлечения, чревоугодие, пьянство, расточительность, непотребство, раздор, раздражительность, надменность, непостоянство и тому подобное; а за ними следуют: неверие, неповиновение, непокорность, последнее же из всех зол отчаяние. – А на тесном пути и узком бывает следующее: безмолвие, воздержание, целомудрие, любовь, терпение, радость, мир, смиренномудрие и тому подобное. За ними же следует бессмертная жизнь.
Особенно блюди себя от вольности, чтоб не поработиться тебе многословию и бесстыдству, не сделаться радованием бесов, и напоследок не расстаться с братством. Не столько дикие ослы опустошают хлеб, сколько вольность разоряет труды монахов.
Представим себе предстоящих земному Царю и служащих тленному престолу; с каким вниманием и страхом предстоят они Царю своему? Не тем ли паче мы, как верные, должны предстоять Небесному Царю, со страхом и трепетом и со всяким благоговением? Посему не признаю хорошим, взирать бесстыдным оком на предлежащие тайны Тела и Крови Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа. И да убедит нас в сем Божественное Писание, говоря: трепетен быв Моисей, не смеяше смотрети (на купину) (Деян. 7, 32).
Как я рассуждаю, три есть рода дреманий, которые смущают человека ночью. Первое случается испытывать брату по действию лукавого, когда брат начнет петь псалмы. Но если нет в брате лености, оно никакой не имеет силы, сильнее же тревожит, если обременено чрево у брата яствами и питиями. Второе находит на брата среди Божией службы, по собственному его нерадению, когда брат не употребит усилия достоять до окончания правила, посреди службы хочет оставить поющих псалмы, и пойти спать. Третье случается испытывать по требованию природы по окончании правила обычной службы. – Не будь же нерадив. Не слышал ты разве, как Пророк Самуил, неоднократно званный, ни однажды не обленился встать, хотя был еще отрок? Когда стоишь на службе Божией, среди братии или наедине, чтобы славословить Спасителя нашего Иисуса Христа, – и потревожит тебя первый род дремания: заметив его, воспротивься, чтобы по лености своей не лишиться тебе плодов служения Богу; но с твердостью терпи, хотя бы раз и два смежило очи твои дремание; не сходи с места своего, – и обретешь великую пользу. Пристрастие к ненасытному сну подобно страсти чревоугодия. Если кто привык есть много, то и природа требует многого; а если привык кто к воздержанию, то природа не требует многоедения. Примени к себе рыбаков: всю ночь они проводят в бодрствовании, не оставляя своего дела. Если же кто из них, обремененный сном, предавшись нерадению, уснет; то когда встанет от сна, увидит, что ничего им не поймано. И начнет окаявать себя за нерадение. То же и с тобою будет, если предашься дреманию и сну, как и Пророк говорит: уснуша сном своим, и ничтоже обретоша (Пс. 75. 6).
Как на море корабль, если сделается в нем малая скважина, и не будет в скорости приложено старания, от такой малости, при всей своей громадности, затопляется волнами, так тоже бывает и с душой, допустившею до себя вражеские приражения, если не воспрянет к Создавшему ее. Нужны потому нам с тобою, брате, трезвение и великое смиренномудрие. Все лукавое приводится в бездействие сердечным обращением к Богу.
Бывает, что иной берет сосуд, чтоб почерпнуть воды, но не наполнив его водою, опрокидывает и разбивает. Подобен ему и тот, кто вступив в обитель для стяжания совершенства христианского, отмещет благодать Божию, и возвращается опять к мiрской жизни.
Вера есть матерь всего доброго, и ею достигает человек исполнения на себе обетований Владыки и Спасителя нашего Иисуса Христа, по написанному: без веры невозможно угодити Богу (Евр. 11, 6). – Но многоплодное приобретение дьяволу – неверие, которое есть матерь всякого лукавого дела. От него рождается двоедушие, которое есть нестроение. Муж двоедушен, сказано, неустроен во всех путех своих (Иак. 1. 8).
Хочешь избежать соблазнов и пересудов? Приложи дверь к устам своим о Господе, и отврати свои очи, еже не видети суеты (Пс. 118, 37), – и избежишь того и другого, пересудов – молчанием, а соблазнов – хранением очей. Если не препобедим в себе этого, то куда ни пойдем, в себе самих будем носить врагов своих. Победи их, и будешь иметь покой, где бы ни жил.
Прекрасны молитва и пост, но их укрепляет милостыня; ибо сказано: милости хощу, а не жертвы (Осии 6, 6). И Спаситель ублажает милостивых: блажени милостивии; яко тии помилованы будут. И Корнилию что говорит Ангел: молитвы твоя и милостыни твоя взыдоша на память пред Бога (Деян. 10, 4), – не молитвы только, но и милостыни.
Не пренебрегай Церковной службы, под предлогом какого либо поделия. Как дождь возвращает семя, так Церковная служба укрепляет души в добродетели.
Не делай так, чтоб сегодня пребывать в безмолвии и внимании к делу Божию, а на утро ходить из кельи в келью, или, еще хуже, из селения в селение. Но постоянно безмолвствуй, помня, что в какой мере кто безмолвствует, в такой мере делаются чистыми его помыслы, – и в какой мере удаляется кто от безмолвия, в такой грубеет у него ум.
Страх Божий – крепкий столп пред лицом вражеским. Не разоряй сего столпа, и не будешь взят в плен. Привергнись к Человеколюбцу, с Пророком вопия к благости Его: на Тя, Господи, уповах, да непостыжуся во век: правдою Твоею избави мя и изми мя (Пс. 30, 1-6). Тогда и Господь скажет тебе: Аз буду с тобою; и не оставлю тебя ниже презрю тя. Крепися и мужайся (Иис. Нав. 1, 5. 6).
Будем великодушны, и понесем тяготы друг за друга, усиливаясь восставить падших и попавшихся в плен врагу. Какой воин, увидев, что товарищ его взят в плен врагами, не вступает в борьбу и не сражается с ними, чтоб исхитить товарища своего из рук взявших его в плен? Когда же не в силах он избавить его, тогда плачет и печалится, воспоминая о друге. Не гораздо ли паче мы должны друг за друга полагать души свои? Ибо Господь и Спаситель наш Иисус Христос сказал: нет больше сей любви, да кто душу свою положит за други своя (Иоан. 15, 13).
Человек, проводящий в нерадении дни свои, сам себя обманывает, вовсе не помышляя о благах, какие уготовал Господь праведным, и о наказании уготованном грешникам, без всякого страха предаваясь утехам. В таковом лукавый приводит в действие всякого рода плотские похоти; а он не в состоянии заметить сего, как ворота не замечают входящих и выходящих ими; потому что похоть поселившись в уме его, омрачила очи его.
Бегай вольности и смеха; чревоугодие обуздывай держанием, сребролюбие – нестяжательностью, многоглаголание – молчанием, нетерпение сидеть на месте – пребыванием в келье, леность – памятованием будущих благ, непокорность – смиренномудрием; паче же бегай вольности, которая по моему разумению, есть начало всех зол. Если не обуздаешь ее, она сделает тебя бесстыдным. Обуздав же ее, блажен будешь; ибо говорится: блажен муж, иже боится всех за благоговение (Прит. 28, 14).
