АНТРОПОЛОГИЯ

ВОСТОЧНЫЕ ОТЦЫ И УЧИТЕЛИ ЦЕРКВИ V BEKA

К оглавлению

«КОРПУС АРЕОПАГИТИКУМ»

О НЕБЕСНОЙ ИЕРАРХИИ

ГЛАВА 1
Сосвященнику Тимофею - священник Дионисий

Что всякое божественное озарение, по благости Божией разнообразно изливающееся в то, о чем заботится Промысл, остается простым - и не только, но и объединяет озаряемое

1. Всякое даяние благое и всякий дар совершенный свыше есть, сходя от Отца светов (Иак. 1, 17). Но и всякое явление движимого Отцом света, благодатно на нас нисходящее, вновь, возвышая, наполняет нас, как единотворящая сила, и обращает к единству и боготворящей простоте Отца, собирателя всех. Ибо из Него все и в Него, как сказало священное слово (ср. : Рим. 11, 36).

2. Итак, призвав Иисуса, Отчий Свет, сущий, истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир (Ин. 1, 9), через Которого мы обрели доступ к светоначальному Отцу, обратимся, насколько это возможно, ввысь к озарениям священнейших Речений, переданным нам отцами, и по мере наших сил будем созерцать ими для нас символически и возводительно открытые иерархии небесных умов; и, восприняв невещественными и недрожащими очами разума начальное и преначальное светодаяние богоначального Отца, показывающее нам в формирующих символах блаженнейшие иерархии ангелов, от него вновь устремимся к его простому лучу. Ибо само оно никогда не лишается своего единственного единства {вар. : своей единственной внутренности), но, хотя и преумножается, как то подобает благу, и изливается для возвышающего и соединяющего сорастворения себе всех, о ком заботится Промысл, пребывает внутри самого себя неколебимо утвержденным в неподвижном тождестве и всех подобающим образом к нему обращающихся соответственно возвышает и единотворит сообразно своему простому единству. Невозможно ведь, чтобы богоначальный луч просиял нам иначе, нежели возводительно окутанным пестротой священных завес, заботой Отчего Промысла приуготовленный в соестественном и соответствующем нам виде.

3. Вот почему совершенноначальное Священноутверждение, удостоив чистейшую нашу иерархию быть надмирным подобием небесных иерархий, изукрасив упомянутые невещественные иерархии материальными формами и изобразительными сочетаниями, предоставило нам возможность соответствующим нам самим образом восходить от этих священнейших измышлений к простым безобразным истечениям и уподоб лениям, поскольку для нашего ума возвыситься до невещественного подражания этим небесным иерархиям, а также их созерцания невоз можно иначе, как воспользовавшись соответствующим им веществен ным руководством, понимая при этом, что прекрасные явления суть отражения невидимого благолепия, воспринимаемые чувствами благо ухания - образы распространения постигаемого умом, материальные светы - образы невещественного светодаяния, обстоятельные священ ные учения - орудия свойственного уму насыщения созерцанием, по рядки здешних чинов - отражения созвучного божественному упоря доченного состояния, соучастие в божественнейшей евхаристии - сим вол сопричастности Иисусу и все прочее передано небесным сущнос тям надмирно, а нам символически. Ради этого-то возможного для нас обожения человеколюбивое Совершенноначалие, открывая нам небес ные иерархии и завершая сослужебную им нашу иерархию нашим упо доблением по мере сил их богообразному священству, описало надне бесные умы с помощью доступных нашим чувствам образов в священ нописанных сочетаниях Речений, да возведет нас через воспринимаемое чувствами к постигаемому умом и от священнозданных символов к простым вершинам небесных иерархий.

ГЛАВА 2
О том, что божественное и небесное подобающим образом показывается и с помощью несхожих с ним символов

1. Итак, я полагаю, сначала следует изложить то, что мы считаем целью всякой иерархии и что - пользой участников каждой из них, потом - воспеть небесные иерархии, согласно показанию о них Рече ний, и, наконец, рассказать, в каких священных образах священнописа ния Речений представляют небесные порядки и до какой степени про стоты надо сквозь эти изображения возвыситься, чтобы не полагать нечестиво и нам, подобно многим, что небесные богообразные умы суть некие многоногие и многоликие существа, имеющие вид домашних бы ков , диких львов и кривоклювых орлов (ср. : Иез. 1, 10-11), или перна тых, похожих на волосатых, птиц (ср. : Ис. 6, 2; Иез. 1, б-11) и не воображать некие огненные колеса над небом (ср. : Иез, 1, 15 - 21), и материальные престолы, нужные Богоначалию для восседания (ср. : Дан. 7, 9; Откр. 4, 2), и неких разномастных коней (ср. : Зах. 1, 8) и архистра тигов-копьеносцев (ср. : Ис. Нав. 5, 13; 2 Мак. 3, 25), и все прочее, что священнообразно передано нам Речениями в пестроте разъясняю щих символов. Ведь и богословие решительно воспользовалось по этическими священноизмышлениями применительно к не имеющим образа умам, изучив, как сказано, наш ум, предусмотрев свойственную и прирожденную ему способность возведения и создавая для него возводительные священнописания.

2. А кто полагает, что священные синтезы надо воспринимать как отражения чего-то простого, что само по себе не познаваемо и нами не видимо, тот знает, что изображения святых умов в Речениях кажутся нелепыми и вся эта скиния ангельских имен, скажем так -грубой, и богословам, говорит он, надлежит, приступая к творчеству телесных образов совершеннно бестелесного, создавать, чтобы его представить, близкие и по возможности родственные ему образы, заимствуя их у существ, наиболее нами почитаемых, в какой-то мере нематериальных и пребывающих выше нас, не сообщая небесному, богообразному и простому вида чего-то предельно земного и многообразного (ибо первое способствует нашему возведению и не низводит надмирные явления до представляющегося нелепым несходства, а второе и божественные силы беззаконно оскорбляет, и наш ум,при этом вводит в заблуждение, заключая его в несвященные сочетания, так что скоро он может начать воображать, что сверхнебесная сфера полна некими львиными и лошадиными стадами, песнопениями в виде мычания, птичьими стаями и другими живыми существами и вещами менее почтенными, сколько их описывают по всему неподобные, а именно использованные в разъясняющих Речениях - склоняющие к нелепому, ложному и страстному уподобления). Но поиски истины открывают, как я полагаю, священнейшую премудрость Речений, вполне предусмотревшую в изображениях каждого из небесных умов, чтобы и божественному, как кто-нибудь может сказать, не было нанесено оскорбление и чтобы мы, приземленные, не оказались пораженными страстью к низменности образов. Причиной того, что с достаточным основанием выставляются изображения неизобразимого и виды безвидного, можно называть не только присущую нам неспособность непосредственно достигать умственных созерцаний и нужду в возведении к ним с помощью свойственного и сродного нам, каковое предлагает доступные нам формы для созерцания бесформенного и нас превосходящего, но и то, что мистическим Речениям более приличествует скрывать с помощью невыразимого и священных загадок и держать недоступным для многих священную, тайную и сверхмирную истину небесных умов. Ибо не всякий священ, инеувсех, -говорят Речения, - разум (ср. : 1 Кор. 8, 7).

Если же кто-нибудь сочтет, что такая иконография нелепа, и скажет, что стыдно предлагать богообразным и святейшим небесным чинам столь оскорбительные изображения, тому достаточно сказать, что образ изъяснения священного двояк.

3. Первый по справедливости заключается в создании образов, подобных священным прототипам, а второй - в формотворчестве образов, не подобных до полного несходства и инаковости. Конечно, таин ственные предания изъясняющих Речений воспевают чтимое блажен ство сверхсущественного Богоначалия иногда как Слово (Ин. 1,1), как Ум (ср. : Рим. 11, 34), как Сущность, чтобы показать подобающую Богу разумность, ее мудрость, по-настоящему сущее существование и истин ную причину существования того, что существует; представляют Его и как свет (ср. : Ин. 8, 12; 1 Ин. 1,5), называют и жизнью (ср. : Ин. 5, 26; 14, 6). Хотя эти священные изображения более возышенны и кажутся имеющими некоторое преимущество перед материальными образами, но и им недостает сходства с богоначальной Истиной (ибо Она превыше всякой сущности и жизни, так что никакой свет охарактеризовать Ее не может и всякое слово и ум неизмеримо отстоят от подобия Ей). А иногда теми же самыми Речениями Она сверхмирно воспевается в отрицательных определениях, называющих Ее невидимой, беспредель ной, невместимой и прочим и указывающих не на то, чем Она является, но на то, чем Она не является. Это ведь, как я думаю, и более примени тельно к Ней существенно, поскольку, как указывает тайное священное предание, мы правы в том, что Она не существует так, как существует что-либо из сущего, но мы не знаем Ее сверхсущественной, немыслимой и невыразимой неопределенности. Таким образом, если отрицания при менительно к божественному истинны, а утверждения не согласуются с сокровенностью невыразимого, то для невидимого гораздо более под ходяще разъяснение через изображения, говорящие о неподобии.

Таким образом, священнописания Речений чтут, а не бесчестят не бесные чины, изображая их в неподобных им формах и таким образом показывая, что они надмирно пребывают за пределами всего веще ственного. А что неподобные образы возвышают наш ум лучше, чем подобные, я не думаю, что кто-либо из благоразумных людей стал бы оспаривать. Ибо в более достойных изображениях можно и обмануть ся, полагая что реально существуют некие златовидные небесные сущ ности и световидные, сверкающие прекрасные мужи, облаченные в свет лую, сияющую безвредным огнем одежду (ср. : Мф. 28, 3; Мк. 16, 5; Деян. 1, 10; Откр. 4, 4), и прочие подобные красоты, при помощи которых богословие изобразило небесные умы. Потому, чтобы не по страдали те, кто не представляет ничего превышающего зримые кра соты, возвышающая премудрость святых богословов священно нис ходит до странного несходства, не позволяя нашей приземленности успокаиваться, останавливаясь на неподходящих образах, побуждая то возвышающее, что есть в душе, и уязвляя ее безобразностью этих сочетаний, чтобы даже чрезмерно приземленным людям показалось недопустимым и невероятным, чтобы сверхнебесные божественные видения воистину были схожи со столь низким. А кроме того, следует принять во внимание и то, что нет совершенно ничего из сущего, что было бы лишено причастности красоте, поскольку, как говорит истина Речений, Все хорошо весьма (Быт. 1, 31).

