МЕСЯЦА ДЕКАБРЯ В 21 ДЕНЬ. ЖИТИЕ И ЖИЗНЬ И МАЛО ИСПОВЕДАНИИ OT ЧЮДЕС ЮЖЕ В СВЯТЫХ ОТЦА НАШЕГО ПЕТРА АРХИЕПИСКОПА КЫЕВЬСКАГО И
ВСЕЯ РУСИ. Списано Киприаномь смереным Митрополитомь Кыевьскымь и Всея Руси.
Господи благослови отче. Праведници в веки живут и от Господа мьзда их, и строение их от вышьняго. И праведник, аще постигнеть скончатися, вь покои будеть. И похваляему праведнику, възвеселятся людие, занеже праведьнымь подобает похвала. От сих убо един есть и иже ныне нами похваляемый священноначалникь. И аще убо никтоже доволен ныне есть похвалити достойное по достоиньству, но некако оставити, аще и прежде нас бывшии самохотиемь преминуша. Смотрение и се некое божие, мню, и святаго дарование, яко да и мы малу мъзду приимемь, яко же и вдовица она,
принесъшаа две медьници. И аз убо многыми деньми томим и правлачимь любовию к истинному пастуху, и хотящу ми малое некое похваление принести святителю, но свою немощь сматряющу недостижну к оного величьству, удержаваахся. Пакы же до конца оставити и обленитися тяжчайша вьмених. Сего ради, на Бога всю надежду възложив и на того угодника, по дело выше меры нашея прияхся – мало убо ми от житиа его поведати, елико Бог дасть и елико от сказателей слышах, мало же и от чюдес его. Ни бо аще не можеть кто всю глубину исчрипати, оставити тако, и не поне малою чашею прияти и прохладити свою жажду? Так и о семь недостойно судих, на его ми месте стоящу и на его гроб зрящу, и того же ми престола наследствовавшу, его же он преже лет небесным обителемь преиде. Начну убо еже о немь повесть.
Рождение же его и вьспитание и еже изь мира изъшествие. Съй убо блаженый Петр родися от христиану и благоговейну родителю вь единомь от мест земля Велынскыа. Прилучи же ся нечто сицево и прежде рождениа его, еже не достоить молчанию предати. Еще бо ему сущу в утробе матерьни, в едину от нощий, свитающи дневи недели, виде видение таково мати его. Мнеше бо ся ей агньца на руку дръжати своею, посреде же рогу его древо благолистьвно израстъше и многыми цветы же и плоды обложено, и посреде ветвей его многы свеще светящих и благоуханиа исходяща. И възбудившися, недоумеаше, что се или что конець таковому видению. Обаче аще и она недомышляшеся, но конець последе с удивлениемь яви, еликыми дарми угодника своего Бог обогати. Рождьшу же ся отрочати, и седьмаго лета възраста достигшу, вдано бываеть родительми книгам учитися. Но убо учителеви с прилежаниемь ему прилежащу, отроку не спешно учение творяшеся, но косно и всячьскы неприлежно. О семь убо немала печаль бяше родителем. Немалу же тьщету се вьменяаше себе и учитель его. Единою же яко во сне виде отрок некоего мужа в святительскых одеждах пришедша и ставьша над ним и рекша ему: ‘Отверзи, чадо мое, уста своя.’ Оному же отверзшу, святитель десною рукою прикоснуся языку его, и благословивьшу его, и яко же некоею сладостию гортань его нальявшу. И абие възбудися отрочя и никого же виде. И от того часа вся, елика написоваше ему учитель его, малым проучением изучааше, яко и в мале времени всех сверьстник своих превьзыде и предвари. Бывшу же ему двоюнадесятим летом, иде к прилежащей тамо пустыни в един от манастырь, и от тамо сущаго игумена постризается и к братии причитается. И с отятием убо власныим и всяко мудрование съотрезуеть плотское, и бываеть свершен в всем послушник, духовному отцу своему последуя. В поварнию убо воду на раму своем и дрова нося, и братня власяница измывая, зиме же и лете се творя бесъпрестанно. Ни же се остави правило, еже по звону церковному пръвому обретатися в церкви в нощных и дневьных правилех, и по скончани после же всех исходити. Но и стоащу ему в церкви и с благоговениемь послушающу божественаго писаниа с всякым прилежанием, николи же въсклонися к стене. И лета убо доволна в таковомь устроени проводи день от дне, яко же некоею лествицею въсхождениа в сердци полагаше, по Лествичника указанию же и слову. ‘Всегда убо наставника во всем послушая и братиам без лености служа, не яко человекомь, но яко самому Богу.’ И всем образ бываше благ к добродетельному житию смерениемь, и кротостию, и молчаниемь. По времене же и диаконьское служение приемлет разсуждениемь наставничим. Потом же и презвитерьскому сану сподобися. И ни тако пръваго служениа не преста, еже служити братиамь с всякымь смерениемь в съкрушени сердца, но вь желание приходить учению иконному, еже и въскоре навыче повелениемь наставника. И сему убо делу прилежа, и образ Спасов пиша и того всенепорочныа Матере, еще же и святых въображениа и лица, и отсюду ум всяк и мысль от земных отводя, весь обожен бывааше умомь и усвоевашеся к воображениемь онех, и болшее рачение кь добродетелному житию прилагаше, и к слезам обращаащеся. Обычай бо есть в многых се, яко егда любимаго лице помянет, абие от любве кь слезам обращается. Сице и сей божественый святитель творяше, от сих шаровных образов к пръвообразным ум возвождаше. И убо преподобный отець нашь и божий человек без лености иконы делааше. Наставник же, сих приемля, раздавааше – ова братиамь, ова же и некыимь христолюбивыим приходящиимь в монастырь благословениа ради. По времене же, благословениемь и повелениемь наставника своего, исходить от обители. Ни бо достоаше таковому человеку не преже проити все степени и потом на учительском седалищи посадитися. Исходит убо от обители и обxoдит места она пустыннаа, а обретает место безмольжно на реце, нарицаемой Рата, а ту жилище се въздружает, и труды многы подъемлет, и болезни к болезнем прилагает, и поты пролиет. И церков воздвизает во имя Спаса нашего Ииуса Христа, а келии въставляет в пребывание к приходящей к нему братии. И в мале времени събрася к нему немало число братий. И съй убо блаженый печашеся о их спасении, яко отец чядолюбив. И не точию словом учаше сих, но и делом болшее наказауше тех. Бяше бо нравом кроток, молчалив же в всем, и не яко старейшина показуашеся братии, но последни всех творяшеся. Ни же когда разъярися на кого съгрешающа, но с тихостию и словом умереным учаше. Беше же и милостив толико, яко николи же просящаго убога или странна не отпусти тъща, но от обретающихся в них подааше, мнижицею и вьтаи братии, поминая рекшаго: ‘Милуяй нищаго Богу вьзаим дает’, и самаго Господа послушаа, опвелеающа: ‘Будете щедри, яко же Отец ваш небесный щедр есть.’ Множицею бо, не имы что ино дати просящим, дааше от икон писомых от него, иногда же и власаницу, снемь с себе, дасть на пути убогу, томиму зимою.
И в сицевых убо пребывая подвигох же и исправлениих, не мощно бе граду укрытися, на горе добридетели стоящу. Ни и князю тогдашьному в слух прииде добродетелное мужа житие, и велможам такожде, и просто рещи – всей стране и земли оной. Тогда бо беше в своей чьсти и времени земля Велыньскаа, всякым обильством преимущи славою, ащв и ныне по многих ратех не такова, обаче и в благчести. И всеми убо чтом и славим бе дивный съй человек – князем убо и славными велмужи. И вси слово и учение его приимаху.
Тогда убо прилучися и святителю оному Максиму, иже в она лета престол всея Рускыя земли украшаще, проходити землю ону, поучаа люди божия по преданному уставу. Прииде же сей божий человек Петр с свое братию благословения от святителя приати, и образ Пречистыя Владычица наша Богородица, иже бе сам написал, принесе ему. Святитель же божий, оного убо с братиею благослови, образ же Пречистыя с великою радостию прием и, златом и каменем украсив, у собе дръжаше, во дни и в нощи моляшеся ей непрестанно о съхранени и съблюдени Руско земли даже до своего живота.
