Собор 530 г. в Салоне и проблема достоверности документов, включенных в "Большую Салонскую историю"

Оп.: Вестник Российского гуманитарного научного фонда. №3, 2000 г. Страницы указаны в прямых скобках; номер страницы следует после текста на ней.

Дан также авторефарат кандидатской диссертации того же автора.

Предметом исследования в данной статье являются акты церковного собора 530 г. в Салоне (митрополия провинции Далмация), сохранившиеся в "Большой Салонской истории", древнейший манускрипт которой датируется началом XVI в. и находится в архиве Конгрегации пропаганды веры в Риме [1]. Текст этого сочинения в основном совпадает с текстом "Салонской истории" Фомы Сплитского (ок. 1200-1268), но включает в себя и уникальные материалы, достоверность которых до сих пор вызывает сомнения в историографии [2]. Один из путей дальнейших изысканий состоит в сравнительном изучении этих документов и современных им европейских материалов подобного рода. Не имея здесь возможности проанализировать всю "Большую Салонскую историю" (это будет сделано в книге), я бы хотел показать возможность и преимущества сравнительного подхода на примере актов церковного собора 530 г. в Салоне. Сравнение может быть предпринято в том случае, если каноны Салонского собора имеют достаточно широкое применение и могут быть поставлены в контекст европейского соборного законодательства.

Принимая во внимание тот факт, что уже в 30-е гг. VI в. собрание канонов церковных соборов Дионисия Малого, в которое вошли соборные постановления с первого собора в Никее до африканских соборов V в. и "Апостольские правила", имело высокий авторитет в церкви, а также то, что самый распространенный вариант этого собрания (вторая версия конца V - начала VI в.) был посвящен епископу Салоны Стефану, можно предположить, что его знали и участники собора в Салоне. По крайней мере, они ссылаются на то, что принятые ими постановления восходят к более древним (каноны 3, 4, 6, 7, 14). Поэтому для сравнительного анализа я буду использо-

Прозоров Вадим Борисович - кандидат исторических наук, младший научный сотрудник исторического факультета Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова (кафедра истории южных и западных славян), исполнитель проекта "Диалог и конфликт христианских традиций в украинско-белорусском регионе и на Балканах (XVII-XX вв.)" (98-01-00182а). //48//

вать именно эту коллекцию и материалы церковных соборов конца V - начала VI в. в Европе.

Далее следуют акты Салонского собора с комментариями.

"ГОНОРИИ МЛАДШИЙ, АРХИЕПИСКОП САЛОНСКИЙ 21-й. Он провел ежегодный собор (о чем ниже) в 17 день июльских календ во время консульства Лампадия и Тореста [3]. Обращаясь к собравшимся святейшим мужам епископам, пресвитерам, диаконам, а также знатным сынам и духовенству всех степеней, Гонорий сказал: "Следует нам немедленно объединиться в заботе о церковном порядке и, исключив злоупотребления, осуществлять власть, которая не укрывается от канонической дисциплины сынов и не приводит к достойному проклятия ущербу для бедняков. В этом смысле мы вспоминаем недавние записи церкви Бестоэ, которая была одарена столь великой божественной честью, что не только не помышляла о помощи угнетенным, но даже не могла оказать ее себе самой в тяготах от Бога. Поэтому перед настоящим почтенным собором все, что нас касается, мы, обязанные правом, устанавливаем для церквей, а именно:

1. Ни один пресвитер пусть не дерзает под обязательство вверенной ему какой-либо церкви занимать деньги, если перед его епископом не была обнаружена неизбежная необходимость в долгах за церковные владения/

2. А равно и о контрактах епископов прежде, чем. надлежит их совершить, должно быть получено одобрение у митрополита, так как следует обязывать церковь принятым решением настолько, насколько это было позволено взвешенным рассмотрением. В каковом отношении всем кредиторам без исключения ради страха Божьего и времен мы противопоставляем дисциплину, чтобы они не стремились обязывать себе имущество бедняков, если только не выяснится, что все совершилось в описанном выше порядке. В противном же случае самонадеянно предпринятое по своей (берущего в долг - В.П.) вине отвергает и осуждает церковь, а также не допускает, чтобы сделка была действительной, если она не ограничивается личным имуществом должника, чтобы обязать ему (кредитору - В.П.) только имущество того, кому недостаточно при доходах своей церкви быть презираемым вместе с бедняками [4].

3. И мы устанавливаем, а также в соответствии с попечением отцов, никоим образом нет права дарения и продажи церковных имений; а также равным образом отвергаем право обмена, если не к выгоде церкви это будет делаться у тех лиц и в том порядке, что, как мы упоминали в случае займа денег, было одобрено, с тем, чтобы, взвесив все соображения о пользе, епископы предоставляли разрешение своим пресвитерам. Когда польза ими исследована, сие должно быть позволено архиепископом, дабы иначе сделанное не получило силу и не было самонадеянно предпринято, а церковь не была бы вынуждена низлагать некоторых лиц".

По соборному законодательству, в отдельных епархиях ничто не могло быть предпринято без санкции епископа [5]. В его власти находилось все имущество церкви, и по его распоряжению с согласия пресвитеров и диа- //49//

конов расходовались церковные средства [6]. Митрополит, стоявший во главе провинции, вместе с созываемым им собором осуществлял контроль над епископствами и управлением церковной собственностью [7].

Любое отчуждение (продажа, дарение, мена и т.д.) церковных владений, прежде всего недвижимости, клириками без разрешения епископа и епископом без одобрения митрополита и собора провинции запрещалось под угрозой низложения, что и предусматривается в каноне 3 собора в Салоне [8]. Особенно отчетливо соборное законодательство требует разрешения епископов или митрополита на продажу церковных имуществ с V в. [9].

В первой четверти VI в. церковь руководствуется этими же правилами. Собор в Эпао (Бургундия) 15 сентября 517 г. и Орлеанский собор 7 мая 538 г. повторяют традиционную формулировку условий отчуждения церковной собственности [10]. Орлеанский собор добавляет предписание священникам не накладывать на церковь обязательства по каким бы то ни было невыгодным контрактам. Клирики и монахи могли совершать сделки только с одобрения епископа. В случае недозволенного отчуждения имущество подлежало возврату, а провинившееся духовное лицо - низложению. Новый владелец, отказавшийся возвратить незаконно приобретенное церкви, отлучался до решения спора в суде или до возвращения оспариваемых владений [11].

На имперском уровне, если не считать законодательства 470 г, императора Льва, которое касалось только Константинопольской церкви, впервые Юстиниан запретил отчуждать церковную недвижимость, приносящую доход. Бесплодные и убыточные имения к этому разряду не относились, хотя и их отчуждение было возможно только в том случае, если оно не наносило ущерб церкви [12]. Иногда отчуждение церковной собственности предпринималось, если пользоваться терминологией Салонского собора, "к выгоде церкви". Так, папа Хиларий (461-468 гг.) упоминает заброшенные и убыточные владения в качестве товара на продажу [13]. Новеллы Юстиниана были опубликованы уже после соборов в Салоне и после того, как Далмация в 535 г. вновь стала фактической частью империи. Но так как в своей законодательной деятельности император опирался на традицию, в особенности, когда речь шла о церковном порядке, то привлечение его новелл может дать дополнительные сведения для изучения актов собора в Салоне.

Юстиниан разрешил продажу церковной недвижимости только для покрытия задолженности в случае нехватки на это движимого имущества. В 537 г. она была допущена исключительно за долги казне [14], а для удовлетворения частных кредиторов предлагалась замена исполнения ("datio in solutum"), т.е. должник расплачивался с кредитором своим имуществом по справедливой цене (110% его оценочной стоимости) [15]. С 544 г. стала возможной и продажа церковной недвижимости за долги частным лицам [16]. Для того, чтобы она была законной, должны были соблюдаться следующие условия: 1) наличие долга и подтверждение того, что полученные взаймы деньги были действительно истрачены на церковные нужды, в противном случае погашение задолженности возлагалось на сделавшее заем лицо или орган, управляющий церковным имуществом (именно такая ситуация предусмотрена в заключении канона 2 Салонского собора, где речь идет о том, что если нарушен установленный порядок, то должник отвечает своим собственным имуществом) [17]; 2) законно удостоверенная комиссией из //50//

представителей клира, епископа и митрополита невозможность покрытия долга иным путем, на основании чего презид провинции издавал распоряжение об отчуждении [18]; 3) предварительное (за 20 дней) заявления о предстоящей продаже; 4) действительное покрытие долга на вырученные деньги [19].

"4. И еще мы постановляем в соответствии с каноническим порядком, что для соискания церковной степени дающий и получающий под каким-либо видом и каким-либо образом, либо те, которые замешаны в этих делах, пораженные анафемой будут причислены к симонианской ереси.

5. Также следует знать, что, если кто-либо из епископов, пресвитеров или диаконов, каковые будут при этом находиться, зная незаконность подобных ординаций, не позаботятся противодействовать им или даже считают, что необходимо их скрыть, они сами подвергаются наказанию за дурные ординаций".

Симония - предмет постоянного беспокойства церковного законодательства. Клирики, виновные в симонии - и те, которые получали место за мзду, и те, которые посвящали и поставляли за нее, - чаще низлагались, а иногда и отлучались от общения (именно это наказание предусматривает канон 4 Салонского собора) [20]. Подлежали низложению также духовные лица (миряне и монахи предавались анафеме), выступавшие при подобных орди-нациях в роли посредников или пособников ("mediatores"), которые были "замешаны в этих делах" или не оказывали нарушениям противодействия [21]. С начала VI в. папы толкуют симонию шире: не только проданное рукоположение преступно, но и подкуп голосов во время выборов епископа, привлечение могущественных покровителей с помощью денег или посулами вознаграждения из церковных средств в случае содействия в продвижении клирика также являются симонией, т.е. достижением места нечестными, "окольными путями" ("per ambitu") [22].