4. Так что возможно из всего этого извлечь хорошие наблюдения и из вещественного материала создать для существ умопостигаемых и разумных упомянутые неподобные подобия, хотя существа разумные существуют не так, как это уделено чувственным, а иначе. Ибо и гнев у бессловесных рождается из страстного устремления, и их гневное движение исполнено всяческого неразумия, а у существ разумных гнев следует понимать иначе - как обнаруживающий, на мой взгляд, их мужественную разумность и неуклонную опытность в богообразных и неизменных изображениях. Точно так же вожделением у бессловесных мы называем некое безрассудное и приземленное пристрастие, неудержимо возникающее у подверженных изменениям во время естественного движения или спаривания, и безрассудную власть телесной похоти, толкающую всякое животное к чувственно вожделенному. Когда же мы, применяя к существам разумным неподобные подобия, приписываем им вожделение, его следует понимать как божественную любовь к превышающей слово и разум Невещественности и неуклонную и неослабную устремленность к сверхсущественно непорочному и бесстрастному созерцанию и поистине вечному умственному приобщению к этому чистому и высшему свечению и незримой творящей прекрасное красоте. Под неудержимостью же давайте понимать мощь и необратимость, воспрепятствовать которым ничем не возможно по причине беспримесной и неизменной любви к божественной красоте и всецелой склонности к истинно вожделенному. Но и саму бессловесность и бесчувственность у бессловесных животных или бездушных вещей мы справедливо называем отсутствием разума и чувства, что же касается нематериальных и умственных сущностей, то мы достойным святого образом признаем их превосходство как сверхмирных над нашим перемещающимся телесным словом и вещественным чуждым для бестелесных умов чувством.

Итак, можно, не впадая в ошибку, создавать образы небесного и из недостойнейших частей материи, поскольку и она, получив бытие от истинно Прекрасного, несет во всех своих материальных порядках не кие отражения умственной красоты, и через них возможно восходить к невещественным прообразам, по-разному, как сказано, понимая подобия и неодинаково - одно и то же, но соответствующим, подобающим обра зом различая свойства умственного и чувственного.

5. И мы найдем, что мистические богословы священно применяют таковое не только, чтобы показать небесные порядки, но бывает что и к самим проявлениям Богоначалия. И иногда воспевают Его, черпая образы у чтимых явлений - такие, как солнце справедливости; вос точная звезда (ср. : 2 Пет. 1, 19; Откр. 22, 16), в уме священно восхо дящая; свет, незакрытый, умственно озаряющий; а иногда - у средних, как-то огонь, безвредно светящий (Исх. 3,2); вода, подательница жи вительного наполнения во чрево, символически говоря сбегающая и извергающая неудержимо текущие реки; а иногда - у предельных, как-то миро благовонное (ср. : Пет. 1,2), камень краеугольный (Еф. 2, 20). Но также и зверообразность Ему приписывают: придают Ему свойства и льва, и пантеры (см. : Ос. 5, 14; 13, 7) и говорят, что Он станет барсом и лишенной детей медведицей (Ос. 13, 7 - 8). Прибавлю и то, что мне кажется наиболее недостойным и странным: сведущие в божественном передают, что Оно Себе приписывает даже облик чер вя (ср. : Пс. 21, 7). Таким образом, все богомудрые мыслители и тол кователи тайного вдохновения начисто отделяют Святое святых от несовершенного и несвященного и предпочитают неподобную свя щеннообразность, так как и божественное не оказывается при этом легкодоступным для непосвященных, и любящие созерцать изображе ния божественного не останавливаются на этих изображениях как на истинных, и так как божественное почитается с помощью истинных отрицаний и разного рода уподоблений последним из его отголосков. Так что нет ничего неслыханного, если по уже высказанной причине и небесные сущности воображаются с помощью кажущихся нелепыми неподобных уподоблений. И пожалуй, мы не пришли бы ни к вызван ному недоумением исследованию, ни к восхождению путем тщательно го разыскания священного, не приведи нас в смятение безобразность изображения, представляющего ангелов, не позволяющая нашему уму остановиться на лгущем формотворении, побуждающая отказаться от материальных пристрастий и приучающая священно устремляться вверх через видимое к сверхмирному.

Столько надлежало нам сказать касательно материальной, кажущей ся нелепой иконографии ангелообразия в священных Речениях; а далее нужно определить, что представляет собой, по нашему мнению, сама иерархия и какова польза от самой иерархии для ее избранников. И пусть руководствует нашим словом, если можно так сказать мне, мой Христос - вдохновение всякого разъяснения об иерархии. Ты же, дитя, в соответствии с тем, что установлено святым преданием нашей иерар хии, и сам подобающим священному образом слушай священно говори мое, становясь боговдохновенным от боговдохновенного в процессе научения, и в сокрытости ума береги святое от несвятого, храни как единоврщное от множества. Ибо не подобает, говорят Речения, бросать перед свиньям умственный жемчуг (ср. : Мф. 7, 6) с его беспримесным, световидным и творящим красоту благоустроением.

ГЛАВА 3
Что такое иерархия и какая от нее польза

1. Иерархия, по моему разумению, есть священная организация, область знания и деятельность, уподобляющаяся, насколько это доступно, боговидной и соответственно возводящая для богоподражания к дарованным ей от Бога озарениям. Богоподобная же красота, как простая, как благая и как начало всякого совершенства, вполне чиста от всякого неподобия и каждому по достоинству передает свой свет и совершенствует посвящаемых в божественном таинстве сообразно со своим неизменным образом.

2. Итак, цель иерархии - уподобление по мере возможности Богу и соединение с Ним, Его имея наставником всякого священного знания и действия, неуклонно взирая на Его божественнейшее благолепие и по мере сил запечатлевая Его и делая своих участников божественными подобиями, прозрачнейшими и чистыми зеркалами, приемлющими светоначальный и богоначальный луч и, священно преисполняясь даруемым светом, щедро затем изливающими его на других, согласно богоначальным установлениям.

Ибо непозволительно для совершителей священного или для свя щенно посвящаемых ни вообще что-либо делать вопреки священным заветам своего Совершенноначалия, ни существовать иным образом, если они стремятся к Его божественному сиянию, на Него святоприс тойно взирают и отображают в соответствии с мерой каждого из свя щенных умов. Стало быть, говоря об иерархии, являют вообще некую священную упорядоченность, образ богоначальной красоты, священно действующий посредством чинов и священноначальных знаний таин ство собственного озарения и уподобляющийся в меру доступного сво ему Началу. Ибо для каждого, кому выпал жребий принадлежать к иерархии, совершенство состоит в том, чтобы в меру своих возможнос тей быть возводимым к богоподражанию и, что божественнее всего, сделаться, как говорят Речения, соработником у Бога (1 Кор. 3, 9) и обнаружить в себе проявляемую по возможности божественную энер гию. Поскольку порядок иерархии состоит в том, чтобы одним очи щаться, а другим очищать, одним просвещаться, а другим просвещать, одним совершенствоваться, а другим делать совершенными, богоподра жание каждого будет находиться в гармонии с этим порядком. Боже ственное блаженство, говоря мирским языком, чисто от всякого непо добия, исполнено вечного света, совершенно и не нуждается ни в каком совершенствовании - очищающее, просвещающее и совершенствующее, оно есть скорее само очищение, просвещение и совершенство, выше очищения, выше света и до совершенства пребывающее самосовершенноначалие и причина всякой иерархии, превознесенная по своему пре восходству надо всем священным.

3. Итак, я полагаю, очищаемые должны становиться совершенно чи стыми и освобождаться от всякого неподобного смешения; просвещае мые - исполняться божественного света, возвышаясь для достижения созерцательного состояния и силы во всенепорочных очах ума; совер шенствуемые же должны, покидая несовершенство, становиться причас тниками совершенствующего знания созерцаемых святынь; а очищаю щие - в изобилии очищения передавать прочим собственную непороч ность; просвещающие же, как светлейшие умы, способные и к приобще нию свету, и к преподанию его, счастливо исполняемые священного сияния, весь изливаемый на них свет изливать далее на достойный света; наконец, совершенствующие, как сведущие в преподании совер шенствующего, посвящать совершенствуемых всесвященным наставле нием в знание созерцаемых святынь. Таким образом, каждый чин иерар хического строя соответственно своей мере возводится к божественно му сотрудничеству, совершая благодатью и богоданной силой все то, что естественным и сверхъестественным образом присуще Богонача лию и Им надсущностно осуществляется и что священноначалы яв ляется боголюбивым умам для доступного подражания.

ГЛАВА 4
Что означает имя ангела

1. Вполне, я полагаю, определив, что такое иерархия как таковая, мы должны теперь воспеть ангельскую иерархию и созерцать надмирными очами священные формы, которые приданы ей в Речениях, чтобы по средством мистических изображений ангелов возвыситься до ихбого подобнейшей простоты и с подобающим Богу почитанием воспеть в совершенноначальных благодарениях Начало всякого связанного с иерархией знания.

Прежде всего следует высказать ту истину, что сверхсущностное Богоначалие, осуществив благостью все сущности существующих ве щей, привело их к бытию. Это ведь свойственно Причине всего и всей превышающей благости - призывать к общению с Собой cyщее так, как каждому из сущего определено его собственной мерой. Таким об разом, все существующее причаствует Промыслу, проистекающему oт сверхсущностного и всепричинного Божества, ибо сущего просто не было бы, если бы оно не было причастно Сущности и Началу всего сущего. В самом деле, все неживое причастно Ему своим существовани ем (ибо бытие всех есть превышающая бытие божественность), жи вое - Его животворной превышающей всякую жизнь силе, словесное же и разумное - самосовершенной и предшествующей совершенству превосходящей всякие слово и разум премудрости. Ясно, что те из сущностей, которые причастны Ему многообразно, близки к Нему.

