Книгохранильница Якова Кротова
 

ТИПОГРАФСКАЯ ЛЕТОПИСЬ


(Полное собрание русских летописей, т.XXIV, М., Языки русской культуры, 2000)


сканирование Александра Горохова


Список назван типографским потому что впервые издан Синодаьной типографией. Сохранился в нескольких списках. Издан в составе Полного собрания русских летописей в XXIV томе в 1921г.

БСЭ: Типографская летопись, общерусский летописный свод, составленный в конце 20-х гг. 16 в. в Троице-Сергиевом монастыре лицами из окружения митрополита Даниила. В основе Т. л. лежали: летопись, близкая Лаврентьевской, с ростовскими дополнениями; сокращённый московский свод 1479; ростовский свод архиепископа Тихона; троице-сергиевский летописный свод с местными записями и др. источники. Многие известия Т. л. являются уникальными. В 1558 Т. л. была продолжена в том же Троице-Сергиевом монастыре материалами Никоновской летописи и повестями о взятии Казани. В 1784 и 1853 Т. л. издавалась московской Синодальной типографией, в библиотеке которой она хранилась.

Лит.: Полное собр. русских летописей, т. 24, П., 1921; Шахматов А. А., Обозрение русских летописных сводов XIV - XVI вв., М.- Л., 1938; Насонов А. Н., История русского летописания XI- начала XVIII вв., М., 1969.

В отдельных файлах продолжения: от 6601 г. (1093) и от 6901 г. (1393).


По потопе трие сынове Ноеви разделиша себе землю: Симъ, Хамъ и Афетъ. И яся въстокъ Симови: Персида, Ватрь, даждь и до Индикиа, въ долготу и в шириноу, и до Нирокериа и, якоже рещи, отъ въстока даждь и до полоудниа, и Сириа и Мидиа и Ефратъ рекоу, Вавилонь, Кородуна, Асеряне, Месопотамиа, Аравиа Старейшия, Елимаисъ, Индия, Аравиа Силная, Колни, Комагини, Финикиа вся. Хамови же яся полоуденнаа часть: Египетъ, Ефиопиа, прележащиа ко Индомъ, и дроугаа же Ефиопиа, изъ неяже исходить река Ефиопьскаа чръмна, текоущиа на востокъ, Фива, Ливиа, прилежащия даждь и до Кириниа, Мармариа, Сурити, Люва и другаа, Ноумидиа, Масуриа, Мавританиа, противу соущи Гадире. Соущии же къ востокомъ имоуть: Киликию, Памфилию, Писидию, Мосию, Лукаонию, Фригию, Камалию, Ликию, Карию, Лудию, Амасию другоую, Троаду, Солиду, Вифоунию, Старую Фригию, и островы пакы имать: Сарданий, Критъ, Кипръ и реку Гионъ, зовомый Нилъ. Афету же яшася полунощныя страны и западныя: Мидиа, Алваниа, Армениа Малаа и Великиа, Каппадокиа, Феврагони, Галатиа, Колхысъ, Въспирии и Меоти, Девериа, Сармати, Тавриани, Сисифиа, Фрацы, Македониа, Далматиа, Малоси, Фасалиа, Локриа, Пелениа, яже и Пелопонисъ наречеся, Аркадиа, Ипирониа, Илуриикъ, Словене, Лоухитиа, Андриакия и Андриатинскаа пучина. Имать же островы: Вретаниа, Сикилию, Евиюсъ, Радона, Хиона, Лезвона, Кофирона, Закоунфа, Кефалиниа, Афакинук, Керкеру и часть всякиа страны, нарицаемую оть нихъ реку Тигръ, текущу междю Миди и Вавилонъ до Поньтьскаго моря на полунощныя страны, Дунай, Днепръ, и въл Какасийския горы, рекше Угорскыя, и оттудоу до Днепра и прочаа реки: Десия, Припеть, Двина, Волъховъ, Волга, яже идеть на въстокъ въ часть Симовоу. Въ Афетове же части седять Роусь, Чюдь и вси языци: Меря, Мурома, Весь, Мордва, Заволочьскаа Чюдь, Пермь, Печера, Емь, Оугра, Литва, Зимьгола, Корсь, Ситгола, Любь, Ляхове же и Проусь и Чюдь приседять къ морю Вяряжьскому. По сему морю седять Варязи, семо ко встоку до предела Симова. По тому же морю седять к западу до земля Агляньскыи и до Лжекыи. Афетово бо колено и то Варязи, Севеи, Нирмани, Гти, Роусь, Агляне, Галичане, Ляхове, Волоси, Римляне, Немци, Корлязи, Венедици, Фрязи и прочии, ти же приседять отъ запада къ полоунощию и съседять съ племенемъ с Хамовымъ. Симь же и Хамъ и Афетъ разделивше землю и жребиа метавше не престоупати никому же въ жребий братень, и живяхоу кождо во своей части, и бе языкъ единъ. И умножившимся человекомъ на земли, и помыслиша столпъ создати до небеси во дни Анектана и Фалека. И собрашася на месте Сенаръ поли создати столпъ до небеси и градъ около его Вавилонъ, и создаша столпъ тъй за 40 летъ, и не свершенъ бысть. И призре Господь видети градъ и столпъ. И рече Господь: "Сей родъ единъ, и языкъ единъ". И размеси Богъ языкы и раздели на 70 и на два языка и разсея по всей земли. И по размешении языкъ, Богъ ветромъ велиимъ раздроуши столпъ. И есть останокъ его и до ныне промежи Асера и Вавилона, и есть въ высоту сажаней 5000 и 400 и 33, толико же и в шириноу. В лета многа бысть хранимъ останокъ тъй. По разроушении же столпа и по разделении языкомъ, приаша сынове Симови всточныа страны, а Хамови же сынове полоуденныа страны, Афетове же сынове приаша западъ и полоунощныя страны. Отъ сихъ же 70 и двою языку бысть языкъ Словенескъ отъ племении Афетова, а нарицаемии и Норицы, яже суть Словене.

По мнозехъ же временехъ сели суть Словене по Дунаеве, где есть ныне Угорскаа земля и Болгарьскаа земля, и отъ техъ Словенъ разидошася по земли и прозвашася имены своими, где седше на которомъ месте: яко пришедше седоша на реце именемъ Морова, а дроузии нарекошяся Чеси, а сеи ти же Словене: Хорватии Бели и Сербь и Хорутане. Волохомъ бо нашедшимъ на Доунайскиа Словены и седшемъ имъ в нихъ и насиляющимъ имъ. Словене же пришедше седоша овии на Висле реце и прозвашяся Ляхове, а отъ рехъ Ляховъ прозвашяся Поляне, Ляхове же дроузии Лутицы, инии Мазовшане, инии Поморяне. Такоже и ти Словене, пришедше, седоша по Днепру и нарекошяся Поляне, а друзии Древляне, зане седоша в лесехъ, а ини седоша межди собою Припетью и Двиною и нарекошяся Дреговичи, а инии Полочане, речкы ради Полоты, яже течеть въ Двину. Словене же, пришедше съ Доунаа, седоша около озера Илмеря и прозвашяся своимъ именемъ и сделаша градъ и нарекоша Новъгородъ и посадиша старейшину Гостомысла; а друзии седоша по Десне и по Семе и по Соуле и нарекошяся Севере. И тако разыдеся Словенский языкъ; темже и грамота прозвася Словенскаа.

Поляномъ же живоущимъ особь по горамъ, и бе путь из Варягъ в Грекы, изъ Грекъ по Днепру, и верхь Днепра волокь до Волоти, по Волоти внити вь Елмеръ, въ езеро великое, изъ негоже течеть Волховъ и втече въ езеро великое въ Нево; и того езера оустие течеть в море Варяжское. По томоу морю внити до Рима, отъ Рима по тому же морю ити къ Царюграду, а отъ Царяграда приити в Понтъ море, в неже течеть Днепръ река, Днепръ бо течеть изъ Волосковскаго леса и потечеть на полдень. А Двина ис того же леса потечеть и идеть на полунощие и внидеть в море Варяжское. Ис того же леса течеть Волга на востокъ и втечеть седмьюдесятъ жерелъ въ море Хвалишьское. Темже из Руси можеть ити по Волзе в Болгары и въ Хвалисы, и на востокъ доити жребьи Симовъ, а по Двине въ Варягы, а изъ Варягъ до Рима, а отъ Рима до племене Хамова. А Днепръ втечеть в Поньтское море треми жерелы. Се же море словеть Роуское. По нему же оучилъ святый Андрей апостолъ, братъ Петровъ, якоже реша. Андрею учащю в Синопе и пришедшю ему в Корсунъ, и увиде, якъ близъ его оустье Днепрьское, и восхоте поити в Римъ. И вниде въ оустье Днепрьское и поиде по Днепру горе и по приключаю же прииде и ста подъ горами при брезе. И заоутра въставъ и рече к соущимъ тоу с нимъ оученикомъ: "Видите ли горы сия, яко на сихъ горахъ восиаеть благодать Божиа и боудеть градъ великъ, и церкви многы имать Богъ воздвигнути". И вшедъ на горы тыа и благослови ихъ и постави крестъ и помолися Богу и сниде с горы, идеже есть ныне Киев. И поиде по Днепру горе и прииде въ Словене, идеже ныне Новъгородъ, и виде тоу людие сущаа, какъ есть обычай имуть и какъ ся мыють, и оудивися имъ. И иде вь Варягы и иде в Римъ и исповеда, елико наоучи и елико виде, и рече имъ: "Дивно видехъ землю Словенскоу, идоущоу ми семо: видехъ бани древяны, и прежгоуть ихъ роумяно и идуть в ню и съвлькоутся и будуть нази и облиются квасомъ кислымъ и возмуть на ся прутие младое и бьются сами, и того ся добьють, едва излезоуть живи и облиются водою стоуденою и тако оживуть. И то творять по всякъ день, не мучими никимъ же, но сами ся мучать, и тъи творять омъвение себе, а не моучение". И тъи слышавше Римляне дивляхоуся. Андрееви же бывшю в Риме, и прииде в Синопию.

Поляном же живущимъ о собе и владеющимъ роды своими, яже и до сее братии беаху Поляне, и живяху кождо на своихъ местехъ с родомъ своимъ. И быша три братиа: единому имя Кий, а дроугому Щокъ, третиему Хоривъ, а сестра ихъ Лыбядь. И живяше Кый на горе, где есть ныне оувозъ Боричевъ, и бе с родомъ своимъ. А братъ его Щокъ живяше на другой стране горе, где ныне зовется Щековица. А Хоривъ на третей горе, отъ негоже прозвася Хоривица. И тако сътвориша себе градокъ во имя брата своего старейшаго, якоже и бысть, и нарекоша имя ему градъ Киевъ. И бяше же около града лесъ и боръ великъ. И бяху ловяще зверь и беяху же мудри и смыслени и нарицаахуся Поляне, отъ нихже суть Поляне в Киеве и до сего дни. Бяху же тогда погани, жроуще озеромъ и колодяземъ, рощениемъ, якоже и прочии погании. Инии же не сведуще глаголють, яко Кий есть перевозникъ былъ съ оноя страны Днепра, темъ глаголаху "на перевозъ на Киевъ". Аще бы Кий перевозникъ былъ, той не бы ходилъ Царюграду, но сей Кий княжаше в роде своемъ. И приходившю бо ему къ Царюграду, якоже сказають, яко велику честь прия отъ царя. Идущю же ему опять, поиде къ Доунаеви и возлюби место и сруби городокъ малъ. И хотяше сести в немъ с родомъ своимъ, и не даша ему тоу близъ живоущии, и еже и до ныне нарицають Доунаевцы городище Киевець. Киеви пришедшоу въ свой градъ Киевъ, и тоу животъ свой сконча. И братья его Щокъ да Хоривъ и сестра ихъ Лыбядь скончашяся ту. И по сихъ родъ инъ нача владети в Поля-нехъ княжениемъ. А в Деревлянехъ свое, Дреговичи свое. А Словене свое в Новегороде, а другое на Полоте, еже Полочане, отъ нихже и Кривичи, еже живуть на верхь Волгы и на верхъ Двины и на верхъ Днепра, ихже градъ есть Смоленескъ. Туде живуть Кривичи, таже Северо отъ нихъ, а на Беле озере седять Весь, а на Ростовскомъ озере седять Меря, а на Клещине озере Меря же, а по Оце реце, где потече въ Волгу, седить Мурома, языкъ свой, Мещера - свой, Мордва - свой языкъ. Се бо в Руси Словенский языкъ: Поляне, Древляне, Новогородцы, Полочане, Дреговичи, Северо, Боужане, зане седоша по Бугоу, последи же Волыняне. А се суть инии языци, иже дань дають Руси: Чюдь, Меря, Весь, Моурома, Черемиси, Мордва, Пермь, Печера, Емь, Литва, Зимьгола, Корси, Морава, Лубь. Сии свой суще языкъ имуще, отъ колена Афетова, иже суть на странахъ полоунощныхъ. А Словенскоу языкоу, якоже рекохъ, живоущю на Доунаи, и приидоша отъ Скифь, рекше отъ Козаръ, рекомыи Болгаре и седоша по Дунаеви и быша населницы Словеномъ. По-семь же приидоша Оугри Белии и наследиша землю Словенскоу. Си бо Оугри почаша быти при Ираклии цари, иже находиша на Хоздроя, царя Перскаго.

В си же времена быша и Обри, иже находиша на Ираклия, царя Перскаго, и мало его не яша. Сии же добре воеваху на Словены и премучиша Доулепы, соущая Словены, и насилие творяхоу женамъ Доулебьскимъ. Аще будеть поехати Обрину, и не дадяше въпрячи коня, ни вола, но веляше въпрячи 3 или 4 или 5 жонъ в телегу и повести Обрина. И тако мучиша Доулепы. Беша бо Обри теломъ велици, а оумомъ горди, и Богъ потреби а: и помроша вси, не остася ни единъ Обринъ. И есть притчя в Русии и до сего дни: "погибоша, яко Обри", ихже несть ни племени, ни наследника. По сихъ же приидоша Печенези, и пакы идоша Оугри Чернии мимо Киевъ, последи же при Олзе.

Поляномъ живоущимъ, якоже рекохомъ, соущимъ оть рода Словенска, а Древляне отъ рода Словен же и нарекошяся Древляне, Радимичи же и Вятичи же отъ Ляховъ. Беста бо два брата в Лясехъ: Радимъ, а другый Вятко. Пришедше седоста: Радимъ на Рсьжоу, и прозвашяся Радимичи, а Вятко седе с ро-домъ своимъ по Оце, они же прозвашяся Вятичи и до сего дне. И живяху в мире Поляне, Древляне, Северъ, Боужане, Радимичи, Вятичи, Ховрати. Доулепи же живяху по брегу, где ныне Велыняне. А Лоутичи и Тивиричи присе-дяху къ Доунаеви, и бе множество ихъ седяху по Днепру нолны до моря, и суть гради ихъ и до сего дне. Да то ся зоветь отъ Грекъ Великиа Скифиа, имя-хоу бо обычай свой и законъ отець своихъ и преданна кождо ихъ и нравъ имя-хоу. Поляне же своихъ отець обычай имоуть кротокъ и тихъ и стыдливъ к роди-телемъ и къ племени велико стыдение и брачный обычай творяху. А Древляне живяху зверинымъ образомъ, живуще скотски и убиваху другъ друга и ядяхоу все нечисто, брака у нихъ не бываше, оумыкаху бо уводы девицы жены себе. А Радимичи и Вятичи и Северяне единъ обычай имуть, живяху в лесехъ, якоже и всякий зверь, ядоуще все нечисто, срамословие в нихъ предъ родители и племяни не стыдятся, брацы не бывахоу в нихъ, но игрища межи селы, и схо-жахоуся на игрища и на вся бесовьскаа плясаниа и тоу умыкааху себе жены, с неюже кто свечався, имяхуть же и по две и по три жены. И аще кто оумряше оу нихъ, и творяахоу трызну надъ нимъ и по семъ творяху кладоу великоу и возлежать на кладу мертвеца и сожгуть и, и посемъ, собравше кости, и вло-жать в судиноу малоу и поставляхоу на столпехъ на поутехъ, еже творять Вятичи и до сего дне. Сей же обычай имоуть и Кривичи и прочий погани, не ведуще закона Божиа, но творяще сами себе законъ. Глаголеть бо Георгий в летописании, ибо комуждо языку овемъ исписанъ законъ есть, дроугымъ же обычаа, зане безаконнымъ безаконие отечество мнится. И оть нихъ же Прьси-ди и Сириа, живоуще на конець земля, законъ имуть и обычай отець своихъ: не любодеяти, ни красти, ни клеветати, ни убити, ни злодеати веема. Законъ же и оу Ктирианъ, глаголемый Врахмане и Островницы, и отъ прадедъ наказание же имуть и благочестие, мясъ не ядоуще, ни вина пьющее, ни блуда творяще, страха ради многа, ни злобы творяще никоея же. Ибо друзии близътехъ суть инемъ закономъ скверно творяще все, гневливи паче естества, внутрьнейши же стране ихъ бяху и человекы ядоуще и страньствующихъ убивааху, паче же ядяху яко пси. Инъ же законъ Халдеомъ и Вавилономъ: матери поимати и з братними чады блоудъ творити и оубивати и всяко безстудное деяние творять. Инъ же законъ Франиожьская Галииомъ: жены оу ныхъ орють и храмы съзижють и вся моужскаа дела творять, и прелюбы творити ей, елико же хотять, и не воздержими отъ мужъ своихъ выину. И суть жены те и храбры, ловять зверь гораздо, и моужи своими владъють жены тъ. А въ Вретании мнози моужи съ единою женою спять, и жены къ единымъ моужемъ похотствоують, безаконный законъ отець творять независтно, ни воздержанно. Амазоняне же моужа не имуть, но аки скоти безсловеснии, по единою летомъ къ вешнимъ днемъ оземьствени боудоуть и съчтаються съ окрестнымии бо моужи, яко некоторое имъ торжество и велико праздньство время то темъ мнять; отъ нихъ заченшимъ во чреве, и пакы разбегноуться отъ себе вси. Во время же хотящимъ родити, и аще родить мужескъ полъ, то погоубить е, аще ли женескъ, то въздоить ю прилежно. А Половьцы законъ держать отець своихъ: кровь пролиати, хвалящеся о сихъ, ядоуще мрьтвечиноу и всю нечистотоу, хомекы и сусолы, и поимають мачехы и ятрови, и иныя обычаи творять отець своихъ. Мы же крестьяне, елико земль, иже верують въ святоую Троицю, въ едино крещение, въ едину вероу, и законъ имамъ единъ, елико во Христа крестихомся и во Христа облекохомся.

По сихъ же летехъ и по смерти братиа сеа, быша обидимы Древляны иними околними. И наидоша Козарии, седящая на горахъ сихъ в лесьхъ, и реша имъ Козарии: "Дайте намъ дань". И сдумавше Поляне и вдаша имъ отъ дыма мечь. И несоша Козари къ князю своему и къ старейшинамъ своимъ, реша имъ: "Налезохомъ дань нову". Они же реша имъ: "Откоудоу"? Сии же реша: "Въ лесехъ на горахъ, надь рекою Днепрьскою". Они же реша: "Что соуть дани"? Сии же показаша мечь. И реша старцы Козарстии: "Не добра, княже, дань. Сии мы доискахомъ оружьемъ единою страною остриемъ, рекше саблею, а сихъ оружье обоюду остро есть, рекше мечь: сии бо дань имоуть имати на насъ и на иныхъ странахъ". Се же събысться все, не отъ своеа бо воля се рекоша, но отъ Божиа повелениа. Бысть яко и при Фараоне, цари Египетстемъ, егда приведоша Моисея предъ Фараона, и реша Фараону старици Египетстии: "О царю, сей хощеть смирити область Египетскоу", яко и бысть: и погибоша Египтяне отъ Моисея. Такоже и сии Козари владеша По-ляны, а последи же самеми почаша владети, яко и бысть, владеють бо Коза-ры Роусь, по речению старець ихъ.

Положимь же начало о Рустей земли

В лето 6360, индикта 15, наченшю Михаилоу царствовати, и начася прозывати Рускаа земля. Тъмъ, отселе почнемъ и числа положимъ. Яко отъ Адама до потопа леть 2242, а отъ потопа до Авраама летъ 1082, а отъ Авраама до исхожениа Моисеева летъ 502, а отъ исхода до Давида летъ 601, а отъ Давида и отъ начала царства Соломоня до пленениа Иерусалимова в лето 448, а отъ штьнениа до Александра царя в лето 318, а отъ Александра царя до Христова Рожества в лето 333, а отъ Христова Рожества до Костянтина царя летъ 318, а отъ Констянтина царя до сего Михаила царя летъ 542.

О крещении земли Болгарскыя. Мы же на преднее возвратимся и скажемъ, что ся в лета сиа.

В лето 6366 Михаилъ царь изыде с вой своими брегомъ и моремъ на Болгары. Болгаре же оуведевше и не могоша стати противу ему и просиша креститися. И покоришяся Грекомъ. Царь же крести князя ихъ и боляры своя и миръ сотвори с Болгары въ лето царства своего.

В лето 6367 имахоу дань Варязи изъ замориа на Чюдь, на Словенехъ и на Мери и на всехъ Кривичехъ отъ моужа по беле веверице, а Козари имахоу дань на Полянехъ и на Северянехъ и на Вятичахъ по беле векшице отъ дыма.

А се о князехъ Рускихъ и начало княжениа ихъ скажемъ

В лето 6370 въсташа Кривичи и Словене и Чюдь и Меря на Варягы и изгнаша а за море и не даша имъ дани и нача сами себе владети и грады ставити. И не бе в нихъ правды, и вста родъ на родъ, и бысть межю ими рать велика и оусобица, и воеваети почаша сами на ся. И реша сами к собе: "Поищемъ себе князя, иже бе владелъ нами и рядил ны и судилъ в правду". При сего Михаила царстве послаша за море к Варягомъ к Роуси, сице бо звахоу Варягы Русью, яко и сеи друзии зовутся Армене, Агляне, инии и Гте, такъ и си реша, Чюдь, Словене, Кривичи, Варягомъ: "Вся земля наша добра есть и велика и изобилна всемъ, а нарядника в ней ньсть, пойдете к намъ княжати и владети нами".

О Рюрике и о братьи его, како приидоша в Роусь и начаша владети всею землею. И избрашася отъ Немець три браты с роды своими и пояша съ собою дроужиноу многоу, и пришедъ старейший Рюрикъ седе в Новегородъ, а Синеоусъ, брать Рюриковъ, на Беле озере, а Троуворъ к Ысборьсце, и начата воевати всюдоу. И отъ тЬхъ Варягъ находницехъ прозвашяся Русь, и отъ техъ словеть Роускаа земля, и соуть Новогородстии людие и до днешняго дне отъ рода Варяжска, преже быша Словене. По двою же лету Синеоусъ и брать его Троуворъ оумре, и приять всю власть в Руси Рюрикъ обою брату и нача владети единъ и раздая грады моужемъ своимъ: овомоу далъ Полтескъ, иномоу далъ Ростовъ, иномоу Белоозеро и прочимъ. По тьмъ градомъ соуть прьвии началници: в Киеве Варязи, в Новегороде Словене, в Полстьце Кривичи, в Ростове Меря, на Беле озере Весь, в Муроме Моурома. Тойжде тьми всеми обладаше Рюрикъ. И беста оу него два моужа: Асколдъ и Диръ, не племени его, ни боярина, и испросистася та оу него ити къ Царюграду с родомъ своимъ. И поидоста по Днепроу и оузреста на горе градокъ малъ и въпрашаста: "Чий есть градокъ сии"? И реша имъ ту соущии: "Были соуть три браты: Кый, Щокъ, Хоривъ, и ти сделаша сий градъ и изгибоша, мы же седимъ, платячи дань родомъ ихъ Козаромъ". Асколдъ же и Диръ седоста въ граде томъ и многи Варяги совокоуписта и начаста владети Полянскою землею0. И беста ратни с Древляны и съ Оугличи. Рюрикоу же княжащю в Новегород, и роди сынъ и нарече имя емоу Игорь. Възрастьшю же Игореви, и бысть храборъ и мудръ, и бысть оу него воевода, именемъ Олегъ, мужъ мудръ и храборъ.