И житиа убо сего конец премени архиепископ Максим, и тело его во гробе положено бысть в славной церкви Пречистыя Владычица наша Богородица и Приснодевица Мариа в преименитом граде Володимери. Геронтий же некто, игумен сый, дерзну дерзостию, въсхитити хотя сан святительстве, не веды, яко ‘всяк дар свершен свыше есть, сходя от Бога Отца светом’, ни бо слыша Писание, глаголюще: ‘ни хотящему, ни текущому, но милующему Богу.’ Но тако самовластиа недугом объят быв, своеумиемь на таковую высоту дръзну. Некако и время благополучно себе творяше, никому же вьзбраняющу ему от таковаго бесловесиа. Подъемлеть убо подвигы: приемлеть же и святительскую одежу, и утварь, еще же и ту самую икону, ю же бе своею рукою отець нашь Петр написал и Максиму принесл. Поемь же и жезл пастырьскый и церковныя сановникы, и поиде к Константинуграду, яко готово имея чаемое.
Се же услышано бысть по всей земли Руской даже и до Beлыни, еже и мнози негодоваху. Князь же Вельньскыя земли съвещавает съвет не благ: въсхоте Галичьския епископии вь митрополь претворити, изветомь творяся, Геронтиева высокоумиа не хотя. И нападаеть на Петра словесы, подъгнещая его к Царюграду. И се убо творяше на многы дни, овогда сам князь собою глагола Петрови, овогда же боляр и съветник своих посылая к нему. И святый прекланяется, исходит кь словесемь их, и сам убо кь путеви управляшеся.
Князь же вьтай Петра написуеть писаниа сь молениемь к святому патриарху и к всему священному сбору, прося молениа своего не погрешити, но того самого Петра на святительскомь престоле видети прошаше. И посла убо сь писанми посылает сь Петром. Геронтиеви же на море пришедшу, на корабль въсходить и к Царюграду устръмляется. Преподобному же отцу нашему Петру море достигшу, таже и на иномь месте в корабль вьшедшу и тому же Царюграду попловувшу. Но Геронтьеви злополучно некаково плавание случися, буря бо велика вь мори воздвижеся, и съпротивьнии ветри от носа кораблеви опрешася и нужу велику кораблеви творяху, и волны великы двизахуся. Петрову же кораблеви тих некый и хладен, яко же зефир, и пособен ветр бысть. И яко же во сне море прешедшу, кь стенам Константина града прелетевьше. Геронтиеви же вь печали сущу, в нощи явися ему икона пречистыа Богородица, ю же бе, яко преди сказахом, своима рукама Петр преподобный написал, глаголющи ему сице: ‘Вьсуе тружаешися: толику путеви вдалъся ecи! Не вьзыдет на тя святительскый великый сан, его же въсхытити въсхотел еси. Но иже мене написавый Петр, игумень Ратьскый, служитель Сына и Бога моего и мой, тьй възведен будет на высокый престол славьныа митрополи Рускыя, и престол украсит, и люди добре упасет, о них Христос, Сын мой и Господь, кровь свою, от мене заимованную, пролиа. И сице богоугодно поживь, вь старости мастите желаемому владыце и пръвому святителю преидет радостно.’ Таковое бо видение Геронтий видев и словеса услышав от честнаго и славныа Пречистыа образа, абие възбудися и начат сказовати всем сущимь с нимь, сице глаголя: ‘Вьсуе тружаемься, братие: желаемаго не получим.’ Онем же вину вьпрашающимь уведети, всем виденнаа и слышанаа сказует. И тако по мнозех истопленни и бурях, едва възмогоша Царяграда доити. Но убо, яко же рехом, преподобному отцу Петру Констаньтина града предваривьшу, исходить ис корабля и кь святому патриарху вь преименитый храм святыа Премудрости Божиа Слова въсходить. Бе же тогда патриаршьскаго вселеньскаго престола украшеваа святый Афанасий дивный. И Петру убо в двери вьходящу, иде жe бе патриаръх седя, благоухание некое исполнися храмина она. И разуме Духомь святым патриарх, яко приходомь Петровымь благоухание оно бысть, и прият его радостне, благословению сподоби его сь веселиемь. Потомь же, яко и вину пришествиа их уведе, абие сбор съзываеть священнейших митрополитов, и избрание по обычаю сътваряють. И явися достоин же и прежде рождениа нареченый Петр, и в мори такожде образом пречистыа Богородица. И патриарху убо с священным сбором божественую тайную службу свершающу, свещает и дивнаго Петра, светилник на свещнице поставив, яко да всем сущимь вь храмине светить. И учителя того и пастуха земли Руской уставляеть. Тогда убо, яко же от некыих истинныих слышах поведающих, лице его, рече, просветися, яко всем служащимь с патриархомь удивитися. От сего убо болшее извещение патриарх с всем сбором приемь, глаголаше, яко: ‘Се человек повелениемь божиимь приде к нам, и того благодатию добре стадо упасеть, порученое ему.’ Быть веселие духовное в день он. По малех же днех и Геронтий прииде к Царюграду по многых истомлених, яко же преди написахом. И въсходить и тъй к святейшому патриарху и, не хотя, вся прилучьшаася ему сказует, еще те и сонное видение. Патриарх же доволно словеса извеща, еще же и от правил богоносных отец наших прирек, яко не достоить миряномь избраниа святительскаа творити, ни же никому смети самому на таковый сан дръзати, не преже от святаго сбора избран, паче же от пресвятаго и живоначалнаго Духа назнаменан. И ина многа словеса от святых правил и божественыих писаний изрече ему, абие препокои слово. Ризы же святительскыа с честною иконою и пастырьскый жезл, тако же и церковныа сановникы приемь, в рукы предаеть истинному святителю и божию человеку Петру, сице рек: ‘Приими Богородичный святый образ, иже ты своима рукама написал еси. Сего бо ради и въздарие тебе дарова сама икона, о тебе прорек.’ И оттоле убо святейший патриарх Афанасий на всяк день беседы душеполезныя простирааше, святителю Петру глаголя сице: ‘Блюди убо, чядо и брате о Христе възлюбленый, в каковы и коликы подвиг вьшел еси. Се тебе великый корабль Христос Бог поручил есть наставляти и правити и к пристанищем спасениа привести. Да не обленишися никогда же, да не уныеши, да не отяготишися великымь попечениемь величьства и множества земля Рускоя. Се приемникь быти апостольскаго служениа, делателя тебе Христос винограда своего постави. Буди подражатель апостолом, оуди ученик истинный Спасов, яко да и ты с дръзновениемь в второе пришествие его станеши, вьзывая: ‘Се ази дети, яжми еси дал.’ И таковыми словесы и иными множайшими всегда блаженаго поучая, по днех славно Коньстантинаграда отпусти.
Оному же изъшедшу и море благополучьне преплувшу, и в святейши митрополи Рускаго престола пришедшу, и мир и благословение всемь подавшу, начат учити Богомь порученое ему стадо, преходя от места до места, с елицемь, аще кто речет, смерениемь же, и трудом, и кротостию, поминая рекшаго: ‘В сердце кротькых почиеть Бог’, и пакы: ‘Сердце съкрушено и смерено Бог не уничижить.’ Сим же тако имущимь, не бе лукавому терпети. Но яко изначала человечъскому роду враг и ратник, не хотяй никогда же ползу человечьскую видети, малу спону святому сътвори: некыих подгнети нехотети того пришествиа. По времени же себе зазреша и святителя приаша, и с смерением тому покоришася. Он нее не тъкмо не злопомни, но и от душа тем отдасть и о них молитву сътвори. И своему делу прилежаше.