Будь внимателен к себе, чтоб не потерять тебе времени своего в нерадении и рассеянности. Насадил ты себе виноград; обнеси его оградой. Приобрел ты себе сад; охраняй плоды его, чтоб возвеселиться тебе под конец; и не пускай свиней своих на возделанное трудами твоими, чтобы они не опустошили того. Что пользы, если один день строим, а два разоряем? При таком образе действования как дело придет к концу?
Всякого рода приманки греховные рассеяны во всем человечестве, чтобы человек непрестанно боролся умом. Но иной борется, а иной поддается увлечению, и падает; и падают – один в одном, другой в другом, соответственно предрасположению каждого. Не бывает это без участия врага, но и он соображается с предрасположениями нашими. И он, когда захочет связать какого человека пожеланиями греховными, связывает его теми, которыми он услаждается, чтобы услаждаясь узами, не захотел он когда-либо развязать себя. Связывающий нас хитер, и хорошо знает, чем и как кого связать; знает, что если свяжет кого невольными узами, ум тотчас разорвет узы и скоро отбежит прочь. Поэтому связывает каждого, чем он услаждается и прохлаждается. Оттого мы и связаны будучи, не тужим, а радуемся тому, – и уловлены будучи, кичимся тем; кичимся потому, что связанный, например, завистью, коль скоро не связан прелюбодеянием, почитает себя ничем не связанным, и связанный тщеславием, коль скоро не связан явными неправдами, думает о себе, что свободен от низких уз. Каждый из связанных не знает своих уз, и не ведает сетей разложенных ему. Все они страждут неведением упившихся. Связанный как упоенный, не знает, что он связан. От вина забывают об узах, и в упоении не видят около себя сетей.
Имей во внимании, что примесью страсти греховной портится и уничтожается всякое добро: уничтожается правда, когда примешивается к ней низкое коварство; повреждается непорочность, если коснется ее похотливость; уничтожается вера, если будет внимать прорицаниям; омрачается благотворительность, если возымеет гордыню; посрамляется пост, если дать при нем место осуждению. Внимай же себе и не допускай таких добро-губительных примешений.
Каждый член обязан ты приличным образом оберегать от вредного. Если тело твое чисто от блуда, береги уста свои от осуждения других. Уста не могут любодействовать, но могут лгать и клеветать. Если один твой член невинен, а другой виновен, то с осуждением одного этого члена весь ты подлежишь осуждению. Не пренебрегай осуждением, как чем-то малым. Из примера тех, которые бывают добычею ловцов, научись не пренебрегать и самою малостью. Случается, что птица задерживается в сети небольшим ногтем, и концом ничего нестоящего ногтя смиряется и преодолевается могущество крыл; и хотя птица совершенно вне сети, однако вся ею уловляется.
Будем бегать недоброго помышления; потому что помышление судится наравне с поступками. Приступим к доброму помышлению, которое от Испытующего советы сердечные получает награду наравне с делами. Намерение есть уже дело; потому что в нем, как все производящем, водружено основание нашей свободы.
Милостивый Господь снабдил нас орудиями против всяких нападений вражеских. Только не ленись действовать ими, и не потерпишь вреда. Если враг пустит в нас своими разжженными стрелами, то мы имеем у себя необоримый щит – молитву; если вознамерится он пленить неправдою, прибегнем к правде, и спасемся; если вознамерится уязвить тебя человеконенавидением, встречай его могуществом человеколюбия; если берет тебя гордостью, сразись с ним смиренномудрием; если возбуждает плотскую похоть, облекись скорее в броню целомудрия; если нападет на нас ненасытностью, сделаем себе крылья – пост. – Так есть стрелы у врагов наших, есть стрелы и у нашей немощи. Поражение в брани бывает не от недостатка орудий, а от невнимания и нехотения употреблять их.
Что пользы, если имеет кто все, но не имеет любви спасающей? Если кто сделает большой обед, чтоб позвать Царя и князей, и все приготовит богато, чтоб ни в чем не было у него недостатка, но нет у него соли: можно ли будет вкусить такого обеда? Без сомнения невозможно. То же и здесь. Приобрел ли кто девство, постился ли, совершает ли бдения, молится ли, дает ли приют бедным, думает ли приносить дар, или начатки, или плоды, строит ли Церкви, другое ли что делает, – без любви все это ни во что не вменится у Бога (1 Кор. 13, 1-4).
Позаботимся о стяжании вечных обетованных нам благ; приложим о сем старание, пока не стемнело, пока не кончилось торжище; сотворим себе для тамошней жизни друзей из бедных и неимущих. У них купим себе елея и пошлем туда вперед себя; ибо здесь для тамошних светильников продают елей – вдовы, сироты, немощные, увечные, хромые, слепые и все нищие, которые сидят у дверей церковных.
Когда станешь пред Богом на молитву, смотри, чтобы прекрасных органов, на которых поешь Богу, т.е. помыслов твоих, не расхитили враги твои. Как или чем будешь служить Богу, когда отнят у тебя твой орган, т.е. пленены помыслы? Служение Богу требует, чтобы помыслы, вся крепость и сила души, и весь ум нерассеянно напряжены были к Богу. К золоту своему не примешивай меди или свинца, т.е. к душе твоей – многих и нечистых помыслов. Как дева, обрученная мужу, если ее обольстят другие, делается мерзкой в очах его: так и душа, увлекаемая нечистыми помыслами и дающая на них согласие, мерзостна небесному жениху своему, Христу. – Она должна всевозможно избегать связи с сими помыслами и не услаждаться согласием на оные, чтоб Господь, увидев ее любовь к Себе, возблаговолил к ней, и, пришедши погубил врагов ее, которые покушаются отвратить мысли ее от Него. Ибо как скоро Господь увидит, что душа усиленно старается быть собранною в себя, непрестанно ища Господа, ожидая Его ночью, и вопия к Нему днем; то не умедлит сотворить за нее отмщение, и очистит ее от порока, какой еще в ней есть, представит ее Себе, как неимущую скверны невесту.
Отверзи сердце свое, решись вожделевать Бога, все дни жизни своей. Вожделевать Бога всегдашнее услаждение и просвещение, и всегдашняя радость. Если всегда вожделеваешь Его, Он всегда будет обитать в тебе. – Он обитает в душе боящихся Его, – и исполняет волю возлюбивших Его.
Хочешь ли быть святым и непорочным храмом Божиим? Всегда имей в сердце своем Образ Божий. Под Образом же Божиим разумею не изображение красками, но тот Образ, который живописуется в душе добрыми делами, постами, бдениями, преуспеяниями в добре, воздержанием, молитвами; и краски для сего небесного Владычного Образа суть – чистые помыслы, совлечение всего земного и чистая всегда жизнь.
И в мiре и в подвижнической жизни никто не венчается без борьбы; без борьбы потому никто не может получить неувядаемого венца и вечной жизни. Ибо настоящая жизнь всегда подобна поприщу. Хочешь оказаться в борьбе совершенным? Всегда будь облечен в добродетели, как в орудия – борьбы. Облекся ли в добродетель? Непрестанно употребляй усилия не совлекаться ее.