В лето 6374 бысть в Грецехъ царь, именемъ Михаилъ, и мати его Ирина, иже проповедаша поклонение святымъ иконамъ въ 1-ю недълю поста. О щ семъ бо оуведохомъ, яко при семь цари приходиша Роусь на Царьградъ, и якоже пишеться в летописании Гречестьмъ: въ 14 лето Михаила царя прииде Асколдъ и Диръ на Греки къ Царюграду. Царю же отшедшю на Агаряны воевати и дошедшу емоу Черные рекы, весть епархъ посла к немоу, яко Русь идеть на Царьградъ. И воротися царь. Сии же внутрь соудоу вшедше, много оубийство хрестьяномъ сътвориша и остоупиша Царьградъ в двою сту корабль. Царь же едва вниде во градъ, и с патриархомъ Фотъемъ прииде к сущий церкви святей Богородицы Влахерноу и всю нощь молитву сотворивъ, таже и святую ризу божественную святыа Богородица с песньми изнесше с плачемъ и и омочи в море. Бе бо оукротилося и тихо бысть, и абие въста буря с ветромъ, и волнамъ велиимъ засобь вьставшиимъ, и разби корабле и смяте безбожьныхъ Русь, и къ берегу привержени изби я. И мало ихъ избы отъ таковыя беды избегнути, и восвоаси с побежениемъ возвратишяся Асколдъ и Диръ, вмале приидоша къ Киеву.

В лето 6376 нача царствовати Василей Макидонянинъ летъ 18 и месяц 11. При семь трусъ бысть во Цариграде 40 дний, поченъ на святого Полиекта. В лето 6377 крещена бысть земля Болгарьскаа.

В лето 6087 оумре Рюрикъ, княживъ летъ 17, и предасть княжение свое Олгови, понеже емоу отъ рода своего суща, и вда ему сынъ свой на руце, Игоря малаго, бе бо детескъ велми. И отъ прьваго лета Михайлова до прьваго лета Олгова, Рускаго князя, летъ 29.

В лето 6390 поиде Олегь, поимъ Игоря, изъ Новагорода къ Кыевоу, и прииде к Смоленску и приа градъ и посади в немъ моужи свои. И оттоудоу поиде внизъ по Днепру, прииде къ горамъ Киевьскымъ. И оуведевъ Олегь, яко Аскалдъ и Диръ княжать в Киеве. Игорь же и Олегь, творящася мимоидуща, потаистася в лодияхъ и с малою дроужиною изыдоста на брегь. И посла Олегь ко Асколду и Дирови, глаголя сице, яко "гость есмь Подоугорскый, идемъ въ Грекы отъ Олга князя и отъ Игоря княжича, да приидете к намъ с родомъ своимъ". Асколдъ же и Диръ приидоста к нимъ. Олегь же вземъ Игоря на роуце и рече къ Аскалду и Дирови: "Вы неста князья, ни роду княжь, но азъ есмь князь и мне достоить княжити, а се есть сынъ Рюриковъ, Игорь княжичь". И выскакавше изъ лодей вонъ Игоревы и оубиста Асколда и Дира и несша ихъ на гору, погребоша и, еже ся ныне нарицаеть Оугорьское, идеже есть дворъ Олгинъ. На той могиле постави Олгав церковь святого Николоу, а Дирова могила за святою Ириною. И седе Олегь, княжа в Киеве, и рече: "Сей буди мати всемъ градомъ Рускымъ". И обладаше всею Рускою землею. И беша у него мужи Варязи, Словени, и оттоле прочий прозвашяся Роусью. Сии же Олегь нача городы ставити и дани оустави по всей Рустей земли: Словеномъ и Кривичамъ и Мерямъ дань даати Варягомъ отъ Новагорода 300 гривенъ на лето, мира деля, еже не даваша Варягомъ и до смерти Яраславли, и многы ины страны притяжа к Рустьй земли и дани возложи на ня.

В лето 6391 иде Олегь на Древляны и на Северы и возложи на нихъ дань легку по черне коуне.

В лето 6392 иде Олегь на Северяне и возложи на нихъ дань легку и не дасть имъ Козаромъ дань даати.

В лето 6393 посла Олегь к Радимичемъ, река: "Кому дань даете"? Они же реша: "Казаромъ". И рече имъ: "Дайте мне". И вдаша Олгови по щьлягоу, якоже и Козаромъ даахоу.

В лето 6406 идоша Оугри мимо Киевъ горою, еже ся зоветь Оугорьское, и пришедше къ Днепру, сташа вежами, беша бо ходяще яко и Половцы. И пришедше отъ въстока и оустремишяся чрезъ горы великыя, иже прозвашяся горы Оугорскыя, и почаша воевати на живоущаа тоу, седяхоу бо преже тоу Словене и Волхове, переаша землю Волынскую. Посемоу же Оугри прогнаша Волохы и наследиша землю тоу и седоша со Словенми, покориша а подъ ся, и оттоле прозвашяся земля Оугорскаа. И начаша воевати Оугри на Грекы и полониша землю Фрачскую и Макидонскую, дажде и до Селоуня, и начаша воевати на Мораву и на Чехи, бе бо единъ языкъ Словенескъ.

Словени же седяху по Дунаю, ихже приаша Оугри, и Морава и Чеси и Ляхове и Поляне, яже ныне зовомаа Русь. Симъ бо пръвие положены книги - Мораве, яже прозвася грамота Словенска. Тая же грамота есть Роусии и в Болгарехъ Доунайска. Словеномъ бо живущимъ крещенымъ, и князь Ростиславъ, Святославъ и Кочелъ послаша ко царю Михаилу, глаголюще: "Земля наша крещена и несть оу насъ оучителя, иже бы насъ наоучили и казали и протолковали святыя книги, не разумеемъ бо ни по Греческому языкоу, ни Латынскому, они бо ны инако оучать, а дроузи инако, темже не разоумеемъ книжнаго разума, ни силы ихъ, да послете ны оучители, иже могоуть намъ сказати книжнаа словеса и разумъ ихъ". Се слышавъ царь Михаилъ, созва философы вся и сказа имъ речи вся Словенскихъ князь. И рекоша философы: "Есть моужъ в Селоуни, именемъ Левъ, и соуть оу него сынове разумиви языкоу Словенскоу, и хитра два сына оу него философа". И се слышавъ царь, посла по ня в Селоунь ко Лвови, глаголя: "Пошли с нами въскоре сына своа Мефидиа и Констянтина". Се слышавъ Левъ, въскоре посла я. Приидоста вскоре к церкви, и рече има царь: "Се прислалася ко мне Словенскаа земля, просяще оучитель себе, иже бы моглъ имъ истолковати святыя книги, сего бо желають". И умолена быста царемъ, и послаша в Словенскоую землю к Ростиславу и Святополкоу и Кьчелови. Сима же пришедшима, и начаша ставляти писмена азбоуковнаа Словеньскы и приложиста Апостолъ и Евангелие. И ради быша Словени, яко слышаша величиа Божиа своимъ языкомъ. Посемь же приложиста Псалтирь и Охтаикъ и прочаа книгы. Нецыи же начаша хоулити Словенскыа книгы, глаголюще, яко не достоить не которомоу же языкоу имети азбоуковъ своихъ, разве Еврей и Грекъ и Латинъ, по Пилатовоу писанию, еже на крестъ написа Господни. Се же слышавъ папежъ Римскый, похоули тъхъ, иже ропщуть на книги Словенскиа, рька: "да ся исполнить книжное слово, яко да въсхвалять всехъ Бога истиннаго, дроугое же, вси възглаголють языкы различными величиа Божиа, якоже дасть имъ святый Духъ вещевати; да аще кто хоулить Словенскую грамоту, да боудоутъ отлучени отъ церкви, дондеже исправятся, ти бо соуть влъцы, а не овцы, яже достоить отъ плодъ познати а и хранитися ихъ. Вы же, чада Божиа, послоушайте оучениа и не отринете наказаниа церковнаго, якоже васъ наказа Мефодий, оучитель вашь". Констянтин же възвратився вспять и иде оучити Болгарска языка, а Мефодий оста въ Мораве.

О преложении книгъ Греческихъ на Словенскый языкъ. Посемьже Колочь князь постави Мефодиа епископомъ в Панонии на столе святаго апостола Андроника, единого отъ 70, оученика святаго апостола Павла. Мефодий же посади борзо два попа скорописца и приложи вся книгы, исполнь отъ Греческа языка въ Словенскъ языкъ 6-ю месяць, наченъ отъ марта месяца до двудесеть и 6 день октоврия месяца. Окончав же, достойную хвалоу и славоу Богоу воздавъ, дающемоу такоу благодать епископу Мефодию, настолнику Андроникову. Темже Словенску языкоу оучитель былъ Андроникъ апостолъ, в Моравы бо ходилъ апостолъ Павелъ, ту бо веща Словени прьвие, темьже Словенску языку оучитель есть Павелъ. Отъ негоже языка и мы есмь, Русь, темже и намъ, Роуси, оучитель есть Павелъ, понеже оучилъ есть языкъ Словенескъ и поставилъ епископа и наместника себе Андроника Словенскоу языку, а Словенескъ языкъ и Руский единъ есть, отъ Варягъ бо приидоша, прозвашяся Русью, а пръвое беша Словени, аще и Поляне прозвахуся, занеже въ поле седяху, а языкъ Словенескъ бе имъ единъ.

В лето 6410 Леонъ царь ная Оугры, иде на Болгары. Угри же, нашедше, всю землю Болгарскую пленеваху. Симионъ же оувидевъ, с Болгары на Оугры возвратися, и Оугри противу сташа, и победиша Болгары, едва и Симионъ в Дересть оубежа.

В лето 6411, Игореви же възрастъшю, и хожааше по Олзе и слоушааше его. И приведоша ему жену отъ Плескова, именемъ Олгоу. Нецыи же глаголють, яко Олгова дчи бе Олга.

О Олзе, какъ ходи къ Царюграду.

В лето 6415 иде Олегъ на Грекы, а Игоря остави в Киеве, поя же Варягъ множество и Словени и Чюдь и Кривичи и Мерю и Поляны и Северы и Древляны и Радимичи, Вятичи и Хорваты, Дулепы и Тивирицы, иже соуть толковины. Сии зваахуся отъ Грекъ Великиа Скефия. Съ сими всеми поиде Олегъ на конехъ и в кораблихъ, и бе числомъ кораблей 2000, и приидоша къ Царюграду. И Грецы замкоша съсуди и градъ затвориша. И изыде Олегъ ис корабля и повеле корабли изврещи на брегъ и воева около града и много оубийство сътворитъ Грекомъ. И разбита много полаты и церкви ихъ пожгоша, а еже имеху пленникы, овехъ посекаху, дроугыа моучаху, иныя же растреляхоу, а дроугыя в море вметахоу, и ина многа творяху Грекомъ Русь, елико же ратнии творяхоу. И повеле Олегъ воемъ своимъ колеса изделати и въставити корабли на колеса. Бывшю поколесну ветру, въспяша парусы чресъ поля на колесехъ и в кораблихъ идяху къ граду по полю с силою многою. Видевше же Грецы и оубояшяся, въслаша къ Олгови из града, глаголюще: "Имемъ ти ся по дань, якоже хощеши". И оустави Олегъ вой свои. И вынесоша ему Грецы брашно и вино, и не приа его, 6е бо оустроено съ отравою. И оубояшася Грецы и реша: "Несть се Олегъ, но Богъмъ вослана ны казнь грехъ ради нашихъ". И заповъда Олегъ дань даати на 2000 кораблей по 12 гривенъ на человека, а в корабли по 40 моужъ. И яшяся Грецы по се. И почаша мира просити Грецы, дабы не воевалъ Греческия земли. Олегъ же отступаше помалу отъ града и начата миръ творити съ царема Греческыма, с Леономъ и Александромъ, посла к нимъ въ градъ Карла, Фарлофа, Вельмудра, Рулава и Стемида, глаголя имъ: "Имете ми ся по дань". И реша Грецы: "Чего хощеши, да имы ити". Рече же Олегъ: "Хощу, дадите на 2000 кораблей по 12 гривенъ на ключь и потомъ даати оуглады на Рускиа грады: на Киевъ, таже на Черниговъ и на Переаславль и на Полтескъ и на Ростовъ и на Любечь и на прочаа грады" -- по темъ бо градомъ съдяху князя подъ Олгомъ суще -- "да приходяще слебное емлють, елико хотяще. А иже приидеть гость, емлеть месячину на 6 месяць, хлебы и вино и мясо, рыбы и овощь, да творять имъ, елико хотять. Поидоучи же Руси домовь, да емлють оу царя вашего брашно и якори и оужа и пре, елико надобе". И яшася Грецы, и реста царя и болярьство все: "Аще приидеть Роусь бес купли и да емлють месячины, да запретять князь людемъ своимъ, приходящимъ зде Роуси, да не творять пакости в селехъ и въ странь нашей. Приходящей же Роусь да витають у святого Мамы, и послеть царство наше, да испишуть имена ихъ, и тогда возмуть месячиное свое -- первое отъ града Киева и пакы с Чернигова и Переаславля и прочий грады, да входять в градъ едиными вороты с царевымъ моужомъ безъ оружиа, моужъ 8, и да творять коуплю, иже надобе имъ, не платячи вины ни в чем же". Царь Леонъ и Александръ миръ сотвориста со Олгомъ, имемься по дань, и роте заходиша межди собою, целовавше крестъ, а Олга и мужи его водиша на ротоу по Рускомоу закону, кляшяся оружиемъ своимъ и Пероуномъ, богомъ своимъ, и Волоасомъ, си богомъ скотиемъ. Утвердиша миръ, и рече Олегъ: "Исшийте паруси паволочиты Руси, а Словеномъ кропинныа"; и бысть тако. И повеси щитъ свой во вратЬхъ, показаа победу, и поиде отъ Царяграда. И въспяша паруси паволочитыя, а Словени кропинныя, и раздра кропинныя ветръ, и реша Словени: "Имемься своимъ толстинамъ, и едины соуть Словеномъ пре". И прииде Олегъ къ Киеву и ко Игорю, несый злато и паволоки и овощь и вина и всяко оузорочие. И прозвашя Олга "Вещий", бяху бо людие погани и невегласи.

В лето 6419 явися звезда велика на западе копейнымъ образомъ.

В лето 6420 посла Олегъ моужи своя построити мира и положите рядъ межъ Грекы и Русью и посла, глаголя: "Равно другаго съвещаниа, бывшаго при техъ же царехъ Лва и Александра. Мы отъ рода Рускаго: Карлъ, Ингелдъ, Фарлофъ, Вельмудръ, Рулавъ, Груды, Руалдъ, Карнъ, Флелавъ, Рюаръ, Актеву, Труанъ, Лидоулфость, Стемидъ, иже послани отъ Олга, великого князя Рускаго, и оть всехъ иже соуть подъ рукоу его светлыхъ бояръ, к вамъ отъ Олгови, Александру и Костянтиноу, великимъ о Бозе самодержьцемъ, царемъ Греческымъ, на оутвержение и на извещение оть многь летъ межди хрестьяны и Русью бывшю любовь по хотению нашихъ князь и по велению и оть всехъ иже соуть подъ рукою его сущихъ Руси. Наша светлость боле иныхъ хотящихъ о Бозе оудръжати и известити такую любовь, бывшую межди хрестьяны и Русью, многажды право соудихомъ точью просто словесенъ, писаниемъ и клятвою твердо кляшася оружиемъ своимъ такую любовь известити, оутвердити по вере и по закону нашемоу. Соуть, яко понеже мы ся имали о Божий мире и о любви, главы таковыя. По первому оубо словоу да оумиримся с вами, Грекы, да любимъ дроугъ друга отъ всея душа и изволениа и не вдадимъ, елико наше изволение, быти оть соущихъ подъ роукою нашихъ князий светлыхъ никакомоу же соблазну или вине, но потщимся, елико по силе, на сохранение прочиихъ и иныхъ летъ с вами, Грекы, исповеданую написаниемъ и с клятвою извещаемъ любовь непревратноу и неподвижимоу. Тако же и вы, Грецы, да храните таку же любовь къ светлымъ нашимъ княземъ Рускымъ и къ всемъ, иже соуть подъ роукою князий нашихъ, несъблазньну и непреложноу выину и во вся лета. И о главахъ, иже ся лоучить проказа, урядимся сице: да елико яве боудеть показании явлеными, да имееть верное о тацехъ явлении, а ему же начноуть не яти веры, да егда кленется по всей вере, боудеть казнь, якоже явится согрешение. О семь, аще кто убьеть, крестьянина Русинъ или хрестьянинъ Роусина, да оумреть, идеже аще створить оубийство. Аще ли оубежить сътворивый оубийство, аще есть домовитъ, да часть его, сиречь иже его боудеть по закону, да возметь ближний оубьенаго, а ижеа оубившаго да имееть, толицемъ же пребудеть по закону. Аще ли безимененъ будеть сотворивый оубийство и оубежавъ, да дръжится тяжи, дондеже обрящется, яко да оумреть. Аще оударить мечемъ или бьеть кацемъ любо съсудомъ, за то оударение или бьение да вдасть литръ пять серебра по законоу Рускому; аще ли будеть неимовить тако створивы, да вдасть елико можеть, да ссонметь себе и ты самыя порты, в нихже ходить, а опроце да роте ходить своею верою, якоже никакоже помощи емоу иному, да пребываеть оттоле тяжа невзыскаема. О семь, аще оукрадеть Русинъ что любо оу крестьянина, или пакы хрестьянинъ оу Русина, и ять боудеть томъ часе тать, егда тадбу сътворить, отъ погоубившаго что любо, аще приготовится татбу творя и оубиенъ боудеть, да взыщется смрьть его ни отъ хрестьянъ, ни отъ Руси, но паче оубо да возметь свое, еже боудеть погубилъ. Аще дасть въ руце оукрадый, да ять боудеть темъ, оу него же боудеть оукрадено, и связанъ боудеть, да отдасть то, иже сме сътворитив или Русиноу хрестиянинъ или хрестьянину Роусинъ мучениа образомъ искоусъ творить, насилие яве возметь что любо дружне, да возвратить трижды. Аще ли вержена боудеть лодиа на землю чюждю ветромъ и обрящеться тамо иже отъ насъ, Руси, да аще стоить, снабдети лодию с роухломъ своимъ и отослати пакы на землю хрестьянску, да проводивь ю с кемъ всяко страшно место. Аще ли таковаа лодиа, или отъ боуря или боронениа земнаго боронима, не можеть возвратится во своя места, спотружаемся гребцемъ тоа лодиа мы, Русь, да проводимъ и с коуплею ихъ поздорову. Аще ключиться близъ Греческиа земли такоже проказа людии Русской, да проводимъ ю в Рускоую землю, и да продають роухло тое лодии, аще что можеть продати отъ лодии, и лодиа въволочимъ имъ мы в Роусь. Да егда ходимъ в Грекые или посломъ къ цареви вашемоу или с коуплею, да поустимъ с честию проданое рухло лодьи ихъ. Аще ли ключится кому отъ тое лодии оубьеноу быти или бьену быти отъ насъ, Руси, или взяту быти чему любо, да повинни будоуть то сътворшеи отъ тое Руси прежереченою опитемьею отъ техъ. Аще пленникъ обою странъ удрьжимъ есть отъ Руси или отъ Грекъ преданъ въ иноу страноу, цы обрящется Русинъ или Гречынъ, или греипять и возвратять искупное лицемъ во свою страну и возмоуть цену его купящеи, или мнится в коуплю на день челядина цена. Такоже аще отъ рати ять боудеть, да отъ техъ Грекъ такоже да возвратится во свою землю, и да отдана боудеть цена его, якоже речено есть, якоже есть купля. Егда же боудеть на въйноу ити, егда потребу творите, и сии хотя почтити царя вашего, своею волею да боудеть. Отъ Руси плънении. Многажды отъ коеа любо пришедшемъ въ Русь и продаемомъ въ християны, аще же отъ хрестьянъ плененыхъ многажды отъ коеа любо страны приходящимъ въ Роусь се продаеми бывають по 20 злата, приидоуть въ Грекы. О томъ, аще оукраденъ боудеть челядинъ Рускый или оускочить или по нужи проданъ будеть, и жаловатися почноуть Роусь, тако покажется таковое отъ челядина, да поимоуть и Русь. И гость аще погоубить и челядина и вжалуеть, да ищють, обретше, поимоуть и. Аще ли кто искушения того не дасть сътворити, местникъ да погоубить правдоу свою. Отъ работающихъ Грецехъ Роусию хрестьянскаго царя. Аще кто оумреть не оурядивъ своего имениа, к малымъ ближикамъ въ Русь да возратить имение, аще своихъ не имать. Аще ли створить обряжение, да таковый възметь оуряженое его; комоу будеть писалъ наследити имение, да наследить е. Отъ взимающихъ коуплю Руси. Отъ различныхъ ходящихъ въ Грекы и оудлъжающихъ. Аще злодей возвратится в Русь, да жалуются Роусь хрестьянскому царю, и ять боудеть таковы и възвращенъ не хотя в Роусь. Си же вся да творять Русь Грекомъ, идеже аще ключится таковое. На оутвержение и неподвижение быти междю вами, хрестьяны, и Русью бывши миръ сътворихомъ Ивановомъ писаниемъ на двою харатию, царя вашего своею рукою, предлежащимъ честнымъ крестомъ и святою единосущною Троицею, едино истиннаго Бога нашего, извести и даси нашимъ словомъ. Мы же кляхомся къ царю вашему, иже отъ Бога соущее къ Божию зданию, по закону и по покону языка нашего, не преступати ни намъ, ни оному отъ страны нашея отъ оуставленыхъ главъ мира и любве. Таковое написание дахомъ царства вашего неоудръжаное обоемоу пребывати таковому съвещанию на оутвержение межди нами бывшаго мира месяца септеврия, в лето отъ созданиа миру 6420".

Царь Леогь послы Рускыа почти дары, златомъ и паволоками и фофудиами, и пристави к нимъ моужи свои показати церковноую красоту, полаты златыя и в нихъ соуще богатство, злато многое и паволокы и камение драгое, еще же и чюдеса Бога своего и страсти Господни, венець и гвоздия и хламиду багряную и мощи святыхъ, оучаща а к вере своей и покажучи имъ истинную вероу. И тако отпусти я во свою землю с честию великою. Послании же Олгомъ послы приидоша къ Олгови и поведаша вся речи обою царю, како сътвориша миръ и оурядъ положиша межю Греческою землею и Русскою и клятвы не преступите ни Грекомъ, ни Руси. И живяше Олегъ, миръ имея къ всемъ странамъ, княжа в Киеве.