* "6. Кроме того, согласно церковным канонам мы указываем на то, что никому из епископов или какому-либо лицу последующих степеней не дано разрешения отправляться ко двору либо уходить из провинции, если в уже вышеуказанном порядке после изложения причины этого намерения они не добьются позволения от тех, в чьей власти находятся. Поступающие иначе пусть не забывают о том, что они претерпят потерю звания и своей должности. К тому же мы хотим, чтобы управляющие монастыря были ограничены правом и к позору религии, оставив занятие священными делами, не находили бы удовольствие на суетных путях.

7. Также с равной заботой в соответствии с определениями канонов мы указываем на то, чтобы, оставив звание, пресвитер или диакон не переводился в другую церковь, не призванный подходящими предложениями. И клирик какой-либо степени да не принимается кем-либо', если ему не было позволено на законном основании. Оставив базилики, вверенные ему, никто да не блуждает, считая себя свободным, но удерживается в этом отношении сознанием нелегкого отмщения".

Эти каноны ограничивают права духовенства на путешествия и перемещения на службу в другие церкви. Для того, чтобы клирик мог отлучиться

//51//

на некоторое время из собственного прихода, ему следовало получить дозволение и рекомендации своего епископа (того, в чьей власти он находится, как записано в актах Салонского собора), без которых никто не имел права общаться со странствующим лицом духовного звания [23]. Если он уходил без епископского благословения, то в случае отказа по призыву своего епископа вернуться в свою церковь низлагался [24].

Епископам не разрешалось переходить из "своей провинции в другую провинцию" без приглашения тамошних иерархов и без одобрения митрополита и собора своей провинции, которые должны были убедиться в возможности и необходимости такой отлучки [25]. Они не могли отсутствовать в своей церкви более трех недель [26].

Заключительная часть канона 6, возможно, имеет в виду настоятелей, самовольно покидающих свои монастыри под предлогом ли ведения каких-либо хозяйственных дел или по другим причинам - формулировка собора неясна. По церковному праву, монахи, включая и настоятелей, под угрозой отлучения не могли оставлять свой монастырь и вести какие бы то ни было дела в миру без санкции епископа [27].

Что касается посещения духовенством двора, то это было запрещено епископам без приглашения императора, хотя запрет не распространялся на случаи, когда епископ выступал ходатаем за обиженных, притесняемых, бедных, вдов, сирот, осужденных и пр. [28], а клирикам и монахам - без разрешения епископа [29]. В случае необходимости епископы могли обращаться к митрополиту со своими просьбами, чтобы он их переслал ко двору императора, или послать диакона к влиятельным лицам [30]. Если же все-таки клирик отправлялся ко двору императора, то должен был получить такое же рекомендательное письмо ("litteram formatam"), какое предусматривалось для поездок в Рим и выдавалось митрополитами (для епископов) и епископами (для клириков). Если духовному лицу, прибывшему в Рим, неожиданно понадобилось пуститься ко двору, то он должен был известить об этом папу и ждать его решения [31]. В одном из писем, приписываемых папе Гелазию (492-496 гг.), под термином "comitatus" подразумевался не двор императора Римской империи, а двор остготского короля в Равенне [32].

Неясно, какой двор имеется в виду в каноне Салонского собора. В то время Салона находилась на территории остготского королевства, хотя имперские власти, по крайней мере, юридически продолжали считать земли, занятые варварскими племенами, территорией империи. Возможно, этот запрет относился к попыткам клириков самостоятельно обращаться к любым органам гражданской власти, в том числе и к тем, которые находились в Далмации и, может быть, в самой Салоне, где располагалась резиденция наместника провинции.

Относительно перемещения священнослужителя в другую церковь Ни-кейский собор установил, что "из города в город не должен переводиться ни епископ, ни пресвитер, ни диакон", тем самым запретив переходить на службу в другой приход. Переведенный священнослужитель возвращался в ту церковь, в которой он был рукоположен [33]. Это правило не раз подтверждалось последующими соборами и со временем претерпевало некоторые изменения [34]. Ординация клирика состояла не только из рукоположения, но и из его назначения на определенную должность в своей церкви, давав-

//52//

шую ему право на соответствующую часть церковного дохода [35]. Поэтому любой перевод клирика из одной церкви в другую должен был обеспечиваться материальными ресурсами, достаточными для содержания церкви и приписанного к ней клира.

Перевод лиц духовного звания, хоть и не был невозможен, однако строго ограничен. На перевод клирика требовалось ясное разрешение его епископа, подобное рекомендательному письму для путешествий [36]. Священнослужитель, самовольно перешедший на службу в чужой приход и принятый там, становился словно приписанным сразу к двум приходам и должен был возвратиться в ту церковь, в которой поставлен изначально. Те же, кто были переведены законно или, "оставив собственные провинции, перешли по необходимости в другую церковь" [37], лишались права принимать участие в делах оставленной ими церкви. Нарушители этого правила низлагались [38]. Для перехода клирика требовалось еще и согласие принимающей стороны, ^обеспечивающей его доход на новом месте [39]. Епископам не следовало принимать клириков, покинувших приходы без разрешения своего предстоя-теля [40]. Они должны были побуждать таких клириков возвратиться, а в случае отказа последних отлучать их, как предписывает Никейский собор [41], или низлагать, как постановляет Антиохийский собор [42]. Епископ, принявший уже отлученного или низложенного, держал ответ перед собором за нарушение церковных установлений, а "Апостольские правила" предусматривают отлучение подобных епископов [43].

"8. Сверх того мы также уверены, что не будем поставлять пресвитеров и диаконов, желающих занять ведущее положение в различных приходских церквах, более, чем необходимо. Из-за этого нет соревнования в добрых делах, а жаждут они того, чтобы вершились дела раздоров.

9. Церковное жалование, причитающееся на содержание [44] клириков, за всеми пусть сохраняется. Мы хотим, чтобы мы не казались благосклонными к ослабленным позорным беспорядком, но были бы разумно строги по отношению к нило>.

Канон 9 собора в Салоне посвящен жалованию клира, однако его смысл неясен. Вероятно, в некоторых приходах оказалось больше клириков, чем это оыло необходимо для одной церкви, о чем, возможно, и свидетельствует канон S. Впоследствии Юстиниан, как и отцы Салонского собора, заботился о том, чтобы без нужды не увеличивалось число клириков при отдельной церкви, вследствие чего могли бы впадать в бедность служащие в ней или затеваться суетная борьба вокруг привилегий духовных лиц разных степеней [45]. В связи с таким положением вещей епископы постановили сохранить за всем клиром в качестве платы ту часть церковного дохода, которую они получали до собора, но впредь заботиться о том, чтобы больше не возникала подобная ситуация.

"10. И еще напоминаем, что не позволено им вмешиваться в чужие дела, поскольку они имеют самонадеянность вызывать на свои слушания, и перед чужими судами да не явятся защитниками одной из сторон. Но только заслушивая...[46] споры, ищущие пусть не упускают открывать истину".

Канон 10 Салонского собора, очевидно, определяет пределы судебных полномочий епископов, хотя вмешательство в чужие дела имеет более уни-

//53//

версальное значение, чем ему придается в этом постановлении, и означает погружение в мирские заботы или занятия в своих личных интересах [47]. В соответствии с церковным законодательством, в компетенцию епископского суда входили дисциплинарные, гражданские и уголовные дела духовенства [48]. В некоторых случаях епископы могли выступать в роли мировых посредников в тяжбах светских лиц, если те соглашались принять этот арбитраж [49]. Данный канон, вероятно, предостерегает епископов от рассмотрения дел, не входящих в их компетенцию: либо потому, что эти случаи относятся к области применения светского права, либо - подлежат компетенции епископа другого диоцеза. Собор, созванный в Салоне в 533 г., повторил запрещение вторгаться в дела чужого диоцеза и нарушать чужие привилегии, среди которых чрезвычайно важной была судебная власть епископа [50]. Что касается выступления в качестве защитников перед чужим судом, то, вероятно, здесь имеется в виду запрет духовным лицам появляться в качестве свидетелей на светских судах [51]. Смысл последней фразы постановления, на мой взгляд, заключается в том, что епископ обязан принимать решение по тем спорам, которые входят в его компетенцию, т.е., если дополнить пробел в тексте, то, возможно, здесь нужно читать "sua litigia" ("свои тяжбы") в отличие от "alienis litigiis" ("чужие тяжбы").

"11. Ибо действительно клирик какой-либо степени, получающий против предписаний канонов процент, по справедливости подлежит низложению, чтобы даже не мог иметь никакого права обратного взыскания своих денег, взятых взаймы".

Узура, то есть получение процента со ссуд, ставшая предметом рассмотрения канона И собора в Салоне, запрещалась неоднократно Священным Писанием [52] и церковным правом [53]. Постановления канонов гласили, что если духовные лица дают деньги или какие-нибудь предметы в долг, то назад они должны получить ту же сумму денег или те же самые вещи [54]. Клирики, повинные в ростовщичестве, подлежали низложению. Оригинальность постановления собора в Салоне заключается в том, что он предписывает лишать клирика-процентщика не только его сана, но и денег, данных взаймы под процент.

"12. Не позволено также посвящать какой-либо алтарь, если основателями он не будет одарен достойными доходами под твердое право, чтобы не возникло никакой жалобы о содержании клириков и бедняков, и они не подвергались бы неизбежности такой бедности".

Согласно канону 12 собора в Салоне, основатель церкви (алтаря, с освящением коего церковь и вступала в действие) должен был позаботиться о ее доходах, ибо содержание, необходимое клирикам и беднякам, перечислялось из прибыли с церковного имущества и приношений прихожан. В беседе 18 на книгу "Деяний Св. Апостолов" Иоанн Златоуст замечает: "кто имеет поместье, тот должен иметь в нем церковь. Ты поставь церковь, священника, диакона и прочий клир и припиши к церкви имение, как бы приданое невесте..." [55]. Церковь должна была получать такое "приданое" согласно закону Юстиниана, гласившему, что при устройстве новой церкви следует указывать источник содержания клириков [56]. О наблюдении за тем, чтобы число клириков в отдельной церкви необдуманно не увеличивалось, уже говорилось выше.