Старайся стать подражателем жизни и добродетели преподобных отцов. Иди путем их жития и подвизайся как и они, – подвизайся умом, подвизайся духом, подвизайся телом, будь подвижником и в одежде, будь подвижником и в пище, будь подвижником и в языке, будь подвижником и во взоре, будь подвижником и в помысле, – чтоб во всем оказаться совершенным.
Будь внимателен к себе, чтоб во время молитвы не быть рассеянным. Когда станешь на молитву пред Богом, стой пред Ним со страхом и трепетом. Кругом отсеки от сердца своего помыслы и попечение обо всем земном. В час молитвенный всецело будь небесным Ангелом, и приложи старание, чтобы молитва твоя была свята, чиста и нескверна, чтоб, увидев ее восходящую горе, небесные врата тотчас отверзлись пред нею, чтоб, видя ее (востекшею туда), Ангелы и Архангелы, все с веселием сретили ее и принесли к святому и превознесенному престолу пречистого Владыки. Так в час молитвенный повергайся пред Богом всегда, как Херувим и Серафим.
Брань твоя не какая-нибудь обыкновенная; напротив того все Ангелы и Владыка их смотрят на брань твою, какую ведешь со врагом. – Итак, когда ты сделаешься победителем врага, Бог и Ангелы будут рукоплескать тебе: и Ангелы, радуясь, прославят Бога, даровавшего тебе силу победить лукавого. Для того и брань усиливается более и более, что и ты стал благоискусным, и Бог прославился, и люди стали тебе подражателями.
Не приходи в нерадение от изнеможения, но имей в виду упование. Ибо где подвиги, там и награды, где брани, там и почести, где борьба, там и венец. Взирая на сие, умащай себя уроками терпения. Взывай к себе непрестанно возглашая со Святыми; мужайся, и да крепится сердце твое, и потерпи Господа (Пс. 26, 14).
Приготовляй дела твои к исшествию; приведи все в порядок в поле своем; а поле есть жизнь сия: возьми добрый заступ – Новый Завет; огороди владения свои терниями (сделай изгородь из колючих произрастений), – постом, молитвою и учением. Если будет у тебя такая ограда, то не взойдет зверь, т.е. дьявол. Как прекрасный виноградник возделывай душу свою, – и как стерегущие виноградники бьют в ладоши и громко кричат, и таким шумом останавливают злоумышленников: так делай и ты, – возвысь голос, восклицай в псалмопении, и прогонишь хитрого зверя – лисицу, т.е. дьявола. Непрестанно наблюдай за врагом, если будет пожелание твое устремлять на дела непристойные. И если в душу твою станет метать, как бы из пращи, скверными помыслами, противопоставь щит веры, и возложи на себя шлем упования. Извлеки меч духовный, иже есть глагол Божий (Еф. 6, 17). И вооружась так на врага, терпи, и не будь нерадивым в брани; напротив того, трезвись во всем, говоря: знаем мы его замыслы!
Когда взойдет в тебя лукавая мысль; извлеки меч свой, т.е. восставь в сердце страх Божий, – и посечешь всю силу вражью. А вместо воинской трубы употребляй Божие Писание. Как труба звуком своим собирает воинов, так и Божие Писание, взывая к нам, собирает благие помыслы, и приведя их в строй страхом Божиим, составляет из них полк в противоборство врагу: ибо помыслы наши, подобно воинам, сражаются с врагами Царя. И еще, – как труба звуком своим, во время брани, и в юных борцах возбуждает готовность идти на сопротивников, так Божие Писание возбуждает твою ревность к добру, и укрепляет тебя к борьбе со страстями.
По мере сил своих принуждай себя, как можно чаще, читать Писание, чтобы оно собирало твои помыслы, которые враг рассевает своим злоухищрением, влагая в тебя лукавые мысли, между тем как он наносит тебе или частые скорби, или доставляет тебе много успехов и житейских удобств. Делает же он сие по своей злокозненности, с намерением удалить человека от Бога.
Будь трезвен, и старайся всегда прилежно заниматься чтением, чтоб оно научало тебя, как избегать сетей вражеских и достигнуть вечной жизни.
Чтение Божественных Писаний приводит в собранность блуждающий ум, и дарует ведение о Боге. Ибо написано: упразднитеся и разумейте, яко Аз есмь Бог (Пс. 45, 11). Слышишь, что ведение Бога приобретает тот, кто с чистым сердцем упражняется в чтении Божественных Писаний. Потому не будь нерадив, но упражняйся в сем чтении, – и в молитвах, – чтобы просветился твой ум, и чтобы стать тебе: совершенным и всецелым, и ни в чемже лишенным (Иак. 1, 4).
Иные хвалятся беседою с вельможами, князьями и царями; а ты хвались тем, что в Св. Писаниях беседуешь со Св. Духом; потому что чрез них глаголет Дух Святой.
Старайся читать Божественные Писания, и постоянно пребывать в молитвах. Ибо всякий раз, как беседуешь ты с Богом посредством оных, освящаются у тебя тело и душа. Зная сие, старайся чаще упражняться в них.
Если не умеешь читать, не отходи оттуда, где можно слушать и получать пользу; ибо написано: аще узриши мужа разумна, утреннюй к нему, и степени дверей его да трет нога твоя (Сир. 6, 36). Сие полезно не только не умеющим читать, но и умеющим; потому что многие читают и не знают, что читают.
Смотри, чтоб, когда хочешь читать, не прерывал тебя враг, наводя уныние, или рассеянность, или говоря: "сделай сперва такое-то дело, так как оно не велико; и потом со спокойным духом будешь читать". Внушая это, он и особое усердие возжигает к рукоделию, чтоб поскорее отвлечь тебя от чтения. Это делает он, когда видит, что брат читает прилежно, и получает от того пользу, стараясь отвлечь его от сего занятия и воспрепятствовать ему сим и другими предлогами. Не верь ему; но будь как олень жаждущий и желающий придти к источникам водным, т.е. к Божественным Писаниям, чтоб пить из них и утолять жажду свою, палящую тебя страстями.
Когда Господь дарует тебе прочесть и узнать какое слово из Писаний, позаботься, чтоб оно не проходило мимо (даром); но поучайся в нем умом своим, напечатлей его в сердце своем, и неизгладимым сохрани в памяти своей. Ибо написано: во оправданиях Твоих поучуся (Пс. 118, 16); и еще: в сердце моем скрых словеса Твоя ( – 11).
Когда читаешь, читай с усердием и прилежно; с великим вниманием останавливайся на каждом слове, и не листы только переворачивать старайся, но если нужно, не поленись и дважды и трижды и несколько раз прочесть стих, чтоб выразуметь силу его.
150 Когда садишься читать или слушать читающего, помолись прежде Богу, говоря: Господи Иисусе Христе! Отверзи уши и очи сердца моего, чтоб услышать мне Словеса Твои, и исполнить волю Твою. Открый очи мои, и уразумею чудеса от закона Твоего (Пс. 118, 18). Уповаю, Боже мой, что Ты просветишь сердце мое". – Всегда так моли Бога, чтобы просветил ум твой, и открыл тебе силу Слов Своих. Многие, понадеявшись на свое разумение, впали в заблуждение, и глаголющеся быти мудри объюродеша (Рим. 1, 22).