О смерти Олгови. И приспе осень, помяноу Олегъ конь свой, иже бе поставилъ кормити и не въседати нань, бе бо въпреди въпрашалъ вълхвъ и кудесникъ: "Оть чего ми оумрети"? И рече единъ коудесникъ к нему: "Княже, оу тобе есть конь, егоже ты любиши ездьти на немъ, то отъ того смерть тебе приати". Олегъ же приимъ во оуме си речь: "Николи же всяду нань, ни вижоу его боле того". И повеле кормити и не водити его къ немоу, и пребывъ ньколико леть, не деа его, дондеже и въ Грекы поиде. И пришедшу емоу отъ Грекы къ Кыеву, пребывшю ему 4 лета, а на пятое лето помяну конь свой, отъ негоже ему бяхоуть влъсви ркли оумрети. И призва старейшину конюховъ и рече: "Где есть конь мой, егоже бе поставилъ кормити и блюсти его и не ездити на немъ и не приводити его предъ ся"? Он же рече: "Оумерлъ есть". Олегъ же посмеяся и оукориа коудесника, река: "Тотъ неправо глаголють волсви, но все лжа есть: конь оумрълъ, а язъ живъ". И повеле оседлати си конь, "да вижоу кости его". И приидь на место, идеже кости того коня и лобъ голъ, и исседе с коня и посмеяся, рече: "Отъ сего ли лба смерть приидеть мне!" И востоупи на лобъ. И выникноувъ змиа изо лба и оуклюноу и в ногоу. С того разболеся и оумре. И плакашяся людие вси плачемъ великимъ и несоша и погребоша на горе, зовомой Щековица. И есть могила та и до сего дне, словеть могила Олгова. И бысть всехъ летъ княжениа его 33. Се же не дивно, яко отъ влъхвованиа збывается чародействомъ, якоже бе во царство Доментианово некый влъхвъ, именемъ Аполонитянинъ, знаемъ беаше, шествуя и творя всюдоу въ градьхъ и въ селехъ бесовьскаа чюдеса, отъ Рима бо пришедъ въ Византию, оумоленъ бывъ отъ живущихъ ту сътворити сиа, отгнавъ множество змий, скорапий отъ града, яко не врежатися человекомъ отъ нихъ, и ярость конскую обоуздавъ, егда схожахуся боляре. Такоже и въ Антиохию пришедъ и оумоленъ бывъ отъ нихъ, томимив20 бо скорпиами и комари Антиохияне, и сътвори скорпию медяну и погребе ю в земли и малъ столпъ мраморянъ постави надъ нимъ и повеле тръсти дръжати человекомъ и ходити по городомъ и звати, тръстемъ трясомомъ: "Бес комара гряду". И тако исчезнуша из града скоропиа и комарие. Испросиша же и пакы отъа лежащихъ ми пакы на граде трусъ; въздохноувъ, списа на дыцицю сиа вины: "Горе тобе, окаанный чародею, како потрясешися много и огнемъ одръжимъ боудеши; ополчать же ся при брезе и Орнити". О немже великый Анастаси Божиа града рече: "Аполонию же даждь до ныне на нецехъ же местехъ сбываются стоаща ово на отвращение животенъ четвероногъ, птица, могущи вредити человекы, другаа на въздержание строуямъ реченномъ, невъздеръжано текоущимъ, но ина некаа на нетление и вредъ человекомъ соуща на побежение стоять. Не точию за живота его така и таковаа сътвориша бесове его ради, но и по смерти его, стояще оу гроба его, знамениа творять во имя его на прелщение окааннымъ человекомъ, болшая же ведомымъ таковаа отъ диавола". Кто оубо что речеть и творящед волшественаа дъла, яко таковый гораздъ есть волшебникъ прелщаниемъ, яко въину зазряще ведый Аполоний, яко неистовятся, философскую хитрость имоуще, подобаше емоу рещи, якоже и азъ, словомъ точию творити ихже хотяще, а не свершениемъ творити повелемаа отъ него. Та же вся ослаблениемъ Божиимъ и творениемъ бесовскымъ бываеть, таковыми вещьми искушатися нашеа православныа веры, аще есть тверда окресть пребывающе Господеви, но не влекома врагомъ мечетныхъ ради чюдесъ и сотонинъ делъ, творимо отъ врагъ и слоугъ злобие 2. Еще же имя Господне пророчествовахоу неции, яко Валаамъ и Саоулъ и Кайфа, и бесъ пакы изгнаша, яко Июда и сынове Скевави, и на недостойныхъ благодатствуеть многажды, да етеръ свидътелствуеть и Валаамъ, обоихъ бе чюждь, житиа изящна, веры, но обаче съвладьтелство в немъ благодать инехъ ради смотрениа. И Фараонъ таковый бе, но и тому пребоудущаа показа; Навходносоръ закону преступный, но и семоу пакы по мнозехъ соущихъ послежде родъ открый, темъ являя, яко мнози, прекосни имуще оумъ, образомъ Христовымъ знаменають иною казнью на прелесть человекомъ, не разумевающимъ добраго, якоже Симонъ влъховъ и Менадръ и нее таковыхъ ради по истинне рече: не чюдесы прелщати.

Княжение Игорево.

В лето 6421 поча княжити Игорь по Олгь. В се время нача царствовати Констянтинъ, сынъ Леоновъ, зять Романовъ. И Древляны затворишяся отъ Игоря по Олгове смерти.

В лето 6422 иде Игорь на Древляны и победи я и возложи на ня дань болши Олговы. И бе оу него воевода, именемъ Свентелдъ, и премучи Оуглици и возложи на нихъ Игорь дань и вдасть Свентелду. И не вдадяшется единъ градъ, именемъ Пересеченъ, и седе около его три лета и едва взя и. И беша седящеи Оуглецы по Днепру внизъ. И посемъ приидоша въи Днестръ и седоша тамо. И дасть же Игорь и дань Деревеньскую Свентелду, имаше же по черне оть дыма. И реша дружина Игореви: "Се далъ еси единому моужеви много". Посемъ скажемъ въ приключьшихся летехъ.

В лето 6423 приидоша Печенези первое на Русь, створивши миръ съ Игоремъ, приидоша къ Доунаю. В си же времена прииде Симеонъ, пленяа Фракию, Грецы же послаша по Печенегы. Печенегомъ же пришедшимъ хотящимъ на Симеона, и разсваришяся Греческиа воеводы; видьвше же Печенези, яко сами на ся рать имуть, и отъидоша въсвоаси, а Болгари сступишяся з Грекы; и посечени быша Грецы. Семионъ же приа градъ Андриянъ, иже древле Орестовалъ градъ нарицаашеся, сына Агагемля, иже древле въ трехъ рекахъ купася, недуга избывъ ту, сего града въ свое имя нарече. Послежде Андриянъ царь обновивъ и въ свое имя нарече Андроянь, мы же речемъ Андреанемъ градомъ.

В лето 6428 поставленъ бысть Романъ царемь в Грецехъ Констянтиномъ царемъ и Николою патреархомъ. Игорь же воеваше на Печенегы.

В лето 6437 прииде Симеонъ Болгарскый на Царьградъ и поплени Фракию и Македонию и прииде Царюграду в силе велице, гордяся, и сътвори миръ с Романомъ царемъ и възвратися въсвоаси.

В лето 6442 прьвое приидоша Оугри на Царьградъ и пленяху всю Фракию; Роман же сътвори миръ съ Оугры.

В лето 6449 иде Игорь на Грекы, и послаша Болгаре весть къ царю, яко идуть на Царьградъ людей десять тысящь, глаголемый оть рода Варяжска сущимъ, иже приидоша и приплуша иоуниа въ 10 и почаша воевати Финичьскиа страны, и пленеваху по Понтоу до Оураклия и до Фафлогонскиа земли и всю страну Никомидийскоую попленше, много же и велие зло сътвориша Русь, прежде дажде Греческымъ воеводамъ не приспевшимъ. Тогда и суды вся пожгоша огнемъ, а ихже имше пленникы, то всихъ растинаху, иныхъ же къ земли присекаху, другиа же яко стража поставляюще, стрелами разстреляху, елико ратнии творяху, и изламаху опако руце связавше и гвозды железны посреди главъ вбиваху имъ. Много же святыхъ церквей огневи предаша, монастырей, села пожгоша и имение не мало обою страну взяша. Потомъ же, пришедшимъ воемъ отъ востока, Панфиръ деместикъ с четыредесятью тысящь, Фока же патрекый с Макидоны, Феодоръ Стратилатъ съ Фракы, с ними же и сановницы болярстии, и обыидоша Русь около. И съвещашяся Русь, изидоша вооружився на Грекы. И брани межди ими бывши зле, едва одолеша Грецы. Русь же возвратишяся къ дружине своей къ вечеру, нощию же влезоша в лодия и отбегоша. Роман же посла на дромоны, елико бяху в Константинеградъ, с Феофаномъ патрекиемъ на Русь. Феофанъ же лодейныя воя прежде оурядивъ и оуготовивъ, потомь же и слезами себе утверьдивъ, Руси ожидаа, в лодияхъ на ня ити исъкрытна, глаголемаго Фара, стражница, в нейже огнь влагаемъ на просвещение в нощи, се на оустьи Понта стражду дея, зане ту частое разбойничьство на страны нагнаниа, ихже изби Раклий. Тоу дожда полка Рускихъ лодиа, раздруши и и оустроеномъ огнемъ пожже; оусрете бо а в лядехъ съ огнемъ и пущати нача трубами огнь на лодии Роусскиа, и бысть видьти страшно чюдо. Русь же, видевше пламень, вметахоуся въ воду морскую, хотяще оубрести, и мнози погебоша, и тако и прочий възвратишяся на побегъ восвоаси. Темъ же пришедшимъ в землю свою, поведааху кыйждо своимъ о бывшемъ и о оляднъмъ огни: "якоже молниа, рече, иже на небесехъ, Грецы имутъ оу себе, и пущающе жгоуть насъ. И сего ради не одолехомъ имъ". Игорь же пришедъ нача воа совокупляти многи, посла по Варягы за море, вабя а на Грекы, и пакы хотя пойти на Грекы.

В лето 6450 Симионъ иде на Хорваты и побеженъ бысть Хорваты и оумре, оставивъ сына своего Петра князя Болгаромъ. В се же лето родися Святославъ оу Игоря.

В лето 6451 пакы приидоша Оугри на Царьградъ и миръ створиша съ Романомъ, възвратишяся въсвоаси.

В лето 6452 Игорь съвокупи вой многы: Варягы, Русь и Поляны и Словени и Кривичи, Вятичи и Тивирицы и Печенегы наа и тали оу нихъ поима и поиде на Грекы в лодиахъ и на конехъ, хотя мьстити себе. Се слышавше Корсунци, послаша к Роману, глаголюще: "Се идоуть Русь бес числа корабли и покрыли соуть море". Такоже и Болгаре послаша весть, глаголюще: "Идоуть Русь и наали соуть себе Печенегы". Се слышавъ царь, посла къ Игорю лучьшии боляре, моля и глаголя: "Не ходи, но возми дань, еже ималъ Олегь, и придамъ и еще к той дани". Такоже и к Печенегомъ посла паволокы и злато много. Игорь же, дошедъ Дунаа, созва боляры своя и нача думати и поведа имъ речь царевоу. Реша же боляре Игореви: "Да аще се глаголеть царь, то что хощеть боле того? Не бившеся имати злато и сребро и паволокы! Еда веми, кто одолееть, мы ли, они ли? Или с моремъ кто съветенъ? Се бо ни по земли ходимъ, но по глубине морстей, обща же смерть всемъ". И послуша ихъ Игорь и повеле Печенегомъ воевати Болгарскую землю, а самъ въземъ оу Грекъ паволокы и злато и на вся своа воя и возвратися вспять и прииде к Киеву восвояси.

В лето 6453 присла Романъ и Констянтинъ и Стефанъ послы къ Игореви построити мира прьваго. Игорь же глагола о мире с ними. И послаша Игорь боляры своа к Роману. Романъ же созва своя боляры и сановникы, и повелеша Рускымъ посломъ глаголати и писати обоихъ речи на харатию: "Равно другаго съвещаниа, бывшаго при цари Романе и Констянтине и Стефане, христолюбивыхъ владыкъ. Мы отъ рода Рускаго поели: великого князя Игоря, именемъ Иворъ, и гостие и общий поели: Вуефастъ Святославль, сына Игорева, Искусеви Олги княгини, Слоуды Игоревъ, нейти Игоревъ, Оулебъ Володиславль, Канцалъ Предславинъ и прочий послании отъ Игоря, великаго князя Рускаго, и отъ всехъ князей и отъ всехъ людей земля Рускиа. Отъ тьхъ заповъдано обновити ветхий миръ и ненавидящаго добра и враждолюбца диавола разорити отъ многыхъ летъ и оутвердити любовь межди Грекы и Русью. И великий князь Игорь и его боляре и людие вси Рустии послаша насъ к Роману и Констянтину и Роману и Стефану, к великымъ царемъ Греческымъ сътворити любовь самеми царьми и съ всемъ болярствомъ и съ всеми людми Греческыми на вся лета, дондеже сиаеть солнце и весь миръ стоить. Иже помыслить отъ страны Рускиа разрушити таковую любовь и елико ихъ крещение приали суть, да приимоуть месть отъ Бога вседръжителя и осужение на погибель в сии векь и в будущий, а елико ихъ некрещень соуть, да не имоуть помощи отъ Бога, ни отъ Перуна, да не оущитятся щиты своими и да посечени боудоуть мечи своими и отъ стрелъ и отъ нага оружиа своего и да будоуть раби в си векъ и в боудущий. А великий князь Рускы и боляре его да посылають въ Грекы к великымъ царемъ Греческымъ посыла и съ гостьми, якоже имъ оуставлено есть, носяху поели печаты златы, а гость сребрены. И ныне же оувиделъ есть князь нашъ посылати грамоту къ царству вашему; иже посылаеми отъ нихъ бывають поели и гостие, да приносять грамоту, пишучи е сице: яко послахомъ кораблей селико, и отъ техъ да оувемы и мы, оже с миромъ приходять. Аще ли безъ грамоты приидоуть и предани будуть намъ, да держимъ и хранимъ, дондеже известимъ князю вашемув; аще ли рукоу не дадять и противятся, да оубьени боудоуть, да не взыщется смерть ихъ отъ князя вашего: аще ли оубежавши приидоуть в Русь, и мы напишемъ къ князю вашему яко имъ любо, тако сътворять. И аще приидоуть Русь бес купли, да не взимають месячна, и да запретить имъ князь словомъ своимъ, приходящей Роуси, здь да не створять в селехъ, ни въ странахъ нашихъ ничтоже зла. И приходящимъ имъ, да витають оу святого Мамы, да послеть царство наше, да испишють имена ихъ, и тогда възмоуть месячное свое, пръвое отъ града Киева и отъ Чернигова и Пераславля. Да входить въ градъ единеми враты съ царевымъ моужемъ безъ ороужиа моужъ 50 и да творять коуплю, еже имъ надобе, и пакы да исходять, и моужъ царства нашего да хранить я. Да аще кто отъ Руси ли отъ Грекъ оучинить криво, да оправять то. Входяще же Русь въ градъ, да не имеють власти купити паволокъ лише по 50 златникъ; и отъ тъхъ паволокъ аще кто купить, да показуеть цареву моужю, и тьй е запечатаеть и дасть имъ. И отходящей Руси отсюдоу, взимають отъ насъ, еже надобе брашно на поуть и еже надобе лодиамъ, яко оуставлено есть прьвие, и възвращаются съ спасениемъ въ страну свою и да не имеють власти зимовати у святаго Мамы. Аще оускочить челядинъ отъ Руси, по неже приидоуть въ страну царства вашего, и отъ святаго Мамы а будеть, да поимоуть и. Аще ли не обрящоуться, да на ротоу идуть наши хрестьяни по вере ихъ, Русъ, а нехрестьяне по закону своемоу, ти тогда отъ насъ взимають ценоу свою, якоже оуставлено есть преже, две паволоцы за челядина. Аще ли кто отъ людий царства нашего или отъ града нашего или отъ иныхъ градъ оускочить челядинъ нашь к вамъ и принесеть что, и да въспятять и опять, а еже что принеслъ боудеть, а все цело, и да возметь оу него златника два. Аще ли кто покоусится отъ Руси взяти что отъ людий царства вашего, иже то сътворить, покажненъ боудеть; аще ли взялъ будеть, да заплатить. Аще створить то же Гречинъ Русиноу, да прииметь тоу же казнь, якоже и онъ приалъ есть. Аще ключится Русиноу отъ Грекъ что оукрасти или Гречиноу отъ Руси, достойну есть возвратити е не точию едино, и цену его; аще оукрадено будеть продано, да вдасть ценоу его сугобо, и тъй покажненъ боудеть по закону Греческому и по оуставу Роускому. И елико хрестьянъ отъ власти нашея плененыхъ приведоуть Роусь, тоу аще боудеть оуноша или девица добра, да вдадять златникъ 10 и възмоуть и, аще ли есть средовечь, да вдасть златникъ осмь и возметь и, аще ли будеть старъ или детищь, да вдасть златникъ 5. Аще ли обрящутся Роусь работающе оу Грекъ, аще ли суть пленницы, да искоупаются по 10 златникъ Русь; аще ли коупилъ боудеть Гречинъ, подъ христомъ достоить емоу, да возметь цену, елико же далъ боудеть на немъ. А о КорсунстЬй стране, елико же есть градовъ на той части, да не имать власти князь Руский воевати на тьхъ странахъ, а та страна не покоряется вамъ. Когда ли аще просить вой отъ насъ князь Руский, дамы ему, елико боудеть емоу требе. И о томъ, аще обрящутся Русь коубару Греческую вьвержену на коемъ оубо месте, да не преобидять еа; аще ли вземъ кто что или человека поработить или оубьеть, да боудеть повиненъ законоу Русскомоу и Греческому. Аще обрящоуть Русь въ оустии Днепра Корсоуняны, рыбу ловяще, да не творять имъ зла никаковаго. Да не имеють власти Роусь зимовати въ оустьи Днепра, въ Бълобережеи, ни оу святого Елиоуферия, но егда приидеть осень, да идуть в домы своя, в Русь. А о сихъ, иже то приходять Чернии Болгаре и воюють въ стране Корсунстей, и велимъ князю Рускому, да ихъ не пущуеть, и да не пакостять стране его. И аще ключится показа некаа отъ Грекъ, соущихъ подъ властию царства нашего, да не имать власти казнити а, но повелениемъ царства нашего да прииметь якоже боудеть сътворилъ. Аще оубиеть хрестьянинъ Русина или Русинъ хрестьянина, да дръжимъ боудеть сътворивый убийство оть ближикъ оубьенаго, да оубьють и. Аще ли оускочить сътворивый оубой и аще боудеть имовить, да возмуть имение его ближний оубьенаго; аще ли есть неимовитъ и оускочить, да ищуть его, дондеже обрящется; аще ли обрящется, да оубьенъ боудеть. Аще ли кто оударить мечемъ или копиемъ или чимъ инымъ Роусинъ Гречина, да того ради греха заплатилъ сребра 5 литръ; такоже и Гречинъ Русина, по закону Роускомоу; аще ли есть неимовитъ, да колико можеть, в толико и проданъ будеть, да и порты, в нихже ходить, съимуть с него, а опрочь да на ротоу ходить по всей вере, яко не имеа ничтоже, и тако поущенъ боудеть. Аще ли хотети начнеть царство отъ васъ вой на противящася намъ, да пишеть к великому князю вашему и послеть к вамъ, елико хощеть, и оттоле оувидять и иныа страны, каку любовь имеють Грецы с Русию. Мы же написание все написахомъ на двою харатию: едина харатиа есть царства нашего, на нейже крестъ и имена наша написана, а на друзей поели ваши и гостие. Отходяще с посломъ царства нашего, да проводять к великомоу князю Рускомоу Игореви и к людемъ его, и ти, приимающе харатию, на ротоу идоуть хранити истинну, якоже мы съвещахомъ и написахомъ харатию сию, на нейже соуть имена наша написана. Мы же, елико насъ крестилися есмы, кляхомся церковию святаго Ильи въ соборной церкви и предлежащимъ честнымъ крестомъ и харатиею сею хранити все, еже есть написано на ней, и не преступати отъ него ничтоже. А иже пристоупить се кто отъ страны нашеа, или князь или инъ кто или крещенъ или некрещенъ, да не имать помощи отъ Бога, да боудеть рабъ свой векъ и в боудущий и да закланъ боудеть своимъ ороужиемъ. А на роть Русь да полагають щитъ свой и мечи свои нагы и прочее оружие и кленутся о всемъ, яже соуть написана на харатии сей, храните отъ Игоря и отъ всехъ людей отъ страны Рускиа въ прочаа лета выну. Аще ли кто отъ князь или отъ людей Рускихъ или хрестьянинъ или нехрестьянинъ престоупить клятву сию, и да будеть проклять отъ Бога и отъ Перуна". Послании же поели Игоревы приидоша къ Игорю с послы Греческыми и поведаша вся речи цяря Романа. Игорь же призва послы Греческиа, рече: "Глаголите вы, что есть царево слово"? И реша послы царевы: "Се посла ны царь, радуйтеся миру, хощеть миръ имети с тобою, великимъ княземъ Роускимъ, и любовь. И твои поели водили наши цари къ кресту и насъ послаша ротъ водите тебе и моужъ твоихъ". И обещася Игорь сице сътворити. И наоутрия призва Игорь послы: "Приидьте на холмъ, идеже стоить Перунъ". И покладоша оружиа своа и щиты и злато, и ходи Игорь роте и моужи его, елико поганыхъ Роуси, а христианную Русь водиша къ кресту въ церкви святаго Илии, иже есть надъ ручаемъ, конець Пасыньча беседы и Козары, се бо бе соборная церкви, много бо бе Варягь хрестьяныхъ. Игорь же, оутвердивъ миръ сь Грекы, отпусти послы къ цареви со скорою и челядию и воскомъ. Поели же исповедаша цареви и Грекомъ вся речи Игоревы, миръ и любовь. Игорь же нача княжити в Киеве, миръ имеа къ всемь странамъ. И приспе осень, и нача слати на Древляны, хотя примыслите болшюю дань.

О оубьение Игореве.

В лето 6453 рекоша дружина Игореви, вой его, глаголюще: "Отроцы Свентелжи изоделися соуть ороужьемъ и порты, а мы нази. Пойди, княже, в дань, а мы с тобою, да и ты, господине, добоудешь и мы". И послуша ихъ Игорь и иде в Дерева в дань, и примышляше къ пръвой дани и насилие творяше имъ и боляре его. И вземъ дань, поиде въ градъ свой. Идущу же ему въспять, размысливъ, рече боляромъ своимъ: "Идете з данию въ градъ, а язъ възвращюся опять", а боляре свои отпусти. И поиде Игорь вмале на Древляны, желаа болшего имениа. И слышаша Древляне, яко опять идеть, и сдумавше съ княземъ своимъ Маломъ: "Аще вьвадится волкъ во овцы, то выносить все стадо, аще не оубиють его; тако и сей, аще не оубьемъ его, то всьхъ насъ погоубить". И послаша к нему, глаголюще: "Почто идеши опять, поималъ еси дань свою". И не послуша Игорь. И вышедше изъ града ис Коростеня Древляне и оубиша Игоря и кто бе с нимъ, бе бо ихъ мало. И погребенъ бысть Игорь, и есть могила его оу Коростеня града в Деревехъ и до сего дни.

Олгино княжение Олга же бяше в Киеве съ сыномъ своимъ Святославомъ, бе бо еще младъ, и дядка оу него Асмоудъ, и воевода бе оу него Свентелдъ, тъй же отець Мстишинъ. Реша же Древляне: "Се князя оубихомъ Рускаго, поимемъ княгиню его за свой князь Малъ и сына еа Святослава и сътворимъ емоу, якоже хощеть". И послаша Древляны лоучьи моужи, числомъ 20, в лодии ко Олзе. И присташа подъ Боричевомъ, бе бо тогда вода текущи возле горы Киевскиа, и на подоле не седяху людие, но на горе. Градъ же бе Киевъ, идеже ныне есть дворъ Городятинъ и Никифоровъ, а дворъ княжь бяше в городе, идьже ныне есть дворъ Воротиславль и Чюдинь, а перевесище бе вне града. И бе вне града дроугий дворъ, идеже есть дворъ Доместюковъ, за святою Богородицею надъ горою, дворъ теремный, бе бо ту теремъ камень. И поведаша Олзе, яко Древляне приидоша. И возва а Олга к себе и рече: "Добре, гостие, приидоша"! Древляне же рекоша: "Приидохомъ кнегине". И рече има Олга: "Да глаголете, что ради приидоста семо"? Древляне же реша: "Посла насъ Деревскаа земля, ркучи сице: "Моужа твоего оубихомъ, бяше бо моужъ твой акы волкъ, восхищаа и грабя, а наши князи добри соуть, иже розделали землю Деревскоую, да пойди за князь нашь, за Малъ". Бе бо емоу имя Малъ. Рече же има Олга: "Люба ми есть речь ваша, оуже мне моужа своего не въскресити. Но хощю вы почтити заоутра предъ людми своими. А ныне идете вы в людию свою и лязите в лодии величающеся, и азъ по вы послю, и вы же рцете: "Не идемъ ни на конехъ ни пеши, но понесите вы в лодии". И възнесоуть вы в лодии". И отпусти а в лодию. Олга же повеле ископати яму великоу и глоубокоу на дворе теремьскомъ вне града. И заоутра Олга седяше в тереме, посла по гости. И идоша по нихъ, глаголюще: "Зоветь вы Олга на честь велику". Они же реша: "Пеши не идемъ, ни на конехъ, но понесите в лодии". Рекше Киане: "Намъ неволя, князь нашь оубьенъ, а кнеини наша хощеть за вашь князь". И понесоша ихъ в лодии. Они же седяху0, гордящеся въ перегбехъ, в великихъ соустоугахъ. И принесоша ихъ на дворъ ко Олге. И несше и ринуша ихъ вь ямоу и с лодиею. Приникъ же Олга, рече имъ: "Добра ли вы честь"? Они же реша: "Поуще ны Игоревы смерти". И повеле засыпати ихъ живыхъ. И посыпаша а. И посла Олга къ Древляномъ, рече имъ: "Да аще мя бы просите право, то прислете семо мужи нарочиты, да в велицей чести поидоу за вашь князь, цы да не поустять мя людие Киевстии". Се слышавше Древляне, избраша нарочитыхъ моужий 50, иже держаху Деревьскую землю. И послаша по Олгу. Древляномъ же пришедшимъ, повеле Олга мовь сътворити, ркучи сице: "Измывшеся, придете ко мне". Они же сътвориша мовь. И влезоша Древляне и начата мытися. И запроша с ними мовь и повеле зажещи. И тоу изгореша вси. И посла къ Древляномъ, сице рекоуще: "Се оуже иду к вамъ, да пристроите меды многы оу града, идеже убисте моужа моего, да плачюся надъ гробомъ его и сътворю трызну князю своему". Они же, то слышавше, свезоша меды многы зело и возвариша. Олга же, поимше мало боляръ, легко идоущи, прииде къ гробоу своего князя и плакася по немь велиимъ плачемъ. И повеле Олга надъ своимъ княземъ могилоу сыпати великоу. И яко ссыпаша, повеле трызну творити. Посемъ седоша пити Древляне. И повеле Олга отрокомъ слоужити пред ними. И реша Древляне ко Олзе: "Где соуть дроужина наша, ихъже послахомъ по тя"? Она же рече: "Идоуть по мне с боляры моужа моего". И яко оупишяся Древляны, повеле отрокомъ своимъ пити с ними, а сама отъиде кроме и повеле слоугамъ сещи Древляны. И посекоша ихъ 5000. А Олга возвратися къ Киеву и пристрой воа на останокъ ихъ.