2. Таким образом, святые порядки небесных сущностей превышают в причастности богоначальному раздаянию и то, что только существует, и то, что живет бессловесно, и соответствующее нам разумное. Ибо, умственно стремясь вылепить себя в подражании Богу, надмирно взирая на подобие Богоначалия и с Ним сообразовывая образ своего разума, они поистине полнее приобщены Ему, как ближайшие к Нему и вечно к вершине, насколько это позволено, простирающиеся в усердии божественной и неколебимой любви и как воспринимающие первоначальные озарения невещественно и несмешанно, приобщающиеся к ним и имеющие всецелую разумную жизнь. Таким образом, они в первую очередь и многообразно оказываются причастны божественному и в первую очередь и многообразно раскрывают нам богоначальную сокровенность, и поэтому исключительно они, минуя всех, удостоились наименования ангелами, потому что богоначальное озарение изливается прежде всего на них и через них приходят к нам превышающие нас откровения.

Именно так, как говорит богословие, через ангелов, нам был дарован Закон (см. : Деян. 7, 53; Гал. 3, 19; Евр. 2, 2), и славных наших отцов, живших прежде Закона и после дарования Закона, ангелы возводили к божественному, то научая, что должно делать, и от заблуждений и нече стивой жизни выводя на прямой путь истины, то открывая священные чины или сокровенные видения надмирных тайн, или истолковывая некие божественные предвозвещения.

3. Если же кто-нибудь скажет, что богоявления бывали некоторым святым прямо и непосредственно (см. : Быт. 12, 7; 28, 13), тот пусть ясно уразумеет из священных Речений, что то, что представляет собой само сокровенное Божие, никто не видел (ср. : Ин. 1, 18) и не увидит, богоявления же святым бывали в виде подобающих Богу откровений через некие священные и сообразные созерцающим видения. И всепремудрое богословие это видение, которое являло в себе самом начертанное - как в образе неизобразимого - божественное подобие, поскольку оно возводит созерцающих к божественному, справедливо называет Богоявлением, потому что через него для созерцающих происходит божественное озарение и они священно наставляются в чем-то божественном. Именно в эти божественные видения славные наши отцы были посвящаемы при посредстве небесных сил. И разве предание Речений не говорит, что священное установление от Бога было даровано Моисею, чтобы истинно нас научить, что оно есть отображение и начертание божественного и священного закона? Богословие ясно учит и тому, что оно пришло к нам через ангелов, поскольку, как этого требует узаконенный Богом порядок, вторые возводятся к Богу через первых. Ибо всеобщим сверхсущественным Чиноначалием не только для высших и низших, но и для равночинных умов установлен закон, чтобы в каждой иерархии были первые, средние и последние чины и силы и чтобы более божественные были посвятителями и руководителями меньших при возведении к божественному, озарении и приобщении.

4. Для меня очевидно, что в божественную тайну Иисусова челове колюбия прежде всех были посвящены ангелы, затем через них к нам стала переходить благодать знания. Так, божественнейший Гавриил тай но открыл священнику Захарии, что сын, который сверх чаяния, по благодати Божией, у него родится, станет пророком грядущего во благо и во спасение миру мужеского богодеяния Иисуса (см. : Лк. 1,11 -20), и Марии - что в ней зародится богоначальное таинство неизреченного боговаяния (см. : Лк. 1, 26 - 38). Другой ангел наставлял Иосифа, что воистину исполнится (см. : Мф. 1, 20 - 23) обещанное Богом прадеду его Давиду (2 Цар. 7, 12 - 17). Третий благовестил пастухам, как очи щенным благодаря удалению от мира и тишине (см. : Лк. 2, 8), и с ним множество воинства небесного передало жителям земли то многопе-тое славословие (см. : Лк. 2, 13- 14). Обратимся же ввысь, к высочай шим светоявлениям Речений. Вижу ведь, что и Сам Иисус, наднебесных существ над сущностная Причина, непреложно придя к нам, не отступает от Им учрежденного и избранного подобающего людям благочиния, но покорно повинуется распоряжениям Отца и Бога, переданным через ангелов. Также через их посредство возвещается Иосифу о предусмот ренном Отцом бегстве Сына в Египет (см. : Мф. 2, 13) и затем о возвращении из Египта в Иудею (см. : Мф. 2, 19 - 20). И мы видим, что через ангелов Ему передаются предписания Отеческих законоположе ний. Я позволю себе не говорить тебе, как осведомленному, о том, что сказано в священных преданиях и об ангеле, который укрепил Иисуса (см. : Лк. 22, 43), или что Сам Иисус, ради спасительного для нас благо деяния войдя в чин возвестителя, был провозглашен великого совета Ангелом (Ис. 9, 6). Ибо, как Он Сам наподобие ангела говорит, что услышал от Отца, то Он и возвестил нам (Ин. 8, 26 - 28; 15, 15).

ГЛАВА 5
Почему все небесные силы называются общим именем ангелов

1. Вот какова, по-моему, причина, по которой Речения используют наименование «ангелы». Но надо, как я полагаю, исследовать, почему богословы все вообще небесные сущности называют ангелами, а, пе реходя к разъяснению их надмирных порядков, собственно ангельским именуют лишь чин, завершая, ограничивающий божественные небесные порядки, перед ним, выше, помещая порядки архангелов, начала, власти, силы, и сколько прочих превосходящих их сущностей знают изъяснительные предания Речений. Мы же говорим, что во всяком священном порядке высшие чины имеют озарения и силы также и низших, но последние не причастны тому, что принадлежит их превосходящим. Таким образом, святейшие порядки высочайших сущностей богословы называют и ангелами потому, что и они суть обнаружители богоначального озарения. Последний же чин небесных умов неправильно называть началами, престолами или серафимами, ибо он не обладает тем, чем обладают высочайшие силы. Но как он воз водит к познанному им свету Богоначалия наших боговдохновен ных иерархов, так и всесвятые силы превышающих его сущностей возводят к божественному свету оканчивающий ангельскую иерар хию ангельский порядок, если только кто-нибудь не станет утверж дать и то, что наименование «ангелы» обще для всех по причине большей или меньшей причастности всех небесных сил богоподобию и исходящему от Бога светодаянию. Но, чтобы наше слово было более разграниченным, благочестиво рассмотрим приличествующие святому особенности каждого небесного порядка, обнаруживаемые в Речениях, по-отдельности.

ГЛАВА 6
Каков первый порядок небесных сущностей, каков средний и каков последний

1. Сколько есть порядков наднебесных существ, каковы они и каким образом осуществляются их иерархии, точно знает, говорю я, одно только их божественное Совершенноначалие; кроме того, и сами они знают собственные силы, озарения и свое священное и надмирное благочиние. Мы же не в силах постичь мистерию наднебесных умов и их святейшие совершенства - в той разве лишь, кто-нибудь скажет, степени, в какой нас через них, хорошо, что им свойственно, знающих, посвятило Богоначалие. Стало быть, мы не будем говорить ничего от себя произвольно, но что нам известно из ангельских видений, бывших священным богословам, то мы, посвятившись в них, по возможности и изложим.

2. Всего богословие называет характерными именами девять небесных сущностей (см. : Иудифь 9; Еф. 1,21; Кол. 1, 16; 2, 10). Божественный наш священнопосвятитель разделяет их на три троичных порядка. И говорит, что первый пребывает всегда около Бога, примыкая к Нему, близок к Нему и допущен объединяться с Ним прежде других, без посредников. Ибо, говорит он, откровение священных Ре чений передает, что святейшие престолы (см. : Кол. 1, 16) и многоокие и многокрылые чины, названные по-еврейски херувимами и серафима ми, помещаются в большей по сравнению со всеми близости, непосред ственнно около Бога. Именно этот троичный порядок наш славный наставник называл единой равночинной и истинно первой иерархией, богообразнее которой и более близкой к первичным блистаниям Бого началия нет. Второй порядок, говорит он, образуется властями, господ ствами и силами, а третий и последний в небесных иерархиях - это порядок ангелов, архангелов и начал.

ГЛАВА 7
О серафимах, херувимах, престолах и о первой иерархии, в которую они входят

1. Принимая такой порядок святых иерархий, мы говорим, что вся кое название небесных умов раскрывает богообразные особенности каждого чина. Сведущие в еврейском языке говорят, что святое имя серафимов означает «поджигатели», или «горячители», а херувимов - «обилие знания», или «излияние премудрости». Итак, по-справедливос ти в первой из небесных иерархий священнодействуют высочайшие сущности, обладающие чином, превышающим все прочие, ибо она поме щается в непосредственной близости к Богу, и первичные богоявления и исполнения передаются сначала в нее, как ближайшую к Нему. Пото му и именуются они «горячителями», «престолами» и «излиянием пре мудрости» - именами, раскрывающими их богообразные свойства. В самом деле, наименование серафимов раскрывает их вечное движение около божественного и нескончаемость, жар, быстроту и кипучесть это го непрерывного, неослабного и неуклонного движения, а также их способность возвышающе и поощряюще уподоблять себе низших, при водя их в состояние как бы кипения и воспламеняя до равного жара, очищать их, подобно урагану и все сжигающему огню, и неприкрытую и неугасимую всегда одинаково светообразную и просвещающую спо собность прогонять и истреблять всякое порождение тьмы и мрака. Наименование же херувимов указывает на их способность познавать и видеть Бога и воспринимать высочайшее светодаяние, а также созер цать в первозданной силе богоначальную красоту и преисполняться умудряющего подаяния и щедро приобщать низших излиянию дарован ной премудрости. Наименование же высочайших превознесенных пре столов указывает на их полную вознесенность над подножной снижен ностью и устремленность надмирно кверху, немятежное водворение за всяким пределом, всеми силами незыблемое прочное размещение около поистине Наивысшего, приятие в полном бесстрастии и невещественно сти богоначального посещения и богоносную и преданную обращен ность к божественным трапезам.