Приобрети безмолвие, как крепкую стену; потому что безмолвие поставит тебя выше страстей. Ты будешь вести брань сверху, а они снизу. Приобрети же безмолвие в страхе Божием, и все стрелы вражьи не сделают тебе вреда. Безмолвие, сопряженное со страхом Божиим, есть огненная колесница, которая приобретших его возносит на небеса.
Безмолвие – матерь сокрушения, зерцало грехов, кладезь неудержимых слез, училище назирания за помыслами и рассуждения их, утверждение поста, преграда чревоугодию, поприще упражнения в молитве и чтении, умирение помыслов, необуреваемая пристань от забот, благое и легкое иго, упокоивающее и носящее носящих его, родительница благоговения, узилище страстей, узда для очей, языка и слуха, вина нестяжательности, плодоносная нива Христова, приносящая добрые плоды.
Приобрети себе эту благую часть, избранную Марией, которая, сев при ногах Господа и прилепившись к Нему единому, стала образцем безмолвия. За сие и похвалил ее Господь, сказав: Мария же благую часть избра, яже не отъимется от нее (Лук. 10, 42). Видишь, каково безмолвие! Сам Господь хвалит приобретшого оное. Приобрети же безмолвие, и насладишься Господеви (Пс. 36. 4), приседя у ног Его, и прилепившись к Нему единому, так что можно будет тебе сказать с дерзновением: прильпе душа моя по Тебе: мене же прият десница Твоя (Пс. 62, 9).
Болезни не вдруг делаются неизлечимыми, но получив недоброе начало от нерадения, переходят в безмерное повреждение. И страсти в душе возникают от малой причины, но если не бывают истребляемы, производят безмерное расстройство в душе. Видишь, как на меди зеленый рубец делается глубже и глубже? – Разумей посему, что производит в душе страсть при нерадении. Если не очистишь ржавчины, то не выведешь пятна; если не изнуришь естества плоти, то не успеешь прогнать от себя страсть. Ржавчина тесно соединяется с медью: так и страсть укореняется в природе. Кто вычистит медь, пока не заржавела, тому уже о ней нет забот; кто облечет душу добродетелью, тот не будет в опасности, тот не потерпит и скрытного приражения зла. Медь от чищения принимает блеск, как одежду; и если вычищена медь неповрежденная еще ржавчиною, то долго служит в употреблении, в противном же случае наведенный блеск обманчив; сосуд тот бывает непрочен и скоро портится, как сделанный из поврежденной меди. И душа, если растленная уже приступает к добродетели, то впадает в колебание, а от колебания в растление.
Как душа от соединения с увлаженным телом делается плотской, так и тело, при нетлении души в единении с семенем Божиим делается духовным. И св. Павел различает людей духовных и плотских. Он знал, что и плотские имеют душу, и духовные – тело; но по причине преобладания того, чего в человеке больше, именование преобладающего усвояет целому человеку. Если в человеке плоть преобладает над душой, то он – плотской; а если преобладает душа, то он – духовный. И в другом месте, давая то же разуметь, говорит он: плоть противится духу, дух же – плоти, да не яже хощут, творят (Гал. 5, 17). Евангелие сказало, что Царство Небесное принадлежит усиленным искателям (Мф. 11, 12). Дух усиливается возвести природу к Божественному; потому что природа плотью увлекается к земному. Сие усилие духа над природою есть брань, и производится двояким образом: в новоначальных, чтобы не войти им в единение с плотью, и в совершенных, чтоб и самое тело сделать духовным.
Если главное в человеке – бессмертная душа, то нет неправды у Бога, что Он обратил человека к нетлению; не делает Он принуждения сложной человеческой природе, а только побуждает силою духа самоохотно привлекать к нетлению плоть, как рабу, растленную грехом. Как в огненном горниле и медь принимает вид огня, так и тело одухотворяется, если срастворяется нетлением. То же медь, зарытая в землю, съедается ржавчиной и обращается в прах; так бывает и с плотью, погруженной в страсти.
Как Святые относятся к плоти? – Природа плоти требует покоя, а они стараются более о сокрушении ее и озлоблении. Природа наша (поврежденная, плотская) услаждается славою, они же хулимые утешаются, и таят дела свои. Природа плоти требует вкушения пищи; они же изнуряют ее постами, истощают подвигами. Природа имеет склонность к брачной жизни; они же обуздывают ее воздержанием, и отсекают все причины к возбуждению похоти. Природа гонится за удобствами жизни; а Святые, когда делают им обиды, терпят: когда окрадают их, переносят великодушно. Вообще совсем отрешаются они от плотской жизни, по Слову Господа: возми крест твой и по Мне гряди (Мф. 16, 24). Тому же учит и Апостол, говоря: умертвите уды ваша, яже на земли (Кол. 3, 5). Не создание Божие осуждает Он на заклание; но желает оживотворить плотское, умертвив неестественное в нем усилием духа. Не сказал Он: умертвите телесные члены, но уды, яже на земли. Какие же это? – Блуд, нечистоту, похоть злую, любостяжание, и все тому подобное. Всем подобным услаждается плотской человек, унижаемый и растлеваемый грехом. Грех делает насилие природе. И тогда природа вместо довольства предается ненасытности, вместо утоления жажды питием – пьянству, вместо брака – блуду, вместо правды – неправде, вместо любви – неприязни. Это все пришлое к природе и учит Апостол умертвить, делая принуждение поврежденной природе, чтоб состоя под управлением духа, она не выступала из пределов своих. И Спаситель, когда сказал, что подвижнику лучше хрому или бедну улучить Царствие (Мф. 18, 8), – не отсекать члены, Им созданные, повелел, а не делать их орудиями греха.
Желающий подвизаться ради Христа должен приобрести себе такое вооружение, чтобы ему быть в состоянии противостать дьяволу и благоугодить Спасителю нашему, именно:
Вместо брани, восприми подобно горчичному зерну веру в единосущную и нераздельную Троицу. Как горчичное зерно совершенно кругло и как бы самодвижно; так самодвижною да будет и вера твоя. Движение веры – добродетели. Иные имеют веру, но не имеют дел; это – не вера, потому что мертва, – как сказано: вера без дел мертва есть (Иак. 2, 20). Кто имеет веру и делает дела веры, в том вера, как самодвижное горчичное зерно. Ее приобрети, и будь здрав и невредим в вере, горя произволением к заповедям Спасителя нашего, чтоб и тебе услышать от Него: добре, рабе благой и верный: вниди в радость Господа твоего (Мф. 25, 23). Благим наименовал его Господь за дела, а верным за веру.
Вместо шлема восприми упование будущих благ, ихже око не виде, ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша, и в няже желают Ангели проникнути (1 Петр. 1, 12; 1 Кор. 2, 9), Упование сие подает тебе крепкое утешение в злостраданиях и скорбях, и памятование оного возвеселит тебя. Ему внимали блаженные Христовы мученики, кои среди острий, среди страшных и разнообразных мучений, среди жаркого огня, сию вожделенную надежду имели пред очами своими, а посему охотно и с благодарностью терпели все, чтоб только получить уповаемое. Сие упование всегда непрерывно имей пред очами своими, чтоб желание уповаемого не дозволяло тебе помышлять о чем-либо непостоянном, и сверх того возбуждало в тебе готовность ко всякому делу благому.