Начало княжениа Святославля.

В лето 6454 Олга съ сыномъ своимъ, великимъ княземъ Святославомъ, събра вой многы храбры, иде на Деревенскую землю. Изидоша Древляне противоу. И снемшемася обема полкома на сьстоупль, и суну копьемъ Святославъ на Древляны, и копье леть въсквозе оуши коневи и оудари в ноги коневи, бе бо дътескъ. И рече Свентелдъ и Асмоудъ: "Князь оуже почалъ, потягнемъ по князи". И побегоша Древляне и затворишяся въ градехъ своихъ. Олга же оустремися съ сыномъ Святославомъ на Коростень градъ, яко ти бяху оубили князя еа, и седе около града съ сыномъ своимъ. А Древляне затворишяся въ градь и бьахуся крепко изъ града, ведяхоу бо, яко сами оубили князя и на что ся предати. И стояши Олга лето и не може взяти града и оумысли сице. Посла къ граду, глаголюще: "Что хощете доседети, а вси гради ваши предашася мне и ялися по дань и дълають нивы земля своя, а вы хощете изомрети гладомъ, не имущеся по дань". Древляне же рекошя: "Ради ся быхомъ яли по дань, но хощеши мщати князя своего". Рече же имь Олга, яко "Азъ уже мстила князя своего, когда приидоша къ Киеву 2-е и третье и когда творихъ трызну князю своему, и оуже не хощю мщати, но хощю дань имати по малоу и, смирившися с вами, поидоу прочь". Рекоша же Древляне: "Что оу насъ хощеши? Ради даемъ медомъ и скорою". Она же рече: "Ныне оу васъ несть меду, ни скоры, но мало оу васъ прошю: дайте ми отъ двора по три голоуби и по три воробьи; азъ бо не хощю тяжкиа дани возложити на вы, якоже князь мой, но сего оу васъ прошю мала, вы бо есте изнемогли въ осаде". Древляне же ради быша. Събраша по всему градоу отъ двора по три голуби и по три воробьи и послаша къ Олзе с челобитьемъ. Олга же рече имъ: "Се оуже ся есте покорили мне и моему сыну и идете во градъ, а язъ заоутра отстоуплю отъ града и пойду къ своему граду". И Древляне же ради бывше, внидоша въ градъ и поведаша людемъ. И обрадовашяся вси людие въ граде. Олга же раздаа по голуби комоуждо своимъ, а инымъ по воробию и повеле коемуждо голуби и к воробьеви привязывати серу съ огнемъ, въвиваючи нитию с платомъ. И повеле Олга, яко смерчеся, пустити голуби и воробьи воемъ своимъ. Голуби же и воробии полетъша во гнезда своа, овии в голоубници, воробьеве же подъ стрехы, и тако възгарахуся голубницы, ово клети и вежи и одрины, и не бе двора, ни храмины, идеже не горяше, и не бе лзе оугасити, все бо возгоръся. И побегоша людие изъ града. И повеле Олга воемъ своимъ имати а. И пожже градъ и старейши града, прочий же людие изимаша и овехъ избиша, а иныя воемъ своемъ работъ преда, а останокъ ихъ на дань остави. И возложи на нихъ дань тяжку, и две части идета къ Киеву, а третиа къ Вышегороду, ко Олзе, бе бо Вышегородъ Олзинъ. И иде Олга по Деревской земли съ сыномъ своимъ и с вой своими, уставливаючи оуставы и крокы, и соуть становища еа. И прииде во градъ свой Киевъ съ сыномъ своимъ, великимъ княземъ Святославомъ, и пребывше лето едино.

В лето 6458 иде Олга к Новугороду и оустави по Мсте погосты и дани и по Ладозе дани и оброкы, и ловища еа соуть по всей земли, знамениа и места и погосты, и сани еа стоять въ Пьскове, и по Днепру перевесища и села, и по Десне есть села Олзины и до сего дне. Изрядивши, возвратишяся сыну своемоу въ Киевъ и пребываше с нимъ в любви.

Крещение Олзино въ Цареграде.

В лето 6463 иде Олга въ Грекы, прииде къ Царюграду, и бе тогда царь Иванъ, именемъ Чемьский. И прииде к немоу Олга. И видевь ю доброу соущю лицемъ и смысленоу, и оудивися царь разуму ея, беседова к ней, рекъ ей: "Подобна еси царствовати въ граде семъ с нами". Она же, разумевши, рече къ цареви: "Азъ погана есмь, да аще мя хощеши крестити, то крести мя самъ, аще ли не крестиши мя, то не крещуся". И крести ю царь с патриархомъ. И просвещена же бывши, радовашеся душою и тъломъ. И пооучи ю патреархъ о вере, рече ей: "Благословена ты в женахъ Рускыхъ, яко возлюби светь, а тму остави! Благословити тя имуть сынове Рустии в последний родъ внукъ твоихъ". И заповеда ей о церковномъ чину и о молитве и о посте и о милостыни и о воздержании тела чиста. Она же, поклонивши главоу, стоаше, яко гоуба напааема, внимающе оучениа, и поклонивьшеся патреарху, глаголюще: "Молитвами твоими, владыко, да съхранена боуду отъ сети неприазнены". Бе же нарече имя ей въ крещении Елена, якоже и древняа царица, мати великаго Констянтина. И благослови ю патреархъ и отпусти ю. И по крещению возва ю царь и рече ей: "Хощю тя пояти женоу себе". Она же рече: "Како хощеши мя пояти жену себе, крестивъ мя самъ и нарекъ мя дщерию, а въ хрестьянехъ того несть закона, а ты самъ веси". И рече ей царь: "Оболстила мя еси, Олго"! И вда ей многы дары, злато и сребро и паволокы и съсоуды различныя, и отпусти ю, нарекъ ю дщерью себе. Она же, отходя восвоаси, и прииде къ патреарху, благословенна просяще отъ него на домъ. И рече ему: "Людие мои погани и сынъ мой, дабы мя Богь соблюлъ отъ всякого зла". И рече патреархъ: "Чадо мое верное, въ Христа крестилася еси и въ Христа облечеся: Христосъ тя съхранити имать, якоже съхрани Еноха въ первыа роды и потомъ Ноя в ковчезе, Авраама отъ Авимелеха, Лота от Содомлянъ, Моесеа отъ Фараона, Давида отъ Сауля, три отрокы в пещи, Данила отъ звери; тако и тебе избавить отъ неприазни и отъ зверий". И благослови ю патреархъ, и иде с миромъ во свою землю. Пришедши же к Киеву, и присла к ней царь Греческий, глаголя, яко "Много дарихъ тя, ты бо глаголеши ко мне, яко аще возвращуся в Русь, многы дары послю ти, челядь и воскъ и скору и воа на помощь". И отвещавши Олга, рече царевымъ посломъ: "Аще ли ты, царю, такоже постоиши оу мене въ Почайне, якоже и азъ в Соуду, тогда ти дамъ". И отпусти послы, сеа рекше. Живяше же Олга съ сыномъ своимъ Святославомъ, и оучашеть и мати креститися, и небрежаше того, ни во уши внимаше. Но аще кто хотяше волею креститися, не браняху, но ругахоуся томоу, невернымъ бо вера хрестьяньскаа оуродство есть. Олга же часто глаголаше: "Азъ, сыну мой, Бога познахъ, радоуюся, аще ты познаеши, радовати же ся начнеши". Он же не внимаше того, глаголя: "Како азъ хощю инъ законъ приати единъ, а дружина моя смеатися начноуть". Она же рече ему: "Аще ты крестишися, вси имуть то же творити". Он же неа послуша матери и творяше нравы поганскиа, не веды, аще кто не послушаеть матери, в беду впадаеть. Се же ктомоу гневашеся на матерь. Соломонъ бо рече: "Кажай злыа, приимаеть себе досажение". Но обаче Олга любляше сына Святослава, ркущи: "Воля Божиа да боудеть! Аще Богъ помиловати восхощеть роду и земли Рускиа, да возложить имъ на сердце обратитися къ Богу, якоже и мне Богъ дарова". И се рекше ей, моляшеся за сына и за людии по вся дни и нощи, кормящи сына своего до моужества его и до возраста его.

В лето 6472. Князю Святославу возрастьшю и возмужавыпю, нача вой совокупляти многы и храбры, бе бо и самъ храборъ и легокъ, ходя яко пардусъ, войны многы творяше, возъ по себе не вожаше, ни котла, ни мяса варя, но по тонкоу изрезавъ кониноу или звериноу или говядиноу, на оуглехъ испекъ, ядяше, ни шатра имеаше, но подкладъ подседелный постелаше и в головахъ седло; такоже и вой его и прочий вси бяху. И посылаше къ странамъ, глаголя: "Хощю на вы ити"! Иде на рекоу Окоу и на Волгоу. И налезе Вятичи. И рече Вятичемъ: "Комоу дань даете"? Они же рекоша: "Козаромъ по щлягу отъ рала даемъ".

В лето 6473. Иде Святославъ на Козары. Слышавше Козари, изидоша противу съ княземъ своимъ Каганомъ. И истоупишяся обои, и одоле Святославъ Козаровъ и градъ ихъ Белую Вежу взя и Языкы победи и Касогы.

В лето 6474. Победи Святославъ Вятичи и дань на нихъ положи.

В лето 6475. Иде Святославъ на Доунай на Болгары, и бившимся обоимъ, и одоле Святославъ и взя городовъ 80 по Доунаеви. И седе, княжа тоу, в Переяславцы, емля дань на Грецехъ.

В лето 6476. Приидоша Печенези на Рускоую землю, а Святославъ бяше в Переяславцы. И затворися Олга съ вноукы своими, Ярополкомъ и Олгомъ и Володимеромъ, въ граде Киеве. И оступиша Печенези градъ в силе велице бесчисленое множество около града. И не бе лзе вылести изъ града и вести послати, и изнемогаху людие гладомъ и водою. И собравшеся людие оноя страны Днепра в лодияхъ, обоноу страну стоаху, и не бе лзъ внити въ Кыевъ ни единому ихъ, ни изъ града къ онемъ. И въстужаша людие въ граде и реша: "Несть ли кого, иже бы моглъ на ону страноу дойти и реши имъ: "Аще не пристоупите оутре подъ градъ, предатися имамы Печенегомъ". И рече единъ от-рокъ: "Азъ преидоу". И реша: "Иди". Он же14 изыде изъ града съ оуздою и ристаше сквозе Печенеги, глаголя: "Не виделъ ли коня никтоже"? Бе бо оумеа Печенежскый. И мняхуть и своего. И яко приближися к реце, свергь порты и соуноуся въ Днепръ и побреде. Видевши же Печенези, оустремившеся нань, стреляюще его. И не сътвориша ему ничтоже. Они же видевше со оноя страны, приеха въ лодии противу ему и взяша и в лодию и привезоша и къ дружине. И рече имъ: "Аще не подстоупите оутро подъ градъ, предатися людие хотять Печенегомъ". Рече же воевода ихъ, именемъ Претичь: "Подступимъ заутра в лодиахъ и подшедше княгиню и княжичи оумчимъ на сю сторону. Аще ли сего не сътворимъ, погоубити ны имать Святославъ". И бысть заутра шедше в лодияхъ противу свету и вострубиша вел ми трубами. И людие во граде кликнуша. Печенези же мнеша князя пришедша, побегоша оть града, Изыде Олга съ вноукымиа своими и с людми к лодиямъ. Видев же се князь Печенежскый, и возвратися единъ к воеводе Претичю и рече: "Кто се прииде"? И рече ему: "Людие оноа страны". И рече ему князь Печенежскый: "А ты князь ли еси"? И рече: "Азъ есмь моужь его и пришелъ есмь въ сторожехъ, а по мне идоуть вой многы съ княземъ бес числа множество". Се же рече, грозя имъ. Рече же князь Печенежьскый къ Претичю: "Буди ми дроугъ"! Онъ же рече: "Тако сътворю". И подаста рукоу междю собою, и дасть князь Печенежьскый Претичю конь, саблю, стрелы, онь же дасть емоу брони, щитъ, мечь. И отступиша оть града. И не бе лзе коня напоити на Лыбеди Печенегы. И послаша Киане къ Святославу, глаголюще: "Ты, княже, чюжи земли ищеши и блюдеши, а свою покиноувъ, мало бо не взяша насъ Печенези и матерь твою и детей твоихъ. Аще не поидеши и не оборониши, да пакы ны возмуть. Аще ти не жаль очины своеа, ни матери, сущи стары, ни детей твоихъ"? И то слышавъ Святославъ, вборзе вседь на коня с боляры своими и прииде къ Киеву и целова матерь свою и дьти своя. И сжалиси о бывшемъ оть Печенъть, събравъ воа и прогна Печенегы в поле. И бысть миръ.

О смерти Олгине.

В лето 6477. Рече Святославь къ матери своей и къ боляромъ своимъ: "Не любо ми есть в Киеве жити, хощю жити в Переаславцы в Доунаи, яко тьй есть среди земля моеа, яко ту вся благаа моа сходятся: отъ Грекъ паволокы и злато и вина и овощь, изъ Оугръ сребро и кони, из Руси скора и воскъ и медь и челядь". И рече Олга: "Видиши мя болну сущю: где хощеши отъ мене ити"! Бе бо разболеся оуже. Рече же емоу: "Погребъ мя, иди, аможе хощещи". И по трехъ днехъ оумре Олга. И плакася по ней сынъ еа и вноуцы еа, и людие вси плакахуся велми, несоша и погребоша на месте, на немже бе заповедала Олга. И не велела трызны творити надъ собою, бе бо прозветера имоущи, и тьй похорони блаженную Олгу. Си бысть предтекущиа хрестьанстьй земли, яко деньница предъ солнцемъ текущиа, яко заря предъ светомъ, сиа бо сияше, яко луна в нощи, в неверныхъ человецехъ, светящися яко бисеръ в кале; кални бо беша грехы неомовение святымъ крещениемъ, сиа же омыся коупелью святою, совлечеся греховныя одежда ветхаго человека Адама и в новый Адамъ облечеся, еже есть Христосъ. Мы же речемъ к ней: "Радуйся, Руское познание къ Богоу, начатокъ примирению тобою быхомъ"! Сиа пръвое вниде отъ Руси во царство небесное. Сию бо хвалять Роустии сынове, яко началницю, ибо и по смерти за нихъ Бога молящю, и прославляють и вси человеци, видящю ю отъ многь леть в теле лежащю неврежденну; якоже бо и въ животъ сохрани сию Господь блаженую Олгоу отъ противника и супостата диавола, такоже и по смерти тело еа нетленно съблюди.

В лето 6478. Святославъ посади Ярополка в Киеве, а Олга в Деревлянехъ. В се же время приидоша людие Новогородстии, просяща себе князь: "И аще вы не идете к намъ, то и мы найдемъ себе князя". И рече к нимъ Святославъ: "Абы кто шелъ к вамъ". И отпреся Ярополкъ и Олегъ. И рече Добрыня к Новогородцемъ: "Просите Володимера". Володимеръ бо бе отъ Малоуши, ключницы Олгины, сестра же бе Добрынина, отець же бе има Мако Любчянинъ. И бе Добрыня оуй Володимеру. И реша Новогородцы Святославу: "Вдай намъ Володимера". Он же рече имъ: "Вамъ есть". И пояша Новогородцы Володимера к себе. И иде Володимеръ с Добрынею, оуемъ своимъ, к Новугороду, а Святославъ в Переяславцю.

О победе Святославля на Болгары и на Грекы.

В лето 6479. Царствова Василий и Констянтинъ въ Цариграде. И прииде Святославъ въ Переаславець, и затворишася Болгаре въ градь. И излезоша Болгаре на сечю противу Святославу, и бысть сеча велика. И одолеваху Болгари, и рече Святославъ воемъ своимъ: "Оуже намъ пасти зде, потягнемъ мужескыи, братие"! И къ вечероу одоле Святославъ и вьзять градъ копьемъ. И посла къ Грекомъ, глаголя: "Хощю на вы ити и взяти градъ вашь, яко и сей". И реша Грецы: "Не хотимъ противу стати, но возми дань на насъ и на свои вой, и повежьте намъ, колико васъ, да вдадимъ по числу на главы". Се же реша Грецы, летяще подъ Русию, соуть бо Грецы льстиви и до сего дне. И рече имъ Святославъ: "Есть насъ 20.000". И прирече 1000, бе бо Роуси 1000 толко. И пристроиша Грецы на Святослава 100.000 и не даша дани. И поиде Святославъ на Грекы. И придоша противу Роуси. Видьвше же Роусь, и оубояшяся за множество вой. И рече Святославъ: "Оуже ся намъ некамо дети, волею и неволею стати противу, да не посрамимъ земли Рускиа, но ляжемъ костми тоуто; мертвы бо срама не имать, аще ли побегнемъ, то срамъ имамы; а не имамы оубежати, но станемъ крепко, азъ же пред вами поиду; аще ли глава моя ляжеть, то промыслите о себъ сами". И реша вой: "Идеже глава твоя боудеть, тоуто и наши боудуть". И исполчишяся Русь. И бе сеча велика. И одоле Святославъ. И побежаша Грецы. И поиде Святославъ къ градоу, воюа и грады разбиваа, яже стоять поусты и до сего дни. Царь же Греческий созва боляры своя в полату и рече имъ: "Что сътворимъ, яко не можемъ стати противоу ему"? И реша ему боляре: "Пошли к нему дары и искоуси имъ, любезнивъ ли есть злату и паволокамъ"? И послаша к нему злато и паволокы и мужа града и реша ему: "Глядай взора его и лица его и смысла его". Онъ же, вземъ дары, и иде къ Святославу. Яко приидоша Грецы с поклономъ, и рече: "Введите а семо". И вшедше, поклонишяся емоу и положиша предъ нимъ злато и паволокы. И рече Святославъ, кроме зря: "Возмите, съхраните, отроцы мои"! Они же приидоша къ царю. И царь созва боляре, и реша послании, яко "Приидохомъ к немоу и подахомъ дары, и ни възре на ня, но повеле съхранити". И рече единъ: "Искуси еще, поели оружие". Они же послоушаша его и послаша емоу мечь и ино ороужие. И принесоша к нему. Он же, приимъ, нача хвалити и любити и целовати царя. И приидоша опять къ царю и поведаша емоу вся бывшаа. И реша боляре: "Лютъ се моужь хощеть быти: имениа небрежеть, а ороужие емлеть. Имися по дань". И посла царь, глаголя сице: "Не ходи къ граду, а возми дань на насъ, еже хощеши". За маломъ бе не дошелъ Царяграда. И вдаша ему дань. Имаше же оу нихъ и за оубьеныя, глаголя, яко родъ его возметь. Взя же дары многи и возвратися в Переаславець с похвалою великою. Видев же мало дроужины своеа, рече к себе: "Еда како, прельстивше, избьють насъ"! Беша бо мнози побиты на полкоу. И рече: "Пойду в Роусь и приведоу боле того дроужины. И посла къ цареви в Дерестръ, рыка сице: "Хощю имети миръ с тобою твердъ и любовь". Сеи слышавъ царь, радъ бысть. И посла к немоу дары боле первыхъ. Святославъ же приа дары и поча думати с боляры своими, рыка сице: "Аще не сотворимъ съ царемъ мироу, и оувесть царь, яко мало насъ есть, пришедше, остоупять ны въ граде, а Рускаа земля далече, а Печенези с нами ратнии, да кто ны поможеть? Но сътворимъ миръ съ царемъ, се бо ны ся по дань ялъ, и то боуди доволно намъ. Аще ли что почнеть не оуправливати дани, изнова из Руси, совъкоупившеся с вой многы, поидоу на Царьградъ". И люба бысть речь воемъ. И послаша лоучшии моужи къ цареви. И приидоша в Дерестръ. И поведаша ихъ цареви. Царь же наоутре призва ихъ. И рече царь: "Да глаголють поели Русстии". Они же реша: "Тако глаголеть князь нашь: "Хощю любовь имети съ царемъ Греческимъ свершеноую прочаа вся лета". Царь же радъ бысть и повеле писцу писати Святославли речи все на харатию. И нача посолъ глаголати вся речи: "Равно другаго съвещаниа, бывшаго при Святославе, великомъ князи Рустемъ, и при Свентелде, писано при Феофиле синкеле и ка Иваноу, нарицаемомоу Чемскому, царю Греческомоу, въ Дерестре, месяца иоулиа 8, индикта 14".

О мироу Святославли съ Грекы. "Азъ, Святославъ, князь Роуский, якоже кляхься, и оутвержаю на свещании семь ротоу свою: хощю имети миръ и свершеноую любовь съ всякымъ царемъ Греческымъ и с Васильемь и с Констянтиномъ, съ богодухновенными цари, и съ всеми людми вашими и иже соуть подо мною Роусь, боляре и прочий, до конца века, яко николиже помышлю на страну вашю и елико есть подъ властию Греческою, ни власть Корсоунскую и елико есть градовъ ихъ, ни на страну Болгарьскую. Да аще инъ кто помыслить на страну вашю, да азъ боудоу противенъ емоу и борюся с нимъ. Якоже кляхся къ царемъ Греческымъ и со мною боляре и Роусь вся, да съхранимъ праваа съвещаниа; аще ли отъ техъ преже реченаа ихъ не съхранимъ, азъ и иже со мною и подо мною, да имеемъ клятву отъ бога, в негоже веруемъ, въ Пероуна и въ Волоса, скотиа бога, и да будемъ злати, яко злато, и своимъ оружиемъ да изсечени боудемъ. Се имейте въ истиноу. И якоже пинехросу сътворимъ к вамъ и написахомъ на харатии сей и своими печатми запечатлехомъ".

И сътворивъ же миръ Святославъ съ Грекы, поиде въ лодиахъ къ порогомъ. И рече ему воевода отечень Свентелдъ: "Пойди, княже, около на конихъ, стоять бо Печенези в порозехъ". И не послуша его, пойди в лодияхъ. И послаша Переаславцы к Печеньгомъ, глаголюще сице: "Идеть вы Святославъ в Роусь, вземъ имение многое оу Грековъ, а дружины с нимъ мало". Слышавше же Печенъзи, застоупиша порога. И прииде Святославъ къ порогомъ, и не бе лзе пройти пороговъ, и ста зимовати в Белобережи. И не бе оу нихъ брашна оуже, и бе гладъ великъ, яко по полугривне голова конячаа. И зимова Святославъ тоу.

Весне же приспевши, в лето 6480, поиде Святославъ в порогы, зимовавъ в Белобережи, и нападе нань князь Печенежскый Коуря: и оубиша Святослава и взяша главоу его, въ лбе его зделаша чашю, оковавши златомъ лобъ его, и пиаху из него. Свентелдъ же поииде къ Киевоу къ Ярополку. И бысть всехъ летъ княжениа Святославля 28.

В лето 6481 нача княжити Ярополкъ в Киеве, и воевода оу него Блоудъ.

В лето 6483. Ловы деющю Свентелдичю, именемъ Лютъ, исшедъ бо ис Киева, гнася по звери в лесъ. И оузре и Олегъ и рече: "Кто сей есть"? И реша емоу: "Свентелдичь". И заехавъ, оуби и, бе бо ловы деа Олегъ. И о томъ бысть Ярополкоу на Олга ненависть. И молвяше всегда Ярополку Свентелдъ: "Пойди на брать свой и приими власть его", хотя отмстити сына своего.

