Хорошее слово «жидовствующий». Нищенствующий — не нищий, жидовствующий — не иудей. Более того, нищий не может нищенствовать, иудей не может жидовствовать, как женщина не может быть женственной. (Забавно, но мужчина может не быть мужественным).
Что означал «иудаизм» — для грека-христианина начала II столетия? Нечто совсем иное, чем сегодня. Епископ Игнатий Антиохийский около 110 года отчеканил:
«Лучше от человека, имеющего обрезание, слышать христианство [«христианисмос»], нежели от необрезанного — иудейство [«иудаисмос»]».
С какой стати обрезанный — то есть, иудей — станет проповедовать христианство?
Помилуйте, а разве апостолы не были обрезаны? Разве апостол Павел, освободивший язычников от обрезания и других обрядов, не был обрезан? В начале II столетия, как и много веков спустя, как и в наши дни — предостаточно обрезанных, проповедующих Воскресение Христово. Они — не жидовствующие, они просто Израиль в самом точном смысле слова. Если, конечно, веровать в Иисуса как Мессию. Никакого особого названия этим людям не было нужно, и если бы не окружающие неверующие, то и сегодня они бы не назывались «евреи за Иисуса» или ещё как-то. Не было у них и никакой особой литературы — Евангелие от Матфея и есть «евангелие эбионитов», а странные куски, которые объявил «евангелием эбионитов» Епифаний Киррский, не имеют к ним отношения.
Конечно, в самой постановке фразы «лучше от» видно некоторое нервное отношение Игнатия к евреям-христианам. Увы! Однако, интереснее другое: кто же такие необрезанные, проповедующие иудейство? Или, точнее, что за иудейство, которое могут проповедовать необрезанные?
Видимо, именно эти «жидовствующие» говорили Игнатию: «Если не найду в древних писаниях; то не верю написанному в Евангелии». «Древние писания» - «архея» - это, разумеется, «Закон и Пророки», Ветхий Завет, всё, на чём основывалась вера в Мессию. «Иудействовать» означает, в таком случае, выводить веру в Христа из текстов, сличать — совпадают пророчества с действительностью или не совпадают. Если иудей решит, что — совпадает, он — с точки зрения Игнатия — уже не иудействующий. Он — как и апостолы — просто ученик Христа. Иудействует тот, кто считает, что совпадения нет. Таким Игнатий говорил: «Написано!» - то есть, «совпадает!», а в ответ слышал: «Это ещё надо доказать!!!».
Тут опять сталкиваются религиозность старта и религиозность финиша, религиозность причинности и религиозности благодати, религиозность от прошлого с религиозностью от вечного, от Духа. Игнатий представляет Дух, для него не Христос выводится из древних пророчеств, а скорее уж пророки и их адекватность проверяются Христом:
«Для меня древнее — Иисус Христос, непреложное древнее — крест Его, Его смерть и Воскресение, и вера Его: вот чем желаю оправдаться при вашей молитве».
То есть, древнее Воскресения Христова ничего нет и быть не может, и спасает не рулетка, которой обмеривают Христа, а Христос. Если рулетка короче Христа, тем хуже для рулетки.
Понятно, что о Христе Игнатий спорил не со всеми иудеями, не со всеми «обрезанными», а лишь с теми из них, кто отвергал мессианство Иисуса как несооветствующее «архаике», «древнему преданию».
Спрашивается: это кто же в современном христианстве - «необрезанный, проповедующий иудаизм»? Тот, кто напоминает, что Иисус — еврей, или тот, кто утверждает, что надо быть православным христианином из верности отцам и дедам, ради древности? Последние, конечно. «Иудействовать» означает не изучать иврит, не соблюдать субботу и прочие предписания Торы. «Иудействовать» и сегодня означает то же, что во времена Игнатия Антиохийского: отвергать новое, отвергать, к примеру, возможность развития догматов, обрядов и чего угодно. В общем, быть реакционером — реагировать на жизнь, а не творить жизнь, бояться жизни и пытаться остановить её, законсервировать.