Вместо пояса, препояшься совершенной любовью к Богу и ближнему: любовь сделает, что потечешь и не встретишь препятствий. Препоясанный чрез все удобно и беспрепятственно переходит; тем паче препоясанный любовью удобно проходит всюду. Ибо любы, как сказано, вся покрывает, вся терпит (1 Кор. 13, 7), ею преисполненный, Св. Павел говорил: кто изнемогает, и не изнемогаю? Кто соблазняется, и аз не разжизаюся (2 Кор. 11, 29)? Видишь сострадательность и силу любви!
Вместо обуви, восприми смиренномудрие: как обувь попирается ногами, так и приобретший смиренномудрие так себя держит, что когда все попирают его, он почитает сие невыходящим из порядка вещей. И ты, брат, приобрети смирение. Это обувь не телесная, но духовная: она предохранит тебя, да не преткнеши о камень ногу твою (Пс. 90, 12). Блаженный Давид, приобретши смирение, сказал: аз есмь червь, а не человек (Пс. 21, 7). Посмотри, как Бог любит смирение, как много приближается к приобретшему оное и всегда призирает на него. Ибо написано: на высоких живый и на смиренные призираяй (Пс. 112. 5. 6), и еще: очи Его на нищие призираета (Пс. 9, 29). Слыша о нищем, разумей не обнищавшего имением; потому что многие Цари благоугодили Богу, и многие бедные погибли. Но нищим называет нищего духом, по сказанному: блажени нищии духом, яко тех есть Царствие Небесное (Мф. 5, 3).
Вместо щита, ограждай себя крестом честным, запечатлевая им свои члены и сердце. И не рукой только полагай на себе крестное знамение, но и в мыслях запечатлевай оным всякое свое занятие: вхождение и исхождение свое, седение и восстание свое, и одр свой, – и какое ни проходишь служение, прежде всего, во благословение, знаменай себя крестом во имя Отца и Сына и Св. Духа. Весьма мощно орудие сие, – и никто никогда не может сделать тебе вреда, если огражден ты сим оружием. Если и тому, кто носит печать Царя земного, никто не может сделать зла; то кольми паче никто не в силах состязаться с нами, когда носим на себе такую печать великого небесного Царя. Сим орудием всего чаще действуй, брат; потому что сильно противостоит оно стрелам врага. Никогда не забывай ограждать себя крестом; и расторгнешь сети, какие скрыл для тебя дьявол; ибо написано: на пути сем, по немуже хождах, скрыша сеть мне (Пс. 141, 4). Запечатлевай всегда себя крестом; и зло не прикоснется к духу твоему.
Вместо лука, простри руки свои на молитву, как написано: и положил еси лук медян мышца моя (Пс. 17, 35). Ибо действительно лук медян на врагов – руки, простертые в молитве, приносимой в ведении; это стрела, метко пущенная натянувшим лук. Если позволишь скитаться помыслу, то уподобишься человеку, который держит в руках лук, но не умеет наметить стрелу в противника, и пускает ее на град. Испугает ли когда врага твоего этот удар, если держишь в руках лук, и не в него, а наугад пускаешь стрелу? – Нимало. Только когда молится кто с ведением, не позволяет скитаться помыслам, и разумеет, кто он, и Кому предстоит, и с Кем беседует, молитва приближается к Богу, и враг сильно страждет, как пораженный стрелою в сердце. Тогда душа, по благодати Божией, более и более преуспевает, а враг бежит, как прах пред лицом ветра, гонимый Ангелом Божиим. Вот почему заставляет страдать врага, кто молится с ведением, и мужественно подвизается, пленяя свой помысел.
Молись с ведением (с сознанием Кому и о чем молишься). И если во время молитвы что-нибудь, или посредством очей, иди по другой какой причине, рассеивает ум твой, то знай, что это дело врага, и не спеши оканчивать молитву свою, но осудив самого себя, снова собери ум свой, и тогда уже молись с ведением, чтобы знать тебе, о чем просишь ты Бога, и для чего просишь Его, и чтоб не говорить тебе напрасно лишнего и не многословить. – И это дело сатаны, что устремляет помысел, как стрелу, пущенную наугад, и не дает человеку удержаться в том, чем он озабочен. Ибо знает, что, если человек продолжит молитву свою, то Сотворивший его услышит его, хотя бы он был тмочисленно грешен. Посему-то враг вводит его в многодумание, чтобы помысел летел, как стрела, пущенная на град. И бывает, что руки его простерты на молитву, но язык говорит одно, а ум помышляет и воображает иное, – на посмеяние врагу. Поэтому, брат мой, проси Бога всегда о том, что особенно потребно и в чем особенная есть нужда, и по чувству сей нужды. Посмотри на двух слепцов Иерихонских. Вопияли они к Господу: помилуй ны, Сыне Давидов. И когда Господь спросил их: что хощете, да сотворю вама? – Они с болезнью и стенанием сердца своего просили, да отверзутся очи их (Мф. 20, 30). Не сказали: дай то и то; ибо мало ли у них было нужд? Но просили то одно, в чем крайняя настояла нужда. – Посмотри на Хананеянку, – что вопиет она в след Господа? – Помилуй мя Господи! дщи моя зле беснуется (Мф. 15, 22). Не сказала ничего другого, кроме болезни сердца своего. Подобно и все приходившие к Нему не болезни ли сердца своего высказывали пред Ним? Если больной приходит к врачу, то не показывает ли, что болит у него. И ты, брат мой, представь Богу болезнь души своей. – Взирай же на Него, при помощи веры, мысленными очами, чтобы, по написанному видеть Сидящего на престоле высоце и превознесенне (Ис. 6, 1), и предстоящие Ему воинства Ангелов и Архангелов, и повергшись пред благостью Его излей пред Ним прошение свое. Сперва исповедуй грехи свои, а потом уже возвещай пред Ним глаголы свои, или скорбь свою, да умилосердится по благости Своей, и изольет на тебя щедроты Свои: О душа! велия вера твоя, буди тебе, якоже хощеши (Мф. 15, 28).
У кого просвещены и всегда отверсты умные очи, те в точности знают, что не собственной своею крепостью, но непобедимою силою Божией избавляются они от соблазнов лукавого. Свобода, возможная человеку, состоит только в решимости или нерешимости противостоять дьяволу; при возможности же такой противиться, не имеет он совершенной власти над страстями. Если бы человеческая природа и без всеоружия Духа Святого могла противостать козням дьявольским, то Господь не заповедал бы говорить в молитве: не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого. Итак, кто хочет избавиться от разжженных стрел лукавого, сподобиться бесстрастия и стать причастником Божественной славы, тот с ненасытным расположением, всем сердцем и всею силою да взыскивает всегда помощи свыше, чтоб с ее пособием побеждать страсти, и чрез такое не опустительное побеждание достигнуть в область чистоты, еяже кроме никтоже узрит Господа.
