Послание к Коридону*
Вот твой Альбин восвояси, злых волн избежав, возвратился5;
Высокостольный помог путнику благостный бог. Ныне он рад тебя при-пилигримским-зывать6 песнопеньем,
О, Коридон, Коридон, о, многосладостный друг. Ты же порхаешь теперь по обширным дворцам королевским,
Напоминая шальной птицы полет над волной, Ты, что с младенческих лет взалкавший премудрости млека,
К груди священной приник, знанья вбирая из книг. Но, пока время текло и входил постепенно ты в возраст,
Начал ты сердцем вкушать много питательных яств. Крепкий фалернского сок из погреба древности пил ты:
Все это ты без труда быстрым умом одолел. Все, что святые отцы измыслили в давнее время,
Все благородный тебе разум умел открывать. Часто в речах разъяснял ты тайны Святого Писанья,
В час, когда в Божьих церквах голос твой громко звучал. Стану ль теперь вспоминать, певец, твои школьные песни,
Коими ты побеждал опытных старцев не раз? Прежде все пело в тебе: вся внутренность, волосы даже, -
Ныне язык твой молчит! Что же язык твой молчит? Или, быть может, отвык язык твой слагать песнопенья?
Или, быть может, заснул днесь твой язык, Коридон? Дремлет и сам Коридон, когда-то схоласт многоумный;
Бахусом он усыплен. Проклят будь, Бахус-отец! Проклят будь, ибо ты рад смущать освященные души,
И Коридон мой тобой ныне молчать осужден. Пьяненьким мой Коридон в покоях дворцовых блуждает,
Он про Альбина забыл и про себя позабыл. Песни своей не послал отцу своему ты навстречу,
Чтобы привет принести. Я же промолвлю: «Прости!» Неучем стал Коридон, ибо так в стародавние годы
Молвил Вергилий-пророк: «Ты селянин, Коридон»7. Лучше же вспомни слова второго Назона-пиита8:
«Ты иерей, Коридон!» Будь же вовеки здоров.
Надпись на книге «Песнь песней»
В книгу свою Соломон вложил несказанную сладость: Все в ней полно Жениха и Невесты возвышенных песен, Сиречь же Церкви с Христом, славословящих попеременно9, Дружек венчальных своих и верных подруг поминая.
720

Ты ж, юный отрок, прошу, не забудь эти песни усвоить: Много прекрасней они, чем оный Марон лжеязычный. Те нам правдивый урок вещают о будущей жизни, Этот лишь уши тебе прожужжит легкомысленной ложью.
Стих о кукушке
«Дафнис, оплачем кукушку, оплачем нашу кукушку!10
Мачеха злая ее, ах, отторгает от нас11. Голосом слезным звеня, вдвоем мы оплачем кукушку:
Ты, о Меналк, начинай - старшему первая песнь». С нами, кукушка, жила ты и тешила нас кукованьем -
Ах, в злополучнейший час ты улетела от нас! Где ты теперь, в каком далеке от меня ты сокрылась?
Горько нам памятен день нашей разлуки с тобой. Род людской, и лесное зверье, и крылатое племя -
Плачут теперь о тебе, нашему плачу вослед. Род людской, о кукушке рыдай везде и повсюду -
Ах, погибла она, погубили ее. Пусть не погибнет она! Пусть она возвратится весною!
Пусть, возвращаясь, споет сладкие песни для нас! Может, она прилетит, а может, и нет: я боюся,
Злые волны могли птичку в пучину увлечь. Горе мне, ежели Вакх увлек кукушку в пучину -
Вакх, обольститель юнцов, пагубный омут для всех! Если кукушка спаслась - пускай же воротится к гнездам,
Воронов злых миновав - тех, что пернатых когтят. Кто же, кукушка, тебя похитил из отчих гнездовий?
Кто-то похитил, увы; и возвратит ли бог весть. Если услышишь, кукушка, ты песню мою, - возвращайся!
Да, возвращайся, прошу, возвращайся скорей! Не замедляй же полета, молю, коли ты уж в полете -
Дафнис, пастух молодой, жаждет приветить тебя. Время весны настает, прерви же, кукушка, дремоту:
Ждет тебя добрый Меналк в отчие руки свои. Вот на полях страниц пасутся быки молодые -
Только кукушки здесь нет - где же пасется она? Горе! Пастырь ее - тот самый Вакх нечестивый,
Коему любо в сердцах севы дурные растить. Плачьте же все о кукушке, кукушку в слезах поминая, -
Весел ее был отлет, будет плачевен возврат. Но и плачевная пусть к друзьям возвратится кукушка -
Слезы ее разделить каждый из нас поспешит.
121