Оубьенье Олгово.

В лето 6485. Поиде Ярополкъ на Олга, брата своего, на Деревскоую землю. И изыде противу емоу Олегъ, ополчився емоу. И ступишяся обои. И победи Ярополкъ Олга. Побегшю же Олгу въ свой градъ, рекомый Вручай, и бе мость чрезъ гроблю ко вратомъ граднымъ, и стеснячися, другь друга спихахоу въ гроблю, и съпьхнуша и Олга съ мосту в дебрь людие мнози и оудавиша и кони и человецы. И вшедъ Ярополкъ въ градъ Олговъ, прия власть его. И посла искати брата своего. Искавшей не обретоша его. И рече единъ Древлянинъ: "Азъ видехъ вчера съпехнуша и с мостоу". И посла Ярополкъ искати брата своего: и влачиша троупиа из гробли оть оутрия и до полоудни и налезоша в ысподи Олга подъ трупиемъ и вынесоша и и положиша и на ковре. Прииде Ярополкъ надо нь и плачася и рече: Свентелдъ: "яжь, сего ты еси хотелъ"! И погребоша Олга на месте оу города Вероучего, и есть могила его и до сего дне оу Вручего. И приа власть его Ярополкъ. Оу Арополка же бе жена Грекини, и бе была преже черницею, бе привелъ отець его Святославъ и вда ю за Ярополка красоты ради лица еа. Слышавь же Володимеръ в Новегородъ, яко Ярополкъ оуби Олга, оубоявся, бежа за море, а Ярополкъ в Новегороде посади свой наместникъ. И бе владея единъ в Руси.

Начало княжениа великого князя Володимера Киевьскаго.

В лето 6488. Прииде Володимеръ к Новоугородоу с Варягы и рече наместникомъ Ярополчимъ: "Идете къ братоу моемоу и рцете ему: "Володимеръ грядеть на тя, устрой вой свои битися". И седе в Новегороде и посла к Рогволдоу Полтьскому, глаголя: "Хощю дщерь твою поати себе жене". Онь же рече дщери своей: "Хощеши ли за Володимера"? Она же рече: "Не хощу розути робичина, но Ярополка хощю". Бъ бо Рогволодъ пришелъ изъ замориа, имея бо власть свою Полтескъ, а Туръ в Тоурове, отъ негоже и Тоуровицы прозвашяся. И приидоша отроцы Володимери и поведаша всю речь Рогнединоу, дщери Рогволожи, Полтескаго князя. Володимер же собра воа многы: Варяги и Словени и Чюдь и Кривичи, и поиде на Рогволода. В се же время хотяху Рогнедъ вести за Ярополка. И прииде Володимеръ на Полтескъ и оуби Рогволода и сына его два, а дщерь его Рогнедъ поа жене себе. И поиде Володимеръ къ Киевоу с вой многы. И не може Ярополкъ стати противоу емоу и затворися в Киеве с людми и съ Блюдомъ. Стояше Володимеръ, обрывся на Дорогожицы межди Дорогожцемъ и Капичемъ, и есть ровъ тьй до сего дни. Володимер же посла къ Блоуду, воеводе Ярополчю, с лестию глаголя: "Поприай ми! Аще оубию брата своего, имети тя начну въ отца место, и многоу честь приимеши отъ мене, не азъ бо почахъ бити братию, но онъ, азъ бо, того же оубоався, приидохъ нань". И рече Блоудъ къ посломъ Володимеромъ: "Азъ боудоу тебе въ сердце и приазньство". О злаа лесть человъчьскаа! Якоже Давыдъ глаголеть: "Ядый хлебъ мой възвеличилъ есть на мя лесть". Сей бо лоукавноваша на князя своего лестью и съвещеваше на кровопролитие его. Се соуть неистовии человецы, иже приемше отъ господина своего князя честь и дары и тако мыслять о главе его на погоубление, горший соуть бесовъ таковии, якоже и Блоудъ преда князя своего, а приимъ отъ него чести многы, сьй бо бысть и повиненъ крови той. Затвори бо ся Блоудъ сьй съ Ярополкомъ, а летя подъ нимъ и сляше к Володимеру часто, веля ему приступати къ граду бранию, а самъ мысли оубити Ярополка, гражданы же не бе ему лзе оубити его. Не возмогь же Блоудъ, како бы его погоубити, замысли с лестию, веля емоу не излазити из града. И пришедъ, затворися в граде и не иде на брань. И рече Ярополкоу: "Киане слются к Володимеру, ркоучи: "Приступай къ граду, яко предамы ти Ярополка; побегни из града". Послуша его Ярополкъ и бежа из града и пришедъ, затворися въ граде Родне на оусть Оурси, а Володимеръ иде къ Киеву. И пакы пришедъ, оседе Ярополка в Родне. И бе гладь в немъ великъ, и есть притча си и до сего дни: "Беда яко в Родне". И рече Блоудъ Ярополку: "Видиши ли, колико оу брата твоего вой, намъ ихъ не пребороти, твори миръ з братомъ своимъ". Лстя подъ нимъ, сед рече. И рече Ярополкъ: "Тако буди". И посла Блоудъ к Володимеру, сице глаголя, яко "Събъсться мысль твоя: приведоу к тебе Ярополка, и пристройся и оуби его". Володимерь же, то слышавъ, вшедъ въ дворъ теремный отечень, о немь же преже сказахомъ, седе тоу с вой и съ дружиною своею. И рече Блоудъ Ярополкоу: "Пойди къ брату своемоу и рцы емоу: "Что ми ни вдаси, то азъ приимоу". И прииде Ярополкъ. И рече емоу Варяжко: "Не ходи, княже, оубьють тя, побегни в Печенегы и приведеши вой". И не послуша его. И прииде Ярополкъ к Володимеру, и яко полезе въ двери, подъяста и два варяга мечи подъ пазусь. Блоудъ же затвори двери и не дасть по немъ внити своимъ. И тако оубьенъ бысть Ярополкъ. Варяжко, видевъ, яко оубьенъ бысть Ярополкъ, бежа съ двора и иде в Печенегы и много воева на Володимера Печенеги, и едва призва и Володимеръ, заходивъ к немоу роте. И заляже Володимеръ братню жену Грекину, бе бо и непраздна, отъ нея же родися Святополкъ. Отъ греховнаго корене золъ плодъ бываетъ, понеже была бе мати его черницею, и Володимеръ второе заляже ю, но не по браку; прелюбодейчичь оубо бысть; темже и отець его не любяше, бе бо отъ двою отцю, отъ Ярополка и отъ Володимера. Посемъ реша Варязи Володимеру: "Се градъ нашь, мы его приахомъ, да хощемъ имати окоупъ на нихъ по две гривне съ человека". И рече имъ Володимеръ: "Пождите вы, даждь коуны збероуть за месяць". И ждаша за месяць, и не да имъ. И реша Варязи: "Солстилъ еси нами, покажи намъ путь въ Греки". Онъ же рече имъ: "Идете". И избра отъ нихъ моужи добры, смыслены и храбры и раздаа имъ грады. Прочий же идоша къ Царюграду въ Грекы. И посла пред ними Володимеръ послы къ царю, глаголя сице: "Се идоуть к тебе Варязи, не мози ихъ дръжати въ градь, да не сотворять ти зла, якоже и зде, но расточи а разно, а семо не поускай ни одного". И нача княжити Володимеръ в Киеве и постави кумиры на холму вне двора теремнаго: Перуна древяна, а главу его сребрену, а оусъ златъ, и Харса и Дажба и Стриба и Семаръгла и Мокошь. И жряху имъ, нарицающе богы, привожаху сыны своа и дщери. И жряху бесомъ и оскверняху землю требами своими. И осквернися кровьми земля Рускаа и холмъ тъй. Но благый Богъ не хотя смерти грешникомъ: на томъ холме ныне церковь стоить святого Василиа, якоже последи скажемъ; на преднее же возвратимся. Володимеръ же оуа своего Добрыню посади в Новегороде. И пришедъ Добрыня к Новоугороду, постави коумиръ Пероунъ надъ рекою Волховомъ, и жряху людие Новгородстии, яко Богоу. Володимер же бе побеженъ похотию женскою, и быша ему водимыа: Рогнед, юже посади на Лыбяди, идеже есть селце Предславино, отъ неяже роди 4 сыны: Изяслава, Мстислава, Ярослава, Всеволода и дщери две, а отъ Грекыни Святополка, а отъ Чехыни Вышеслава, отъ другые Святослава, Станислава, а отъ Болгарыни Бориса и Глеба, а первый на 10 сынъ Соудиславь, 12 Позвиздъ. А наложнице бе оу него 300 в Вышегороде, а 300 в Белегороде, а 200 на Берестовомъ в сельце, еже зовоуть ныне Берестовое. И бе несыть блоуда, приводя к себе мужьскиа жены и дьвица растлеваа, бе бо женолюбець, якоже и Соломонъ: бе оу Соломана женъ 700, а наложниць 300; мудръ 6е, а наконець погебе; съй же бе невегласъ, а наконець обрете спасение. Велий Господь нашь и велиа крепость его и разума его несть числа! Зло бо есть женьскаа прелесть, отъ нея же будемъ воздержащеся.

В лето 6489. Иде Володимеръ къ Ляхомъ и зая грады ихъ: Перымышль, Червенъ и ины грады. Того же лета и Вятичи победи и возложи нань дань отъ плуга, якоже отець его имаше.

В лето 6490. Заратишяся Вятичи, и иде на нихъ Володимеръ и победи ихъ второе.

В лето 6491. Иде Володимеръ на Ятвягы и победи а и взя землю ихъ. И прииде къ Кыеву и творяше требу коумиромъ с людми своими о победе с боляры. И реша старцы и боляре: "Мечемъ жребиа на сыны и на дщери наша, и отрока и деевицю, на негоже падеть, того зарежемъ богомь нашимъ".

О Иоанне хрьстианине и отцы его Христа ради оубитыхъ за въру. И бяше некто человекъ Божий единъ Варягъ, и бе дворъ его, идеже есть и ныне церкви святаа Богородица, юже создалъ Володимеръ. Бе Варягъ той пришелъ изъ Царяграда съ сыномъ своимъ Иоанномъ. И седяхоу в Кыеве, держаще втайне веру хрестьанскую. И бе оу него сынъ Иоаннъ, красенъ душею и теломъ. И на сего паде жребий по зависти диаволи, и не терпяше дьаволъ, власть имеа надо всеми, и сей бяшеть емоу яко тръно въ сердци. И тщашеся потребити себе оканный, не могы ему что сътворити, и наоусти нань люди. И реша, пришедше, погании, посла к немоу, яко "Паде жребий на сынъ твой, изволиша бо и возлюбиша и бози наши себе, да его сътворимъ требоу богомъ". И рече Варягъ: "Не соуть то бози, но древо сделано бездоушно, день есть, а по мале изгнееть; не ядять бо сии, не пиють, ни молвять, но соуть делании руками в древе сикирою и ножомъ, а Богь есть единъ на небесехъ, емоуже слоужать Грецы и кланяються; во имя Господа Исуса Христа, Сына Божиа, крещена есве, иже той сътворилъ небо и землю и солнце и лоуну и звезды и человека и далъ есть ему жити на земли. А ваши бози что сътворили? Но и сами вами сделани соуть. И не дамъ сына своего бесомъ". И ти же, шедше, поведаша людемъ. Они же, вземши оружие, приидоша нань и розьяша дворъ ихъ околоа его. Он же стоаше на сенехъ съ сыномъ своимъ. И реша ему: "Вдай сына своего, да вдамы и на требоу богомъ". Онь же рече: "Аще соуть бози, да пришлють единого по сынъ мой, а вы чему перетребоуетеся имъ"? И кликноуша Киане и подсекоша сени под ними, и такъ побита а, исповедающа ся хрестьяна: и приаста вечноую жизнь; за святоую веру моучена, приимши венець небесный съ святыми мученикы и праведникы. И не весть никто же, где положиша а, беаху бо человеци невегласи, погани.

В лето 6492. Иде Володимеръ на Родимичи. И бе оу него воевода Волчей Хвостъ. И посла передъ собою Волчея Хвоста. И срете и на реце Пищане. И победи Радимичи Волчей Хвостъ, темъ и Русь корять Радимичи, глаголящь: "Пищаньцы Волчьа Хвоста бегають". Быша же Радимичи отъ рода Ляховъ; пришедше, тоу ся вселиши и платять дань Роуси и повоз везуть.

Победи Болгары, иже по Волзе.

В лето 6493. Иде Володимеръ на Болгары з Добрынею, оуемъ своимъ, в лодиахъ, а Туркы берегомъ переведъ на конихъ; и победи Болгары. И рече Добрыня къ Володимеру: "Съглядахъ колодникъ, и соуть вси в сапозехъ: симъ дани намъ не дати, поидеве искати лапотникъ". И сотвори Володимеръ с Болгары миръ, и роте заходиша межди собою. И реша Болгаре: "Тогда не буди межди нами мира, егда камень начнеть по воде плавати, а хмель грязнути". И прииде Володимеръ къ Киеву.

О Срачиньской вере.

В лето 6494. Приидоша Болгаре, веры Бохмичи, глаголюще, яко "Ты еси князь мудръ и смысл енъ, но не веси закона; да веруй в законъ нашь и поклонися Бохмиту". И рече Володимеръ: "Какова есть вера ваша"? Они же реша: "Веруемъ Богу, а Бохмит ны оучить, глаголя: обрезати оуды тайныя, а свинины не ясти, а вина не пити, а по смерти же, рече, с женами похоти творити блудную; дасть бо Бохмитъ комоуждо по 70 женъ красныхъ и избереть едину красноу и всехъ красоту возложить на ту, и тъй боудеть ему жена; зде же, речеть, достоить блудъ всякъ творити на семъ свете; аще боудеть кто богать здъ, то и тамо, аще ли кто зде оубогь, тъй и тамо". И ина многа лесть, еяже нельзе писати срама ради. Володимеръ же слушаше ихъ, бе бо самъ любя жены и блужение многое, и послушаше сладко. Но се и ему не бе любо: обрезание оудовъ и о неядении мясъ свиныхъ, а о питии отнюдь рекъ: "Руси веселие бысть питие".

О Немечьской вере. Посемъ же приидоша отъ Римлянъ Немцы, глаголюще: "Приидохомъ отъ папежа послани". И реша ему: "Глаголеть к тебе папежь нашь: "Земля твоя, яко и наша земля, а вера ваша не яко вера наша; вера бо наша яко светъ есть: кланяемся Богу, иже сотвори небо и землю, звезды и месяць и всяко дыхание, а ваши бози древо соуть". Володимеръ же рече: "Како заповедь ваша"? Они же реша: "Пощение по силе. Аще ли кто ясть и пиеть, то все во славу Божию творить", рече оучитель нашь Павелъ. Рече же Володимеръ Немцемъ: "Идите назадъ, яко отцы наши сего не приали соуть".

О Жидовской вере. Се слышавше, Жидове Казарстии приидоша, ркуще: "Слышахомъ, яко приходили Болгаре и хрестьане, оучаще тя кто же вере своей, хрестьяне бо вероують егоже мы распяхомъ, а мы въруемъ единому Богу Авраамову и Исаакову и Ияковлю". И рече Володимеръ: "Что есть законъ вашь"? Они же реша: "Обрезатися, свинины не ясти, ни заечины, соуботу хранити". Онь же рече: "Где есть земля ваша"? Они же реша: "Въ Иерусалиме". Онъ же рече: "То тамо ли есте"? Они же реша: "Разгневася Богь на отцы наши и расточи ны по странамъ, грехъ ради нашихъ, и предана бысть земля наша хрестьяномъ". Онъ же рече: "То како вы и инехъ оучите, а сами отвръжени отъ Бога и расточени? Аще бы Богь любилъ васъ и законъ вашь, то не бы есте расточени по чюжимъ землямъ. Егда и намъ мыслете то же зло приати"!

О вере хрестьянстей. Посемъ же прислаша Грецы к Володимеру философа Кирила, глаголюще сице: "Слышахомъ, яко приходили соуть Болгаре, оучаще тя приати вероу свою, ихже вера оскверняеть землю, иже соуть проклятии паче всехъ человекъ, уподоблешеся Содомляномъ и Гомору, на нихже пусти Богь камение горющее и потопи а, и погрязоша, яко и сихъ ожидаеть день погибели ихъ, егда приидеть Богь судити на землю и погубить вся творящаа безаконие и скверны дьлающе. Сии бо омывають оходы своа и в ротъ вливають и по бороде мажются, нарицающе Бохмита. Такоже и жены ихъ творять тоу же веру и скверну и ино пуще - отъ совокуплениа мужьска и женска вькушають". Сии слышавъ Володимеръ, плюноу, рекъ: "Нечисто есть дело се"! Рече же философъ: "Слышахомъ же и се, яко приходиша из Рима оучить вере своей, ихже вера с нами мало развращена: слоужать бо опреснокы, рекше оплаткы, имже Богъ не преда, но повеле хлебомъ служити и преда апостоломъ и рекъ, приимъ хлебъ: "Се есть тьло мое, ломимое за вы"; такоже и чашю приимъ, рекъ: "Се есть кровь моа новаго завета". Сии же того не творять и соуть не исправили веры своеа". Рече же Володимеръ: "Приидоша ко мне Жидове, глаголюще, яко Немцы и Грецы вероують, егоже мы распяхомъ", Философъ рече: "Воистинну мы в того вероуемъ. Техъ бо пророци прорицахоу, яко Богоу родитися, а друзии распятоу быти и погребену и во третий день воскреснути и на небеса взыти; они же ты пророкы избиваху, другыя же претираху. Егда сбысться прореченйе техъ, сниде на землю и распятие приать и воскресе и на небеса взыде. Но оть сихъ Жидовъ ожидааше покааниа 40 и 6 летъ, и не покаяшяся, и посла на нихъ Римляны, и грады их разбита, а самехъ расточиша по странамъ, и работають въ странахъ". Рече же Володимеръ: "То что ради сниде Богъ на землю и страсть таковую приять"? Отвещав же философъ рече: "Аще хощеши послоушати, да скажоу ти изначала, что ради сниде на землю Богъ". Онь же рече: "Послушаю, радъ". Нача философъ глаголати оть начала небу и земли все по ряду, оть Адама до потопа, оть потопа до преселениа Вавилоньскаго, отъ преселениа Вавилоньскаго до Давыда царя и до Авъгуста и до рожества Христова и до крещениа Его и до страсти Господня. Семоу же глаголющю, Володимеръ же сладко послоушаше. И рече Володимеръ: "Что ради отъ жены родися и водою крестися и на древе распятся"? Философъ рече: "Сего ради, понеже исперва родъ человечьскый женою съгреши и дьяволъ прелсти Евву и Адамъ отпаде раа; такоже и Богъ отместие даа диаволу: женою первою спаде Адамъ из раа и оть жены воплотися Богъ, повеле в рай выйти верьнымъ. А еже на древе распяту быти - сего ради: оть древа вкоушь, отпаде породы, Богъ же на древе страсть приа, да диаволъ побеженъ бысть древомъ, и отъ древа животнаго приимоуть праведнии. А еже водою обновление: понеже при Нои оумножившимся въ человецехъ грехомъ, наведе Богъ потопъ на землю и потопи человекы водою. Сего ради рече Богъ: "Понеже погоубихъ водою человекы, греха ради, ныне же пакы водою оцищающа грехы человекомъ". Обновление водою, ибо Жидовьскый родъ в мори очистишяся оть Египетьскаго злаго нрава, понеже бо вода измыла бысть прьвие, рече бо: "Духъ Божий ношаашеся верху воды", еже бо ныне крестятся водою и духомъ. Преображение бысть первое водою, яко и Гедеонъ преобрази посемъ, и егда прииде к нему аггелъ, веля ему ити на Мадиамы, он же, искоушаа, рече къ Богу, положивъ роуно на гоумне, рече: "Аще боудеть по всей земли роса, а на роуне соуша". И положи роуно. И заоутра видевъ по всей земли росу, а на роуне соуша. И рече: "Еще искоушю: аще боудеть по всей земли соуша, а на роуне роса". И бысть тако. Се же преобрази, яко инострани беша преже соуша, а Жидове роуно, последи же на странахъ роса, еже есть святое крещение, а на Жидьхъ соуша. Пророцы же проповедаша, яко водою обновление боудеть. Апостоломь же оучащимъ по вселенней веровати, ихъ оучение мы, Грецы, приахомъ, и вся вселеннаа вероуеть оучению ихъ. Поставилъ же есть Богъ единъ день, воньже хощеть соудити, пришедъ съ небеси, живымъ и мертвымъ, въздати комоуждо по деломъ его, праведнымъ царство небесное и красотоу неизреченную и веселие бес конца и не оумирати въ векы, грешникомъ же моука огнена и червь неоусыпаай, тма кроменаа, и муце не боудеть конца; тако ждуть мучениа иже не вероують къ Богу нашему Иисусу Христоу, мучими боудоуть во огни, еже ся не крестять". Сии рекъ, показа Володимероу запоноу, на нейже бе написанъ страшный соудъ Господень, и показываше емоу одесноую праведныа, въ веселии предъидоуща в рай, а ошюу грешники, идоуща в моукоу вечноую. Володимер же, воздохнувъ, рече: "Добро симъ одесноую, горе же симъ ошюу". Философъ рече: "То аще хощеши одесноую стати съ праведными, то крести ся". Володимеръ же положи на сердци своемъ, рекъ: "Пождоу еще мало", хотя испытати о всехъ верахъ. Володимеръ же сему философоу дары многы давъ, отпусти его с великою честью.

О испытании веры.

В лето 6496 созва Володимеръ боляры своа и старцы градскыя и рече имъ: "Се приходиша ко мне Болгаре, ркоуще: "Приими законъ нашь"; посемъ же приходиша и Немцы, и ти хваляхоу законъ свой, и по сихъ приходиша Жидове; после же приходиша Грецы, хуляще всехъ законы, свой же хваляще законъ, и много глаголаша, сказающе отъ начала мироу о бытии всего мира. Соуть же хитро сказающе, чюдно слышати ихъ, дроугый светъ поведають быти: "Да аще кто вероуеть въ нашю веру, тъй пакы, оумиръ, въстаеть и не оумирати ему въ векы; аще ли въ инъ законъ стоупить, то на ономъ свете въ огни горети". Да что оума предаете и что отвещаете"? И реша боляре и старцы, яко "Своего никто же хоулить, но хвалить. Аще хощеши испытати гораздо, то имаши оу себе моужи, пославъ, испытай когождо ихъ слоужбу, и кто како слоужить Богоу". И бысть люба речь князю и всемъ людемъ. И исбра мужи мудры и смыслены, числомъ десять, и реша имъ: "Идете прьвое въ Болгары и испытайте первое вероу ихъ". Они же идоша. И пришедше, видьша сквернаа дьла ихъ и кланяние в ропатехъ и приидоша в землю свою. И рече имъ Володимеръ: "Идете пакы в Немцы и зглядайте такоже и оттудоу идете въ Грекы". Они же идоша в Немцы и зглядавше церковную службу ихъ.

О испытании веры хрестьанскиа. Приидоша Царюграду и внидоша къ царю. Царь же испыта, что ради приидоша. Они же поведаша емоу вся бывшаа. И се слышавъ царь, радъ бысть и честь великоу сътвори имъ в тъй день. Наоутрия же посла къ патреарху, глаголя сице: "Приидоша Роусь испытать веры нашеа, да пристрой церковь и клиросъ и самъ оучинись во святительскиа ризы, да вилять славоу Бога нашего". И се слышавъ патриархъ, повеле созвати клиросъ и по обычаю сътворше праздникъ и кандила въжгоша и пениа и ликы съставиша. И иде царь с ними въ церковь, и поставиша а на пространне месте, показующе красотоу церковноую и пениа слоужбы архиерейскыи и предстоание дияконъ и сказающе имъ слоужение Бога своего. Они же въ изумени бывше и оудивлешеся, похвалиша слоужбоу ихъ. И призваша ихъ царя Василий и Констянтинъ, реста имъ: "Идета в землю вашю". И отпустиша а с дары великы и съ честью. Они же приидоша в землю свою. И съзва князи и боляры своя и старцы и рече Володимеръ: "Се приидоша послании нами моужи, да слышимъ оть нихъ бывшее". Рече: "Скажите ми предъ боляры, рече, моими и людми моими нарочитыми". Они же реша: "Ходихомъ в Болгары, како ся кланяють въ храмехъ, ркоучи в ропатехъ: стоаще бес пояса и поклонився сядеть, глядить семо и овамо, яко бесенъ, и несть веселиа в нихъ, но печаль и смрадъ в нихъ великъ, и несть добръ законъ ихъ. И приходихомъ к Немцемъ и видехом въ храмехъ ихъ слоужбы творяще и красоты не видехомъ никоеа. И приидохомъ въ Грекы; и ведоша ны, идеже слоужать Богоу своему: и не вемы, на небесехъ ли есмы были или на земли, несть бо на земли таковаго вида и красоты таковыя, недоумеемъ бо сказати, токмо то вемы, яко отиноудь ту Богъ съ человекы пребываеть. И есть служба ихъ оть всехъ странъ, мы оубо не можемъ забыти тоа красоты, всякъ бо человекъ, аще вкоусить сладка, последи же горести не приимаеть; тако и мы не имамы зде быти". Отвещав же боляре, рекоша: "Аще бы лихъ законъ Греческый, то не бы баба твоа приала, Олга, яже бе мудрейши всехъ человекъ". Отвещав же Володимеръ и рече: "Где крещение приимемъ"? Они же рекоша: "Где ти, господине, любо".