Старайся быть неукоризненным чадом Божиим, и войти в тот покой, идеже предтеча о нас вниде Христос (Евр. 6, 20); старайся быть написанным в небесной Церкви вместе с первородными; старайся взойти в горний Иерусалим, где и рай сладости. – Но ведай, что не сподобишься сих чудных достояний, если не будешь день и ночь проливать слезы, как потоки, подобно Святому, который говорит: измыю на всяку нощь ложе мое, слезами моими постелю мою омочу (Пс. 67, 7). Разве не знаешь, что сеющии слезами, радостью пожнут (Пс. 125, 5)? Посему Пророк говорит: слез моих не премолчи (Пс. 38, 13); и еще: положил еси, слезы моя пред Тобою, яко и в обетовании Твоем (Пс. 55, 9); и еще: быша слезы моя мне хлеб день и нощь (Пс. 41, 4); и питие мое с плачем растворях (Пс. 101, 10). Слезы, проливаемые в ведении, с великой скорбью, при чистом воспламенении сердечных внутренностей, суть душевная пища, небесный хлеб питающий души для вечной жизни.
Как есть это видимое небо, называемое твердью, так превыше его есть другое невидимое телесным очам светозарное небо, где полки Ангелов. Там нерукотворная скиния, в коей Св. Ангелы совершают свою службу. Все сие Божественно, неизреченно, светоносно, и принадлежит не сему веку, но иному мiру, где нет ни ночи, ни лукавых духов, ни браней. Но поелику не всякому, кто бы то ни был, позволяется внутренним оком видеть небесное; то для сего, подобно некоей завесе, поставлена твердь, чтобы и им оттуда можно было не просто всех созерцать, но только тех, которые чисты сердцем и освящены в уме, одних сограждан и сотаинников своих. А когда завеса будет снята, тогда открыто будет праведным, что ожидает праведных.
Молитва, совершаемая протяженно, с болезнующею душой, с напряженным умом, восходит к небу. Как вода, пока течет по ровному месту и пользуется большим простором, не поднимается на высоту, а когда руки водопроводов, преградив ей течение внизу, сгнетут ее, тогда стесненная, скорее всякой стрелы стремится вверх: так и ум человеческий разливается и рассеивается, пока пользуется большою вольностью; когда же сокрушение и болезнование сердечные стесняют его, тогда в прекрасном этом угнетении воспаряет он горе и воссылает чистые к Богу и усиленные молитвы. Что молитвы, со скорбью воссылаемые, особенно бывают услышаны, о сем свидетельствует Пророк, говоря: внегда скорбети ми воззвах, и услыша мя (Пс. 119, 1). Итак будем раздражать совесть, и возбуждать в душе скорбь памятью о грехах, чтобы сделать ее достойною услышания, трезвенной, бодрственной, способною воплями своими досягнуть до небес. Ничто не отгоняет так от нас леность и нерадение, как болезненное чувство и скорбь, которые собирают ум во едино, и возвращают его в себя самого. Кто так скорбит и молится, тот после молитвы в состоянии будет водворить в душе своей великую отрадность. Как стечение облаков сначала делает воздух мрачным, а когда пойдет из них дождь, и облака утратят одно за другим скопившиеся в них пары, тогда снова воздух делается чистым и ясным: так и душевная скорбь, пока заключена внутри, омрачает наш помысел, а когда истощит себя в молитвенных словах слезами, и выйдет наружу, тогда производит в душе большую ясность, низведя в ум молящегося, подобно некоему лучу, мысль о Божией помощи.
Хочешь ли молиться нерассеянно? – Сделай, чтоб молитва твоя исходила из глубины души. Как дерева, пустившие корни в глубь, если принимают в себя и тысячекратные приражения ветров, не ломаются и не могут быть вырваны, потому что корни твердо укреплены в земной глубине, так и молитвы, воссылаемые из самой глубины души, как надежно укорененные, простираются в высоту, и никакое приражение помысла не может совратить их. Пример сему подает нам Пророк, говорящий о себе: из глубины воззвах к Тебе, Господи (Пс. 129, 1).
Осматривал я оружейную победоносцев, вникая, какое оружие облекшемуся в оное доставляет решительную победу. – Много оружий представилось там взору моему, – и каждым из них можно одержать блистательную победу. Во первых видел я чистый пост, – этот меч, который никогда не притупляется. Потом видел девство, чистоту и святость, – этот лук, с которого острые стрелы пронзают сердце лукавому. Видел и нищету, с пренебрежением отвергающую серебро и всякое имущество, – эту броню, которая не допускает до сердца изощренных стрел дьявольских. Заметил там любовь – этот щит; и мир – это твердое копье, от которых трепещет сатана, и обращается в бегство. Видел бдение – этот панцирь; молитву – эти латы; и праведность – эту легкую военную колесницу. – Но рассматривая все сии вооружения, и домышляясь, какое из них всех тверже, увидел я оплот смирения и нашел, что ничего нет тверже его; потому что никакое вражеское оружие не может пробить его, и лукавый не в силах взять его приступом. Посему, если желаешь одержать победу в брани, которую ведешь ты, то ищи себе убежища за оплотом смирения; там укройся и не оставляй сей ограды, – и не уловит тебя в плен хищник; не полагайся вполне на другие свои оружия, чтоб не поразил тебя лукавый.

7.

СОВЕТЫ ПОДВИЖНИКАМ

(Сл. 50, т. 2, стр. 570-584, 600-60)

Начало монашеского отречения – бояться Бога; не Богобоязненный же монах водворится вне врат Божия Царства. Начало доброй жизни монаху – ведение Бога; неведение же Бога омрачает душу монаха.
Доброе наследие монаху – целомудрие и святыня; лишается же наследства отцов монах, у которого нет их.
Подвиг для монаха – изучение Писаний и исполнение заповедей Божиих, монах же, не занимающийся сим – не подвижник.
Пища монаху – творить волю Божию, пища же чувственная не поставит монаха пред Христом, но в чрево вмещается и афедроном исходит (Мф. 15, 17).
Стопа монаха, движась чинно, да стирает собою Церковные ступени; но да не преходит она из дома в дом, бесчинствуя.
Совет у монаха пусть будет с разумными, совет же неразумного да не вселяется в сердце его.
Монах, бодрствующий в псалмах и пениях и песнях духовных, отгоняет от себя ночные мечтания; монах же, который, надмеваясь своими добрыми делами, спит, плетет паутинную ткань.
Мужественный монах крестом Христовым избегает дьявольских сетей.
Монах оземленившийся и к земле склонившийся во всем поступает по сатанински (противлением заповедям, лукавством и самоугодием).
Мысль у монаха да будет всегда занята добрыми делами. Упражнение монаха – благочинные помыслы. Бодрственность монаха укрощает нечистые помыслы.
Возделывание монаха – добрая душа, приносящая плод по Евангельски. Возделывающий ее монах первый вкушает от плода ее.
Бессмертная сила в монахе – нестяжательность, несущая крест; сребролюбие же пагубно для них; ибо заграждает для них Царство Небесное.
Добрый дар монаху – девство, которое с Илией на колеснице возносит его на небо. Сила девства – воздержание в пище; монах же упивающийся сквернит плоть свою.
Слезы, проливаемые из очей – древо жизни возращаемое в высоту смиренномудрия. Приобретший сие монах соберет добрые плоды.
Монах, который всем разглашает о даре своем, возбуждает омерзение, – и услышит от Господа: ты уже восприял мзду свою (Мф. 6, 2). А кто стыдится рассказывать, тот получит мзду от Господа, ведущего тайное.