Так не жалей ты слез, оплачь, дорогой, свою долю
Так, как плачешь сейчас где-то в глубинах души! Ты ведь не камнем рожден бездушным - излейся же в плаче;
Припоминая себя, трудно сдержаться от слез. Сладкая к детям любовь источает у матери слезы,
Если внезапная смерть сына ее унесет. Если любящий брат теряет любимого брата,
Плачет он горько о нем - плачу и я по тебе. Трое нас было друзей, и жили мы духом единым -
Двое осталось теперь, третий от нас далеко. Ах, покинул он нас, кукушка моя улетела,
И остается для нас только страданье и плач. Песни ему посылаем вдогон, тоскливые песни -
Может быть, песни вернут друга-кукушку домой! Будь же ты счастлив всегда, куда бы судьба ни умчала;
Всюду, везде и всегда помни о нас и прости.

Надпись на помещении для переписывания книг

Пусть в этой келье сидят переписчики Божьего слова
И сочинений святых достопочтенных отцов; Пусть берегутся они предерзко вносить добавленья,
Дерзкой небрежностью пусть не погрешает рука. Верную рукопись пусть поищут себе поприлежней,
Где по неложной тропе шло неизменно перо. Точкою иль запятой пусть смысл пояснят без ошибки,
Знак препинанья любой ставят на месте своем, Чтобы чтецу не пришлось сбиваться иль смолкнуть нежданно,
Братье читая честной или толпе прихожан. Нет благородней труда, чем работать над книгой святою,
И переписчик свою будет награду иметь. Лучше книги писать, чем растить виноградные лозы:
Трудится ради души первый, ради чрева - второй. Мудрости древней и новой учителем сведущим станет,
Кто сочиненья прочтет достопочтенных отцов.
К своей келье
Милая келья моя, приют мой сладчайший, любимый,
Ныне во веки веков, милая келья, прощай Шумные ветви дерев окружают тебя отовсюду,
Рощица вся убрана в роскошь зеленых кудрей.
123

Много целительных трав в луговой мураве расцветает,
Ищет с усердием их лекарь прилежной рукой. Здесь и там меж цветов струятся светлые реки,
В них, веселяся душой, невод бросает рыбарь, Пусть в этой келье сидят переписчики Божьего слова
И сочинений святых достопочтенных отцов; Пусть берегутся они предерзко вносить добавленья,
Дерзкой небрежностью пусть не погрешает рука. Верную рукопись пусть поищут себе поприлежней,
Где по неложной тропе шло неизменно перо. Точкою иль запятой пусть смысл пояснят без ошибки,
Знак препинанья любой ставят на месте своем, Чтобы чтецу не пришлось сбиваться иль смолкнуть нежданно,
Братье читая честной или толпе прихожан. Нет благородней труда, чем работать над книгой святою,
И переписчик свою будет награду иметь. Лучше книги писать, чем растить виноградные лозы:
Трудится ради души первый, для чрева - второй. Мудрости древней и новой учителем сведущим станет,
Кто сочиненья прочтет достопочтенных отцов. Благоухает твой сад, отягченный плодами обильно:
Там с белизною лилей розочки алость слита. Песни свои на заре племена распевают пернатых,
Бога, Творца своего, славя напевом простым. Помнишь? Тебя наполнял наставника доброго голос,
Мудрость писаний благих с уст многочтимых лилась. В должный час оглашала тебя хвала Громовержцу:
Мир был в напеве святом, мир - в умиленных сердцах. Милая келья моя, о тебе моя плачет камена,
Плачет о новой твоей, о неизвестной судьбе! Вмиг довелось позабыть тебе песнопевца и лиру
И завладела тобой властно рука пришлеца. Уж не видать тебе боле ни Флакка-певца, ни Гомера,
Боле под кровлей твоей детский напев не звучит! Всякая радость земная проходит в стремительном беге,
Быстро сменяется все в пестрой, неверной чреде. Что нам вечным назвать, что неложно назвать неизменным?
Вот убранство лугов снесено суровой зимою, Вот полунощная тень скрыла сияние дня;
Яростный натиск ветров моря покой возмутил; Только что гнал по лугам оленей юноша бодрый -
Вот уж, на посох склонясь, немощный старец бредет... Горе нам, горе! К чему ж любить сей мир быстротечный?
Он убегает от нас в вечном движеньи своем.
124