По времени же пакы зависти делатель враг завистию подьходить Аньдреа, епископа суща Тиферьскаго предела легька убо суща умом, легчайша же и разумом, и изумлена суща, и о суетней сей славе зинувша, и поостривьша язык свой глаголати на праведнаго безаконие. И съплитает ложнаа и хулна словеса, и посылаеть в Царьствующий град к святейшому и блаженому патриарху Афанасию. Он же удивися, неверна та вьмени. Обаче яко многа суща навеждениа она, посылаеть единого от клирик церковных святый Афанасий с писаниемь, глаголя сице: ‘Всесвященнейший митрополит Кыевьскый и вьсея Руси, о Святемь дусе възлюбленый брат и съслужитель нашего сьмерениа Петр! Веси, яко избраниемь Святаго духа поставлен еси пастух и учитель словеснаго Христова стада. И се ныне приидоша от вашего языка и твоего предела словеса тяжка на тя, яко же слухы моя исполниша и помысл мой смутиша. Потщися убо сие очистити и исправити.’ Таковое убо писание и словеса посланный от патриарха клирик приемь, Рускоя земли достизает. Но убо шеперная Ондреева не утаишася прежде того пресвященному святителю Петру. И на Бога всю възложив надежду, глаголаше: ‘Тръплю, потрьпех Господа, и внят ми’, – и: ‘Аще Бог по нас, то кто на ни?’ И яко убо патриархом посланый клирик прииде на Русь, сбор сбирается вь граде Пераяславли. Приходить и боголюбивый епископ Ростовьскый Сумеон, и преподобный Прохор, игумен тогда сый. Призвану бывшу и Андрею епископу Тьферьскому, иже бяше и самоделатель всем тогдашним молвам. Князю бо Михаилу тогда самому во Орде сущу, но сынове его приидошя, Дмитрий и Александро, и иных князей доволно, и велмужий много. Еще же и лучьшии от игумен и чернець, и священник множество.
Тогда посланный патриархом клирик писаниа и словеса преподобному святителю Петру пред всеми являет. И велику мятежу бывшу о льживомь и льстивом оклеветании святаго. Толико бо молва бысть, яко вьмале не безместьно что бысть, аще не бы самый святитель и божий человек вепль уставил, подражая своего учителя Христа, вьнегда к Петрови рече: ‘Вонзи ножь свой в ножьницу.’ Кротка убо учителя кроткый ученик, во всемь ему последуя, глаголаше бо к всем: ‘Братье и чяда о Христе възлюбленнаа! Не унши есмь аз Ионы пророка. Аще убо мне ради есть волнение се великое, иждените мене, и уляжеть молва от вас. Почто убо мене ради подвижетеся толико?’ Обаче онем учителя ради и пастуха добраго всем спирающимся, изыскати хотящим, кто и откуду есть, иже таковаа словеса льживая на отца нашего и святителя възведый, обаче злому делатель не утаися, но всем в явление прииде неправленое еже на святаго Андреево облъгание, ц пред всеми посрамлен и уничижен бысть. Святый же Петр ничто же не сътвори ему зла, но пред всеми словесы утешительныими поучив его, рече ему: ‘Мир ти о Христе, чядо! Не ты се сътвори, но изначала роду человечьскому завидяй диавол. Ты же отныне съблюдайся. Момошедшаа же Господь да отпустить ти.’ Князя же, и весь причет же, и народ тако же доволне поучив, с миром отпусти. Самь же кь трудом труды прилагааше, данный ему талант во сто хотя умножити. Смерение же тако же к смерению приложи. И без лености прохождааше грады же и веси, поучавая порученое ему Богомь стадо, ни труда убо, ни же болезней телесных ощущаа. Тако и в старость приходя бяше, сирымь же убо, и вдовицам, и убогым яко присный отець являашеся. В то же время и Сеить еретик явися, туждаа церкве Христовы и православныа веры мудрьствуя, его же святый препре, И непокоряющася того, проклятию предасть, иже и погыбе.
И яко убо прохожаше места и грады Божий человек Петр, прииде в славьный град, зовомый Москва, еще тогда мало сущу ему и не многонародну, яко же ныне видим есть нами. В том убо граде бяше обладуя благочестивый великый князь Иоан сын Данилов, вьнука блаженаго Александра. Его же виде блаженый Петр вь православии сиающа и всякыми добрыми делы украшена, милостива суща до нищих, честь подавающа святыимь божиимь церквам и тех служителем, любочьстива к божественымь писаниемь и послушателя святых учений книжныих, и зело възлюби его божий святитель. И начат болшее инех мест жити в том граде.