Воздавая Божия Богови, не превозносись, монах; но, молясь Господу, говори: Твоя от Твоих приношу Тебе, Владыка, и у Тебя только ищу избавления души.
Монаха, который с чистым сердцем совершает ночные молитвы, слышит Господь; днем же содевает его светлым, как день, и ежедневно все более и более являет его светлым.
В гордыне монаха не почиет Господь, в смиренномудрии же его почиет Дух Святой.
Хитон монаха (не тканый, а духовный) во всякое время да будет не очернен. Такой монах в полунощи с Женихом внидет в чертог.
В сретение Жениху припаси, монах, елея; ибо если тогда нечего тебе будет подлить в светильник, чтоб горел ясно, то останешься вне чертога с юродивыми девами.
Жизнь монаха в подражание Ангелам да будет попаляющею грехи; она должна быть непрестанным благоплодием кающегося.
Жизнь монаха да полагает печать умерщвления похоти на все члены его: образец для него жизнь Иоанна Предтечи.
Буря бесовская да бежит от монахов; тишина же Ангельская да ликует у них. Когда находит буря бесовская, держи, монах, раздражительность свою; потому что жизнь монаха всегда должна носить одежду кротости и терпения.
Монах, горящий духом (ревности по Богу), прогоняет бесов; а монах из соперничества (гордостного), соревнующий брату, привлекает к себе дьявола.
Солнце да не зайдет во гневе твоем, и беспорядочный крик, исходящий из раздраженной гортани твоей, да не возмущает братий.
От слышания песнопения не отказывайся, потому что это Ангельское песнословие; шума же бесовских зрелищ бегай, потому что это бесовская прелесть.
На челе твоем всегда да будет крест Христов, в сердце же страх Божий.
Безмолвие с чистым сердцем намащает монаха елеем Духа Святого.
Добрый нрав порождает братолюбие, и гонит прочь ссору.
Сочетавшийся с Господом не предаст себя дьяволу, чтоб не быть постыженным в брачном чертоге.
Необоримый щит монаху – Ангельское пение в устах его; смерть же ему – сон, любезный паче пения.
Сокровище монаху – произвольная нищета; облеченный в нее монах Божественен. На небе собирай себе сокровище; потому что нескончаемы веки наслаждения.
Ум твой да будет всегда занят Божественными Писаниями. Дверь твоя пусть будет заперта не железными запорами, но заграждена краеугольным камнем (в трезвении возглашаемым именем Господа Иисуса).
Чудным делается лице монаха в молитве, и следы бывшего у него от сего веселия духовного приводят в веселие все множество монахов.
Монах, небрегущий о чреве и не любящий винопития, делается равно-Ангельным.
Неописанная красота – сияющее в душе монаха девство, самое же гнусное лицо у него по осквернении девства.
Всего хуже для монаха – падение в грех; он у него поедает все добро, как огнь солому.
Монах, поправший мiр, делается собеседником Христу; а опутавшийся мiрскими делами не угоден бывает Воеводе – Христу.
Монах не сребролюбивый – самый верный проповедник Царствия Небесного, а недугующий сребролюбием – человек злосчастно погибший.
Украшение молодому монаху целомудрие, обладающее неомраченным девством.
Драгоценность для монаха – послушание: кто приобрел его, тот услышан будет Господом.
Слово благо да отрыгает монах, и устами своими да глаголет Словеса Вышнего.
Монах да воспримет на себя произвольный голод, чтобы смирить земное тело, и возвысить небожительницу-душу.
Монах да вещает словеса истины, и ложь да будет изгнана из уст его.
Слыша жесткое слово, не приходи в запальчивость, но смирись; потому что, став посредником мира, примешь верную награду за мир, и наречешься сыном Вышнего.
Лев страшен диким ослам; таков да будет и монах для похотных помыслов.
Монах, разрешающий не во время пост, то же что подкапывающий основание столпа (в котором живет).
Что вихорь, поднимающий пыль на равнине, то и горделивый монах, возбуждающий страстные движения в монастыре.
Ангел на земле – добрый монах, не уязвленный стрелами сластолюбия.
Не вдавайся в гордыню, чтоб не пасть страшным падением. Подражай смиренномудрию Павла, чтоб сделаться и сонаследником ему.
Избери себе в образец Моисееву кротость, чтоб Бог претворил каменное сердце твое в озеро водное, и ты, испытав благотворность сего, мог хвалебно возглашать: на воде покойне воспита мя Господь (Пс. 22, 2).
Познай, как прекрасно смиренномудрие, и его избери себе; потому что оно возводит к небу. Добрая награда предложена тебе за смиренномудрие – Царство Небесное: не вознеради о нем.
Юный монах, презирая тщеславие, да утверждается в целомудрии. Монах, напоеваемый целомудрием – новонасаждение освященное Богом.
Пост – узда монаху; кто свергает с себя сию узду, тот делается конем женонеистовым (Иер. 5, 8). Юный монах, не обуздывающий чрево, не удержится от греха плотского.
День и ночь прилежно пребывает в молитвах бодренный монах; ударяя в сердце себе, проливает он слезы и низводит на себя елей с неба.
Древо жизни на земле – монах не преданный страстям, и восприявший Ангельскую жизнь.
Самый острый меч на дьявола – псалом в устах монаха.
Сухое дерево у Елиссея извлекло из глубины железо; тело же, сделавшееся у монаха сухим, извлекает душу из глубины (страстей). Пост монаха иссушает токи сластолюбия. Пределом поста монаху смерть; и прежде кончины да не оставляет его.
Меч на страсти – бодрствование монаха в молитвах. Предел молитвы монаху не назначен; потому во всякое время да благословляет он Господа.
Монаху, не удерживающему языка своего в день гнева, не легко совладеть и со страстями. Монах гневающийся убивает душу свою, и острыми стрелами уязвляет ближнего своего.
Вооружай себя прежде искушения; это поможет тебе в искушении оказаться благоискусным.
Не стяжай богатства, и не удобряй плоти: путь узкий и тесный требует отложить в сторону все, что не пользует на нем. Подражай Павлу, вменяя вся уметы, да Христа приобрящешь (Фил. 3, 8). Богатство и удобрение плоти не будут допущены во врата небесные. Возлюби же нестяжательность и воздержание; – и не останешься вне сих врат.
Огнь палящий в монахе – сластолюбие, возожженное винопитием. Христос – приснотекущий источник; из Него почерпая угаси смрадный костер.
Не произноси слова худого; иначе сделаешься виноградником произращающим терния. Самые приятные слова употребляй в разговоре с ближним, подражая пчеле, которая всегда приносит мед, не имеющий горечи.
Легкомысленный монах волнуется бурею помыслов; владеющий же собою подкрепляет себя Евангельскими глаголами. А нерадивый монах подавляем бывает помыслами, как пшеница тернием.
Не держи в сердце своем злого слова на брата своего, чтоб можно было тебе возглашать в молитве: остави... якоже и мы оставляем (Мф. 6, 12).
Венец похвалы для монаха – мир и святыня; кто приобрел их, тот узрит Господа (Евр. 12, 14).
Мудрость монаха не в знании, какие нести должно труды, а в разумном их несении. Кто таков, тот не словом учит, а делом вразумляет.
Мудрый монах, ратуя с полчищем бесов, не бывает уязвлен их стрелами; укрепляясь крестом Христовым, сокрушает он главу змию.