2. Таково наше разъяснение их имен. А теперь следует сказать, что мы думаем о том, какова их иерархия. Что цель всякой иерархии непо колебимо связана с богоподражательным богоуподоблением и что весь труд иерархии делится на священное участие в беспримесном очище нии, божественном свете и совершенствующем знании и на передачу их другим, - об этом уже ведь достаточно, я полагаю, нами было сказано. Теперь же я молюсь, чтобы достойным высочайших умов образом рас сказать, как их иерархия открывается в Речениях. Надо полагать, что у первых сущностей, которые располагаются следом за осуществляющим их Богоначалием и помещаются, превосходя всякую невидимую и види мую возникшую силу, как бы в Его преддверии, есть своя, во всем единообразная с ними иерархия. Чистыми их надо считать не как очи щенных от пятен чего-то несвященного и грязи и не как невосприимчи вых для связанных с материей представлений, но как беспримесно выс ших всего низкого, по высочайшей непорочности превознесенных все ми богоподобнейшими силами надо всем нижележащим священным, как незыблемо придерживающихся своего вечно и в неизменности боголю бия одинаково движущегося чина, и в чем-либо умаления, ведущего к ухудшению, совершенно не знающих, но неуклонно и неподвижно дер жащихся чистейшего места пребывания своей богоподобной особеннос ти. Существами созерцающими также их надо считать не потому, что они созерцатели доступных чувствам или уму символов или восходят к божественному путем созерцания пестроты священных изображений, но потому что они наполнены превышающим всякое невещественное знание светом и преисполнены, насколько это дозволено, сверхсуще ственным трисветлым созерцанием творящей прекрасное изначальной Красоты; и - как удостоенных общения с Иисусом точно так же не через посредство священнозданных образов, зримо запечатлевающих Его теургическое подобие, но как воистину приступающих к Нему в непосредственном обладании знанием Его теургических светов; и пото му - что возможность богоподражания дарована им в высшей степени, и они, насколько это для них возможно, приобщаются достоинств Его теургии и человеколюбия в первозданной силе. Равным образом по священными их следует почитать не как просвещенных аналитическим знанием священной пестроты, но как первыми и преимущественно ис полнившихся обожения сообразно высочайшему доступному ангелам знанию богодеяний. Ибо не через другие святые сущности, но Самим Богоначалием священноначальствуемые, непосредственно к Нему все превосходящими силой и чином устремляясь, они утверждаются в пре чистом и совершенно незыблемом и в меру дозволенного привлекают ся к созерцанию невещественной умопостигаемой красоты и, как первые и около Бога находящиеся, посвящаются в доступный познанию смысл богодеяний, Самим Совершенноначалием высочайше священноначаль ствуемые.

3. Итак, - богословы ясно это показывают, - нижние среди небесных существ порядки благопристойно приобретают теургические знания от высших, а находящиеся выше всех озаряются в меру дозволенного откровениями от Самого Богоначалия. Ведь некоторых из них богословы представляют как тех, кого первые чины священно посвятили в то, что в человеческом виде взятый на небеса есть Господь небесных сил (ср. : Пс. 23, 10; 79, 20) и Царь славы (Пс. 23, 10), а некоторых - как Самого Иисуса вопрошающих, чтобы получить понимание Его ради нас совершенного богодействия, и Самим Иисусом непосредственно посвящаемых, первыми получающих разъяснения Его человеколюбивого благодеяния. Я, говорит ведь Он, говорю правду и суд спасения (Ис. 63, 1). Но изумляюсь я, что даже первые из наднебесных сущностей, настолько всех превышающие, благоговейно стремятся, как и парящие в середине, получить богоначальные осияния. И ведь не тотчас же спрашивают они: Почему багряны ризы Твои? (Ис. 63, 2), -но сначала недоумевают про себя, обнаруживая, что они хотят это понять и стремятся к теургическому знанию, но не опрежают даваемого при божественном выступлении озарения. Таким образом, первая иерархия небесных умов, священноначальствуемая Самим Совершенноначалием, благодаря устремлению непосредственно к Нему, всесвятейшим очищением, безмерным светом, изначальным совершеннодействием соразмерно себе исполняясь, очищается, просвещается и совершенствуется, становясь чистой от всего низкого, полной светом и оказываясь причастной первоначального знания и понимания. Заканчивая же, я не безосновательно, пожалуй, скажу, что причастность к ведению Богоначалия есть и очищение, и просвещение, и совершенствование, как бы очищающие от неведения подаваемым соответственно чину знанием совершеннейших наставлений, просвещающие самим божественным знанием, каковое и очищает сущность, прежде не созерцавшую то, что теперь открывается ей благодаря высочайшему озарению, и совершенствующие опять же самим светом - усвоенным знанием светлейших наставлений.

4. Таков, по моему разумению, первый порядок небесных существ, «вокруг Бога» (ср. : Пс. 75, 12; Ис. 6, 2; Откр. 7, 11) и непосредственно около Бога стоящий и просто и бесконечно окружающий хороводом вечную Его славу в высочайшем, как у ангелов, вечно движущемся святилище; многие блаженные видения чисто созерцающий; про стыми и неопосредованными блистаниями озаряющийся и божествен ной пищей насыщающийся, обильной при первоначальном излиянии, единой же по неразнообразному единотворящему единству богона чального угощения; многого общения с Богом и соделания с Ним удостоенный благодаря уподоблению Ему, в меру возможного, пре красными свойствами и действиями; многое из божественного превос ходным образом познающий и богоначальное ведение и знание в меру дозволенного в причастии получающий. Почему богословие и переда ло живущим на земле его гимны, в которых священно открывается превосходство его высочайшего озарения. Ибо одни его чины, если использовать доступный чувствам образ как глас вод (Иез. 1, 24; Отк. 19, 6), восклицают: «Благословенна слава Господня от места Его», другие же восклицают то часто воспеваемое и высокочтимей шее богословие: Свят, свят, свят, Господь Саваоф! Полна вся земля славы Его! (Ис. 6, 3). Но эти высочайшие гимнословия наднебесных умов мы уже раскрывали в меру возможного в сочинении «О боже ственных гимнах», и там о них говорится, как нам кажется, довольно; чтобы напомнить, достаточно в настоящее время из этого сказать только, что первый порядок, просвещенный в меру дозволенного богословс ким ведением от самой богоначальной Благости, уделил его от себя, как благообразная иерархия, и далее - тем, кто находится под ним, научая, коротко говоря, тому, как богоприимным умам подобает благо словно, насколько это возможно, познавать и воспевать это чтимое сверхблагословенное и всеблагословенное Богоначалие (ибо они, в качестве богообразных, являются, как говорят Речения, божественны ми «местами» богоначального «покоя»), а также что Оно представля ет Собой Монаду и Триипостасную Единицу, от наднебесных сущнос тей до самых пределов земли на все сущее распространяющее Свой в высшей степени благой Промысл, как всякой сущности сверхначаль ное Начало и Причина, всех сверхсущественно охватившая неудержи мым удержанием.

ГЛАВА 8
О господствах, силах и властях и об их средней иерархии

1. А теперь нам следует перейти к среднему порядку небесных умов, рассматривая надмирными очами в меру возможного эти гос подства и поистине мужественные видения божественных властей и сил. Ведь каждое наименование превышающих нас сущностей выяв ляет богоподражательные особенности их богообразия. Так, имя свя тых господств своим значением указывает, я полагаю, на некое нераболепное и свободное от всякой подножной сниженности восхожде ние, ни к одному из тиранических неподобий никоим образом не скло няемое, а также указывает на само непреклонное, как свободному и подобает, господство, превосходящее всякое расслабляющее порабо щение, недоступное никакому расслаблению и лишенное всякого непо добия, бесконечно стремящееся к истинному господству и Господ ствоначалию и благообразно преобразующее по мере возможности себя и тех, кто за ним, для достижения определенного сходства с Ним, всецело обратившись не к чему-то ложно представляющемуся суще ствующим, но к истинно Сущему и по мере своих сил становясь при частным господоначального богообразия. Имя же святых сил указы вает на некую мужественную нерушимую доблесть во всех свойствен ных их чину богообразных действиях, не изнемогающую бессильно, но мощно возводимую к богоподражанию, не покидающую по своей ро бости богообразного движения, но неуклонно обращающую взор к сверхсущественной придающей силы Силе, и становаясь по мере воз можности Ее силообразным подобием, и к Ней как к Главной силе с силой обратившись, на следующих по рангу богообразно как пода тельница силы нисходя. Имя же святых властей указывает, я полагаю, на равное божественным господствам и силам, в том, что касается божественных восприятий, дисциплинированное, не беспорядочное бла гочиние и учрежденность надмирной разумной власти, употребляющей свои свойственные власти силы не на худшее, но неудержимо с благо чинием восходящей к божественному и тех, кто за ней, благообразно возводящей, уподобляясь, насколько возможно, творящему власть Вла стеначалию, и Его, насколько возможно, ангелам освещая в благоуч режденных чинах своей властной силы. Имея таковые богообразные особенности, средний из порядков небесных чинов очищается, просве щается и совершенствуется каким сказано способом богоначальными озарениями, передаваемыми ему, как второму, через первый иерархи ческий порядок, и этот средний порядок, в свою очередь, передает озарения далее.