Съвещавает же съвет благ князю, съветуя ему, яко да сътворить церковь, каменемь съставлену, во имя пречистыа владычица нашеа Богородица и приснодевица Мариа, пророчьствовав сице, яко: ‘Аще мене, сыну, послушаеши и храм пресвятое Богородици въздвигнеши вь своем граде, и самь прославившися паче инех князий, и сынове и вьнуци твои а роды, и град съй славен будет в всех градех Русскых, и святители поживуть в нем, и възыдут ‘рукы его на плеща враг его’, и прославиться Бог в немь. Еще же и мои кости в немь положени будут.’ Сиа убе словеса князь от учителя с радостию великого прием, начят с тщаниемь о церкви прилежати. И основанней бывши, начят день от дне спеати и въздвизатися. И самому святому прилежати на всяк день спешити. И бяше убо веселие непрестанно посреде обоих духовное. Князю убо во всемь послушающу и честь велию подавающу отцу своему, по Господнему повелению, еже рече к своим учеником: ‘Приемляй вас мене приемлеть.’ Святителю же пакы толико прилежащу сынови своему князю о душевных и телесных, яко с Павломь ему глаголати.
И яко убо начят церковь свершатися, проуведе святый смерть свою божиимь откровением, и начят святыма своима рукама гроб себе творити близь святаго жерьтвеника. И по свершении его пакы виде видение, възвещающее ему житиа сего исхождение и к Богу, его же измлада възлюби, прехожение. И весь радости исполнися.
И дневи бывшу, сам вьходить в церковь и божественую служьбу свершает. Помолився о православных же царех и князех, и о своемь сыну, его же възлюби – благочестиваго глаголю князя Иоана, – и за все благочьстивое христианьское множество всея Рускыа земля, и о умерших тако же въспоминание сътвори, и святымь таинам причастився. По изъшествии его из церкве призывает весь причет и доволно поучив их, яко же обычай бяше ему творити. От оного убо часа не преста милостыню творити всем приходящимь к нему убогым, такожде же и монастырем, и по церквамь иереом. И яко убо позна свое еже из мира исхожение и час уведе, призывает некоего именемь Протасиа, его же бе князь старейшину града поставил. Князю бо тогда не прилучися в граде. Бе же Протасий он мужь честен, и верен, и всякыими добрыми делы украшен. И рече ему: ‘Чядо, се аз отхожу житиа сего. Оставляю же сыну своему възлюбленому князю Ивану милость, мир и благословение от Бога и семени его до века. Елико же сын мой мене упокои, да въздасть ему Бог сторицею вь мире семь, и живот вечный да наследить. И да не оскудеет от семени его обладая местом его, и память его да упространится.’ Таже елико имяше влагалище дасть ему, завещав на церковное сверьшение истъщити то. И всем вкупе мир дав, начят вечерню пети. И еще молитве сущи в устех его, душа от тела его исхождааше. Самому рукы на небо въздевшу, и тело убо на земли оста, душа же на небеса възлете к желаемому Христу. И князю убо с великою скоростию вь град приспевшу с всеми велможи своими, о преставлении добраго отца и благоучителя велми тужаше, и на одр святаго поставлеше, кь церкви понесоша, яко же обычай есть мерьтвымь творити. Страшно же нечто прилучися тогда и всякого ужаса исполнено. Человек некый неверие имея к святому прежде, и тъй приде посреде народа оного, вь помысле своемь понашая ого, глаголя: ‘Почто самый князь и колико народа предходять и последують единому человеку мрътву и толику честь дають ему?’ И оному убо таковаа помышляющу вь сердци своемь, абие виде, яко же послежде с извещениемь сказа, святаго на одре ономь седяща и с обою страну одра народ благословляюща – и князя предидущаго, и последующий народ. И одр убо с мощьми к гробу принесьше, иже сам собе беше уготовал, поставляють его в немь, месяца декабриа в 21 день, иде же и ныне лежит, чюдеса различная точа иже с верою приходящим. По двадесятих же днех еже вь гробе положениа его уноша некый, от рождениа своего имея руци раслаблении отнудь недвижимы, яко ни к устом мощи принести их, съй убо к гробу святаго с теплою верою притече, с слезами моляся, и абие исцеление получи. Потом же слукому исцелениа дарова, слепому же зрение подасть. Сиа убо тогда явленне сдеашася у гроба святаго в малых днех, яже благоверьный князь Иоан, написав, принесе в славный град Володимер. И сборну убо тогда и празничну дневи сътворшуся, на амвоне посреде церкве прочтени быша. Тогда и он тамо прилучися, иже преже неверие имея к святому, яко же преди писахом, поведа посреде народа, како виде его на одре седяща и благословляюща народы, вьнегда к церкви несом бе. Сиа убо князь услышав, и причет, и весь народ, единогласно прославиша Бога и того угодника. ‘Прославляющих бо мя, – рече Господь, – прославлю.’