Ни сегодня, ни во времена Игнатия Антиохийского деление людей на реакционеров и либералов не совпадало с делением по религиозному признаку. Были христиане — либералы, как апостол Павел, как те «обрезанные, проповедующие христианство», о которых говорит Игнатий. Были свои либералы и среди иудеев, не веровавших в Христа. Ну, не верует человек — что поделать. Были свои консерваторы и среди язычников, и среди христиан. Игнатий — либерал. Ему плевать на древние пророчества, ему плевать на древние обряды. Он — освобождён от реакционного духа Духом Божиим, Духом освобождения.
«Если же ни тот, ни другой не говорит об Иисусе Христе, то они, по мне, столпы и гробы мертвых», - резко заявил Игнатий. Видимо, на современный русский язык это лучше перевести как: «Если либерал или реакционер одинаково молчат о Христе, то для меня оба — живые трупы». Страшно подумать, что сказал бы он о многих современных русских православных, которые способны часами говорить о православии, не упоминая имени Христа. Всё только «Русь Святая», «Русь Святая», «Русь Святая»... Вот они - «жидовствующие», и если при этом ещё и антисемиты (обычно именно так), так и что?
Ничего удивительного, что символ веры Игнатия начинался с исповедания веры в Иисуса как потомка Давида телом и Сына Божия волей и силой Божией, а заканчивался словами о том, что «через Своё воскресение Он может во веки воздвигнуть знамение для Своих святых и верных, как среди иудеев, так и среди язычников».
Пройдёт одно поколение, и апологет Иустин опустит упоминание о происхождении Иисуса телом от Давида, предка Иосифа (и в Никейском символе веры этого нет). Зато Иустин подчёркивает происхождение от Марии: «Он силою Божией родился от Девы, происходящей от семени Иакова». Зато подробно доказывает, что «более из язычников» уверовали в Иисуса, и это, якобы было предсказано пророками:
«Иудеи, имеющие в руках пророчества и всегда ожидавшие пришествия Христа, не узнали Его, и не только не узнали, но и отвергли».
Ну да, и русские «иудействующие» эпохи путинского православизма тоже будут доказывать, что евреи отвергли Христа. А как же Пётр, Павел и т. п.? А они, оказывается, не евреи вовсе, а галилеяне по национальности — о как! И Сам Иисус, будет доказывать «научный сотрудник» Эрмитажа, был голубоглазый блондин. Русич!
В серединочке между Игнатием и Иустином — разгром восстания Бар Кохбы 135 года. «Бар Кохба» - «Сын Звезды», наименование не слишком привычное для современных христиан, но для Иисуса, апостолов, первых христианских поколений — абсолютно ясное мессианское наименование. Иустин это знает, поэтому подчёркивает, что настоящая звезда, настоящий спаситель — Иисус, это он «звезда от Иакова» (Исайя), «Светлая звезда, которая воссияла, и цвет, который взошел от корня Иессеева, есть Христос».
Примечательно, что Евсевий Кесарийский и Епифаний Кирский связывали «эбионитов» - то есть, «обрезанных, проповедующих христианство» - с деревней Кокабе. Епифаний считал, что тут родился Эбион (никогда не существовавший), Евсевий просто отмечал, что Хобе к северу от Дамаска живут эбиониты. «Кокабе», «Каукаб», «хоба», - всё это разные варианты того же слова «Кохба» - «светило» (общее название и для звёзд, и для планет). Можно ли считать совпадением, что Юлий Африкан упоминал ещё одну деревню с таким же названием, но в Палестине — и в этой Кокабе/Каукабе рядом с Назаретом жили родственники Иисуса. Христиане предпочитали селиться в деревне с названием, которое понимали как одно из обозначений Спасителя, или деревню, где христиане оказались большинством, они переименовали в «Светило»?