2. Конечно, само то, что один ангел, как говорят, что-то слышит от другого, мы сделаем символом завершающегося вдалеке, и - по мере продвижения во вторичности - слабеющего совершенства. Ибо, как говорят люди, искусные в наших священных таинствах, самоявленные преисполнения божественным более совершенны, нежели богозритель ные причастия через посредство других, так и, полагаю я, непосред ственная причастность Богу ангельских чинов, первыми устремляю щихся к Нему, действительнее причастий, совершаемых через какое-то посредство. Наше священное предание потому и называет первые умы совершенствующими, просвещающими и очищающими нижних, что те с их помощью возводятся к сверхсущественному Началу всего и становятся, насколько им позволено, причастниками совершенноначаль ных очищений, просвещений и совершенствований. И вообще боже ственное Чиноначалие достойным Бога образом узаконило это, чтобы вторые причащались богоначальных осияний через первых. Это час то говорится - ты найдешь - и у богословов. Ведь, когда божествен ное отеческое человеколюбие, чтобы склонить Израиль к его священ ному спасению, наказало его, предав для исправления карающим жес токим народам, направляя всячески тех, о ком заботился Промысл, к лучшему, а затем уступчиво вызволяло его из плена и возвращало к прежнему благополучию, один из богословов, Захария, увидел, как один из первых, как я полагаю, и близких к Богу ангелов (наименование ангелами, как я сказал, ведь общее для них всех), от Самого Бога услышал, как сказано, словеса утешительные (Зах. 1, 13), а другой, один из меньших ангелов, пошел впереди навстречу первому словно для восприятия и причастности озарения, а затем был научен им, как иерархом божественной воле: ему было поручено известить богослова, что плодовито населится Иерусалим множеством людей (Зах. 2, 4). Второй же из богословов, Иезекииль, говорит, что это всесвященно законоположено самим превосходящим херувимов преславным Боже ством. Ибо Оно, как говорится, отеческим человеколюбием, путем вос питания приводя Израиль к лучшему, признало, по свойственной Богу справедливости, правильным отделять неповинных от повинных. Об этом узнает первый после херувимов ангел, опоясанный по чреслам сапфиром (см. : Иез. 9, 2) и облаченный в подир, как символ иерархии. Остальным же ангелам, имеющим секиры, божественное чиноначалие приказывает узнать у первого Божие об этом определение. Ведь пер вому он сказал пройти посреди Иерусалима и оставлять знак на челе невинных людей, а остальным - Идите в город следом за ним и секите, и не жалейте очами вашими, но не троньте ни одного чело века, на котором знак (ср. : Иез. 9, 5 - 6).

А что сказать об ангеле, сказавшем Даниилу: Вышло слово (Дан. 9, 23)? Или о самом первом, взявшем огонь из среды херувимов (см. : Иез. 10, 6)? Или что херувимы - и это лишний раз показывает ан гельское благочиние - вкладывают огонь в руки облаченного в свя тую одежду? Или о том ангеле, который призвал божественнейшего Гавриила и сказал ему: Объясни ему видение (Дан. 8, 16)? Или обо всем прочем, что богословы говорят о богообразном благоустроении небесных иерархий, которому по мере возможности уподобляясь, бла гочиние нашей иерархии будет иметь как бы в образах ангельскую красоту, уподобляя себя через нее и восходя к сверхсущественному Чиноначалию всякой иерархии?

ГЛАВА 9
О началах, архангелах и ангелах и о последней их иерархии

1. Нам остается священно рассмотреть заключающий ангельские иерархии порядок, образуемый богообразными началами, архангелами и ангелами. И первым делом я полагаю необходимым дать по мере моих сил разъяснения их святых имен. Вель имя небесных начал указывает на способность богообразно начальствовать и управлять сообразно священному, в высшей степени соответствующему начальствующим силам порядку, и себя всецело обращать к сверхначальному Началу, и других начальственным образом направлять, и отпечатывать по мере сил само то началотворящее Начало, и выражать ее сверхсущественное начальство над чинами благоустроеннем начальственных сил.

2. Чин же святых архангелов находится в одном порядке с небесными началами. Ведь у них одна иерархия с ангелами и в ней один уровень. Однако, поскольку нет иерархии, которая не имела бы первых, средних и последних сил, святой чин архангелов благодаря срединнному положению в иерархии соединяет в общении крайние чины. Он общается и со святейшими началами, и со святыми ангелами: с одними - потому, что он изначально устремлен к сверхсущественному Началу и Его сколько возможно отображает, и ангелов единотворит соответственно своим стройным, упорядоченным невидимым предводите льствам; с другими же - потому, что, принадлежа чину, возвещающему Божию волю, богоначальные озарения иерархически, через первые силы, принимая и ангелам их благообразно возвещая и через ангелов нам, по священной мере каждого из божественно озаряемых, являя. Ибо ангелы, как мы уже говорили прежде, окончательно завершают все порядки небесных умов, как последними среди небесных сущностей обладающие ангельскими особенностями и называемыемые нами ангелами с тем большим, чем первые небесные силы, правом, что их иерархия существует около более нам очевидного и более близка к миру. Ибо высочайший, как сказано, порядок, как расположенный первым по отношению к Сокровенному, сокровенным, надо полагать, образом священноначальствует над вторым, второй же, составляемый святыми господствами, силами и властями, руководит иерархией начал, архангелов и ангелов, и хотя он более открыт, нежели первая иерархия, но более сокровенен, чем та, что за нею. А провозвестнический порядок начал, архангелов и ангелов руководит человеческими иерархиями друг через друга, чтобы по чину происходило возведение к Богу, обращение, приобщение к Нему и единение с Ним, а также и от Бога излияние, всем иерархиям подобающим благу образом даруемое и всех, объединяя, посещающее. Поэтому богословие подчинило нашу иерархию ангелам, называя правителем иудейского народа Михаила и правителями других народов прочих ангелов. Ибо поставил Всевышний пределы народов по числу ангелов Божиих (Втор. 32, 8).

3. Если же кто-нибудь скажет: «Почему только еврейский народ был возводим к богоначальным озарениям?», следует отвечать, что не прямое руководство ангелов надо считать причиной того, что другие народы уклонились к не сущим богам, но то, что они сами по себе отпали от прямого пути вверх, к божественному, из-за себялюбия, самомнения и соответствующего почитания того, что им казалось подобающим Богу. Есть свидетельство, что и сам еврейский народ этим страдал. Ибо «ведение» Бога, говорит Писание, ты отверг (Ос. 4, 6) и ходил вслед сердца своего (ср. : Иер. 9, 14). Ведь наша жизнь неподвластна необходимости, и божественные светы промыслительного озарения не ослабляются свободой воли тех, о ком заботится Промысл. Но свойственная способности разума видеть неодинаковость делает преисполненное Отчей благостью светодаяние или совершенно непричастным и вследствие их сопротивления непередаваемым, либо причастия делает разными - малыми или большими, смутными или ясными, тогда как истекающий свет един, прост, всегда тот же и сверхраспространен. А чтобы убедиться, что и у других народов (и мы в числе которых взглянули вверх, на широко раскинутое безбрежное и изобильное море готового для раздачи всем богоначального света) не некие чужие боги стояли, но одно у всех Начало и священноначальствуюгдие над каждым народом ангелы к Нему возводили своих последователей, нужно вспомнить боголюбивейшего иерарха Мелхиседека, служителя не не сущих богов, но поистине сущего высочайшего Бога. И не просто ведь богомудры называли Мелхиседека не только боголюбивым, но и иереем, но - чтобы показать благоразумным людям, что не только сам он обратился к поистине сущему Богу, но был вдобавок, как иерарх, наставником других при восхождении к истинному и единому Богоначалию.

4. И о том еще напомним твоему разумению иерархии, что и фараону (см. : Быт. 41, 1-7) стоявший над египтянами ангел, и царю вавилонян (см. : Дан. 2, 1 - 11) их ангел в видениях возвещали о заботе и воле всеобщего Промысла и Господства, и истинно сущего Бога служители становились наставниками для разъяснения этим народам открытого от Бога через ангелов близким к ангелам святым людям, Даниилу (см. : Дан. 2, 14 - 44) и Иосифу (см. : Быт. 41, 25 - 32), смысла производимых ангелами видений. Ибо едины всеобщее Начало и Промысл, и никак не следует полагать, что иудеями по жребию руководит Богоначалие, а к другим народам приставлены отдельно - в равном достоинстве или в противоположном - некие ангелы или боги. Но надо это речение (Втор. 32, 9) понимать в соответствии с этим же священным соображением, а не в том смысле, что Бог поделил с другими богами или ангелами власть над нами и достался по жребию в этнархи и вожди народа Израилю, но в том, что сам единый Промысл Всевышнего спаси тельно разделил всех людей, поручив их устремляющему вверх руковод ству их собственных ангелов, и что почти один из всех Израиль обра тился к светодаянию и познанию истинного Господа. Потому богосло вие, показывая, что Израиль принял жребий служения поистине сущему Богу и говорит: И был частью Господней (Втор. 32, 9); показывая же, что он наравне с другими народами был поручен какому-то из святых ангелов, чтобы с его помощью он познал единое Начало всего, оно говорит, что народом иудеев руководил Михаил, ясно научая нас, что единый Про мысл сверхсущественно сверхучрежден над всеми невидимыми и видимы ми силами, и все ангелы, поставленные каждый над своим народом, возво дят тех, кто добровольно за ними следует к Нему, как к своему Началу.

ГЛАВА 10
Повторение и заключение сказанного о благом чине ангелов

1. Итак, нами было показано, как высший порядок окружающих Бога умов, священноначальствуемый совершенноначальным озарением, к нему непосредственно простирается, и более, чем другие, сокровенным и ясным светодаянием Богоначалия очищается, просвещается и совершенствуется. Более сокровенным - как более, чем другие, разумным и более простым и единотворящим, а более ясным - как перводанным, первоявленным, более цельным и в большей мере в этот порядок изливаемым как в более, чем иные, прозрачный. Этим порядком затем соответственно второй, вторым - третий, а третьим наша иерархия иерархически в божественной гармонии и соразмерности - по тому же самому священному закону благоустроенного чиноначалия - возводятся к сверхначальному Началу и Пределу всякого благоустроения.