Не преста бо Господь от оного дне даже и доныне, знамениа и чюдеса творя у гроба святаго. Приходящеи бо с верою независтне приемлють исцелениемь дары. Болша же исцелениа вьтаи бывають. И в семь и по смерти смирение дръжа божий угодьник, и таинныа и скровеныа болезни исцелеваа.
По времени же прииде Феогност пресвященный митрополит Кыевьскый и всея Руси, поставлен святейшим патриархом Исаием. И обрете у гроба святаго Петра толика исцелениа бывающа. Посылает к Царюграду и възвещает патриарху и сбору всему о чюдесех святаго. Патриарх же сбор сбирает, и писанию митрополичю прочтену бывшу, вси единемь гласомь прославиша Бога, прославляющаго святых своих. И въсписуеть патриарх Феогностови с всемь сборомь сице: ‘Пресвященный митрополит всея Руси и всечестный о Святем дусе възлюбленый брате нашего смерения и служитель! Благодать буди и мир от Бога твоему святительству. Писание приахом твоего святительства, поведающее убо и извещающее о прежде тебе бывшаго святителя Петра тоя же святейшиа церкве, како прославлен бысть по смерти от Бога, и ближний его служитель бысть и угодник, яко и чюдесемь великыим сверьшатися от него и всякыа болезни целити. Възрадовахомся убо и възвеселихомся духомь о сем и должное Богови въздахомь славословие. А понеже от нас вьпрашаеть уведети твое святительство, како сътворити о таковых святых мощех, веси и сам, каковый чин вь таковых имат святая божиа церковь. Извещение о том приемши известно и неизменно, таковому церковному приимется уставу святительство твое и о томь, и пеньми священными и славословеньми почтеть божиа угодника, и к преднимь летом предасть вь хвалу и славу прославляющаго Бога того славящим, его же благодать буди с твоимь святительством.
Таковое убо писание принесено бысть святителю божию Феогносту. Он же в явление князю и всем то сътваряеть, и праздник светел святому сътваряють. И оттоли даже и доныне празднуемь есть святый по достоиньству. И яко же источник чреплемый большее истекает, сице и гроб чюдотворца новаго Петра с верою приходящимь исцелениа истекають душевнаа и телеснаа.
К сему же и аз малу некую душеполезную повесть приложу, таже слово препокою.