//54//

"13. Итак, мы постановляем, что кающиеся о всех согрешениях против веры во всякий день и момент сразу епископом должны быть прощены, если к мирскому не имели возврата. Ибо не противящимся усердному совершению покаяния добрыми делами, но часто использующие возможность прегрешения в надежде на отпущение грехов может показаться, что оно им будет предоставлено. Зная также то, что никому из духовенства не разрешено получать подлинное покаяние, а тому, кто пребывает в священном звании, вообще подобает непрерывно заниматься тем, что способствует страху Божьему, однако, не [сле-jyem] трогать того, что тем же мужам священного звания позволя-:тся ради скорбей, которым они отдаются, по крайней мере, кому-

ooибудь разрешенных в канонах определенных и огромных сроков покаяния,

oтак как им через промежуток времени не предоставляется милость добровольного покаяния, если общественная вина засвидетельствована чару имениями".

Очевидно, что в каноне 13 Салонского собора речь идет о публичном покаянии, налагавшемся в церкви VI в. за "канонические" грехи, которые можно подразделить на три разряда: отпадение от веры, преступления против жизни и преступления против целомудрия. В зависимости от эпохи и умонастроений авторов, писавших о покаянии, определялся разный состав .-mix категорий грехов, а также разные сроки и способы покаяния. Однако уже в IV в. складываются определенные правила публичного покаяния, которые соблюдались более в восточной церкви, чем в "западной. На Западе высказывался следующий принцип определения на покаяние: за грехи публичные, ставшие известными всей общине и явно доказанные или обнаружившиеся по воле самого кающегося, назначалось публичное покаяние, за тайные грехи и покаяние было тайным [57]. Срок покаяния определялся решением епископа в зависимости от тяжести греха, хотя осуществлялись и попытки регламентации прегрешений и сроков покаяния за них (например, правила Василия Великого в восточной церкви). Без особого поручения епископа пресвитер не мог примирить кающегося, и исключения делались лишь в тех случаях, когда епископ отсутствовал [58]. Как правило, полное публичное покаяние состояло из четырех степеней: плача, слушания, припадания и стояния вместе с верными. На кающихся накладывались разного рода ограничения, и прежде всего они не должны были оставлять начатое покаяние и впредь допускать "канонических" грехов, ибо "подлинное" публичное покаяние совершалось единожды, а потому ряд занятий для кающихся был строго запрещен [59]. Нарушение этих правил (возвращение "ad saecularia") влекло за собой отлучение [60]. Ограничения носили порой рекомендательный характер, но многие не утрачивали своей силы и после примирения кающегося [61].

С конца IV в. распространяется мнение, что исполнение публичного покаяния несовместимо с духовным званием [62]. Каноны различных соборов запрещают налагать на клириков публичное покаяние в тех случаях, когда его бы понесли миряне. Вместо этого провинившийся клирик подлежал низложению [63]. Мирянин, принесший покаяние, уже не мог после этого быть принят в клир [64]. Тем не менее не всегда и не везде соблюдался запрет на публичное покаяние духовных лиц. По-видимому, подобная ситу-

//55//

ация и упомянута в заключении канона 13: узура, симония, смена приходов иногда наказывались не только низложением, но и отлучением, вот тогда уже исторгнутые из церкви клирики были обязаны приносить публичное покаяние [65].

"14. Мы уверены, что ваша святость, если она не сомневается в том, что воскрешаемые в памяти постановления канонов ей угодны ради общей пользы церкви, еще быстрее скрепит собственной подписью то, что некогда было установлено относительно крепкого порядка.

Гонорий, архиепископ Святой Салонской церкви, это установление, соглашаясь, я подписал, да будь ты проклят, если дерзнешь когда-либо пойти против.

[Далее следуют подписи участников собора] [66]

Коней,".

Итак, акты Салонского собора 530 г., несмотря на отдельные неясности, в целом соответствуют нашим представлениям о церковном праве того времени. Проблемы, обсуждавшиеся на этом соборе, демонстрируют стремление епископов укрепить организацию далматинских церквей и обеспечить им стабильное материальное существование. За редким исключением нельзя даже выявить какие-либо характерные черты именно далматинского соборного законодательства. В связи с этим можно предположить, что создатель "Большой Салонской истории" действительно пользовался материалами (или их копиями) церковного собора, прошедшего в Салоне в первой трети VI в.

Примечания

1. Historia Salonitana maior / ур. Нада Клаип. - Београд, 1967. - S. 77-85.

2. Babic I. Splitske uspomene na salonitanske krscanske starine // Vjesnik za arheologiju i historiju dalmatinsku. - 1992. - Sv. 85. - S. 13-57.

3. 15 июня 530 г. В этот момент консулами действительно были Лампадий и Орест.

4. Последнее предложение этого канона я перевожу с некоторыми изменениями, а в тексте оно выглядит следующим образом: "Aliter vero presumptione conmissa ob noxietatem suam (debitoris - В.П.) reppellit et condemnat ecclesiam (ecclesia - B.n.),necprevalere permittit nisi in privata debitoris facultate contracta, ut ipsius tantum res usque ad eum obligari,quern non sufficit ecclesie sue stipendiis cum pauperibus esse contemptu".

5. K. 38 "Апостольских правил" в собрании Дионисия Малого (Patrologiae cursus completus sive bibliotheca universalis (...) omnium ss. patrum. Series secunda in qua prodeunt patres (...) ecclesiae latinae (...) / ed. J.P.Migne. T. 67, далее MPL 67, col. 145). K. 160 в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 170) собора в Лаодикии (между 345 и 381 гг.). В своем дальнейшем изложении я буду придерживаться последовательности соборов в собрании Дионисия Малого, поэтому, например, ссылки на "Апостольские правила", приписывавшиеся Клименту Римскому, будут появляться всегда первыми, т.е. в том порядке, в каком они выступают у Дионисия.

6. К. 40 "Апостольских правил" в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 145). К. 102, 103 в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 164) Анти-охийского собора 341 г.

//56//

7. К. 86 в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 161) Антиохийского собора. К. 35 "Апостольских правил" в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 145).

8. К. 37 "Апостольских правил" в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 145). К. 26 Карфагенского собора в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 191). К. 33 Карфагенского собора в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 192-193). Папа Лев 1 (440-461 гг.) в письме к сицилийским епископам 21 октября 447 г. (MPL 17, col. 703-706; Regesta Pontificum Romanorum / ed. Ph.Jaffe. - 1851. - № 193, далее Jaffe № 193) распространяет запрет на мену и дарение. Послание папы Хилария (461-468 гг.) южногалльским епископам 3 декабря 462 г. (MPL 58, col. 24-27; Jaffe № 330).

9. Plochl W.M. Geschichte des Kirchenrechts. Bd. 1: Das Recht des ersten christlichen Jahrtausends: Von der Urkirche bis zum grofien Schisma. - Wien- Mimchen, 1953. - S. 245.

10. Monumenta Germaniae historica. Concilia. T. 1: Concilia aevi merovingici / ed. Friedrich Maassen. - Hannoverae, 1893. - P. 20-2, далее MGH, Concilia 1, P. 20-2. MGH, Concilia 1, P. 77, C. 13 (12); P. 81, C. 26 (23).

11. MGH, Concilia 1, P. 77, C. 13 (12); P. 81, C. 26 (23).

12. Nov. 120.

13. Послание папы Хилария (461-468 гг.) южногалльским епископам 3 декабря 462 г. (MPL 58, col. 24-27; Jaffe № 330).

14. Nov. 46, cap. 1.

15. Nov. 46, cap. 2. Nov. 120, cap. 6, § 2.

16. Nov. 120, cap. 1, § 2.

17. Nov. 120, cap. 6, § 3. '

18. Nov. 46, cap. 1.

19. Nov. 120, cap. 6, § 2.

20. K. 28 "Апостольских правил" в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 144). Из соборов первой трети VI в. собор в Орлеане (июнь 533 г., MGH, Concilia 1, Р. 59, С. 3) запрещает епископам брать мзду за ординации и предписывает низлагать тех, кто покупает священническое звание.

21. К. 2 в собрании правил Халкидонского собора (451 г.) у Дионисия Малого (MPL 67, col. 171).

22. Ответ папы Симмаха Цезарию Арелатскому в ноябре 502 или 513 г. (Mansi J.D. Sacrorum conciliorum nova et amplissima collectio. T. 8, col. 212, cap. 2, 6 далее Mansi 8, col. 212, cap. 2, 6). Послание папы Гормизды (514-523 гг.) епископам Испании (Mansi 8, col. 430, cap. 2, апрель 517 г.).

23. К. 6 собора 517 г. в Эпао (MGH, Concilia I, P. 20). К. 18 Орлеанского собора 538 г. (MGH, Concilia I, P. 79).

24. К. 14 и 15 "Апостольских правил" в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 145). К. 2 собора 314 г. в Арле (Mansi J.D. Sacrorum conciliorum nova et amplissima collectio. T. 2, далее Mansi 2). K. 13 собора в Риме при папе Сириции (384-399 гг.) (Mansi 3).

25. К. 3 Сардикского собора в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 177). К. 63 и 64 Карфагенского собора в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 197).

26. К. 15 Сардикского собора (343-344 гг.) в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 179).

//57/

27. К. 3 и 4 Халкидонского собора в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 171-172). К. 11 собора 516 г. в Таррагоне (Mansi 8, col. 543).

28. К. 8 и 10 Сардинского собора в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 178, 179).

29. К. 23 Халкидонского собора в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 176).

30. К. 9 Сардикского собора в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 179).

31. К. 106 Карфагенского собора в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 216).

32. Mansi 8, col. 127. Послание лишь приписывается папе Гелазию и находится в собрании Грациана (23 q. 8 с. "Quo ausu...").