Драгоценное достояние монаху – девство, озаряемое светом милостыни. Стяжавший его и сохранивший несомненно войдет в брачный чертог.
Соблюди заповеди Вышнего, храни и правила Отцов; и будешь наследником Царства Небесного.
Монах вольный и продерзый впадет в искушение и в сеть дьявольскую; а кроткого сретит мир и венец святыни.
Монах пространно питающийся впадет в обольщения и ночные мечтания; у постящегося же ложе не скверно, и сон безмятежен.
Монах, Бога боящийся, не потерпит ничего зловредного, потому что такого хранит Господь, и в день смерти будет у него примирительная жертва.
Покорность монаха не в великих подвигах познается, а испытывается в искушениях. Терпение монаха в скорбях, соблюдаемое верно, приобретает ему непостыдную надежду. И да хранит он его до последнего издыхания, потому что претерпевый до конца спасен будет (Мф. 10, 22). Терпи, монах; ибо время терпения коротко, а века наслаждения нескончаемы.
Песнословие у монаха да будет неумолкающим; потому что Серафимы славословят немолчно. В устах твоих, монах, да будет духовная песнь, облегчающая бремя постигающих тебя искушений.
Послушливый монах с благим дерзновением будет стоять при кресте; потому что на кресте – Господь, бывший послушливым до смерти, смерти же крестные.
Голос монаха в молитвенной кротости искренно да возносится к Богу из недвижимых уст.
Истинное светило на земле – монах, не поползнувшийся языком своим. Кто таков, и не осквернял тела своего грехами, тот друг Христов.
Если страх Божий объемлет монаха, то он, как столп непреоборимый. Монах, который не приобрел страха Божия, удобно будет пленен противниками.
Чистый свет на земле монах, у которого нет ничего; потому что сребролюбие, будучи корнем всего злого (1 Тим. 6, 10), не приносит добрых плодов.
Лучше монаху есть мясо и пить вино, чем в пересудах поедать плоти братий своих.
Золото испытывается в огненной печи, и монах познается во множестве монашествующих.
Руки монаха да будут преподобно простираемы к Богу на поражение врага, подражая Моисею, который руками предъизобразив крест, преоборол Амалика.
Обильная благодать на монахе распятом и ежедневно умирающем; о нем радуются Ангелы, приемля его в Небесное Царство.
Узда для страстей – пост, а умерщвление страстей – молитва с милостынею.
Белее снега монах, который выше плотских страстей; единого возжелав Христа, узрит он, как Христос увенчает его в день благостыни.
Монах шепотник разгонит множество монахов и рассеет друзей. Змий шепотничеством изгнал Еву из рая; и монах шепотник ему подобен, потому что душу ближнего губит и своей не спасает.
Кто разумно поет в сердце своем, тот услышан будет Богом. Душа монаха нерассеянным оком да взирает к Богу; потому что ей, отрекшейся от мiра и сочетавшейся со Христом, свойственно пренебрегать всем земным.
Душа монаха, благоухая духовно, свято заграждает обоняние свое от змия, чтоб не обонять в нем скверны похотения. – Также у кого в сердце страх Божий, того не коснется скверна сладострастия.
Старайся всегда быть простосердечным и искренним, и не держи одно на сердце, а другое в устах; потому что это лукавство.
Будь правдолюбив и не лжив, потому что ложь от дьявола.
Не воздавай злом за зло; но если кто сделает тебе зло, прости ему, чтоб и тебе простил Бог.
Если борет тебя злопамятство, от всей души помолись о том брате, и злопамятство отступит от тебя.
Смотри не допускай в себя страсть зависти, чтоб дьявол не поглотил тебя живого, но скорее исповедуйся, и моли Бога, чтобы избавил тебя от таковой опасности.
Если видишь согрешающего, не разглашай его греха, не осуждай его, не питай к нему ненависти, чтобы и тебе не впасть в тот же грех; а лучше скажи: "я хуже его; и сегодня согрешил он, а на утро согрешу я".
Знай же и то, что бесы боятся молчания, поста, бдения, воздержания, смирения, молитв, слез и прочих добродетелей подвижнических.
Если хочешь, чтоб Бог даровал тебе слезы, сокрушение и бесстрастие, непрестанно приводи себе на память смерть и гроб свой.
Если обольщен будешь дьяволом, и впадешь в малый или великий грех, не приходи в отчаяние и не обрекай себя на пагубу, но прибегни к исповеди и покаянию, и Бог не отвратится от тебя.
Не люби ходить в города; ибо если не будешь видеть греховного, то останешься чистым.
Не пей вина до опьянения; иначе сделаешь, что сердце твое с неистовством устремится к удовольствиям.
Не ешь по два раза в день, чтобы не огрубело тело твое, а с ним не окрепли и страсти.
Не много спи, но неотступно проси помощи Божией, да избежиши яко птица от сети (Прит. 6, 5).
Не много говори, чтоб не впасть в ложь.
Ничего не приобретай себе сверх потребности своей, и живи с умеренным достатком.
Безмолвствуй, и делай свое дело.
Всею силою держи язык и чрево.
Имей смиренномудрие; будь как незнающий и невежда.
Будь кроток со всеми людьми.
Много вреда от говорливости и смеха; и муж благоразумный соблюдает безмолвие.
Имей всегда пред очами своими смерть, и искушение никогда не доведет тебя до падения.
Вечером и утром испытывай сам себя, как провел ты время; но этого невозможно сделать без труда (постоянного к себе внимания и наблюдения за сердцем).
Бойся Бога, как обязанный дать Ему ответ обо всех делах своих.
Ежедневно спрашивай себя, какую страсть победил ты?
Кто верует, что будет суд, тот не судит ни одного человека, но себя паче блюдет и охраняет даже от малого и неважного худа.
Кто верует, что тело его воскреснет, тот заботится очистить его от осквернения.
Утвердясь в страхе Божием, храни и исполняй все, что должно тебе делать, – и не полагай претыкания совести своей; но будь к ней внимателен, чтоб и она была стражем твоим, и тотчас показывала, во что впадаешь, не оставляя тебя, и не попуская впасть в руки врагов твоих.
Знай, что когда ум монаха начнет убегать своей воли и прибегать к Богу, сперва нападает на него уныние. К истреблению такого уныния служат: молитва и непрестанное размышление о Боге; размышление же сие поддерживается воздержанием, а воздержание охраняется телесным трудом. Таков тесный путь, вводяй в живот (Мф. 7, 14).
Если истинно возлюбил ты Господа и прилагаешь старание улучить будущее Царствие, и дал обет трудиться по причине своих грехопадений, то помни суд и вечное мучение, со страхом ожидая исшествия своего из сего мiра.
Не имей пристрастия ни к деньгам, ни к имению, ни к родителям, ни к мiрской славе, ни к друзьям, ни к родным, ни к братиям, и вовсе ни к чему земному. Не имей ни заботы, ни попечения о сем; но прервав всякую связь, отложив заботу, и возненавидев сие, даже собственную плоть свою обнажив от всего этого, беспечально и неленостно иди в след за Христом, взирая всегда на небо, и оттуда ожидая себе помощи. Ибо смерть внезапна, суд близок. И горе неготовому!