О взятии Корсунстемъ и о крещении князя Володимера. И поиде Володимеръ с вой на Корсоунь градъ Греческый. И затворишася Корсоуняне въ граде, и ста Володимеръ обонъ полъ града в лимени, дале града стрелища единого. И боряхоуся крепко гражане. Володимеръ же обьстоа градъ, и изнемогаху людие въ граде. И рече Володимеръ ко гражаномъ: "Аще ся не вдасте, стоати имамъ зде за 3 лета". Они же не послушаша того. Володимеръ же изрядивъ вой свои и повеле приступати къ градоу и персть сыпати. Сим же спущемъ, Корсоуняне подкопаша стену градскоую и крадяху сыплемоую персть и ношаху персть к себе въ градъ сыплющее посредиа града; и вой присыпахоу боле, Володимеръ стояще. И се моужъ Корсоунянинъ стрели, именемъ Анастасъ, написавъ сице на стреле: "Кладязи, яже соуть за тобою отъ востока, ис того вода идеть по трубъ, оковавши переймите". Володимер же видевъ се и възревъ на небо и рече: "Аще ся боудеть, и самъ ся крещу". И ту абие повеле копати прекы трубамъ, и преяша воду: и людие изнемогаху ноуждею, водною жаждею, и предашяся. И вниде Володимеръ во градъ и вси вой его. И посла Володимеръ къ царема Василию и Констянтиноу, глаголя сице: "Сей градъ ваю сильный взяхъ; слышахъ же и се, яко сестру имате девоую: аще еа не вдасте за мя, тъа сотворю граду вашемоу, яко и сему сътворихъ". Се слышавъша царя, быста печальна, и въздаста весть, сице глаголюща: "Не достоить хрестьаномъ за поганыа даати; аще ся крестиши, тьа и се полоучиши и царство небесное полоучиши приати и с нами единоверникъ боудеши; аще ли сего не хощеши сътворити, не можемъ вдати сестры своеа за тя". И се слышавъ Володимеръ, рече посланымъ отъ царю: "Глаголета царема тако, яко азъ крещюся, яко испытахъ преже сихъ дний законъ вашь, и есть ми любъ, вера ваша и служение, еже бо ми поведаша послании наши мужи". И се слышавше цари, ради бывше и оумолиша сестроу свою, именемъ Анноу, и послаша к Володимероу, глаголюще: "Крестися, и тогда послеве к тебе сестроу свою". Рече же Володимеръ: "Да пришедъ с сестрою вашею крестите мя". И послоушаста царя и посласта сестру свою и сановники некыя и прозвитеры. Она же не хотяше ити, яко "В поганыа, рече, иду, лоуче бы ми зде оумрети". И реста ей брата: "Егда како обратить тобою Богъ Роускоую землю въ покаание, а Греческоую землю избавиши от лютыа рати. Видиши, колико зла сътвориша Роусь Грекомъ? И ныне аще не идеши, тъже имуть сътворити намъ". И едва ю приноудиша. Она же, седши в кубару, целовавши оужикы своа с плачемъ и поиде чрезъ море. И яко прииде Корсуню, изидоша Корсуняне с поклономъ и ведоша ю во градъ и посадиша ю в полатъ. По Божию же строению в се время разболеся Володимеръ очима и не видяше ничто же и тоужааше вельми и не домышляшется, что сътворити. И посла к немоу царица, ркоуще: "Аще хощеши избыти болезни сеа, то вскоре крестися. Аще ли, то не имаши избыти сего". Сии слышавъ Володимеръ, рече: "Да аще се истинна боудеть, то поистинне великъ Богъ крестьянескъ". И повеле креститися. Епископъ же Корсоуньскый с попы царицыны, огласивъ, крести Володимера. И яко возложи рукоу нань, и абие прозре. Видьв же Володимеръ напрасное исцеление, и прослави Богъ, рекъ: "Топерво оуведахъ Бога истиннаго". Се же оувидевше боляре его, мнози крестишася. Крести же ся въ церкви святого Иакова, и есть церкви стоащи въ Корсоуни среди града, идеже торгь деють Корсоуняне; полата же Володимеря въкраи церкви стоить и до сего дни, а царицина полата за олтаремъ. По крещении же приведе царицю на обручение. Се же несведущеи неправо глаголють, яко крестился есть в Киеве, ини же реша въ Василеве, дроузии же инако скажють. Крещеноу же Володимеру, предаша ему веру хрестьянскоую, рекоуще сице: "Да не прельстять тебе нецыи отъ еретикъ, но вероуй, сице глаголя: "Вероую во единого Бога Отца, вседръжителя, творца небоу и земли", и до конца вероу сию. И пакы: "Вероую въ единого Бога Отца нерождена и во единого Сына рождена и въ единъ святый Духъ исходящь: три собьства свръшена, мыслена, разделяему числомъ, собьственымъ собьствомъ, а не божествомъ, разделяеть бо ся неразделно и совокупляется неразмесно. Отець бо Богъ Отець, присно сый, пребываеть въ отчьстве нерожденъ, безначаленъ, начало и вина всемъ, единемъ нерожденымъа старей сый Сыну и Духови, отъ негоже раждается Сынъ преже всехъ векъ, исходить же Духъ святый и безъ времени и безъ тела; вкоупе Отець, вкупе Сынъ, вкупе Духъ Святый есть. Сынъ подобносоущенъ и безначаленъ Отцю, рождениемъ точью раздньствуа Отцу и Духу. Духъ есть пресвятый, Отцю и Сыноу подобносоущно и присносоущно, Отцю бо отчьство, Сыноу же сыновьство, святому же Духу исхождение; Отець въ Сыне, ли въ Духе престоупаеть, и Сынъ во Отца и Духа, и Духъ ли въ Сына, ли въ Отець, неподвижима бо свойствиа. Не трие Бози, единъ Богъ, по немоу же едино божество въ трехъ лицехъ. Хотениемъ Отца же и Духа свою спасти тварь, отчьскыхъ ядръ, ихже не отступи, сшедъ, въ дьвьческое ложе пречистое, яко Божие семя, вшедъ и плодъ съдушевноу, словесному же и оумноу, не преже бывшю приемъ, изыде Богъ воплощенъ и родися неизреченно и дъвьство Мати съхрани нетленно, не смятение ни размешение ни изменениа пострадавъ, но пребывъ еже бысть и еже не бе, и приимъ рабий зракъ истинною, а не мечтаниемъ, всяческыи, разве греха, намъ подобенъ бывъ: волею бо родися, волею взалка, волею вжада, волею троудися, волею оустрашися, волею оумре, истинною, а не мечтаниемъ; вся естественаа неоклеветаны страсти человечьства. Распять же ся и смерть вкоусивъ безгрешный, въскресъ во своей плоти, не видевши истлениа, на небеса взыде и седе одесную Отца; приидеть же пакы съ славою соудити живымъ и мертвымъ; якоже взыде съ славою и плотию, тако и снидеть. К симъ едино крещение исповедаю водою и Духомъ. Пристоупаю пречистымъ Тайнамъ; кланяюся Древоу честному и всякомоу кресту и святымъ мощемъ и святымъ съсудомъ. Вероую же седми съборъ святыхъ отець, иже есть прьвый в Никии, иже проклята Ария, и проповъда вероу непоручноу и правоу; вторый съборъ въ Констянтине граде святыхъ отець 150, иже прокляша Макидониа духоборца и проповедаша Троицю единосущьноую; третий же съборъ во Ефесе святыхъ отець 200 на Несториа, егоже прокленше, проповедаша святоую Богородицю; четвертый съборъ в Халкидоне святыхъ отець 630 на Еитиха и Диоскора, еюже проклята святии отцы, изгласивше свершенаго Бога и свершена человека Господа нашего Иисуса Христа; 5 съборъ въ Цариграде святыхъ отець 100 и 65 на Оригенова преданна и на Евагрия, ихже прокляша святии отцы; 6 съборъ въ Цариграде святыхъ отець 170 на Сергиа и Пира, ихже прокляша святии отцы; седмый соборъ в Никеи святыхъ отець 350 прокляша тъхъ, иже не кланяють святымъ иконамъ. Не приима же оучениа оть Латинъ, ихже оучение развращенно: влезше бо въ церковь, не поклоняются иконамъ, но стоа поклонится и поклонився напишеть кресть на земли и целоуеть и въставъ прость, станеть на немъ ногама; да легъ целуеть, а въставъ попираеть. А сего апостоли не предаша, предали бо соуть апостоли крестъ поставленъ целовати и иконы предаша - Лоука бо евангелистъ прьвое написа, посла в Римъ -, якоже глаголеть Василий: "Икона на прьвый образъ преходить". Пакы же и землю глаголють материю: да аще имъ есть земля мати, тъ и отець имъ небо, искони бе сътвори Богъ небо, таже и землю. Тако глоголеть Господь: "Отче нашь, иже есть на небесе". Аще ли по сихъ разумоу земля есть мати, то почто плюете на матерь свою? Да семь ю лобзаете и пакы оскверняете. Сего преже Римляне не творяху, но исправляхоу на всехъ соборехъ, сходящеся оть Рима и оть всехъ престолъ. На 1 соборе, еже на Ариа в Никии, оть Рима Силивестръ посла епископы и прозветеры, оть Александриа Афонасиа, оть Царяграда Митрофанъ посла епископы оть себе, и тако исправляаху вероу. На 2-мь же соборе оть Рима Дамаскъ, оть Александриа Тимофей, оть Антиохиа Мелетий, Кирилъ Иерусалимьскый, Григорей Богословъ. На 3-ем же соборе Келестинъ Римскый, Кирилъ Александрьскый, Оувеналий Ерусалимьскый. На 4-мь соборе Леонтий Римскый, Анатолий Царяграда, Оувеналий Иерусалимьскый. На 5-мь соборе Римский Василий, Евтихий Царяграда, Аполинарий Александрьскый, Домнинъ Антиохискый. На 6-мь соборе оть Рима Агафонъ, Георгий Царяграда, Феофанъ Антиохийскый, оть Александриа Петръ мнихъ. На седмомь же соборе Андрианъ оть Рима, Тарасий Царяграда, Политианъ Александрьскый, Феодорить Аньтиохийскый, Илиа Иерусалимьскый. И сии вси с своими епископы сходящеся исправляху. По седмом же соборе Петръ Гоугнивый съ инеми, шедъ в Римъ, престолъ въсхвативъ, развративъ веру и отвръгся престола Иерусалимьскаго и Александрьскаго и Царяграда и Антиохийскаго и возмутиша Италию всю; сеюще оучение свое разно. И темъ же держать не въ едино съглашение веру, но разноговии попове единою женою оженився слоужить, а дроузии до седмии женъ поимающе слоужать, ихже блюстися оучениа; пращаютьже греховъ на дароу, еже есть злее всего. Богъ да съхранить тя отъ него".

Иде Володимеръ ис Корсоуни къ Киеву и скруши вся идолы, а люди крести. Володимер же посемъ поемъ царицю и Анастаса и попы Корсоунскиа с мощьми святаго Климента и Фива, оученика его, пойма ссуды церковныя и иконы на благословение себе. Постави же церковь в Корсоуни на горе, иже ссыпаша среди града, крадоучи приспоу; та же церкви стоить и до сего дни. Взя же и 4 кони медяны, иже стоять за святою Богородицею, якоже не ведущи мнять и мрамаряны соуща. Власть же за вено Грекомъ опять Корсоуни, царици деля. А самъ прииде къ Киеву и повеле коумиры избивати, овы иссещи, а дроугиа огневи предаша. Перуна же повеле прявязати къ коневи к хвосту и влещи изъ горы по Боричеву на Роучай, и 12 моужъ приставиша бити жезлиемъ. Се же не яко древу чюющу, но на поругание бесоу, иже прелщаше симъ образомъ человекы, да возмездие прииметь отъ человькъ. Вель еси, Господи, и чюдна дела твоя! Вчера чтимъ отъ человекъ, а днесь пороугаемъ! Вле-чемоу же ему по Роучаю къ Днепру, плакахуся его невернии людие, еще бо не бяху приали святого крещениа, и привлекше вриноуша и в Днепръ. И пристави Володимеръ: "Аще где принесеть и, то и отревайте его отъ брега, дондеже порогы проидеть, ти тогда останитеся его". Они же повеленое сътвориша. И яко поустиша и, пройде порогы сквозе, изверже и ветръ на Рень, и оттоле прослоу Перуна Рень, якоже и до сего дни словеть. Посемъ же Володимеръ посла по всемоу градоу, глаголя: "Аще кто не обрящется на реце, богать или оубогъ или нищъ или работникъ, противенъ мне да боудеть". Се слышавше людие, с радостию исходяхоу, радующеся и глаголюще: "Аще бы се не добро было, не бы сего князь и боляре приали". Наоутрея же изыде Володимеръ с попы царицыны и Корсоунскыми на Днепръ, и снидеся бес числа людии. И влезоша въ воду и стоаху овии до шии, а друзии до персий, младенцы же отъ брега, а дроузии младенцы дръжаще, свершени же бродяхоу, попове же молитвоу творяще стоаху. И беаше видети радость на небеси и на земли, толико душъ спасаемыхъ. А дьяволъ стояще, глаголя: "Оувы мне, яко и отсоудоу прогонимъ есмь! Зде бо мняхъ жилище себе имети, яко зде не соуть оучениа апостольска, ни соуть ведоуще Бога, но веселяхся о слоужбе ихъ, еже слоужахоу мне, и се оуже побеженъ есмь отъ невегласа, а не отъ апостолъ, ни мученикъ; не имамъ оуже царствовати въ странахъ сихъ". Крестившимъ же ся людемъ, и идоша кождо въ домы своя. Володимеръ же радъ бывъ, яко позна самъ Бога и людие его, возревъ на небо и рече: "Боже, сътворивый небо и землю, призри на новыя люди своа сиа и дажь имъ, Господи, оуведети тебе, истиннаго Бога, якоже оуведаша страны христьанскыя, и оутверди вероу в нихъ правоу и несъвратноу, и мне помози, Господи, на соупротивнаго врага, да надьяся на тя и на твою дръжаву, побеждоу козни его". И сие рекъ, повеле роубити церкы и поставляти по местомъ, идеже коумири стоаху. И постави церковь святаго Василиа на холме, идеже стоаше коумиръ Пероунъ и прочий, идеже творяхоу требы князи и людие. И нача по градомъ ставити церкы и попы и люди на крещение приводити по всемъ градомъ и по селомъ. И пославъ имати нарочитыхъ людей дети и даати ихъ на оучение книжное. Матери же чадъ сихъ плакахуся по нихъ, еще бо не бяхоу ся оутвердили верою, но яко по мертвецехъ плакахуся. Симъ же раздааномъ на оучение книгамъ, събыстся пророчество на Роуской земли, глаголющее: "Въ оны дни оуслышать глоуси словеса книжнаа, и ясенъ боудеть языкъ гоугнивыхъ". Рече Господь: "Радость бываеть на небеси о единомъ грешнице кающимся", се же ни единъ, ни два, но бесчисленое множество къ Богу пристоупиша, святымъ крещениемъ просвещени отъ нихъ. Единъ Богъ въ Троицы певаемъ, а демони проклинаеми отъ благоверныхъ моужъ и женъ, иже приаша крещение и покаание и отпущение греховъ, но вси людие хрестьанстии избрани Богомъ.

Володимеръ раздели землю свою сыномъ своимъ. Володимеръ же просвещенъ самъ и сынове его и земля его. Бе оу него сыновъ 12: Вышеславъ, Изяславъ, Святополкъ, Ярославъ, Всеволодъ, Святославъ, Мстиславъ, Борисъ, Глебъ, Станиславъ, Позиздъ, Соудиславъ. И посади Вышеслава в Новегороде, а Изяслава въ Пльтьсце, Святополка Турове, Ярослава в Ростове. Оумершю же Вышеславоу старейшемоу, в Новегороде, посади Ярослава в Новегороде, а Бориса в Ростове, а Глеба в Моуроме, Святослава в Деревехъ, Всеволода въ Володимере, а Мстислава Тмуторокани, Станислава въ Смоленце, Соудислава въ Плескове. И рече Володимеръ: "Се не добро, еже мало городовъ около Киева". И нача ставити грады по Десне и по Въстри и по Трубежи, по Суле и по Въстугне. Нача нарубати моужи лучии отъ Словенъ и отъ Кривичь и отъ Чюди и отъ Вятичь, и отъ сихъ насели грады. Бе бо рать от Печенегъ, и бе воюяся с ними и одолеваа имъ.

В лето 6497 постави князь Володимеръ в Киве 1-ю церковь святаго Георгиа, ноября 26. О граде Володимери, иже в Соуздалской земли.

В лето 6498 иде Володимеръ в Суздалскоую землю и постави градъ въ свое имя Володимерь и спомъ осыпа и церковь святую Богородицю соборноую древяну постави и вси людие крести Роускиа и наместницы по всей земли. Градъ Володимерь оть Золотыхъ воротъ до Рожественыхъ воротъ шесть сотъ саженей и сорокъ саженъ, а старой ветчаной городъ оть Рожественыхъ воротъ до конець спа въ длиноу к Зачатию шесть сотъ саженъ и двадесятъ саженъ. И всего оть Золотыхъ воротъ въ длину тысяща и двесте и 60.

В лето 6499 посла Володимеръ и взя оу Фотия патреарха Царегородского 1-го митрополита Киевоу Леона, а Новоугородоу архиепископа Акима Корсоунянина, а по инымъ градомъ епископы и попы и диаконы, иже крестиша всю землю Роускоую. И бысть радость всюдоу. И прииде Новоугородоу архиепископъ Акимъ и требища разори и Пероуна посече и повеле влещи и въ Волховъ. И повръзавши оужи, влечахоуть и по калоу, бьюще жезлиемъ, пихающе. И в то время вшелъ бяше в Перуна бесъ, вопя в немъ: "О горе, охъ мне, дастахся немилостивымъ симъ рукамъ"! И вриноуша его въ Волховъ. Онъ же, пловя сквозе Великий мостъ, и връже нань палицю, глаголя: "Людие Новогородстии, и симъ тешащеся, поминайте мене бьющеся"! на немже и ныне безоумнии, оубивающеся, оутьхоу творять бесомъ. Заповедаша же нигде же никомоу же приати его. И иде Пидьблянинъ рано на рекоу, хотя грънцы вести въ градъ, онь же Перунъ приплу к берегоу, и отриноуша и шестомъ: "Ты, рече, Перушице, досыти еси елъ и пилъ в Новегороде, а нынеча поплови прочь, плый в бездноу окаанное"!

О создании церькви святыа Богородица въ Киеве Десятинныя Володимеръ же живяше в законе хрестьанстемъ и помысли создати церковь пресвятыя Богородица и пославъ приведе мастеры оть Грекъ. Наченшоу же здати и яко сконча зиждя, оукраси ю честными иконами и пороучи ю Анастасоу ерею, Корсоуняниноу, и попы Корсоуньскыа пристави слоужити ей, вда тоу все, еже бе взялъ в Корсоуни: иконы и сосоуды, кресты.

О Белегороде, иже близъ Киева.

В лето 6500 Володимеръ заложи Белъгородъ и наведе вонь изъ иныхъ городовъ и многы люди сведе вонь, бе бо любя градъ тъй.

О Переаславли Рускомъ, иже близъ Киева.

В лето 6501 иде Володимеръ на Хорговаты. Пришедшю же емоу с войны Хорговатьские, и се Печенези приидоша по оной стране отъ Соулы. Володимеръ же поиде противу имъ и срете и на Троубежоу на бродоу, где ныне Переасловець. И ста Володимеръ на сей стороне, а Печенъзи на оной стороне, и не смеаху сии на оноу стороноу, ни они на сю стороноу. И приеха князь Печеньжьскый к реце и возва Володимера, рече ему: "Выпустите свои моужи, а язъ свой моужъ, да ся борета: да аще твой моужъ оударить моимъ, да не въюемъ за 3 лета, аще ли нашь моужъ ударить твоимъ, да въюемъ за три лета". И разидошяся разно. Володимер же прииде в товары, посла Берендичи по товаромъ, глаголя: "Нетоу ли таковаго мужа, иже бы ся, ялъ с Печеньжиномъ"? И не обретеся нигде же. И заоутра приехаша Печенъзи и свой моужъ приведоша, а в нашихъ не бысть. Почя тоужити Володимеръ, посылаа по всемъ воемъ. И прииде единъ старъ моужъ къ князю и рече емоу: "Княже, есть оу мене единъ сынъ менший дома, а с четырми есми вышелъ, а той дома. От детства бо его несть кто имъ оударивалъ. Единою бо ми сварящюся на него, ономоу же мнущю кожю, и разгневався нами, преторже кожу рукама". Князь же, се слышавъ, радъ бысть, посла понь. И приведоша и къ князю. И князь поведа ему все. Он же рече: "И самъ не ведаю, могоу ли. Да искоусите мя. Аще есть здъ быкъ великъ и силенъ"? И налезоша и томъ часе. И повеле раздражнити вола. И возложиша нань железа горяща и поустиша вола. И побеже волъ мимо его, и похвати вола рукою за бокъ и вырва кожю с мясомъ, елико ему рука заа. И рече емоу Володимеръ: "Можеши ся с нимъ бороти". Наоутриа приидоша Печенези и почаша звати: "Несть ли моужае Сев нашь готовъ стоить". Володимер же той нощи повеле облещися воемъ во ороужие. И приступиша к реце обои, и выпоустиша Печенези моужъ свой, бе бо великъ зело и страшенъ; выпоусти же Володимеръ и свой моужъ. И оузре Печенеженинъ и посмеяся, бе бо средний тъломъ. И размеривше межи обема полкома и поустиша а к себе, и ястася. И почаста ся крепко брати. И оудавиг Володимерь моужъ Печенежина в рукоу до смерти и оудари имъ о землю. И кликноуша вой Роустии, Печенези же побежаща, Роусь же погнаша, секоуще ихъ. Володимеръ же радъ бысть и заложи городъ на бродь томъ и нарече Переаславль, зане переа славу отрокъ тьй. Володимеръ же великымъ моужемъ сътворивъ его и отца его и възвратися в Киевъ с победою и славою великою.

В лето20 6504. Володимеръ, видевъ церковь свершеноу и вшедъ в ню, помолися Богоу, глаголя: "Господи Боже, призри с небеси и виждь, посети винограда своего и сверши, егоже насади десница твоа, новыя люди сиа, имже обратилъ еси сердце в разумъ познати тебе, истиннаго Бога. Призри и на церковь твою сию, юже создахъ недостойный рабъ твой во имя рожедшаа тя Матере и приснодевыа Богородица: да аще кто помолится въ церкви сей, то оуслыши молитву его и отпоусти грехы его, молитвъ ради пречистыа Богородица". Помолившюся ему, рекъ сице: "Даю церкви всесвятей Богородици отъ имениа моего и отъ градовъ моихъ десятоую часть". И положи, написавъ клятву, въ церкви сей, рекъ: "Аще се кто пороушить, да боудеть проклятъ". И дасть десятину Анастасоу Корсоуняниноу. Сътвори же праздникъ великъ в той день боляромъ и старцемъ людскымъ и оубогымъ раздаа имение много.