33. MPL 67, col. 150, С. 15.

34. К. 99 Антиохийского собора (341 г.) в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 163). К. 5 Халкидонского собора (451 г.) в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 172). К. 1 Сардикского собора (MPL 67, col. 176) в собрании Дионисия Малого предписывает отлучать виновного от церкви. К. 71 Карфагенского собора в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 205) повторил запрещение Никейского собора. Папа Лев Великий велит отстранять епископа от управления как занятой им кафедры, так и своей собственной, которую он покинул (MPL 67, col. 290, D. 38 в собрании декретов пап Дионисия Малого).

35. К. 6 Халкидонского собора в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 172). Письмо 494 г. папы Гелазия епископам Лукании, Бруттия и Сицилии (MPL 67, D. 27, col. 310 (в собрании Дионисия Малого); MPL 59, col. 47-57). Письмо того же папы архидиакону Юстину и дефенсору Фаустину (Mansi 8, col. 135-136). Письмо 494 г. папы Гелазия епископам Сицилии (MPL 59, col. 57). К. 15 собора 511 г. в Орлеане (Mansi 8, col. 355).

36. К. 13 Халкидонского собора в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 174). К. 32 "Апостольских правил" в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 145): точно такие же рекомендации должен был предоставить и епископ. К. 6 собора в Эпао (MGH, Concilia 1, Р. 20) К. 18 Орлеанского собора (MGH, Concilia 1, Р. 79). Hinschius P. Das Kirchenrecht der Katholiken und Protestanten in Deutschland. - Berlin, 1870. - Bd. 1. - S. 93. Loening E. Geschichte des deutschen Kirchenrecnts. Bd. 1: Das Kirchenrecht in Gallien von Constantin bis Chlodovech. - Strassburg, 1878. - S. 142, An. 1, 2.

37. K. 20 Халкидонского собора в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 175).

38. К. 10 Халкидонского собора в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 173).

39. К. 5 собора в Эпао 15 сентября 517 г. (MGH, Concilia I, P. 20). К. 17 собора в Орлеане в мае 538 г. (MGH, Concilia I, P. 78).

40. К. 54 Карфагенского собора в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 197). Декрет 39 Льва Великого в собрании декретов пап Дионисия Малого (MPL 67, col. 290). К. 5, 6 собора в Эпао 15 сентября 517 г. (MGH, Concilia 1, Р. 20). К. 4 собора в Арле 524 г. (MGH, Concilia 1, Р. 37). К. 2 II Толедского собора 527 г. (Mansi 8, col. 785). К. 11 собора в Оверни 8 ноября 535 г. (MGH, Concilia I, P. 68).

//58//

41. К. 16 Никейского собора в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 150-151). К. 20 Халкидонского собора в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 175).

42. К. 81 в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 160) Антиохийского собора.

43. К. 81 в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 160) Антиохийского собора и К. 15 "Апостольских правил" в собрании Дионисия Малого. К. 20 Халкидонского собора в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 175) также предусматривает отлучение епископа.

44. Здесь лакуна в тексте, но скорее всего справедливо предположение Фар-лати: "sustentationi vel alimentis" (Farlati D. IHyricum sacrum. - Venetiis, 1751. - T. I. - P. 168).

45. Соколов Пл. Церковноимущественное право в Греко-Римской империи. (Опыт историко-юридического исследования.) - Новгород, 1896. - С. 264-265, 277.

46. Фарлати предлагает "taciti". - Farlati D. IHyricum sacrum. - Venetiis, 1751. - T. 1. - P. 169.

47. 2 Ad Timotheum 2. 3-4.: "Collabora sicut bonus miles Christi lesu. Nemo militans implicat se saeculi negotiis, ut ei placeat, qui eum elegit". K. 6 "Апостольских правил" в собрании Дионисия Малого. К. 3 Халкидонского собора в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 171). К. 16 Карфагенского собора в собрании Дионисия Малого ссылается на второе письмо Св. апостола Павла к Тимофею, процитированное выше (MPL 67, col. 189). Loening E. Geschichte des deutschen Kirchenrecnts. Bd. 1: Das Kirchenrecht in Gallien von Constantin bis Chlodovech. - Strassburg, 1878. - S. 171-174.

48. K. 9 Халкидонского собора в собрании Дионисия 'Малого (MPL 67, col. 173). К. 15 Карфагенского собора в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 189). Письмо папы Гелазия I (Mansi 8, col. 137-138). К. 11 собора 517 г. в Эпао (MGH, Concilia 1, Р. 21). К. 35 (32) собора в Орлеане в мае 538 г. (MGH, Concilia I, P. 83). Вскоре после Константина Великого императоры признали существование особой церковной дисциплины и церковного дисциплинарного суда. - Loening E. Geschichte des deutschen Kirchenrecnts. Bd. 1: Das Kirchenrecht in Gallien von Constantin bis Chlodovech. - Strassburg, 1878. - S. 285-286. Окончательное изъятие гражданских дел духовенства из юрисдикции светских судов произошло лишь при Юстиниане (Nov. Just. 79 и 83). Законодательство Юстиниана предусматривало тесное сотрудничество церковных и светских властей, поэтому о любом иске против клирика надлежало извещать его епископа, даже в том случае, если речь шла об уголовном деле (Nov. 123, cap. 21).

49. С. 7 и 8. Cod. Just. 1. 4. James E. Beati pacifici: Bishops and the Law in Sixth-century Gall // Disputes and Settlements: Law and Human Relations in the West / ed. by J.Bossy. - Cambridge, 1983. - P. 25-46.

50. Historia Salonitana maior / yp. Нада Клаип. Београд, 1967: "Постановляем также, чтобы никто в чужом диоцезе ни в коем случае не смел бы посвящать базилики и незаконными поползновениями нарушать привилегии братьев". К. 34 "Апостольских правил" (MPL 67, col. 145). К. 91 в собрании Дионисия Малого Антиохийского собора (MPL 67, col. 162). К. 19 Сардикского собора в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 182).

51. К. 59 Карфагенского собора в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 200).

//59//

52. Exod. 22, 25; Lev. 25, 35-37; Ezech. 18, 10-13; Ps. 14, 5.

53. K. 43 "Апостольских правил" в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 146). К. 17 Никейского собора в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 151). К. 108 в собрании Дионисия (MPL 67, col. 166) Лаодикийского собора. К. 5 Карфагенского собора в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 187). К. 13 собора в Туре 460 г. (Mansi 7). К. 3 собора 516 г. в Таррагоне. (Mansi 8, col. 541). Декреты 3 и 4 папы Льва I в собрании Дионисия Малого. (MPL 67, col. 279). Глава 15 декрета Гелазия I (Jaffe - Kaltenbrunner № 402).

54. К. 16 Карфагенского собора в собрании Дионисия Малого. (MPL 67, col. 189).

55. MPG 60, col. 147.

56. Nov. 63, С. 2.

57. Августин: "...corripienda sunt coram omnibus, quae peccantur coram omnibus, ipsa vero corripienda sunt secretius, quae peccantur secretius". Цит. по Probst, Die kirchliche Disci plin, § 87.

58. K. 43 Карфагенского собора в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 195).

59. Ambrose de Milan. La Penitence / de Roger Gryson. - Paris, 1971. Lib. II. Cap. 10. § 93.

60. Собор 511 г. в Орлеане (MGH, Concilia 1, P. 5, С. 11). Собор 517 г. в Эпао (MGH, Concilia 1, Р. 24, С. 23). Собор 538 г. в Орлеане (MGH Concilia 1, Р. 81, С. 28 (25)).

61. Ответы папы Льва I на вопросы Нарбоннского епископа Рустика (MPL 54, col. 1197-1207; в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 289, d. 23, 24)).

62. Loening E. Geschichte des deutschen Kirchenrecnts. Bd. 1: Das Kirchenrecht in Gallien von Constantin bis Chlodovech. - Strassburg, 1878. - S. 280. Впервые его высказал папа Сириций в 385 г. в письме епископу Таррагоны Химерию (Jaff, № 65, cap. 14).

63. К. 25, 42, 44 "Апостольских правил" в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 146; канон 25, например, предписывает низлагать епископов, пресвитеров и диаконов за разврат, клятвопреступление и кражу, при этом замечая, что подобного рода преступник, "однако, не отлучается, ибо Писание гласит: "Не взыскивает Господь дважды за одно и то же""). Каноны 53 и 54 в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 156) собора в Неокесарии. Канон 27 Карфагенского собора в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 191-192). Послание Льва I Рустику 458 г. (MPL 54, col. 1197-1207; Jaffe № 320). Низложение клириков или отлучение мирян, согласно К. 32 "Апостольских правил" (MPL 67, col. 145), должно было следовать за отказом провинившегося раскаяться: "Наес autem post unam, et secundam, et tertiam episcopi obtestatione m fieri convenit".

64. Послание папы Сириция 385 г. епископу Таррагоны Химерию (MPL 13, col. 1131-1147, cap. 16; Jaffe № 65), папы Иннокентия I македонским епископам 414 г. (MPL 20, col. 526-537, cap. 3; Jaffe № 100), папы Зосима епископу Салоны Исихию 418 г. (Jaffe № 131, cap. 3), декрет 16 папы Льва I из собрания Дионисия Малого (MPL 67, col. 288). Канон 3 собора в Риме 465 г. (Mansi 7). Послание папы Геласия южноитальянским и сицилийским епископам 494 г. (MPL 59, col. 47-57, cap. 18; Jaffe № 391). Канон 9 собора 517 г. в Героне (Испания) (Mansi 8, col. 547-548). Канон 3 собора в Эпао 517 г. (MGH,

//60//

Concilia 1, P. 20). Декрет "Si illi qui...", приписываемый папе Гормизде и извлеченный из "Dist. 50" собрания Грациана (Mansi 8, col. 530).

65. К. 28 "Апостольских правил" в собрании Дионисия Малого (MPL 67, col. 143). К. 12 собора в Арле 314 г. (Mansi 2). Соборы V в. в Галлии не возбраняют клирикам совершать публичное покаяние. - К. 4 Оранжского собора 441 г. (Mansi 6).