Прежде сих лет, не вем како – судбами, ими же весть Бог, – и аз смереный възведен бых на высокый престол сеа митрополи Рускоа святейшим патриархомь и дивнымь Филофеемь и еже о немь священнаго сбора. Но к Руской земли прошедшу ми, мало что съпротивно съприлучити ми ся ради моих грехов. И третиему лету наставшу, пакы к Царюграду устремихся. И тамо ми достигшу по многых трудех и искушених, надеющу ми ся некое утешение обрести, обретох всяко неустроение в царехь же и в патриаршьстве. На престоле бо бяше патриаршьскомь седя злевъзведеный Макарий безумный, дръзнувый кроме избраниа сборнаго, паче же назнаменаниа Святаго духа, наскочити на высокый патриаршьскый престол царьскым точию хотениемь. Святейший бо блаженый он патриарх Филофий бяше преже тогда, украшая престол великаго вселеньскаго патриаршьства, иже лета доволна добре стадо духовное упасе, и на ересь Акиндинову, и Варламову подвизася, и сих учениа раздрушивь поученьми своими, еще же и Григору еретика словесы своими духоносными поправ, и учениа и списаниа его до конца низложив, и самых проклятию предасть; книгы многы на утвержение православным написа и словеса похвалнаа, каноны сложи многоразличны. Но сего, яко свята, и велика, и дивьна суща делом и словом, тогдашний царь не въсхоте. Но того лъжными и оболгателными словесы престола сводит и в монастыри затворяет. По своему же нраву избирает Макариа некоего безумна и всякого разума лишена, и кроме церковнаго преданиа же и устава посаждаеть мерзость запустениа на месте святемь. Изганяеть бо ся Иаков, вьводит же ся Исав, иже и прежде рождениа възненавиденьный. Яко же Аркадий, жены своеи послушав, заточи Златогласнаго Иоана, Арсакиа же акаинаго престолу его приемника сьтваряет. Но убо дивный Филофей, и божий человек, и медоточный язык, вь таковомь истомлении и болезнех нестерпимых, славослова и благодаря Бога не преста. И по лете усну сномь блаженным, душу же в руце Бога живаго предасть. И причьтен бысть лику патриаршьску, их же и житию поревнова.
Царь же, озлобивый его, царство напрасно погуби. Макарий же, иже от него поставленьный, судомь божиим сборне изметается и извержению, яко злославен, и заточению предан бываеть. На томь же убо сборе и аз с иными святители бых, в томь же свитце изверьжениа его подписах.
Пребых же убо в оное время в Константинеграде тринадесят месяць. Ни бо ми мощно бяше изыти, велику неустроению и нужи належащи тогда на Царьствующий град. Море убо латиною дръжимое, земля же и суша обладаема безбожными туркы. И вь таковомь убо затворе сущу ми, болезни неудобьстерпимыа нападоша на мя, яко еле ми живу быти. Но едва яко в себе преидох, и призвах на помощь святаго святителя Петра, глаголя сице: «Рабе Божий и угодниче Спасов! Вем, яко дръзъновение велие имееши кь Богу и можеши напастуемым и болным помощи, иде же аще хощеши. И аще убо угодьно есть тебе твоего мы престола доити и гробу твоему поклонитися, дай же помощь и болезни облегчение». Beруйте же ми, яко от оного часа болезни оны нестерпимыя престаша. И в малых днех Царствующаго града изыдох и, божиимь поспешениемь и угодника его, приидох и поклонихся гробу его чюдотворивому, внегда убо прият нас с радостию и честию великою благоверный великый князь всея Руси Дмитрей, сын великаго князя Иоана, внука Александрова. Такова убо великаго сего святителя и чюдотворца исправлениа. Сицевы того труды и поты, ими же изъмлада и от самыя уности Богу угоди и их же ради Бог того въспрослави, въздарие ему даровав. Се тебе от нас слово похвално, елико по силе нашей грубой, изрядный в святителех, о них же потекл еси, яко безътруден апостол, о стаде порученомь ти, словесных овцах Христовых, их же своею кровию искупи конечным милосердиемь и благостию. И ты убо сице веру съблюде, по великому апостолу, и течение сверши, яснейше наслажаешися невечерняго и Троичнаго света, яко, небеснаа мудрьствовав, възлете благоуправлен. Нас же, молим тя, назирай и управляй свыше. Веси бо, колику тяжесть имат житие се. В томь бо и ты некогда трудился еси. Но убо понеже тебе предстателя Русьскаа земля стяжа, славный же град Москва честныа твоя мощи, яко же некое съкровище, честно съблюдает, и, яко же тебе живу, на всякый день православнии и светлии наши князи сь теплою верою покланяются и благословение приемлють с всеми православными, въздающе хвалу живоначалней Троици, ею же буди всемь нам получити о самом Христосе, о Господи нашемь, ему же подобаеть слава, честь и дръжава с безначалнымь Отцомь, всесвятым и благым и животворящиимь Духом ныне и вь бесконечныя векы, аминь. |