О церкви Преображениа в Василеве. По сихъ же приидоша Печенези к Василеву, и Володимеръ с малыми людми изыде противу, и не могъ Володимеръ стати противоу имъ, подбегоста подъ мостомъ, одва оукрыся отъ противныхъ. И тогда обещася Володимеръ поставити церковь в Василеве святаго Преображениа, бе бо в той день Преображение Господне, егда сиа бысть сеча. Избывь же Володимеръ сего, и постави церковь и сотвори праздникъ великъ, свари 300 берковскыхъ медоу, созва боляры своа и посадникы и старейшины отъ всехъ градъ и люди многы и раздая оубогымъ 300 гривенъ. И праздновавъ князь 8 дний и возвратися къ Кыеву на Оуспение святей Богородици и тоу сътвори праздникъ великъ, съзываа бесчисленое множество народа. Видяше людии хрестьаны соуща, радовашеся душею и тьломъ. И тако по вся лета творяше. Бе бо любя словеса книжнаа Володимеръ, слыша бо евангелие чтомо: "Блажении милостиве, яко ти помиловани боудуть", и пакы: "Продайте имениа ваша и дадите нищимъ", и пакы: "Не скрывайте себе скровища на земли, идьже тля тлить и татие подкопывають, но скрывайте себе скровища на небесехъ, идеже ни тля тлить, ни татие крадоуть", и Давида глаголющю: "Блажень мужъ милоуа и даа", Соломона же слыша, глаголюща: "Даай нищему, Богу взаимъ даеть",-сиа слышавъ, повеле всякому нищемоу и оубогомоу приходите на княжъ дворъ и взимати всякоу потребу, питие и ядение и отъ скотникъ кунами. Оустрои же се, рекъ, яко немощнии, болнии, иже не могуть дойти двора моего, повеле пристроити кола, и въскладаше на кола хлебы и мяса, рыбы и овощь разноличный, медъ в бочкахъ и квасъ, возяхоу по граду, впрашающе, гдь болнии нищий, не могущей ходити, и темъ раздавахоу напотребоу.

О пирехъ, иже оустави князь Володимеръ моужемъ своимъ. Еще же пакы творяше и се людемъ своимъ: по вся неделя оустави на дворе въ гриднице пиръ творити боляромъ и гридемъ и сотскымъ и десятскымъ, нарочитымъ людемъ при князи и съ князи. Бываша на обеде томъ множество отъ мясъ, отъ скота и отъ зверины, и бе по обилию всего. Егда подпиахуться, начаху роптати на князя, глаголюще: "Зло есть нашимъ головамъ ясти древяными лжицами, а не сребреными"! Се слышавъ Володимеръ, повеле исковати лжици сребрены и повеле класти людемъ, егда ядяхоу, рекъ сице, яко "Сребромъ и златомъ не имамъ налести люди, а с людми добоудоу злато и сребро, яко дедъ мой и отецъ мой доискаху людми злата и сребра". Бе бо Володимеръ любя люди и доумаа с ними о оустроении земномъ, о ратехъ и о съставе земнемъ. И бе живя съ князми околними его миромъ: з Болеславомъ Лятьскымъ и Стефаномъ Оуторскимъ и съ Андрихомъ Чешьскимъ. И бе миръ межи ими и любовь. И живяше Володимеръ въ страсе Божий. И оумножишяся разбоеве. И реша епископы Володимеру: "Се и оумножишяся разбойници, почто не казниши ихъ"? Онъ же рече имъ: "Боюся греха". Они же реша ему: "Ты поставленъ еси отъ Бога на казнь злымъ, а добрымъ на милование: достоить ти казнити разбойници, но съ испытаниемъ". Володимер же отвергъ виры, нача казнити разбойникы. И реша епископи и старцы: "Рать многа, а еже вира, то на конихъ и на ороужихъ боуди". Живяше Володимеръ по оустроению отчю и дъдню.

О семь, како прехитриша Белогородцы Печенегь.

В лето 6505. Володимероу же шедшю к Новугороду по връховнии вой на Печенегы, бе бо рать велика зело в се время, оуведавше Печенези, яко князя нетоу, приидоша и сташа около Белагорода и не дадяху вылести изъ града. И бъ гладъ великъ во граде. И не бе лзе Володимеру помощи, не бе бо вой оу него, Печенегь же множество. И оудолжися осада въ граде, и бе гладъ великъ. И сътвориша вече в городе, рекше: "Се оуже хощемъ помрети отъ глада, а отъ князя помочи нету. Да лоуче ны помрети, вдадимся Печенегомъ, кто живъ боудеть или мертвъ, уже бо помираемъ отъ глада". И тако сътвориша. Бе же единъ старець не быль на вечии томъ и вопроси, что ради вечие было. И людие поведаша емоу, яко оутре хотять предатися Печенегомъ. Се же слышавъ, посла старейшины градскиа и рече имъ: "Слышахъ, яко хощете ся предати Печенегомъ". Они же реша: "Не стерпять людие глада". И рече имъ: "Послоушайте мене и не предайтеся за три дни, и азъ что вы велю, то сътворите". Они же ради, обещася сътворити. И рече имъ: "Сберете кто отъ себе по горсти овса или пшеници или отроубъ". Они же шедше ради снискавша. И повеле женамъ сътворити цежь, въ немже варять кисель, и повеле ископати кладязь и въставити в кладязь кадь и налиати цежь. И повеле ископати дроугый кладязь и въставити тамо другоую кадь, и повеле искати меду. Они же шедше взяша медоу лоукно, бе бо погребено в зимли во княжой медуши, и повеле рассытити велми и волиати во кладязь. Оутро же послаша по Печенеги. И реша гражане Печенегомъ: "Поймете к себе таль нашоу, а вы поидите до десяти моужъ въ градъ нашь видьти, что ся дееть въ граде нашемъ". Печенези же ради бывше, мняще, яко предатися хотять, поаша оу нихъ тали, а сами избраша лоучшии моужи въ родвхъ и послаша въ градъ, да разглядають, что ся дееть въ граде. И приидоша во градъ, ркоша имъ людие: "Почто гоубите себе! Коли можете перестоати насъе Аще стоите за 10 летъ, что можете сотворити намъ, имеемъ бо кормьлю отъ земля. Аще ли веры не имете, да се оузрите своима очима. И приведоша ихъ ко кладязю, идеже цежъ, и почерпоша ведромъ и лиахоу в клады. И яко свариша кисель, и поемше ихъ, приведоша къ дроугомоу кладязю и почръпоша воды и начаша ясти пръвое сами, потом же и Печенези. И оудивившеся, ркоша: "Не имоуть семоу веры наши князи, аще не ядять сами". Людие же налиаша корчагоу цъжа и сыты отъ колодязь и вдаша Печенегомъ. Они же, пришедше, исповедаша вся бывшаа. И варивша, ядоша князи Печенежьскиа и подивишася. И поимше тали своа, а онехъ поустивьше, идоша отъ града восвоаси.

В лето 6509. Преставися Изяславъ Володимеричь.

В лето 6519. Преставися Анна цариця.

В лето 6522. Ярославу соущю в Новегороде и оурокомъ дающе къ Киевоу 2000 гривенъ отъ года до года, 1000 в Новегороде гридемъ раздавахоу. Тако даахоу вси посадникы, а Ярославъ сего не дааше Киеву отцю своемоу. И рече Володимеръ: "Требите поуть и мосты мостите", хотяше бо ити на Ярослава, сына своего, но разболеся.

О преставление великого князя Владимера.

В лето 6523. Хотящю ити Володимероу на Ярослава, Ярослав же посла за море и приведе Варягы, бояся отца своего. Но Боге не дасть радости диаволоу. Володимеръ же разболеся. В то же время бе оу него Борисъ. Печенегомъ же идоущимъ на Роусь, посла противу имъ Бориса, самъ бо боляше велми, въ нейже болезни скончася на Берестовомъ иоулиа въ 15 день. И потаиша и, бе бо Святополкъ въ Киеве, в нощь же межи клетьми проимаша помостъ и в коверъ опрятавша и и оужи свесиша на землю и возложиша и на сани, везше, поставиша и въ святей Богородице. Се же оуведавше люди, бес числа снидршяся и вложиша и въ гробъ мраморенъ и съхраниша тело его с плачемъ, блаженаго великаго князя Владимера.

О оубиение Борисово. Святополкъ седе в Киеве по отцы и призва Кианы и многы дары имъ раздая, отпусти я. Пославъ же к Борису, глаголя: "Брате, хощю с тобою любовь имети и къ отню ти предамъ", лестьно, а не истинно глаголаше. И пришедъ Вышегороду нощию отай, призва Поутшю и Вышегородскиа боляре, рече имъ: "Повежьте ми поистинне: приазньство имеете ли ко мне"? Поутша рече: "Вси мы можемъ головы своа положити за тя". Видев же диаволъ, искони ненавидя добра человеку, яко всю надежу свою положилъ есть на Господа святый Борисъ, начать подвижнее бывати, обреть бо, якоже Каина, на братоубийство горяща Святополка окааннаго, оуловить мысль его, яко да избьеть братию свою и самъ прииметь всю власть единъ. Тогда призва к себе окаанный проклятый Святополкъ, съветникъ всемоу злу и началникъ всеа неправды, и отвръзъ прескверняа оуста и испоусти злый свой гласъ, рече Поутчине чади: "Аще оубо обещастеся головы своя положите за мя, то шедше, братия моа, гдь обрящете брата моего Бориса и, смотривше времени, оубити его. И обещася ему сътворити. О таковыхъ бо пророкъ рече: "Скори соуть пролиати кровь бес правды". Блаженый же Борисъ, якоже се бяше воротилъ, и ста на Алте шатры. И реша емоу дружина: "Пойди сяди в Киеве на столе отца своего, се бо вой вси в роукоу твою соуть". Онь же к нимъ отвещавъ, рече: "Не боуди того подняти роуки на брата своего, еще же и на старейшаго, его быхъ имелъ яко и отца". Се слышавъше вой, разидошася отъ него, а самъ оста токмо съ отрокы своими. Бяше же в день соуботный, и бе в тоузе и в печали съкрушеннымъ сердцемъ, вшедъ в шатеръ свой, плакашеся и жалостно гласъ свой испоущаше: "Слезъ моихъ не призри, Владыко, да якоже оуповаю тя, тако съ твоими рабы да приимоу часть и жребий съ всеми святыми, яко ты еси Богъ милостивъ и тебе славоу всылаемъ, Отцю и Сыноу и святомоу Духоу, и ныне и присно и в векы векомъ. Аминь. Помышляше же мучение и страсть святаго мученика Никиты и како святей Варваре свой отець оубийца бысть и приемля во оуме слово премудраго Соломона: "Праведници въ веки живоуть, отъ Господа мзда имъ и строение отъ Вышняго", и о семь словеси токмо оутешаашеся. Таже бысть вечеръ, и повеле пети вечернюу, а самъ нача творити молитвоу вечернюю съ слезами горкыми и съ воздыханиемъ и стенаниемъ многымъ. По сихъ леже спати. И бяше сонъ его въ мнозей мысли и в печали крепце и страшне, и възбноувъ рано, и виде, яко годъ оутрени есть - бе же въ Святоую неделю - и рекъ к прозвитеру своемоу: "Въставъ начни оутренюу". Самъ же, обоувъ нозе свои и оумывъ лице свое, начать молитися ко Господу Богоу. Послании же приидоша отъ Святополка на Алто в нощь тоу и подстоупиша близъ шатра и слышаша гласъ блаженаго страстотерпца, поюща псалмы заоутреняа, бяше бо емоу и весть о оубьении. И яко конча оутренюу, начать молитися, зря ко икони Господни, глаголя: "Господи Иисусе Христе, иже симъ образомъ явися на земли, изволивый своею волею пригвоздитися на крестъ и приимъ страсть грехъ ради нашихъ, и сподобимся тако прияти страсть". И яко оуслышаше топоть золъ окола шатра, и трепетенъ бывъ, нача слезы испоущати отъ очию своею и глаголаше: "Слава ти, Господи, яко о всемъ томъ сподобил мя еси зависти ради приати горкоую смерть и все пострадати любве ради словесе твоего. Не всхотехъ бо себе самъ взискати, ничтоже себе изволихъ, по апостолу: "Любы терпить, всемоу вероу емлеть, не ищеть своихъ си", и пакы: "В боазни любви несть, но свершенаа любы вонъ измещеть страхъ", тьмже, Владыко, душа моа в роукоу твоею есть выиноу, яко закона твоего не забыхъ, яко Господу годе тако бысть". И яко оузре прозветеръ его и отрокъ, иже слоужааше предъ нимъ, господина своего дряхла и печалию оболиана соуща зело, расплакастася и глаголюща: "Милый наш господине драгый, коликой благости сподобленъ бысть, яко не восхотъ противитися братоу своемоу любве ради Христовы, коликы воа дръжа в роукоу своею"! И си рекша, оумилистася. И абье оузреста текоущихъ к шатроу блистаниа оружиа и мечное оцищение: и безъ милости прободенъ бысть, честное и многомилостивое тело его, святаго блаженаго страстотръпца Христова Бориса, насоуноу и копьи Поутша и Талець и Оловичь и Ляшко. Видев же се отрокъ его, връжеся на тело его, рекый: "Да не останоу тебе, господине мой драгый, да идеже красота лица твоего оувядаеть, тоу и азъ сподобленъ боуду животь свой скончати". Бяше же и родомъ Оугринъ, именемъ Георгий. Бе же возложилъ на него Борисъ гривноу златоу, любимъ бо бе имъ паче меры. Тоу же и того прободоша. Святый же Борисъ, яко оураненъ, искочий исъ шатра въ оторопе. И начаша глаголати стоаща окроугъ его: "Что стоите, зряще? Пристоупимъ, скончаемъ повеленое намъ". Сии слышавъ блаженный, и нача молитися имъ и милъ ся деати, глаголя имъ: "Братиа моа милаа, мало ми время пождите, и да помолюся Богоу моему". И възревъ на небо съ слезами и горце воздохноувъ, и нача молитися сицевыми глаголы: "Господи Иисусе Христе, Боже милостивы и многомилостивый Владыко, слава ти, яко сподобилъ мя еси отъ прелести житиа сего лестнаго! Слава ти, прещедрый Живодавче, яко сподоби мя троуда святыхъ ти мученикъ! Слава ти, Владыко человеколюбче, сподобивый мя скончати хотениа сердца моего! Слава ти, Христе, многомоу милосердию, иже направивый на правый поуть мирный ногы моя, те куща к тебе безъ соблазна! Призри с высоты святыя твоеа и виждь болезнь сердца моего, еже прияхъ отъ сродника моего, яко тебе ради оумръщвяемъ есмь весь день, вменишяся, яко овца снеди. Веси бо, Господи мой, веси, яко не противляхся, ни въпрекы глаголахъ, а имехъ в роукоу моею вся воа отца моего и вся любима отцемъ моимъ, и ничтоже оумыслихъ противоу братоу моемоу, онь же, елико возможе и въздвиже на мя. Да аще бы ми врагъ поносилъ, претръпелъ оубо быхъ отъ него, и аще бы ненавидяй мене на мя велеречевалъ, укрылся оубо быхъ, но ты, Господи, виждь и соуди межди мною и межди братомъ моимъ и не постави имъ греха сего, но приими в миръ душоу мою. Аминь". Таче възревъ к нимъ умныма очима и спадшимъ лицемъ, весь слезами облиавься, рече: "Братию, пристоуплеше, скончайте слоужбу вашю, и боуди миръ братоу моемоу и вамъ, братие"! Да елико слышахоу словеса его отъ слезъ не можахоу ни словеси рещи, отъ страха же и отъ печали горкыа и отъ многыхъ слезъ, но съ въздаханиемъ горкымъ жалостно глаголахоу, плачюще кождо въ своей душе, глаголюще: "Оувы намъ, княже нашь милый, драгый, блаженый, водителю слепымъ, одежа нагымъ, старости жезле, ненаказанымъ казателю! Кто оуже исправиться, како не въсхоте славы мира сего, како не восхоте веселитися съ честными велможами, како не восхоть величиа, иже в семъ житии! Кто бо не почюдится великому смирению егое Кто ли не смирится, оно смирение видя и слыша"? И абие оуспе, предавъ душю въ роуце Бога живаго, месяца иоуля въ 24 день. Избиша и отрокы многы. Съ Георгиа же не могоуще гривны сняти, отсекоша главу его, отвергоша кроме, да тъмъ и последи не могоша познати тела его. Блаженаго Бориса обръташа в шатеръ, возложиша и на кола и повезоша и. И яко быша на бору, нача восклоняти главоу святоую свою. И се оувидевъ Святополкъ, и посла два Варяга, и прободоста и мечемъ въ сердце. И тако скончася блаженый Борисъ, въсприимъ неоувядаемый венець отъ Христа Бога, съ праведными причтеся съ пророкы и съ апостолы и с ликы мученическыми водворялся, у Авраама на лоне почитаа, видя неизреченную радость, въспеваа съ аггелы и веселяся в лицехъ святыхъ. И положиша тело его, принесъше тай въ Вышегороде, оу церкви святаго Василиа в земли погребоша и. Съй благоверный князь Борись благаго корени сый, послоушливъ бе отцю, покаряяся при всемъ. Теломъ же бяше красенъ и высокъ, лицемъ кроуголъ, плечи велице, въ чреслехъ тонокъ, очима добръ и веселъ, брада мала и оусъ, младъ бо бе еще, светяся царскыи, крепокъ теломъ, всячеекыи оукрашенъ, акы цветы въ юности своей, на рати храборъ, въ советехъ мудръ и разуменъ при всемъ. Благодать Божиа цветяше на немъ. Оканнии же си оубийци приидоша къ Святополкоу, аки хвалоу имоуще бес конци. Сии бо слоугы беси бывають, злии бо человеци, тщашеся на злое, не хоуждеши есть бесовъ, имже есть конець вечнаа моука.

О оубьении Глебове. Святополкъ же окаанный ни доселе годе оуставити оубийства, помысливъ, рекъ: "Избию всю братию мою и боудоу единъ властель в Роуси"! И посла с лестию по блаженаго Глеба, рекъ: "Прииде вборзе, отець тя зоветь и нездравить ти велми". Он же вборзе и вмале боляръ вседе на конь, поеде. И пришедшоу емоу на Волгу, на поле потчеся конь подъ нимъ, наломи си ногоу мало Глебоу. И яко прииде к Смоленску, и поиде отъ Смоленска, яко зреимо едино, и ста на Смядине в кораблецы. И в се время пришла бе весть отъ Предславы сестры къ Ярославу о отца его смерти. Приславъ Ярославъ къ Глебоу, глаголя: "Не ходи, брате, отець ти оумре, а брать ти оубитъ отъ Святополка". И сии слышавъ блаженый, въспи плачемъ великымъ и горкымъ и печалию сердечною и сице глаголаше: "Оувы мне, Господи мой! О двою плачюся и стеню, двою сетовании сетоую и тоужю. Оувы мне, Господи, плачюся по отцы, плачю же ся паче и зело отчаахся по тебе, брате и господине Борисе, какоа прободенъ еси, како прочее безъ милости смерти предася, како не отъ врага, отъ своего брата пагоубоу приялъ еси. Оувы мне, оуне бы с тобою оумрети, неже оуединеноу и оусыреноу отъ тебе в семъ житии пожити! Азъ мньхъ в житии лице, твое оузрети аггельское, то селика тоуга постиже мя. Что же оубо сътворю, оумиленъ и оучюжденъ отъ твоеа доброты и отца моего многаго разума? О милый мой господине и брате, аще еси полоучилъ дръзновение оу Господа, моли о моемъ оунынии, да быхъ и азъ сподобленъ быль тоу же страсть приати и с тобою жити, неже во свете семъ прелестнемъ"! Сице емоу стенющу и плачющю и слезами землю мочащю, съ въздыханиемъ часто Бога призывающю, приспевша внезапоу послании отъ Святополка злыа слоугы и немилостивии кровопивци, братоненавидцы, лютии зело, зверий сверепыхъ душа имоуще. Святый же поиде в кораблеци, и оусретоша и оусть Смядины. И яко оузре ихъ, возрадовася душею. Они же, оузревше, омрачаахоуся и гребяхоу к немоу. Сей же целование творяше приати отъ нихъ. И яко быша равнопловоуще, начата скакати злии онии в лодию его, обнажены меча имуща в роукахъ, блещащася акы вода. И абие всемъ весла отъ роукъ испадоша и все отъ страха омрътвеша. Оканный же Горясеръ повеле вборзе зарезати Глеба. Повар же Глебовъ, именемъ Торчинъ, иземъ ножъ и, имь блаженаго, закла, акы агня незлобиво, месяца септевриа въ 5 день, в понеделникъ. И принесеся Господеви жертва честна и благовонна. И взыде въ небесныа обители къ Господоу и оузре желаемаго си брата, и въсприаста вкоупе венца небесныа нетленныа; ихъже вжелеста, и возрадовастася радостию неизреченною, юже оулоучиста братолюбиемъ своемъ. Оканнии же они оубийцы възвратишяся и приидоша к пославшемоу а оканному Святополку. И яко сказаша емоу, яко сътворихомъ повеленное тобою, он же, слышавъ, возвеселися душею и възнесъся сердцемъ. Оканнии же они оубийцы, оубивше Глеба, и повергоша и на поусте межди двема колодома. Господь же не оставляеть своихъ рабъ, якоже рече Давидъ: "Съхранить Господь вся кости ихъ, ни едина же отъ нихъ не съкрушится". И семоу оубо святомоу лежаще надолго время, и не остави и в невидении и в небрежении пребывати, но показа Богъ мимоходящиимъ овогда столпъ огненъ, овогда же свеща горяща, и пакы пениа аггельска слышахоу мимоходящеи гостие, инии же ловы деюща и скоты пасоуще. Се же слышаще и видяще, и не бысть памяти ни единомоу ихъ о взыскании телеси святого, дондеже, не терпя Ярославъ сего злаго оубийства, движеся на братооубийцю оного окааннаго Святополка. И брани многы съставивъ и всегда пособиемъ Божиимъ и споспешениемъ святою победивъ, елико брани съставивъ с нимъ, посрамленъ и побежденъ и възвращашяся. Княжение Святополче. Святополкъ же оканный нача княжити въ Киеве, Ярославоу же еще не ведоущу о отца своего смерти, се же бе еще преже оубиениа Глебова. Ярославоу же соущю в Новегороде, и мнози Варязи бяху оу него и насилие творяхоу Новогородцемъ и женамъ ихъ. И въставшии Новогородци избиша Варяги во двори Парамони. И разгневався Ярославъ и, шедъ на Рокомо, седе во дворе и посла к Новогородцемъ и рече: "Оуже мне сихъ не кресити". И позва к себе нарочитыа моужи, иже бяхоу секли Варягы, и оболстивъ изсече 1000 моужъ, а иныа бежаша изъ града. В тоу же нощь приде къ Ярославу весть ис Киева отъ сестры его Предславы: "Отець ти оумерлъ, а Свя-тополкъ седить в Киеве, оубилъ Бориса, а на Глеба послалъ, а ты ся его блюди повеликоу". И тогда же посла весть и къ Глебоу Ярославъ, якоже преди писахомъ. Слышавъ же отъ сестры своеа, Ярославъ печаленъ бысть о отцы и о братии. Заоутра же избытокъ Новогородцевъ събравъ Ярославъ, сътвори вече на поли и рече к нимъ: "О любимаа дроужина, юже въчера избихъ въ безумии моемъ, а ныне надобни золотомъ бы ихъ коупити". И оутеръ слезъ, рече имъ на вечи: "Отець мой оумерлъ есть, а Святополкъ седить в Киеве, избиваа братию свою. Хощю нань пойти. Потягните по мне". И реша емоу Новогородци: "Аще, княже, братиа наша избита соуть, а мы можемъ с тобою ити". И събравъ воа Ярославъ, Варягъ 1000, а прочихъ вой ЗОООО, и поиде на Святополка, нарекъ Бога и рече: "Не азъ начахъ избивати братию, но онъ, да отместникъ Богъ братии моеа крови, зане безвинную пролиа, егда и мне сице сътворить. Но соуди, Господи, по правде, да скончается злоба грешьныхъ". И поиде на Святополка. Слышавъ Святополкъ идоуща Ярослава, пристроилъ бес числа вой, Роуси и Печенегъ, и изыде противоу к Любчю обонъ полъ Днепра; Ярославъ об сю страноу.

О победе Ярославли на Святополка.