66. Епископы Задара, Раба, Эпидавра (ныне Цавтат), Скардоны (Скрадин), Нароны (Вид близ Метковича), Бестоэ (Зеница), Мартара (?) и сопровождающие их клирики, которые тоже поставили подписи под соборными актами. См. Loening Е. Geschichte des deutschen Kirchenrecnts. Bd. 1: Das Kirchenrecht in Gallien von Constantin bis Chlodovech. - Strassburg, 1878. - S. 374.

//61//

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

имени М. В. Ломоносова

ИСТОРИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ

ПРОЗОРОВ Вадим Борисович

ПОЗДНЕАНТИЧНАЯ И РАННЕСРЕДНЕВЕКОВАЯ ИСТОРИЯ САЛОНСКОЙ ЦЕРКВИ В ОТРАЖЕНИИ АНОНИМНОЙ "САЛОНСКОЙ ИСТОРИИ" ("HISTORIA SALONITANA MAIOR")

Специальность: 07. 00. 03. — Всеобщая история

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Москва 1997

Работа выполнена на кафедре истории южных и западных славян исторического факультета Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова

Общая характеристика работы

Актуальность темы исследования.

Средневековая церковная история Далмации и Хорватии была предметом сравнительно многочисленных исследований при всей скудости достоверных свидетельств об этом времени. Одной из важнейших тем в этой области является проблема церковной организации в вышеназванном регионе. Во второй половине 80-х гг. нашего века по данному вопросу развернулась дискуссия в хорватской историографии, в ходе которой были пересмотрены некоторые традиционные положения. И по сей день появляются публикации, затрагивающие проблематику институциональной истории церкви в средневековых Далмации и Хорватии. Тем не менее, многие вопросы, решение которых требует широкого сравнительного анализа далматино-хорватских источников и европейского материала, остаются открытыми.

Цель и задачи настоящего исследования. Основной целью данной работы является характеристика этапов истории церкви Далмации в IV—Х вв. в контексте европейской церковной истории.

В соответствии с этой целью задачи работы разделяются на источниковедческие и собственно исторические. Появление источниковедческой проблематики в работе связано с тем, что достоверность ряда наиважнейших источников по истории митрополии Далмации вызывает большие сомнения у исследователей. Поэтому, дабы продемонстрировать вероятность описанных в них событий, требовалось проведение сравнительно-исторического анализа далматино-хорватских и однородных западноевропейских источников.

Собственно историческая задача заключалась в том, чтобы истолковать весь наличествующей материал, исходя из результатов проведенного сравнительного анализа, воссоздать картину истории церкви в Далмации с IV по Х в. в контексте позднеантичной и раннесредневековой церковной истории.

Научная новизна и практическая значимость работы. Хотя данная тема и затрагивалась в трудах отечественных историков, однако как таковая она не становилась предметом отдельного исследования. А столь широкий сравнительный анализ свидетельств по истории церкви в Далмации и Хорватии вообще предпринимается впервые как в отечественной, так и в зарубежной историографии.

Выводы диссертации могут быть использованы в дальнейшем в работе по изучению церковной истории огромного региона, расположившегося на берегах /Адриатики от Салоны до Равенны и на северо-запад в глубь континента до Баварии. Сточки зрения развития и функционирования церковной организации на этих территориях проявляются сходные черты. Кроме того, результаты сравнительного подхода к далматино-хорватским источниками могут быть применены в последующих источниковедческих исследованиях. Материалы диссертации могут быть также использованы для создания лекционных курсов, учебных пособий и разнообразных популярных изданий.

Апробация результатов работы. Диссертация была обсуждена на заседании кафедры истории южных и западных славян исторического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова и рекомендована к защите. Отдельные выводы данной работы обсуждались автором во время учебы в Центральноевропейском университете (Будапешт, 1994 — 1995 гг.) и научной командировки в Загреб с ведущими специалистами в области хорватской истории: Др—ом Невеном Буда-ком (кафедра хорватской истории философского факультета, Университет Заг-реба), Др-ом Иво Гольдштайном (Институт истории Хорватской академии наук и искусств); и в области истории церкви: Проф-ом Джеймсом Россом Суини (Пенсильванский университет).

Структура диссертации. Работа состоит из введения, включающего в себя и обзор историографии, трех глав, заключения, приложения к первой главе, списков сокращений, источников и литературы.

Источники. История Далмации в первое тысячелетие нашей эры небогата письменными свидетельствами. Историю христианской церкви в Далмации приходится восстанавливать по крупицам. Именно поэтому любой документ, восходящий к тем давним временам, заслуживает особого внимания и кропотливого изучения. В представленной работе использован весь комплекс нарративных и документальных источников, касающихся истории церкви в Далмации и Хорватии в исследуемый период, однако особое внимание уделяется трем группам документов, сохранившимся в анонимной "Салонской истории" (т. н. "Historia Salonitana maior", далее в тексте "HSM"): страстям Св. Домния, актам соборов VI в. в Салоне и материалам Сплитских соборов Х в. Описанные в этих источниках события представляются этапами создания церковной организации на восточном побережье Адриатики.

Древнейший манускрипт "HSM" датируется началом XVI в. и находится в Архиве "Congregationis de propaganda fide" в Ватикане (№ 264: "III. Albania, Macedonia, Servia, Dalmatia et IUyrico 1648", листы 607-651). Другие редакции: 1) Старшая барбериниевская рукопись. Ее датировка колеблется от середины XVI в. до 1653 г. Находится в "Bibliotheca apostolica Vaticana", Barb. lat. 828, листы 109-157. 2) Младшая барбериниевская рукопись. Датируется 1585 г. (М. Барада), началом XVII в. (С. Гуняча), 1650 — 1653 гг. (Н. Клаич). Находится в "Bibliotheca apostolica Vaticana", Barb. lat. 3218, листы 140-194. 3) Рукопись Беньи — Леваковича. Согласно Н. Клаич, после 1719 г. Находится в кафедральном архиве в Сытите ("LXXVI, Historia Salonitana maior — Collectanea Benii", листы 15-62). 4) Рукопись иезуита Ричепути. Переписана в Падуе в 1739 г., а затем скопирована в канцелярии макар-ского епископа Степана Блашковича в 1749 г. Хранится в архиве сплитского кафедрального собора (листы 1-35). 5) Венская рукопись, или Блашковичева — Ричепути II. По мнению Барады, создана практически одновременно с предыдущей. Находится в Osterreichische Nationalbibliotek (Handschriftensammiung, Cod. Vindob. 12. 670).

Таким образом, для того, чтобы использовать материалы "HSM", необходимо доказать их достоверность, что и является одной из задач данного исследования. Для ее выполнения понадобится сравнительное изучение вышеупомянутых документов и современных им европейских материалов подобного рода. Такое сравнение в отношении соборных постановлений может быть предпринято в том случае, если они имеют достаточно широкое применение и могут быть поставлены в контекст европейского соборного законодательства. Конечно, так как существует возможность того, что акты далматинских соборов составлены в иное время, то следовало бы изучить и более поздние образцы церковного законодательства. Однако рамки работы и отведенное на нее время не позволяли автору учесть все совпадения канонов Салонских и Сплитских соборов с соборными постановлениями западной церкви иных периодов. Поэтому в этой диссертации продемонстрированы возможность и преимущества сравнительного подхода к далматинскому материалу на примере небольших извлечений из современного ему европейского соборного законодательства. В данном случае речь идет в основном о франкском и немецком материале, ибо он наиболее представителен для исследуемого периода, а главным образом, для VI, IX и Х вв.

"HSM", в которую включены анализируемые документы, характеризуется двумя важными чертами, отличающими ее от "Салонской истории" ("Historia Salonitana") Фомы Сплитского (1200 — 1268 гг.), на основе которой она была создана: во-первых, автор добавляет в текст Фомы Сплитского документальные свидетельства, которых последний старательно избегал, во-вторых, он превращает каталог епископов Салоны и Сплита в стержень, на который нанизывается весь материал.

Проблема отношения "HSM" и "Салонской истории" Фомы Сплитского вызвала горячую дискуссию в историографии. Большинство историков XIX в. называли "HSM" компиляцией XVI в. (см., например, Ф. Рачки, И. Кршняви). Позже Фердо Шишич в "Справочнике источников по хорватской истории" (1914 г.) приписал ее Фоме Сплитскому. Михо Барада (1949 г.) на основе анализа двух глав (14 и 15) из обоих текстов пришел к выводу, что и тот, и другой представляют собой компиляции, непосредственно не связанные друг с другом. По его мнению, "HSM" старше и достовернее "Салонской истории".

Степан Гуняча (1972 г.) утверждал, что "оба текста были написаны Фомой Сплитским...они оба следуют одному и тому же плану, а отношение между ними является отношением между проектом и окончательной версией". Он пришел к такому выводу, сравнивая некоторые отрывки из "HSM" и "Салонской истории" с нотариальным актом, составленным Фомой Сплитским. По мнению Гунячи, проект сохранился не полностью. Утратой некоторых листов объяснял Гуняча и отсутствие смысла в отдельных местах "HSM", механически скопированных переписчиками.

По предположению Гунячи, когда Фома Сплитский перерабатывал черновой текст в окончательный, то он просто выпустил все источники и сохранят лишь свой краткий пересказ. Так появился короткий рассказ о мученичестве Св. Домния. Фома не упоминает тех архиепископов, при которых не произошло никаких примечательных событий. Однако, как считал Гуняча, Фома Сплитский не завершил работу над окончательным текстом, и некоторые материалы были внесены туда механически.

Нада Клаич, редактировавшая критическое издание "HSM" (1967 г.), встала на сторону традиционного мнения относительно ее отношения к "Салонской истории". Клаич полагала, что "HSM" — это позднейшая переработка "Салонской истории" Фомы Сплитского. Некоторые общие черты манускриптов "HSM" и рукописей "Салонской истории" из Трогира и Сплита показывают, что компилятор использовал именно эти версии труда Фомы Сплитского. Клаич отвергла гипотезу Михо Барады на основании того, что тексты "HSM" и "Салонской истории" очень близки и предполагают непосредственную связь. Что касается концепции Гунячи, то Клаич справедливо заметила, что она нуждается в более основательных доказательствах. Клаич отметила многочисленные ошибки и искажения в тексте "HSM", которые невозможно объяснить лишь потерей отдельных листов. Скорее они были допущены из-за непонимания компилятором смысла заимствуемых текстов. В данной диссертации автор отдает предпочтение наиболее аргументированной позиции и считает "HSM" переработанной и дополненной в более позднее время версией "Салонской истории" Фомы Сплитского.