2. Все небесные чины суть обнаружители и вестники тех, что находятся перед ними: высшие - Бога, движущего их, прочие соответственно - движимых Богом. Ибо сверхсущественная Гармония до такой степени позаботилась о священном благочинии и должном возведении каждого из словесных и разумных существ к Богу, что и для каждой из иерархий установила подобающие священному чины. И мы видим, что каждая иерархия разделяется на первые, средние и последние силы. Но и каждый порядок, надо отдельно сказать, она разделила на те же самые боговдохновенные гармонии. Почему, говорят богословы, и сами божественнейшие серафимы взывают друг к другу, этим самым ясно, как я полагаю, показывая, что первые из них передают богословские знания вторым.

3. Можно было бы не без оснований добавить, что каждый из небес ных и человеческих умов и сам по себе имеет собственные первые, средние и последние чины и силы для толкования явленных каждому соответственно его возведению воссияний, благодаря которым всякий по мере доступности и возможности приобщается сверхнепорочной чи стоты, сверхизобильному свету и просовершенному совершенству. Ибо ничего нет самого-по-себе-совершенного или вообще не нуждающегося в совершенстве, кроме поистине самого-по-себе-совершенного и просо вершенного.

ГЛАВА 11
Почему все вообще небесные сущности называются небесными силами

1. Определив это, стоит подумать, по какой причине мы обычно вообще все ангельские сущности называем небесными силами. Ведь нельзя же о порядке святых сил сказать, как мы говорим об ангелах, что это последний из всех порядков и что порядки высших сущностей причаствуют священному озарению, подобающему последним, но ни в коем случае не последние - озарениям первых, и будто бы поэтому все небесные силы называются божественными умами, но ни в коем случае не серафимами, престолами или господствами. Ибо последние не целиком причастны свойствам высших сущностей. Ведь ангелы и впереди ангелов находящиеся архангелы, начала и власти, помещаемые богословием после сил, вообще часто нами называются, как и другие святые сущности, небесными силами.

2. Мы же говорим, что, пользуясь общим для всех небесных сил именем, не вносим никакого смешения в свойства каждого порядка; но поскольку все небесные умы разделяются свойственным им надмирным логосом на три части: на сущность, силу и энергию, то, когда мы безразлично называем все или некоторые из них небесными сущностями или небесными силами, следует понимать, что мы представляем тех, о ком идет речь, описательно, по сущности или силе каждого из них. Ведь высшее свойство уже хорошо определенных нами святых сил нельзя приписывать и низшим - в нарушение неслиянного чиноначалия ангельских порядков. Ибо, согласно многократно нами правильно объясненному слову, высшие порядки в избытке имеют и священные свойства низших, а последние не обладают превосходящей их целостностью старших, так как первоначальные озарения передаются им через первых частично соответственно их мере.

ГЛАВА 12
Почему наши иерархи называются ангелами

1. Спрашивают еще и о следующем ревностные исследователи умопостигаемых Речений: если уж последние ангельские чины непричастны целостности превышающих их, то по какой причине наш иерарх называется в Речениях «ангелом Господа Вседержителя» (Мал. 2, 7; ср. : Откр. 2, 1, 8, 12, 18; 3, 1, 7, 14)?

2. Это не противоречит, как я думаю, определенному ранее. Мы ведь говорим, что последние ангельские чины уступают полной и превосходящей силе более старших ангельских порядков, ибо причаствуют частичной и соразмерной им силе благодаря единой гармонической соединяющей всех взаимосвязи. Так, чин святых херувимов причаствует высочайшей премудрости и знания, а находящиеся ниже них порядки тоже причаствуют премудрости и знания, но отчасти и по сравнению с теми в меньшей степени. И вообще причаствовать премудрости и знания свойственно всем богообразным из разумных существ, но либо целиком и первыми, либо вторыми и в меньшей степени, ни в коем случае не общим для всех образом, но как каждому определено по его мере. Это же можно, не погрешив, сказать и обо всех божественных умах. И, как первые имеют в избытке подобающие святым свойства низших, так последние имеют свойства первых, но не в той же, а в меньшей мере. Так что ничего, как я думаю, странного нет в том, что богословие и наших иерархов называет ангелами, как по мере своих сил причаствующих свойственной ангелам способности прорицания и достигающих, насколько это для людей возможно, уподобления тем в возвещении Божией воли.

3. Ты найдешь, что и богами богословие называет сущие над нами небесные сущности и наших боголюбивейших священных мужей (см. : Исх. 7, 1; Пс. 81, 6), хотя богоначальная Сокрытость сверхсущественно устранена от всего и все превышает и ничто их сущего не может в собственном смысле слова и вполне называться подобным Ей. Однако, когда какое-либо из умственных и разумных существ обращается сколько есть сил к единству с Ней и устремляется к Ее божественным озарениям, то по мере сил удостаивается, если так можно сказать, богоподобия и божественной омонимии.

ГЛАВА 13
Почему говорится, что пророк Исаия был очищен серафимом

1. Давай же по мере сил рассмотрим и то, почему говорится, что к одному из богословов был послан серафим (см. : Ис. 6, 6). Ведь кто-то может недоумевать, почему прорицателя очищает не какой-то из низших ангелов, но сам серафим, принадлежащий к числу самых стар ших сущностей.

2. В самом деле, некоторые люди утверждают, что Речение в соответствии с уже данным прежде определением соотношения всех умов говорит, что очистить богослова пришел не один из окружающих Бога первейших умов, но один из предстоящих нам, людям, ангелов, каковой и был как священносовершитель очищения пророка назван именем серафима, потому что он молниеносно истребил названные грехи и воспламенил очистившегося пророка для божественного послушания; а Речение, говорят, без затей не одного из учрежденных около Бога ангелов, но одну из предстоящих нам очищающих сил назвало серафимом.

3. Другой человек представил мне не вовсе неуместный отклик на это утверждение. Ибо сказал, что тот великий ангел (кем бы ни был ангел, осуществивший видение, чтобы научить божественному богослова) собственное очистительное священнодействие приписал Богу и первой по Боге иерархии. И разве эта мысль не справедлива? Ибо тот, кто это сказал, говорил, что богоначальная сила, распространяясь, во все проникает и сквозь все без задержки проходит (ср. : Прем. 7, 24), и притом она никем не видима - не только потому, что сверхсущественно выше всего, но и потому, что свои промыслительные действия она распространяет на все тайно. Но ведь и всем разумным существам она является соответствующим им образом и, вручая собственное светодаяние самым старшим сущностям, через них, как через первых, благочинно передает его находящимся ниже, соответственно способности каждого чина к богозрению.

Чтобы было яснее, я, пожалуй, приведу собственные примеры, хотя и далекие от превышающего все Бога, но для нас более понятные. Сол нечный луч благополучно проходит через первое вещество, самое про зрачное, и сквозь него ярче, чем сквозь другие материалы, сияет своим светом; попадая же в более плотные вещества, проходящий через них свет делается слабее по причине неспособности освещаемых материа лов пропускать свет и понемногу от этого почти совершенно теряет способность проникновения. Опять же и жар огня лучше передается материалами, более к нему восприимчивыми, подходящими и податли выми, а у сопротивляющихся или противоположных сущностей либо никакого следа воздействия огня не обнаруживается, либо заметен лишь некий слабый след. И более того, неродственным ему материалам он передается через более ему сродное, воспламеняя сначала, если придет ся, то, что способно к воспламенению, а посредством того подобающим образом разогревая либо воду, либо что-то другое, нелегко раскаляе мое. По тому же ведь закону физического благочиния Чиноначалие всего видимого и невидимого благоустроения являет сияние собствен ного светодаяния богатейшими излияниями - первоначально высочай шим сущностям, а через них и ниже них находящиеся сущности приоб щаются божественному сиянию. Ибо те, кому дано первыми познать Бога и сверхъестественно приобщиться божественной добродетели, пер выми удостоены и стать причастниками, насколько это возможно, бо гоподражательной силы и энергии, и уже они благовидно направля ют, сколько есть сил, сущности, которые ниже их, к тому же, чтобы щедро передать им воссиявший им свет, а те опять же передают его меньшим; и в каждом порядке первый передает следующему даруе мый и до всех соответствующим образом благодаря Промыслу до ходящий божественный свет.

Итак, начало освещения для всех освещаемых есть Бог, по природе, истинно и собственно являющийся сущностью света и Причиной само го бытия и способности видеть, но божественные светы изливаются от той силы, что по положению и богоуподоблению находится выше дру гой, к каждой той, что под ней, - через нее к той. Таким образом, высочайший среди небесных умов порядок по справедливости почита ется сущностями всех прочих ангелов, как начало после Бога всякого священного богопознания и богоподражания, так как через него пере дается всем, в том числе и нам, богоначальное озарение. Почему и всякую священную и богоподражательную энергию связывают, как с Причиной, с Богом, а как с первыми исполнителями божественного и учителями, - с первыми богообразными умами. Таким образом, пер вый порядок святых ангелов больше всех обладает свойством пламен ности, способностью передавать излитую богоначальную премудрость другим, знанием высочайшей науки божественных озарений и свой ством престольности, являющим широкое богоприятие. Порядки же низших сущностей причаствуют пламенной, мудрой, дающей ведение и богоприятие силе, но в низшей степени, и взирая на первых, и будучи ими - как первоначально удостоенными богоподражания - возводи мы, насколько это возможно, к богообразию. Так что названные святые свойства, причастниками которых через первых становятся следующие за ними, те связывают после Бога с ними, как со священноначалами.