Что ж, убегай! Христа одного мы возлюбим навеки, Вечно в наших сердцах жить будет к Богу любовь.
Он, благодатный, рабов сохранит от погибели страшной, Наши сердца вознося к горним чертогам своим.
Всею душой, всем сердцем его мы восхвалим, возлюбим: Он, благодатный, для нас слава, спасение, жизнь.

Словопрение Весны с Зимой

Сразу все вместе в кружок, спустившись со склонов высоких, Пастыри стад собрались при свете весеннем под тенью Дерева, чтоб сообща веселых камен возвеличить. Юноша Дафнис пришел, и с ним престарелый Палемон; Стали готовиться все сложить славословье кукушке. Гений Весны подошел, опоясан гирляндой цветочной, Злая явилась Зима с торчащею мерзлой щетиной; Спор превеликий меж них возник из-за гимна кукушке, Гений Весны приступил к хваленью тройными стихами
Весна:
Пусть же кукушка моя возвратится, любезная птица, Та, что во всяком дому является гостьей желанной, Добрые песни свои распевая коричневым клювом.
Тут ледяная Зима ответила голосом строгим:
Пусть не вернется совсем, но дремлет в глубоких пещерах,
Ибо обычно она голодовку приносит с собою.
Весна: Пусть же кукушка моя возвратится со всходом веселым, Пусть прогоняет мороз благотворная спутница Феба, Любит сам Феб ей внимать при ясной заре восходящей.
Зима: Пусть не вернется совсем, ибо труд она тяжкий приносит, Войнам начало дает и любимый покой нарушает, Сеет повсюду раздор, так что страждут и море, и земли.
Весна: Что ты, лентяйка Зима, на кукушку хулу воздвигаешь? Грузно сама ты лежишь в беспамятстве в темных пещерах После Венеры пиров, после чаш неразумного Вакха.
725

Зима: Много богатств у меня - так много и пиршеств веселых, Есть и приятный покой, есть огонь согревающий в доме. Нет у кукушки того, но должна она, лгунья, работать.
Весна:
С песней приносит цветы и меда расточает кукушка, Сооружает дома и пускает суда в тихих водах, Людям потомство несет и в весельи поля одевает.
Зима:
Мне ненавистно все то, что тебе представляется светлым: Нравится мне в сундуках пересчитывать груды сокровищ, Яствами дух веселить и всегда наслаждаться покоем.
Весна:
Кто бы, лентяйка Зима, постоянно готовая к спячке, Клады тебе собирал и сокровища эти скопил бы, Если бы Лето с Весной сперва за тебя не трудились?
Зима:
Правда твоя, ибо так на меня суждено им трудиться: Оба они, как рабы, подвластные нашей державе, Мне, как своей госпоже, усердною служат работой.
Весна:
Где тебе быть госпожой, хвастливая ты побирушка! Ты и своей головы сама прокормить неспособна, Если тебе, прилетев, кукушка не даст пропитанья.
Тут провещал с торжеством с высокого трона П а л е м о н, Дафнис же вторил ему и толпа пастухов добронравных: Будет с тебя, о Зима! Ты, злодейка, лишь тратить умеешь. Пусть же кукушка придет, пастухов дорогая подруга. Пусть и на наших полях созревают веселые всходы, Будет трава для скота и покой вожделенный на нивах, Ветви зеленые вновь да прострут свою тень над усталым, С выменем полным пойдут опять на удой наши козы, Птицы на все голоса будут снова приветствовать Феба. Вот почему поскорей вернись, дорогая кукушка, Сладкая наша любовь, для всех ты желанная гостья: Ждет тебя жадно весь мир, - и небо, и море, и земли. Здравствуй, кукушка-краса, во веки ты вечные здравствуй!
726