Историографическая основа методики исследования. Из документов, включенных в "HSM", самые горячие споры в историографии вызвали материалы соборов в Сплите Х в. Иван Лючич (Johannes Lucius, 1673 г.) не признавал их достоверными. Почти через сто лет после этого Даниэле Фарлати (1765 г.) назвал их аутентичными, а вину за многочисленные ошибки переложил на переписчиков. Он писал: "и время, и лица, и события согласуются друг с другом, а согласно правилам научной критики это и есть лучший критерий, с помощью которого можно отделить истинное отложного,..". Рачки (1877 г.) согласился с ним, заметив только, что эти документы претерпели значительную переработку ("acta retractata"). Особенно это касается посланий пап, стиль которых, по мнению Рачки, заметно отличается от стиля пап этого же периода. Эрнст Дюммлер (1856 г.) признавал их за "достоверные свидетельства", испорченные последующим копированием. Марин Дринов (1876 г.), Константин Ире-чек (1901 г.) и Светозар Ритиг (1910 г.) разделяли его точку зрения. Однако.. позже (1911 г.) Иречек изменил свое мнение и объявил эти документы поддельными на основании того, что князь Михаил Захумский якобы не мог принимать участие в соборах, так как был союзником Симеона Болгарского, а значит, врагом правителя Хорватии Томислава. Этот аргумент был обоснованно оспорен ФердоШишичем (1917 г.), Дане Грубером (1925 г.) иВекославомКла-ичем (1925 г.).

Фердо Шишич (1913 г.) писал, что ни содержание, ни варварская латынь этих документов не противоречат духу времени. По его мнению, в XVI в. вряд ли мог найтись кто-либо, способный на такую виртуозную подделку. Он приписывал все ошибки и искажения копиисту XVI в. и даже предположил, что это собрание создано по приказу участника соборов архиепископа Иоанна, который добавил к нему собственные комментарии. Иван Строхал (1913 г.) и Милан Шуффлай (1913 г.) считали и акты, и письма пап аутентичными.

Йосип Сребрнич (1925 г.) попытался доказать, что были сфальсифицирова-ны лишь те материалы, которые касались славянской литургии. Он строил свою точку зрения на следующих доводах: 1) ФомаСплитский, противник славянской литургии, не упоминает о ее запрете в Х в.; 2) нет никаких сведений о противодействии епископа Нина Григория, наиболее вероятного защитника славянской литургии, соответствующим канонам собора; 3) письмо папы Иоанна Х (914— 928 гг.) относительно славянской литургии было адресовано епископам далматинских городов, на чьей территории в то время не было славян; 4) папа не мог писать о Мефодии в таком тоне, называя его переводы еретическими писаниями ("другим учением", отличным от католического). Тем более, что славянский язык был языком болгар, за юрисдикцию над которыми Римская церковь соперничала с Константинопольским патриархатом; 5) папа Иоанн Х был терпим по отношению к обрядам и употреблению различных языков в литургии, о чем свидетельствует его одобрение мосарабского обряда в Испании. Предположения Сребрнича аргументированно отверг В. Клаич (1925 г.).

Еще одна попытка доказать подложность материалов соборов в Сплите Х в, была предпринята Керубином Шегвичем (1930 г.), который считал их творением XVI в. на основе главы 16 "Салонской истории" Фомы Сплитского, где повествуется о соборе в Сплите 1059 г. Шегвич выдвигал следующие доводы: 1) ни в одном папском послании до Иоанна Х епископ Сплита не именуется архиепископом; 2) латинские источники до Х в. не употребляют термина "Croati" (в папском послании правитель Хорватии назван "rex Croatorum"), но только "Croatia"; 3) обращение к хумскому правителю Михаилу "excellentissimus dux Chlilmorum" в то время, какТомислав назван просто королем, является выражением местного патриотизма, чуждого обществу Х в.; 4) Римская канцелярия Х с. не употребляла терминов "Sclavinica terra", "Sclavinica regna" "Sclavinica lingua", "Sclavinorum gens", но "Sclavi", "Sclavorum regna", "Sclavica lingua"; 5) проблемы апостольского происхождения и унификации литургии возникла лишь в середине XI в. Шегвич переносит Григория Нинского во времена архиепископа Сплита Иоанна III (после 1045 г.), когда, по его мнению и была упразднена епископия в Нине. В свою очередь "епископ хорватов" при: королевском дворе не был епископом Нина. Особая епископия хорватов была основана между 970 и 1040 г. Доводы Шегвича никем не опровергались, но исследователи продолжали a priori признавать документы соборов достоверными и использовать их в своих трудах.

Из современных историков лишь Радослав Катичич (Methodii Doctrina// Uz pocetke hrvatskih pocetaka. Split, 1993. S. 67-95), занимавшийся проблемой "учения Мефодия" ("Methodii doctrina"), проанализировал письма папы Иоанна X, включенные в "HSM", и убедительно доказал, что их понятийный аппарат схож с тем, которым пользовались Николай 1(858—867 гг.), Иоанн VIII (872—882 гг.) и Стефан V (VI) (885 —891 гг.) в переписке, касающейся моравской миссии и вопросов, связанных с переводом священных текстов на славянский язык.

Таким образом, из краткого обзора историографии можно заметить, что еще ни разу не предпринималась попытка глубокого сравнительного анализа важнейших документов по церковной истории Далмации и Хорватии, включенных в "HSM". Как правило, либо исследование ограничивалось краткими замечаниями по формальным характеристикам материала, либо историки старались обнаружить контекст для отдельных фактов при крайней неполноте нашего знания о событиях на Балканах того времени. Единственным исключением была работа сплитского филолога Р. Катичича, который продемонстрировал преимущества сравнительного метода на примере исследования писем папы Иоанна Х по поводу распространения в Далмации литургии на славянском языке. В данной работе осуществляется попытка применить этот метод к тексту мученичества Св, Домния, актам Салонских соборов VI в. и Сплитских соборов Х в.

Основное содержание работы

Введение обоснонывает выбор темы данной диссертации и характеризует ее цели и задачи. Так как они обусловлены степенью изученности источников 'наличием пробелов в источниковедческих исследованиях, во введении содержатся также краткая характеристика основного для данной работы источника ("Historia Salonitana nnaior") и обзор точек зрения историков по поводу его происхождения, датировки и достоверности, содержащейся в нем информации.

Глава 1 "Легенда о Св. Домпии, ученике Св. апостола Петра". В этой главе исследуется агиографическая традиция основания Салонской церкви, которая очень рано начала претендовать на роль митрополии провинции Далма-ция. Ее притязания были основаны на легенде о миссии ученика Св. апостола Петра Св. Домния (илиДомниона) вДалмации и создании им церковной организации в Салоне. Преемницей Салонской церкви стала церковь Сплита, куда в первой половине VII века переселилась значительная часть жителей Салоны. Сплитская епископия также основывала свои митрополичьи права на легенде о Св. Домнии.

Появление подобных легенд в V—VII вв. зафиксировано в ряде крупных церковных центров Италии и Галлии (Милане, Равенне, Аквилее, Арле, Париже): в это время они обретают святых покровителей, часто учеников и посланцев апостолов (преимущественно Св. Петра), якобы в 1 в. организовавших в этих местах христианские общины. Тем самым эти церкви утверждали права своей митрополичьей юрисдикции, устанавливали древность своего основания, в зависимости от политической ситуации старались сохранить или бросить собственный авторитет и несколько ослабить зависимость от Рима, .срывая с ним. Римские папы V—VI вв. не признавали традицию апостольского основания церквей. Однако легенды о святых мучениках продолжались... и превращались в местную традицию, со временем получавшую признание в Риме.

Подс--.чая легенда была создана и в Далмации. Даниэле Фарлати, один из первых церковных историков Далмации, включил в свое издание "Illyricum sacrum" 1751 г.) шесть довольно близких по композиции страстей Св. Домния, выдвигая на первое место версию "HSM" как древнейшую. Краткое изложение деяний Св. Домния приводит и Фома Сплитский для обоснования прав преемников первого епископа Салоны на получение "архиепископских инсигний" из Рима. Так в XIII в. церковь Салоны (Сплита) ставилась в непосредственные отношения с Римом через покровительство Св, Домния, ученика первого римского епископа Св. апостола Петра, а ее основание возводилось к апостольским временам.

В начале нашего века (1912 г) Фране Булич и Иосип Бервальди справедливо предположили, что Св. Домнии, каким его изображают Фома Сплитский и авторы страстей, опубликованных Фарлати, не был учеником Св. апостола Петра и вообще не жил в 1 веке. Исследовав весь круг источников, они пришли к выводу, что Св. Домнии был епископом Салоны в конце III — начале IV в. и пострадал во время гонений Диоклетиана в 304 г.

На берегах Адриатики это не единственный случай чудесного перемещения мучеников во времени. Одной из жертв гонений при Диоклетиане и Макси-миане стал чтец церкви Сингидуна (Белграда) Гермоген, реликвии которого нашли свое пристанище в Аквилее. Краткие записи "Мартиролога Иеронима" (V в.) привели Рудольфа Эггера (1947 г.) к выводу о том, что святой покровитель Аквилеи Гермагор приобрел свое имя от искаженного в мартирологе имени Св. Гермогена. По мнению Эггера, ошибка вкралась в мартиролог после разрушения Аквилеи Аттилой в 452 г., когда, возможно, произошел разрыв традиции, и приблизительно в это же время появилась легенда о небесном защитнике Аквилеи Гермагоре, преемнике Св. евангелиста Марка.