4. Итак, сказавший это говорил, что то видение было явлено Бого слову одним из заботящихся о нас святых и блаженных ангелов и что благодаря его просвещающему руководству он был возведен до того священного созерцания, при котором видел высочайшие сущности, на ходящиеся, говоря символически, под Богом, с Богом и вокруг Бога, видел и Сверхначальный Верх, сверхневыразимо от всех них удален ный, сидящим посреди и выше высочайших сил. Увиденное научило Богослова тому, что Божественное - благодаря сверхсущественному превосходству во всем - находится несравненно выше всякой види мой и невидимой силы, а также что Оно запредельно выше всего и совершенно неподобно даже первым из сущностей, а кроме того, Оно есть Начало и сущетворная Причина всего и неизменное Место неру шимой Обители, из которой и самим превосходнейшим силам даются и бытие, и благое бытие. Потом он узнал богообразные силы самих свя тейших серафимов, чье священное наименование означает «воспламеня ющий», о чем мы скажем немного позже, насколько будет в наших силах показать способность воспламеняющей силы возводить к богообразию, и что священная форма шести крыл означает абсолютный и высочай ший подъем к Божественному первых, средних и последних умозрений. И тогда, видя бессчетное количество их ног и многоликость, и то, что крылами они отделяли вид, который под ногами, от вида, который выше лиц, и вечное движение в их средних крыльях, святой Богослов был возводим к знанию умопостигаемого смысла того, что он видел, когда ему являлась имеющая много путей и много видов их сила и их свя щенное благоговение, каковое они сверхмирно имеют при дерзновен ном, смелом и недостигающем цели разыскании высочайшего и глубо чайшего, и соразмерное с богоподражательными энергиями вечное не престанное и движение высокого парения. Он был посвящаем также и в то известное богоначальное многоценное песнопение, когда создавав ший видение ангел по мере силы передавал богослову свое священное знание. Ангел учил его также и тому, что приобщение, насколько это возможно, богоначальной светлости и чистоте служит очищением для каким-то образом чистых. И оно, это очищение, совершаемое сверхсу щественной Таинственностью по запредельным причинам во всех свя щенных умах, тем силам, что около Нее, как высочайшим, оно несколько яснее и больше себя являет и сообщает, а вторым, или последним, или нашим умственным силам - в зависимости от того, как каждая из них отстоит от Нее в богообразии, так Оно и сужает Свое ясное озарение до непознаваемости, соответствующей Ее собственной единственной со крытости. Воссияние же Ее происходит для каждой из вторых сил через первые, и, если возможно сказать вкратце, оно выводится из со крытого состояния в явленное первым делом через первые силы.

Вот, значит, что богослов узнавал от световодительствовавшего его ангела - что очищение и все богоначальные энергии, воссияв через первые сущности, всем остальным передаются в соответствии с бого творной причастностью каждой. Почему и огненно-очищающее свой ство по справедливости считается принадлежащим следом за Богом серафимам. Так что ничего нет странного в том, что говорится, что серафим очистил Богослова. Ибо, как Бог, будучи Причиной всякого очищения, очищает всех, а лучше сказать (воспользуемся близким примером), как наш иерарх, очищающий или просвещающий через своих служителей или иереев, очищает, говорится, и просвещает, ибо очищае мые через него чины относят к нему свои священные действия, так и ангел, исполнивший очищение Богослова, отнес свое очищающее знание и силу к Богу, как к Причине, а к серафиму, как к первотворящему иерарху, с ангельским, можно сказать, благоговением, уча очищаемого им, что «Запредельное Начало и Сущность в тебе мною совершаемого очищения - Творец и Причина, и вводящая в бытие первые сущности, и вокруг Себя содержащая их и сохраняющая неподвижными и неиз менными, и подвигающая их первыми причаствовать Своих промысли тельных энергий (учащий меня этому сказал, что именно в этом выра жается апостольство серафима), иерарх же и первый по Боге руководи тель - это чин из разряда первейших существ, от которого и я научил ся богообразно очищать. Он тебя очищает через меня, а через него провела Свои промыслительные энергии из состояния сокрытости до распространения на нас Причина всего, Создательница очищения».

Этому он меня научил, а я тебе это передаю. И уже дело твоей способности - думать и разбираться: либо освободиться от за труднения на основании какого-то из высказанных доводов и по чтить его перед другими, как то подобает и как то благословенно и равносильно владению истиной, либо самостоятельно изобрести не что более родственное по-настоящему Истинному, либо от другого научиться - разумеется, когда Бог дает речь, а выхлопатывают ее ангелы, - и нам, любящим ангелов, открыть более ясное, если это сколько-то возможно, и для меня более вожделенное наблюдение.

ГЛАВА 14
Что означает сообщаемое преданием число ангелов

И то, полагаю я, достойно рассмотрения разумом, что предание Речений говорит об ангелах, что их тысячи тысяч (Дан. 7, 10; Откр. 5, 11) и тьмы тем (Откр. 5, 11), обращая величайшие из наших чисел к самим себе и умножая их на самих себя, и таким образом ясно показывая невозможность для нас сосчитать порядки небесных сущ ностей. Ибо многочисленны блаженные воинства сверхмирных умов, превосходя количеством слабую и скудную меру наших веществен ных чисел, и пределы их ведомы только им свойственному сверхмир ному небесному мышлению и знанию, всесдавно дарованному им бо гоначальным беспредельно-знающим Творцом премудрости, являю щимся Началом и Причиной и вообще всего сущего, и силы, созидаю щей и содержащей сущности, и охватывающих их границ.

ГЛАВА 15
Какие формы имеют образы ангельских сил, что применительно к ангелам означает огонь, что - человеческий вид, что - глаза, что - ноздри, что - уши, что - уста и прочее, свойственное голове

1. Давай же, если угодно, предоставим наконец нашему умственному оку отдых от напряжения, подобающего ангелам, которое требуется при возвышенных созерцаниях Единого, снизойдя к разделенной и многочастной широте разнообразия, присущего формам ангельских изображений, а затем вновь от них, как от образов, станем восходить к простоте небесных умов. Но да будет тебе прежде известно, что расшифровки отражающих священное образов разъясняют, что порой порядки небесных сущностей священноначальствуют, а порой, в свою очередь, оказываются под священным началом, причем последние священноначальствуют, а первые оказываются под священным началом и обладают, как было сказано, и первыми, и средними, и последними по положению силами; и заметь, что при таком способе разъяснения в речь не привносится ни одного неподобающего слова. Ведь если бы мы говорили, что некоторые чины находятся под священным началом высших, затем - что они же священноначальствуют и высшие вновь священноначальствуют последними, находясь под священным началом тех же самых сил, находящихся под их священным началом, получилась бы сущая нелепость, преисполненная многой путаницы. Но, когда мы говорим, что одни и те же чины священноначальствуют и находятся под священным началом, ни в коем случае мы не имеем в виду, что они священноначальствуют самими собой или находятся под своим собственным началом, но что каждый из них находится под священным началом высших, а священноначальствует низшими, и небезосновательно можно сказать, что в Речениях одни и те же священнозданные изображения могут подобающим образом и истинно применяться и к первым, и к средним, и к последним силам. Итак, обратившись, устремляться к вершине, неизменно собирать вокруг себя свои охранительные силы, быть причастным их промыслительной силе в приобщающем исхождении на вторичных - это неложно подобает всем небесным сущностям, хотя одним и в превосходящей других степени и целостно, как много раз было сказано, а другим частично и в меньшей мере.

2. Итак, следует приступить к слову и при первой же расшифровке изображений рассмотреть, по какой причине оказывается, что богословие почти всем образам предпочитает священное изображение огня. В самом деле, ты обнаружишь, что оно представляет ангелов не только как огненные колеса, но и как огненных животных, и как мужей, блистающих как огонь, и груды огненного угля располагает вокруг самих небесных сущностей, и огненные реки, нестерпимо шумящие. И говорит об огненных тронах (см. : Дан. 7, 9; Откр. 4, 4), и из имени самих высочайших серафимов выводит, что они суть воспламенители, и свой ством и действием огня наделяет их и вообще избирает и вверху и внизу предпочтительно изображения огня. Огонь указывает, как я ду маю, на высшую степень богообразности небесных умов. Ведь священ ные богословы часто описывают сверхсущностную и неизобразимую сущность в образе огня, как имеющего как бы в видимых образах многие богоначальные, если можно так сказать, свойства. Ибо воспри нимаемый чувствами огонь присутствует, так сказать, во всем и сквозь все проходит чистым, от всего обособленным, и, будучи совершенно явным, он как бы и сокровенен; неопознаваемый сам по себе, если нет вещества, на котором он показал бы свое действие, неуловимый и неви димый, он надо всем самовластвует и то, в чем он оказывается для осуществления своего воздействия, он изменяет; он передает себя всем каким бы то ни было образом к нему приближающимся; он возобнов ляется от жара искорки, озаряет открытыми вспышками; необоримый, беспримесный, различающий, неизменный, устремляющий ввысь, быст рый, возвышенный, не переносящий никакого подножного принижения, вечно движущийся, одинаково движущийся, двигатель других, все объем лющий, необъемлемый, не имеющий нужды в другом, незаметно увеличи вающийся и показывающий воспринимающим его веществам свое вели чие, предприимчивый, могущественный, всему присущий невидимо, для беззаботных он кажется несуществующим; при трении, как бы вслед ствие некоего изыскания, он внезапно по-родственному, дружески появ ляется и вновь недостижимо улетает и при всех богатых раздаяниях самого себя не уменьшается. Много можно найти особенных свойств огня - как бы воспринимаемых чувствами образов богоначальной энер гии. Знающие это богомудрые мужи изображают небесные сущности, используя огонь, являя тем самым их боговидность и - в меру воз можного для них - богоподражательность.

3. Но также и как антропоморфных описывают их по причине нали чия ума у человека и устремленности его зрительных сил вверх, а также прямоты и вертикальности его фигуры и свойственной его при роде начальственности и властности, и из-за того, что он наименьший по силе чувственного восприятия, если сравнивать его с иными способно стями бессловесных животных, но при этом властвует надо всеми бла годаря избыточествующей силе своего ума и превосходству рассудоч ного знания и по природе своей души непорабощаем и неподвластен.