Сравнение страстей Св. Домния и Св. Гермагора выявляет чрезвычайную близость сюжетов. Конечно, обе легенды строятся по правилам сложившегося к тому времени жанра "страстей", исследованного Ипполитом Делейэ (1921 г.), и очевидно относятся к разряду "эпических страстей", что, возможно, и объясняет их схожесть, не давая права сделать вывод об их непосредственной связи. Тем не менее, можно предположить, что они созданы приблизительно в один и тот же период: датировка страстей Св. Гермагора колеблется от У до VII в., а значит, вероятно, тогда же появился и сюжет страстей Св. Домния. Это могло произойти вскоре после переселения большей части жителей Салоны на острова, а затем в Сплит из-за нашествия аваров и славян в конце VI — начале VII в. или после обретения мощей Св. Домния Иоанном Равеннским и их перенесения в Сплит около середины VII в. В это время, возможно, произошел разрыв традиции почитания Св. Домния как мученика III века, и он мог превратиться в ученика и современника Св. апостола Петра. С другой стороны, следует также учитывать и местную традицию, приписывающую авторство страстей епископу Салоны Исихию (ок. 405 — до 426 гг.). Если действительно им были написаны и страсти Св. Домния, и житие Св, Климента, где Домний упомянут в качестве последователя Св, Апостола Петра, то создание легенды можно возвести, по крайней мере, к началу V в.

Итак, легенда о Св. Домний могла появиться в V — VII вв., хотя вариант "HSM" необязательно самый древний (он самый древний из всех, дошедших до нашего времени). Очевидно, что к середине VII в., когда было осуществлено перенесение тела Св. Домния из Салоны в Сплит или же сразу после этого события, легенда о святом покровителе митрополии уже обрела черты, характерные для ее версии в "HSM", а главное, уже тогда миссия Св. Домния в Дал-мации была связана с именем Св. апостола Петра и, таким образом, служила основанием для салонской традиции апостольского преемства.

В этой главе впервые публикуется перевод на русский язык повествования о Св. Домний из "Салонской истории" Фомы Сплитского и страстей Св. Домния из "HSM".

Глава 2 "Салонская церковь в позднеантичную эпоху". Эта глава посвящена институциональной истории Салонской церкви в IV— начале VII в. и состоит из двух разделов.

Раздел 1 "Салонская церковь со времени Св. Домния до "гибели " Салоны " представляет собой краткий обзор истории митрополии Далмации с IV до начала VII в., в котором основное внимание уделяется свидетельствам о митрополичьем достоинстве Салонской церкви.

Раздел 2 "Соборы 530 и 533 гг. в Салоне". Эти соборы специально выделены в особый раздел, так как их акты представляют собой вторую группу документов из "HSM", предназначенных для сравнительного анализа. В актах соборов находит подтверждение тот факт, что в начале VI в. церковь Салоны являлась митрополией Далмации. Здесь впервые дается перевод соборных постановлений на русский язык.

Исходя из того, что уже в 30-е гг. VI в. собрание канонов церковных соборов, осуществленное Дионисием Малым, в которое вошли соборные постановления с первого собора в Никее до африканских соборов V в. и "Апостольские правила", имело высокий авторитет в церкви, а также из того, что самый распространенный вариант этого собрания был посвящен епископу Салоны Стефану и написан по просьбе последнего, можно предположить, что его знали и могли использовать участники соборов VI в. в Салоне. Поэтому для сравнительного исследования привлекались именно эта коллекция и постановления церковных соборов в Европе начала VI в.

Анализ актов соборов 530 и 533 гг. в Салоне позволяет заключить следующее:

1) Материалы данных соборов, включенные в "HSM", несмотря на некоторые неясности, в целом не противоречат соборному законодательству и церковной традиции того времени, а следовательно, должны быть признаны достоверными. За редким исключением в этих актах невозможно даже выявить какие-либо характерные черты именно далматинского соборного законодательства. Пожалуй, наибольшей особенностью постановлений является стиль их изложения, крайне осложняющий их толкование и перевод на русский язык.

2) Они свидетельствуют о том, что в первой половине VI в. церковная организация Далмации представляла собой митрополию во главе с епископом Салоны, административного центра гражданской провинции Далмация (в 535 г. Далмация была занята войсками Велизария, и там было восстановлено римское административное устройство, которое, впрочем, никогда формально не упразднялось). Как свидетельствует Григорий Великий (590 — 604 гг.), митрополит Далмации получал посвящение в Риме, что указывает на особо тесные связи с Римской церковью, и архиепископский титул с правом ношения паллия. В состав митрополии в 530-х гг. входили епископства Салоны (Солин), Задара, Раба, Эпидавра (Цавтат), Скардоны (Скрадин), Сисции (Сисак), На-роны (Вид близ Метковича), Бестоэ (близ Зеницы), Мартара, Сарсентера (близ Книна), Муккура (Макарска), Людра (между Имотски и Дувно) и, по-видимому, Бара.

3) На соборах иерархи далматинской церкви предпринимают попытку укрепить ее организацию и обеспечить ее материальное благосостояние. Очевидно, события конца V в., слабость римской администрации и остготское правление в Далмации привели в расстройство и церковные дела. В то же время необходимость основания новых епископий, оформившаяся на соборе 533 г. в возведении в ранг епископств церквей Сарсентера, Муккура и Людра, возможно, была вызвана увеличением территории митрополии за счет присоединения диоцезов (например, Сисции) или приходов других провинций, опустошенных варварами.

Глава 3 "Митрополия Далмации в эпоху раннего средневековья". Эта глава посвящена истории Салонской церкви в начале VII —Х вв. и состоит из 3 разделов.

Раздел 1 "Салонская церковь со времени Иоанна Раввинского до собора 925 г. в Сплите". В начале VII в. городская жизнь в Далмации пришла в упадок. Под угрозой нападений проходивших по Центральной Европе народов население восточного побережья Адриатики было вынуждено искать убежище в защищенных местах. Большую часть городов Далмации составляли порты и торговые центры, лежащие на морском пути из Европы в Византию и не пригодные для обороны от нападений с суши.

Фома Сплитский повествует о разрушении Салоны варварами как раз в начале VII в. Ныне это событие далматинской истории считается легендарным, но рассказ о нем может быть отзвуком столкновений местного населения с пришедшими в Паннонию аварами и славянами в конце VI — начале VII в. Сам Фома Сплитский признается, что ему неясны обстоятельства гибели города. С "разрушением" Салоны на некоторое время прерывается и история Салонской церкви. Однако, согласно традиции, стараниями папского посланника Иоанна Равеннского церковная жизнь в Далмации восстанавливается, и митрополия возобновляется. Это произошло скорее всего в середине VII в. при папе Иоанне IV (640 — 642 гг.).

Граждане Салоны, переселившиеся в расположенный неподалеку от Салонь. Сплит (бывший дворец императора Диоклетиана), единодушно избрали Иоанна Равеннского архиепископом. Папа посвятил его в сан и даровал все привилегии Салоны церкви Сплита. Важнейшим шагом, предпринятым архиепископом Иоанном стало перенесение тел покровителей Салоны Свв. Дом-ния и Анастасия в Сплит. Этот акт символизировал переход епископских и митрополичьих прав из Салоны в Сплит. Фома Сплитский подчеркивает, что со времени Иоанна Равеннского "архиепископы назывались не Сплитскими, а Салонскими", несмотря на то, что их резиденция находилась в Сплите.

В первой половине VIII в. далматинская церковная организация, по всей видимости, перешла под юрисдикцию константинопольского патриархата. От этого времени сохранилось очень мало источников.

Около середины IX в. была основана хорватская епископия в Нине, оказавшаяся первоначально, по-видимому, под непосредственной юрисдикцией Рима. При папе Иоанне VIII (872 — 882 гг.) предпринимается попытка вернуть Римскому престолу контроль над митрополией Далмации, что удается лишь при его преемнике Стефане V (VI) (885 — 891 гг.), когда епископ Нина Феодосии становится архиепископом Салоны (Сплита). К сожалению, скудость источников не дает возможности восстановить достоверную картину событий в Далмации и Хорватии этого времени. Но, кажется, именно в этом периоде кроется ответ на вопрос, почему в начале Х в. "епископ хорватов", епископ Нина Григории выдвинул свои претензии на митрополичьи права в Далмации и Хорватии.

Раздел 2 "Архиепископ Иоанн и епископ Григорий". В этом разделе исследуется вопрос о церковной организации в Далмации и Хорватии начала Х в., вставший на повестке дня Сплитских соборов в 925 и 928 гг., для чего привлекаются .тишь те материалы соборов, которые имеют отношение к этой проблеме, т. е. постановления, касающиеся спора церквей Сплита и Нина за митрополичью власть в провинции Далмация. Здесь публикуется перевод актов соборов на русский язык.

В административном отношении Далмация (как, впрочем, и Хорватия) была подчинена в это время Византии, но далматино-хорватские церкви находились под юрисдикцией Римской церкви. Сплитские соборы 925 и 928 гг., на которых присутствовали представители папы Иоанна Х (914 — 928 гг.), подтвердили права Сплитской церкви на наследие древней Салоны и ее примат в провинции, включающей Далмацию и Хорватию.

Важнейшим доводом в пользу Сплитской церкви явился тот факт, что тело покровителя Салоны и основателя Салонской церкви Св. Домния покоится в Сплите. Так как Салонская кафедра была перенесена в Сплит, а перенос митрополичьих прав, очевидно, был оспорен епископом Нина, "епископом хорватов", то появилась необходимость вновь обратиться к давней традиции апостольского преемства. Словно предвидя такой ход событий, еще в VII в. Иоанн Равеннский приложил все силы для того, чтобы тело Св. Домния находилось в Сплите, и тем самым предоставил своим преемникам очень веский аргумент в пользу примата Сплита в провинции Далмация. Не просто близость Сплита к Салоне и преемственность в общественной жизни давали Сплитской церкви право на первенство, но, согласно канону 1 Сплитского собора 925 г., сам Св. Домний, оберегающий город и телесно находящийся в нем, снова и снова подтверждал ее прерогативы. Да и в Европе IX—Х вв. вновь пробудился интерес к традиции основания митрополий в апостольские времена, отчетливо проявившийся в предисловии к актам Никейского собора в "Псевдо-Исидоровых декреталиях" (ок. середины IX в.).

Статус соперника главы Сплитской церкви епископа Нина до первого собора в Сплите неясен. Видимо, с того момента, когда Феодосии стал епископом Салоны (Сплита) во второй половине 80-х гг. IX в., церковь Нина считалась диоцезом провинции Далмация и была подчинена митрополиту Салоны (Сплита), что и подтвердил канон II собора в Спилите 925 г. А решением собора в Сплите 928 г. епископство в Нине было ликвидировано, как не удовлетворяющее каноническому образу епископии. За церковью Сплита были навсегда закреплены митрополичьи права Салоны, а ее епископ Иоанн получил паллий от папы. С тех пор митрополия Дал-мации и Хорватии стала называться в документах архиепископией Сплита, а не Салоны. Немаловажным фактором в этом деле было благосклонное отношение Рима к архиепископу Салоны (а именно так еще до соборов в Сплите Иоанн Х величает в своем письме Иоанна Сплитского). В данном разделе подчеркивается, что митрополичьи права Сплитской церкви были именно подтверждены, а не установлены на соборах в Спятите, ибо митрополия в Далмации не исчезала в начале VII в., как иногда утверждалось в историографии.

Раздел 3 "Постановления Сплитских соборов Х в". В этом разделе анализируются те каноны первого собора в Сплите, которые не относятся к проблеме церковного примата в Далмации и Хорватии, обсуждавшейся в предыдущем разделе. В данном случае применяется тот же сравнительный метод, который был задействован во втором разделе второй главы, посвященном актам Салонских соборов VI в. Собрание Дионисия Малого, уже привлекавшееся для сравнения, остается важным источником церковного права и в Х в., ибо, как показывает изучение продукции различных скрипториев и коллекций библиотек ег;;;с-когл-" во Франции и Германии, это собрание в расширенных вариантах (так называемая "Dionysio— Hadriana" или "Dacheriana") продолж.:;") пользоваться тем же авторитетом, что и в VI в. К нему следует добавить материалы соборов и синодов IX—X вв., в основном на франкских территориях, а также послания пап (Николая i (858 — S67 гг.), Иоанна VIII (872 — 882 гг.), Стефана V (VI) (885 — 891 гг.) и др.), епископские статуты ("capitulaepiscoporum") и собрание церковных правил, составленное Региноном Прюмским (840 —915 гг.) после 899 г. вТрире, под названием "О церковной дисциплине и хрис.тия '.'скоп религии". Оно предназначалось в качестве пособия для епископских визитаций и содержало большое число канонов различных соборов, отрывков из церковных сочинений, писем пап и императорских капитуляриев. Этот труд отражал состояние церковной юридической мысли того времени. Учитывая тот факт, что в IX—Х вв. многие монастыри и епископские кафедры имели собственные собрания канонов, коллекция Регинона использовалась в диссертации при анализе постановлений Сплитского собора в ка.честве образца подобного рода собраний.

Обычно акты церковных соборов не представляют собой систематизированной совокупности постановлений, и расположение отдельных глав, с точки зрения историка, носит часто произвольный характер. Собрание канонов первого собора в Сплите не является в этом отношении исключением. Поэтому, как и в первом случае с постановлениями Салонских соборов VI в., отдельные статьи актов анализировались в той последовательности, какая была задана составителем или, может быть, переписчиком. Случай актов Сплитских соборов Х в., включенных в "HSM", — прекрасный образчикдокумснтов, достоверность которых вызывает подозрения у историков. Несмотря на это, ими продолжали пользоваться как, пожалуй, единственными сакцетсльствами о церковной жизни в Далмации первой половины Х в.

Привлекая европейский материал каролингского времени и то немногое, что сохранилось для первой половины Х в., автор не ставил перед собой задачу исчерпать для данного случая все возможности сравнительного анализа и установить подлинность актов Сплитских соборов. Он стремился показать, что темы, обсуждавшиеся далматинским епископами, были актуальны в IX— Х вв. для церквей в других европейских землях, и что способы решения возникших в Далмации проблем не противоречат тому, что предлагалось церковным правом того времени.

Подводя итог раннесредневековому периоду в истории митрополии Далмации, необходимо сформулировать несколько проблем, которые обсуждались в этой гласе.

Во-первых, скудость источников действительно делает исследование далматинской и хорватской истории в эпоху раннего средневековья проблематичным. Вот почему так важно скрупулезно изучать все свидетельства и не упускать возможности сравнительно—исторического анализа материалов, подлинность которых вызывает подозрения у историков.

Во-вторых, появившиеся в последнее время в хорватской историографии серьезные исследования по истории раннего средневековья в целом и анализ, предпринятый автором диссертации, подтверждают правдоподобность истории Сплитской церкви, рассказанной Фомой Сплитским и проиллюстрированной создателем "HSM".

В-третьих, постановления Сплитских соборов позволяют выявить некоторые проблемы, беспокоившие далматинских епископов:

1) сохранение границ диоцезов и юрисдикций;

2) предотвращение отчуждения церковных владений;

3) употребление славянского языка в литургии;

4) обуздание, насилия;

5) укрепление семейных уз;

6) соблюдение клириками церковной дисциплины. Судя по тому, что вопрос о границах диоцезов обсуждался на обоих соборах в Сплите, можно предположить, что подтверждение традиционного разграничения епископских компетенций имело первостепенное значение для иерархов далматинских церквей. Постановления по остальным проблемам носят либо слишком универсальный характер, либо ссылаются на такие события далматинской жизни, о которых больше ничего неизвестно. В частности, следует ли предположить, что каноны, касающиеся убийств правителя провинции во время народного волнения, хозяина своим слугой или священника, свидетельствуют о распространенности таких преступлений? Или это были исключительные случаи, по поводу которых собор все-таки решил вынести свои определения? Европейская история демонстрирует сравнительно высота:'' -уровень насилия и всякого рода нестроений в обществе и церкви того времени, в какой степени европейские мерки применимы к далматинской :-:"?.ни в данном случае? К сожалению, вряд ли когда-нибудь удастся ответить на этот вопрос.

Заключение. Составитель "HSM" сохранил сведения огромной важности для церковной истории Далмации и Хорватии. Он предоставил в распоряжение историков документы, которые Фома Сплитский либо очень сжато пересказывает, либо и вовсе не упоминает. Прежде всего, это страсти сб. Домния, которые представляют собой вид "эпических страстей" и восходят к У — V

Легенда о Св. Домнии, первом епископе Салоны, связывала его миссии в Далмации со Св. апостолом Петром, его учителем, и позволяла церкви, владеющей мощами Св. Домния и почитавшей его как своего покровителя, претендовать на привилегию апостольского преемства, а значит, и на первенство в иерархии далматинских церквей.

Митрополичьи права Салонской церкви перешли по наследству к ее преемнице Сплитской церкви, как то повелел Св. Домнии, нашедший в VII в новое место упокоения в Сплитской церкви Пресвятой Богородицы. Страсти срытого покровителя Салоны (Сплита), как и обстоятельства перенесения центра митрополии из Салоны в Сплит, странным образом сближают истории салонской митрополии и аквилейского патриархата, и без того связанные еле ощутимыми, но, кажется, прочными нитями. Аквилейская церковь создала собственную традицию своего апостольского основания, во многом схожую с салонской. Более того, центр митрополии Аквилеи также был перемещен в VI в. в Градо вместе с мощами ее покровителя Св. Гермагора. Епископ Градо до середины IX в. носил титул патриарха Аквилеи, и лишь впоследствии восстановленная патриархия Аквилеи добилась признания своих прав, а патриарх Поло в XI в. возвратил из Градо тело Св. Гермагора.

Обладание мощами Св. покровителя давайте решающее преимущество их владельцу. Именно поэтому усилия епископа Нина, "епископа хорватов", получить примат в провинции Далмация были обречены на провал: на стороне Сплита стоял сам Св. Домний. О подробностях драматического соперничества Сплита II Нина за митрополичьи права в Далмации повествуют материалы Сплитских соборов Х в., сохранившееся только в "HSM". Возможно, что лаже формой записи соборных постановлений далматинские епископы подчеркивай свою приверженность традиции салонской митрополии; акты собора 925 г. состоят из 15 канонов, подобно актам собора 530 г., разделенным на !4 канонов, а итоговый документ собора 928 г., как и соборные постановления 533 г., представляет собой единый текст.

Покровительство Св. Домния выходило за рамки внутренних дел Далмации. Как ученик и посланец Св. апостола Петра он обеспечивал тесную связь Салонской (Сплитской) церкви с Римом. Красноречивые свидетельства тому — реликвии далматинских святых в капелле Венанция в Латеране и требование пап в тех редких случаях, когда они могли вмешаться в ход далматинских дел, чтобы салонский епископ получал посвящение в Риме. Впрочем, в целом отношение пап к Далмации ничем не отличалось от отношения к другим провинциям: поддержка традиционной иерархической структуры при отсутствии преемственной политики в собственном смысле слова.

Обращение к истории далматинских церквей до Х в. вызывает огромное число вопросов, на которые чаще всего до сих пор не найдены ответы. В этой работе автор стремился продемонстрировать возможность и необходимость использования всех доступных источников в разнообразных контекстах при условии взвешенного анализа предоставляемой ими информации.

По теме диссертации опубликованы работы:

1) The Councils of Split in 925 and 928: An Attempt at a Comparative Approach. Abstract of the M. A. Thesis // Annual of Medieval Studies at the CEU 1994 - 1995 / ed. Mar)- Bell-. L. Davis and Marcell Sebok. Budapest, 1996. P. 68-69.

2) Церковь в раннесредневековой Далмации // II Международная конференция "Россия — Запад: диалог культур". М., 1995 . л. н. н. (0.1 п. л.)