Можно, я думаю, и для каждой из множества наших телесных частей найти подходящий образ небесных сил, говоря, например, что способность зрения указывает на чистейшую устремленность ввысь, к божественным светам, а также на нежное, мягкое, не враждебное, но быстрое, чистое и открытое, чуждое страданию приятие богоначальных озарений;

способность же различения, связанная с обонянием, - на способ ность воспринимать, насколько это возможно, превышающее ум благо ухание, отличать, исследуя, не таковое и полностью его избегать;

способность слышать - на причастность богоначальным вдохнове ниям и их познавательное восприятие;

вкус - на исполненность пищей для ума и восприятие божествен ных питательных потоков;

осязание - на способность отличать посредством изучения то, что полезно, от того, что приносит вред;

вежды и брови - на хранение богозрительных уразумений;

свежесть и юношеский возраст - на всегда цветущую жизненную силу;

зубы - на способность разделять даваемое с пищей совершенство (ибо каждая умственная сущность разделяет и множит даваемое ей единовидное разумение промыслительной силой для возведения низше го соответственно его мере);

плечи же, предплечья, а также руки - на способность к деятельности, энергичность и предприимчивость;

а сердце является символом богообразной жизни, собственную жиз ненную силу благообразно распространяющей на то, о чем заботится Промысл;

грудь, в свою очередь, указывает на крепость и способность защи щать свойственное помещающемуся под ним сердцу распространение животворной силы;

хребет - на совокупность всех живительных сил;

ноги же - на подвижность, быстроту и пригодность к вечному стре мительному движению к божественному. Почему богословие и изобра зило ноги святых умов окрыленными. Крылья указывают ведь на быстроту восхождения, небесность, направленность вверх и благодаря стремлению вверх удаленность от всего приниженного; а легкость крыл - на полное отсутствие приземленноети и возможность совер шенно чистого и неотягченного подъема; нагота же и необутость - на свободу и неудержимость, очищающую от привнесенного извне, и упо добление, насколько возможно, божественной простоте.

4. Но, поскольку опять же простая и многоразличная премудрость (Еф. 3, 10) и непокрытых одевает (ср. : Иез. 16, 8-11), и орудия некие дает им носить (ср. : Иез. 9, 1), давай по мере наших сил раскроем смысл священных покровов и орудий у небесных умов.

Светлая и огнеподобная одежда означает, как я думаю, боговидность ангелов, выражаемую в образе огня, и способность просвещать благодаря их небесным жребиям, где пребывает свет, в целом умопостигаемо сияющий, или освещающий мысль; а священническая одежда символизи рует приведение к божественным мистическим созерцаниям и освяще ние всей жизни; пояса же (см. : Иез. 9, 2; Дан. 10, 5; Откр. 15, 6) - сохранение их, ангельских, производительных сил, сосредоточение в са мом себе их свойства собирать воедино и их обращение в строгом порядке и неизменном тождестве вокруг самих себя.

5. Жезлы же (см. : Суд. 6, 21; Зах. И, 10) - царственное и владычественное достоинство и правильное осуществление всего; копья же и секиры (ср. : Иез. 9, 2) - отделение неподобного, а также быстроту, энергичность и предприимчивость их различающих сил; а землемерные и зодческие орудия (см. : Иез. 40, 3, 5; Ам. 7, 7; Откр. 21, 15) -способность основывать, созидать и завершать и вообще все, что относится к промыслу возведения и обращения к Богу сил вторичных.

Иногда же орудия, с которыми изображаются святые ангелы (см. : Чис. 22, 23; Откр. 20, 1) суть символы божественного суда над нами, из каковых орудий одни указывают на исправительное наставление или карающее правосудие, а другие - на освобождение от опасности, или конец наказания, или возвращение прежнего благополучия, либо умно жение других даров, малых или великих, воспринимаемых чувствами или умственных. И вовсе не затруднится проницательный ум подобаю щим образом связать явное с неявным.

6. Ато, что они называются ветрами (см. : 2 Цар. 22, 11; Пс. 17, 11; 103, 3; Иез. 1,4; Дан. 7,2), проявляет их быстроту, достигающий всего почти без затраты времени их полет и способность двигаться, перемещаясь сверху вниз и вновь снизу вверх, воздвигая втричных к большей высоте, а первенствующих подвигая к общению с низшими и к промыслительному выступлению вовне ради них. Можно также сказать, что и наименование воздушным наполненным ветром дыханием проявляет богообразность небесных умов. Ибо образ и оттиск богоначальной энергии (как это нами более пространно показано при толковании четырехстихийности в «Символическом богословии») присутствует и в подвижности, и животворности ангельской природы, в быстроте и неудержимости их перемещений и не познаваемой, и не видимой нами сокрытости начал и завершений их движения. Ибо не знаешь, как говорит евангелист, откуда приходит и куда уходит (Ин. 3, 8).

Также и видом облака богословие их окутывает (см. напр. : Иез. 1, 4; 10, 3; Деян. 1,9; Откр. 10, 1), обозначая этим, что священные умы, сверхмирно исполненные сокровенного света, неисшественно восприни мая первоявленное его первоявление, щедро посылают его в порядке вторичного явления вторичным, соразмерно тем, и еще - что им прису ща плодородная, жизнетворная и совершенствующая сила, проявляющаяся в порождении умопостижимого дождя, побуждающем обильными ливнями приемлющее воду чрево к дающим жизнь родовым мукам.

7. Если же богословие применяет к небесным сущностям образ меди (см. : Иез. 1, 7; 40, 3; Дан. 10, 6), электра и многоцветных камней (см. : Иез. 1, 26; 10, 1, 9; Откр. 4, 3), то электр, как злато- и одновременно сребровидный, являет незамутненную, неистощимую, неуменынающуся и чистую светлость, как у золота, и ясный, световидный и небесный, как у серебра, блеск.

С медью, согласно уже данным объяснениям, надо связать либо ог ненность, либо златообразность.

В многоцветных образах камней цвет являет, надо думать, либо, как белый, световидность, либо, как красный, огненность, либо, как желтый, златовидность, либо, как зеленый, юношеский цветущий воз раст; и для каждого вида применяемых Писанием образов ты най дешь соответствующее возводящее истолкование.

Итак, поскольку об,этом по мере сил нами достаточно, я считаю, сказано, следует перейти к священному изъяснению священных изобра жений небесных умов в виде животных.

8. Образ льва (см. : Иез. 1, 10; Откр. 4, 7) являет, надо думать, господство, крепость, неукротимость и посильное уподобление сокрытости неизреченного Богоначалия благодаря сокровенности следов (ср. : Пс. 76, 20) разума и таинственно неисшественной окутанности открывающегося по божественном озарении возводящего к Нему пути;

образ же тельца (см. : Иез. 1, 10; Откр. 4, 7) - силу, цветущую мощь и способность расширять умственные борозды для приятия небесных плодотворных дождей, а рога - способность защищать и непобедимость;

образ же орла (Иез. 1, 10; Откр. 4, 7) - царственность, высоту и скорость полета, быстроту, сообразительность, опытность и искусность при добыче придающей силы пищи и способность при сильном напря жении устремленного вверх взгляда беспрепятственно, прямо и неук лонно созерцать изобильные многосветные лучи богоначального сол нечного света;

образ же коней (см. : Иоил. 2, 4; Зах. 2, 8; 6, 2 - 3; Откр. 19, 11, 14) - покорность и послушность, причем белые указывают на светлость и как бы особую родственность божественному свету, вороные - на сокро венность, рыжие - на огненность и энергичность, смешанные же из бе лого и черного - на способность переносящей силой совмещать край ности и связывать, обращая друг к другу, или же промыслительно пер вые чины со вторыми, а вторые с первыми.

Но если бы мы не стремились соблюсти в слове меру, то и свойства названных животных, и по частям все их телесные формы небезоснова тельно связали бы методом неподобных подобий с небесными силами, например их норовистость - с умным мужеством, последним отголос ком которого является гнев, а возжелание - с божественной любовью и - чтобы сказать коротко - все чувства и части тел бессловесных животных возводя к невещественным помышлениям небесных сущнос тей и единовидных сил. Но для разумного человека не только этого, но и расшифровки одного представляющегося странным образа достаточ но для подобного понимания изображений такого рода.

9. Надо рассмотреть также, что в применении к небесным сущностям означают реки (Откр. 22, 1), колеса (Иез. 1, 15; 10, 6; Дан. 7, 9) и колесницы (4 Цар. 2, 11; 6, 17; Зах. 6, 1).

Огненные реки (Дан. 7, 10) обозначают ведь богоначальные по токи, несущие к ним обильное и непрерывное течение и питающие животворящей плодородностью; а колесницы - общность сопряжен ных ангелов одного чина; окрыленные же колеса, бесповоротно и неуклонно движущиеся вперед, означают способность идти в своей деятельности прямым и верным путем, на каковой неуклонный пря мой путь сверхмирно направляется всякая прокладываемая их разу мом колея.

Можно и другим образом возводительно объяснить иконографию умственных колес. Как говорит богослов, им дано название Гелгель (Иез. 10, 13), а это по-еврейски означает «вращения» и «откровения». Ибо огненным боговидным колесам свойственно вращаться вечным движением вокруг одного и того же Блага, а откровения их - в изъяс нении тайн, возведении пребывающих внизу и низводящем перенесении высоких озарений к низшему.

Остается нам сказать слово для объяснения радости, свойственной небесным порядкам. И надо ведь заметить, что они совершенно невосп риимчивы к нашему, связанному со страстями наслаждению, но, говорят, они сорадуются с Богом обретению погибших, наслаждаясь боговидной праздностью, благообразной и чуждой зависти радостью при Промысле об обращаемых к Богу душах и их спасении и тем невыразимым бла женством, которому часто оказывались причастны и святые мужи, ког да их боготворно посещали божественные озарения.

О священных изображениях да будет мною сказано не более, чем столько, детальное же их разъяснение надо оставить в стороне, уже, как мне кажется, посодействовав тому, чтобы никаких фантазий относитель но их форм у нас не осталось.

Если же ты и в том упрекнешь, что мы упомянули в своих словах не все по порядку силы, или энергии, или образы, то мы правдиво ответим, что сверхмирное знание нам неведомо, и мы сами нуждаемся в другом световодителе, и равное сказанному оставили нетронутым, заботясь о соразмерности слова и высшую нас сокровенность почитая молчанием.