В лето 6524. Прииде Ярославъ на Святополка, и сташа противу себе оба полы Дньпра и не смеахоуть найти ни се на техъ, ни те на сихъ. И стоаша три месяци противоу себе, не смеють ся стоупити. И нача воевода Святополчь, именемъ Волчей Хвость, ездя възле берегъ, оукаряти Новогородци, глаголя: "Почто приидоша с хромцемъ симъ? А вы плотницы суще, приставимъ васъ хоромовъ нашихь рубити"! Се слышавше Новогородцы, реша Ярославоу, яко заоутра перевеземся нань. "Аще ли не поидеть кто с нами, то сами потнемъ и". Бе бо оуже заморозь. А Святополкъ стоаше междоу двема озерома и всю нощь пилъ бе с боляры своими. И нача Днепръ мръзноути. Бяше моужъ въ приазнь оу Святополка. И посла к немоу Ярославъ отрокы свои нощию. Рече к немоу онъ сии: "Что ты томоу велиши творити: медоу мало варено, а дроужины много"? И отрече емоу моужъ той: "Рцы тако Ярославоу: Да аще медоу мало, а дроужины много, да к вечероу дати". И разоумевъ Ярославъ, якъ в нощи велить сещися. Исполчився заоутра с вой своими противу светоу, перевезеся на оноу стороноу Днепра и выседе на берегъ. И отриноуша лодию отъ берега и той нощи поидоша противоу себе на сечю. И рече Ярославъ своимъ воемъ: "Знаменайтесь, повивайте себе главы оуброусомъ"! И сстоупишяся на месте. И бысть сеча зла, и не бе лзе озеромъ Печенегомъ помагати. И притиснута Святополчихъ вой къ озеру. И въступиша на ледъ, и обломися с ними ледъ. И одалати нача Ярославъ. Видевь же Святополкъ, побеже. И одоле Ярославъ. Святополкъ же побеже в Ляхы, а Ярославъ седе в Киеве на столе отче и дедне. Бе же тогда Ярославъ летъ 28.

В лето 6525 приидоша Печенези къ Кыеву и секошася оу Киева, и одва к вечероу одоле Ярославъ Печенегомъ: отбегоша посрамлени. И заложи Ярославъ градъ великый Киевъ и Златаа врата постави и церковь святоую Софию заложи.

Победи Святополкъ Ярослава.

В лето 6526 прииде Болеславъ съ Святополкомъ на Яраслава с Ляхы. Яраславъ же съвокупи Русь и Варягы и Словены и поиде противу Болеславу и Святополку. И прииде к Волыню, и сташа оба полы рекы Боуга. И 6е оу Ярослава дядка и воевода Блоудъ. И нача оукаряти Болеславоу, глаголя: "Да то ти прободемъ тростию чрево твое толъстое". Бе бо Болеславъ великъ и тяжекъ, яко и на кони не могый седети, но бяше смысленъ. И рече Болеславъ къ дроужине своей: "Аще вы сего оукора не жаль, то азъ единъ погибноу". И вседъ на конь, вбреде в реку, и по немъ вой его. Ярославъ же не оуспе исполчитися. Победи Болеславъ Яраслава. И тоу оубиша Блоуда воеводоу и иныхъ побита множество. А еже изымаша, то расточи Болеславъ по Ляхомъ, а самъ вниде в Киевъ съ Святополкомъ и седи на столе Володимери. И тогда Болеславъ положи себе наложи Предславу, дщерь Володимерю, сестроу Ярославлю. Ярослав же оубеже с четырми моужи к Новоугороду. И рече Болеславъ: "Разведите дружиноу мою по градомъ на покормъ". И бысть тако. Ярослав же прибеже Новоугородоу и хотяше бежати за море. И посадникъ Констянтинъ, сынъ Добрынинъ, разсекоша лодии Ярославли, ркоуще: "Хощем ся еще бити по тебе с Болеславомъ и Святополкомъ"! И нача скотъ сбирати: отъ моужа по четыре коуны и отъ старосты по 10 гривенъ, а отъ боляръ по 18 гривнъ. И приведоша Варягъ и вдаша имъ скотъ. И съвокоупи Ярославъ воа многы. Болеслав же бе в Киеве седя. Безумный же Святополкъ рече: "Елико же Ляховъ по городомъ, избивайте"! И избиша я. Болеслав же побеже ис Киева, поволочивъ Предславоу, възма имение и боляры Яраславли и сестры его и Анастаса пристави десятиннаго ко имению, бе бо ся ему вверилъ лестию, и людий множество веде съ собою и грады Червенскиа заа себе. И приведе въ свою землю. Святополкъ же нача княжити в Киеве. И поиде Ярославъ на Святополка. И бежа Святополкъ в Печенегы.

Второе победи Ярославъ Святополка на Алте.

В лето 6527 прииде Святополкъ с Печенеги в силе тяжце. А Ярославъ вой множество собра, изыде противу ему на Алто. И ста Ярославъ на месте, идеже оубиша Бориса, и въздевъ руце на небо и рече: "Кровь брата моего въпиеть к тебе, Владыко: мсти отъ крови праведнаго! Якоже мстилъ еси кровь Авелевоу, положивъ на Каине стенание и трясение, тако положи и на семъ". Помолився и рече: "Братиа моя, аще теломъ далече есте отсюду, но молитвами помозита ми на противнаго сего оубийцю и гордаго". И се емоу рекшю, поидоша противоу себе, и покрыша поле Лятское обои множества вой. И бысть сеча зла, акаже не бывала в Роуси: и за роукы емлюще, сечахоуся, и сстоупишяся трижды, и по оудолеемъ кровь течааше. И мнози вернии видяхоу аггели помагающе Ярославоу. И к вечеру одоле Ярославъ, а Святополкъ побъже. И бежащоу емоу, нападе на нихъ страхъ, и раслабешяся кости его, не можааше седъти, несяхоуть и на носилехъ. И принесоша и к Берестию, бегающе с нимъ. Онъ же имъ глаголаше: "Побегните со мною, жденуть по насъ". Отроцы же его всылахоуть противу, егда кто женеть по немъ: и не бе никого же вследъ гонящаго; и бежаху с нимъ. Он же, лежавше, въсхвапився, глаголаше: "О се женоуть, и пожените и побегните"! И не можахоу терпети на единомъ месте. И пробеже Лятскоую землю, гонимъ гневомъ Божиимъ, и пробеже в поустыню меже Чехы и Ляхы и тоу испроверже зле животъ свой. Егоже и по правде, яко неправедну, соуду нашедшю нань, по ошествии сего света приаша моуки, окааннаго Святополка, показавше яве посланая нань пагоубнаа рана, въ смерть немилостивно въгна, и по смерти немилостивно мучимъ есть, связанъ во дне адоу. Есть же могила его в поустыни до сего дне, и исходить же отъ неа смрадъ золъ, еже Богъ показа наказание княземъ Роускымъ, да еще сътворять, слышавше, тоу же казнь приимоуть, но и болшии сиа, понеже, ведоуще се бывшее, сътворять тако же злое братооубийство. 7 бо мстий приять Каинъ, оубивъ Авеля, а Ламехъ 70, понеже ведаа сътвори, а Каинъ не въдаа. Семоу же оканномоу Святополкоу обою сею горши моука. Ярослав же съде в Киеве, оутеръ потоу съ дроужиною своею, показал победу и троудъ великъ по братоу своею. И оттоле крамола преста в Роуской земли, а Ярославъ прия власть всю Роускиа земли.

О обретении телеси Глебова. И начать въпрашати Ярославъ о телесехъ святою, како или где положена есте. И о святъмъ Глебе не вси сведяхоу, яко въ Смоленьце оубиенъ есть. И тогда сказаша емоу, яже сказашя отъ приходяшихъ тоу, како видеша светъ и свеща в поусте месте. И то слышавъ Ярославъ, посла на взыскание къ Смоленску прозвитеры, рекъ, яко тоу есть мой брать. И обретоша, идеже бяше видели. И шедше съ кресты честно и съ свещами мноземи и с кандилы и вложше и в корабль и привезше и положиша и въ Вышегороде, идеже лежить тело преблаженнаго Бориса. И раскопавше землю, тоу положиша и, не оумеюще бо еще, якоже бо лепо и честно. Се же пречюдно и дивно и памяти достойно, како колико летъ лежа тъло святого и невреженно пребысть ни отъ единого плотоятца, ни бяше почернело, якоже бо имать обычай телесъ мерътвыхъ, но свътло и красно и цело и благоу воню имоущю. Тако бо Богу съхраншю своего страдалца тьло, и не ведяхоу мнози тоу лежаща святаго страстотръпца телесе. Но якоже рече Господь: "Не можеть градъ оукрытися верху горы стоа, ни свещи вжегше споудомъ покрывають, но на светиле поставляють, да осветять темныя", тако и сиа святыя прослави Господь светити в мире и премногыми чюдесы сиати в Роуской великой стране, идеже множество стражущихъ спасение бывають отъ святою ракоу всечестною Бориса и Глеба. Начать же Ярославъ вой делити: старостамъ своимъ по 10 гривенъ, а смердомъ по гривне, а Новгородцемъ по 10 гривенъ. И отпусти я вся домовь. Констянтин же бяше тогда в Новегороде. И разгневася нань великый князь Ярославъ и поточи и в Ростовъ и на третье лето повеле его оубити в Моуроме на реце на Оце.

В лето 6528 родися оу великого князя оу Ярослава сынъ и нареченъ бысть Владимеръ. Того же лета победи великый князь Яраславъ Брячислава.

О взятии Новагорода Великаго отъ князя Брячислава Плотьскаго.

В лето 6529 поиде Брячиславъ князь, сынъ Изяславъ, вноукъ Володимерь, с вой ис Полтьска на Новъгородь и взя Новъгородъ и поимъ Новгородцыа, имение и весь полонъ и скоты, поиде къ Полтьску опять. И пришедшоу емоу к Соудоморе реце, великий князь Яраславъ слышавъ тоу весть и совокоупи воа многы ис Киева. В седмый же день постиже и ту и победи Брячислава и Новогородцы отпусти к Новугороду и полонъ отъ него отъя, елико бяше Новгородскоа власти, а Брячиславъ бежа к Полътьску. И оттоле призва себе Яраславъ Брячислава и да емоу два города: Въсвячь и Видбескъ и рече емоу: "Боуди же съ мною за одинъ". И воеваше Брячеславъ с великымъ княземъ Ярославомъ вся дни живота своего.

Мстиславъ Володимеричь оуби князя Редедю.

В лето 6530 прииде великый князь Яраславъ к Берестию. В си же времяна соущю Мстиславу Тмоуторокани, поиде на Косагы. Слышав же се князь Косажскы Редедя, изыде противу емоу. И ставшима обема полкома противу себе, и рече Редедя къ Мстиславу: "Что ради гоубиве люди межди собою, но снидеве ся сами бороти. Да аще ты одолееши, и ты возми имение мое и княгиню мою и дьти мои, аще ли азъ одолею, то возмоу твое все". И рече Мстиславъ: "Тако боуди". И рече Редедя къ Мстиславу: "Не ороужьемь бо ся бореве, но борбою". И снястася бороти крепко. И борющемася има, и начать изнемагати Мстиславъ, бе бо великъ Редедя и силенъ. И рече Мстиславъ: "О пречистаа Богородице, помози ми! Аще одолею семоу, съзижю церковь во имя твое". И се рекъ, оудари имъ о землю, и вынемъ ножь и зареза Редедю. И шедъ в землю его и взя имение его и женоу его и дети его и дань положи на нихъ. И пришедъ Тмоутороканю и заложи церковь святоую Богородицю и създа ю, яже стоить и до сего дне. Поиде Мстиславъ с Козары и с Косагы на великаго князя Ярослава.

Мстиславъ пришедъ ис Тмоутороканя, седе в Черниговъ.

В лето 6532 Яраславоу соущю в Новегороде, и прииде Мстиславь ис Тмоуторокани къ Кыеву. И не приаша его Киане. Онъ же съде на столе в Чернигове.

О влъсвехъ. В се же лето въсташа вълсви а лживии в Соуздали и избивахоу староую чадь, бабы, по диаволю наоучению и бесованию, глаголюще, яко сии держать гобиноу и жито и гладъ поущають. И бе мятежь великъ и гладь по всей стране той, яко мужемъ своя жены даати, да кормять себе челядиновъ. И идоша по Волзе вси людие в Болгары и привезоша пшеницю и жито, и тако оттого ожиша. Слышав же князь великый Яраславъ волхвы, прииде къ Суздалю, изъмавъ оубийца ты и расточи, иже бяхоу бабы избили, и домы ихъ разграби, а другая показни и оустави тоу землю, рекъ сице: "Богъ наводить по грехомъ нашимъ на коуюждо землю гладомъ или моромъ или ведромъ или иною казнью, а человекь не весть ничто же. Христосъ Богъ единъ есть на небесехъ". Возвратися великый князь Яраславъ и прииде к Новоугородоу и посла за море по Якоуна, по Варяжского князя, и по Варягы. И прииде Якоулъ с Варяги къ великому князю Ярославоу. И бе Якунъ слепъ, и лоуда 6е емоу вся златомъ истъканна.

Победи Мстиславъ Ярослава. Иде князь великый Яраславъ съ Акоуномъ на Мьстислава Черниговоу. Мстислав же, слышавъ, изыде противоу имъ на сечю к Лиственоу. И бяше осень, и тоу ся сретошя. Мстиславъ же с вечера исполчивъ дружиноу свою и постави Северу в чело, противу Варяговъ, а самъ ста съ дроужиною своею по крылома. И бывши нощи рабийной, бысть тма и громъ шибаше и молниа и дождь. И рече Мстиславъ своимъ: "Поидемъ на нихъ, то ны есть корысть". И поиде Мстиславъ и великый князь Яраславъ противоу себе. И състоупишяся в чело Севера с Варягы, и трудишяся Варягы, секоуще Североу. И посемъ наступи Мстиславъ съ своими и нача сечи Варягы. И бысть сеча зла и страшна. Яко посветяше молния, тако блещащеся ороужие ихъ, и елико же молния осветяше, толко мечи видяхоу. И тако дроугь друга оубиваше. И бе гроза велика и сеча силна. Видев же се князь великый Яраславъ, яко побежаемъ есть, побеже съ Якоуномъ, княземъ Варяжскымъ. И Якоунъ же тоу отбежа лоуды своа златыя. И тако победи Мстиславъ великого князя Яраслава и Акоуна. Яраслав же прииде к Новоугороду, а Якоунъ иде за море и тамо оумре. Мстислав же о светъ заоутра виде лежаща иссечены отъ своихъ Северо и Варягы великого князя Яраслава, и рече: "Кто семоу не радъ? Се лежить Северникъ, а се Варягъ, а мои люди целы"! И посла Мстиславъ по великого князя Яраслава, глаголя: "Сяди на своемъ столе в Киеве, занеже ты еси болший братъ, а мне буди си сторона". И не смея великый князь Яраславъ пойти, дондеже смирися. Беша же седяще в Киеве моужи Яраславли. Того же лета родися Яраславоу 2 сынъ Изяславъ.

Помирися Ярославъ с братомъ своимъ Мстиславомъ.

В лето 6534 великий князь Яраславъ совокоупи воа многы, прииде къ Кыевоу и сътвори миръ с братомъ Мстиславомъ оу Городца и раздели Роускоую землю по Днепроу: великы князь Яраславъ приа сю стороноу, а Мстиславъ ону, и начаста жити миромъ и въ братолюбьстве. И престаша оубиства и мятежъ, и бысть тишина в земли.

В лето 6535 родися 3 сынъ Яраславу, и нарече емя емоу Святославъ. Того к же лета явися знамение змиево на небеси, яко видьти всей земли.

В лето 6538 великый князь Яраславъ Белзы взялъ. Того же лета родися емоу к сынъ 4 Всеволодъ.

В лето 6539 великый князь Яраславъ и Мстиславъ собраста вой многы и к идоша на Ляхы и заяста грады Червенскиа опять и повоеваста Лятскоую землю и многы Ляхи приводиша и разделиша а великий князь Яраславъ, посади по Рси, и соуть и до сего дне.

В лето 6540 великый князь Яраславъ поча грады ставите по Рси. И тогда же Оулебъ изиде изъ Новагорода на Железнаа Врата, и опять мало ихъ прииде.

В лето 6541 Мстиславичъ Еоустафей оумре.

Преставися Мстиславъ Володимеричь, и приа власть всю Яраславъ.

В лето 6542 великий князь Мстиславъ, брать Ярославль, изииде на ловы и тамо разболевся, оумре. И положиша и в Чернигове въ церкви въ Спасе, юже бе зачалъ самъ, бе бо възделано при немъ възвыше, яко на кони досячи стоя. Бе же оубо Мстиславъ дебелъ теломъ, а лицемъ чермонъ, великима очима, на рати храборъ и милостивъ, а бояре любя повеликоу, имение не щадяше, питиа ни ядениа не браняше. По сем же приа власть его всю великый князь Яраславъ и бысть самовластець в Роуской земли.

Яраславъ посади на Новегороде сына Володимера. И иде в Новъгородъ и посади сына своего Володимера в Новегороде и епископа постави Жидятоу и людемъ написа грамотоу, рекъ: "По сей грамотв дадите дань". Бяше же Ярославъ хромоногъ, но оумомъ свершенъ и храборъ на рати и хрестьянъ, чтяше самъ книги. Того же лета родися Яраславоу 5 сынъ, Вячеславъ.

Победи Яраслава Печенегы оу Киева.

В лето 6544 великому князю Ярославу соущю в Новегороде, прииде емоу весть, яко Печенези объстоять Киевъ. Он же събра воа много, Варягы и Словены, прииде къ Киевоу весне и вниде во градъ свой. И Печенегь бес числа видевъ, и выстоупи изъ града, исполчи воа своа и постави Варяги посреди, а на правой стороне Кианы, а на левой стороне Новогородцы. И сташа предъ градомъ. И Печенези почаша пристоупати. И исступишяся на местъ, идеже есть ныне святаа Софиа, митрополиа Роускаа, бе бо тогда половина града. И бысть сеча злаа, и едва к вечероу одоле Ярославъ. И побегоша Печенези разно и не ведяху, камо бежати, стенюще. И овии истопоша в Сетомли, а инии въ иныхъ рекахъ, а прокъ ихъ побегоша. Того же лета разгневася князь великый Ярославъ на брата своего меншаго Соудислава и всади его в порубъ въ Плескове до живота своего, оклеветанъ бо бе к немоу.

В лето 6545 свершенъ бысть градъ Киевъ и церковь святая Софиа свершена, а оу града врата златы. Того же лета великы князь Яраславъ митрополию оустави и две церкви постави на Златыхъ вратехъ: Благовещение и святаго Георгиа и ины многы церкви постави и монастыри оустрои. При семь бо паче вера хрестьанскаа нача разширятися и плодитися по всей земли Руской.

В лето 6546 ходи князь велики Ярославъ на Явтяги и не може ихъ взяти.

В лето 6547 священа бысть церкви святаа Богородица митрополитомъ Феопентомъ, юже создалъ князь великый Володимеръ, отець великого князя Ярослава.

В лето 6548 ходи князь великый Ярославъ на Литвоу.

В лето 6549 иде Ярославъ на Мазовшане в лодияхъ.

В лето 6550 иде Володимеръ, сынъ Яраславль, на емы и победи а и плени множество еми. И помроша кони оу вой Володимеровыхъ, и яко еще дышущимъ конемъ, съдирахоу кожи с нихъ съ живыхъ, толикъ бо бе моръ на нихъ.

Посыла Яраславъ сына Володимера на Греки.

В лето 6551. Пакы на весноу посла князь великый Ярославъ сына своего Володимера на Грекы, вда ему воа многи, Варяги, Русь, и воеводьство поручи Вышате, Яневу отцю. И поиде Володимеръ на Царьгородъ в лодияхъ. И прошедъ порогы, и приидоша в Доунай. Рекоша Русь Володимеру: "Станемъ зде на поли", а Варязи рекоша: "Поидемъ подъ городъ". И послуша Володимеръ Варягь и отъ Доунаа поиде къ Царюградоу с вой по морю. Грецы же, видевше, изидоша на море и начаша погружати в море пелены Христовы с мощьми святыихъ. Божиимъ гневомъ возмоутися море и громъ бысть великъ и силенъ и боуря бысть велика, И начата людии разбивати и корабли разби. И побегоша Варязи въспять. И княжъ Володимерь корабль разби ветръ, и одва Иванъ Творимеричь взя князя въ свой корабль и воеводу Яраславлю. Прочий же Володимеровы вывръжени быша на брегъ числомъ 6000, сташа на брези нагы. И хотяше пойти в Русь, и не иде с ними никто же отъ дроужины княжие. Вышата же воевода, видевъ дроужиноу свою стоащю, и рече: "Не идоу къ Яраславоу". И выседе ис корабля к воемъ. И рече Вышата: "Азъ идоу с ними", ркоуще: "Аще живъ боудоу - с нима, аще ли погибноу, то съ дроужиною". И поидоша хотяще в Роусь. И бысть весть къ Грекомъ, яко избило море Роусь. И посла царь, именемъ Маномахъ, по Роуси вследъ олядий 14. Володимеръ же, видевъ с вой его идоуть по нихъ, въспятився, изби лодии Греческыя и возвратися в Роусь, Вышатоу же яша съ извержеными на брезе и приведоша къ Царюградоу и ослепиша Роуси много. По трехъ же летехъ смиришяся, поущенъ бысть в Роусь Вышата къ Ярославъ. Тое же осени дасть великий князь Яраславъ сестроу свою за Казимера. И в та лета обидяше Моиславъ Казимера. И ходи Яраславъ двожда на Мазавшане в лодияхъ и рече Казимиру: "Егда отець твой Болеславъ победи мене и полонилъ людий моихъ за ся, то дай ми за вено". И собра Казимиръ людии его Роуси полоненыхъ 8 сотъ, кроме женъ и детей, и два за вено Яраславоу, шуриноу своемоу. Сей же Казимеръ вдасть сестроу свою за Изяслава, сына Яраславля.

В лето 6552 выгребоша два князя, Ярополка и Олга, сыны Святославли, и крестиша кости ею и положиша и в церкви святыа Богородица в Володимери. Ходи Яраславъ на Литву, а на весноу заложи Новъгородъ и здела и. Того же лета оумре Брячиславъ князь, сынъ Изяславль, вноукъ Володимерь, отець Всеславль. И Всеславъ, сынъ его, съде на столе отца своего, егоже мати роди отъ влъхвованиа. Матери бо родивши его, бе емоу на главе язвено, яма на главе его. Рекоша влъсви матери его: "В се язвено навяжи нань, да носить до живота своего". Сего ради немилостивъ есть на кровопролитие.

О Софии Новогородской. Заложи Володимеръ церковь святоую Софию в Новегороде.

В лето 6555 иде Ярославъ третие на Мазовшане и победи а и князя ихъ оуби Моислава и покори землю тоу Казимиру.

В лето 6557 месяца марта въ 4 сгоре церкви святаа София, бяше же честно оустроена, 13 верхи имоуще, а стоала конець Пискоупли оулици надъ Волхвомъ, идьже ныне стоить церковь камена святого Бориса и Глеба, юже постави Сътъко.

В лето 6558 священа бысть церкви святаа Софиа в Новегороде на Въздвижение Честнаго Креста повелениемъ великаго князя Ярослава. Того же лета преставися княгини Ярославля февраля въ 10 день.

О Ларионе митрополите.

В лето 6559 постави Яраславъ митрополита своими епископы Илариона Руси святей Софеи Кыеву.

О Печерскомъ монастыри. И се да скажемъ, что ради прозвася Печерскый монастырь. Боголюбивомоу князю Яраславу любяще Берестовое и церкви соущюю святыхъ Апостолъ и попы многы набдящю, в нихже бе прозветеръ, именемъ Иларионъ, моужъ благъ и книженъ и постникъ. И хожаше с Берестова на Днепръ, на холмъ, где ныне ветхый монастырь Печерскый, и тоу молитвоу творяше, бе бо тоу лесъ великъ, и ископа печерку малоу двоу саженъ и приходя с Берестоваго, отпевша тоу часы и моляшеся Богоу втайне. За добродетель же его постави и князь великый Яраславъ митрополитомъ Киеву. И сии печерка тако ста. И не по мнозехъ днехъ некый человекъ мирскый отъ града Любча, взиде емоу смысль на сердце, восхоте страньствовати Бога ради и оустремися въ Святоую Гороу дойти. И виде тамо соущая монастыря, и възлюби чернеческы образъ. И прииде въ единъ монастырь отъ соущихъ тоу и моли игумена, да возложить нань мнишескый образъ. Он же постриже его и нарече имя емоу Антоней и наказавъ его много и наоучи его чернеческомоу чиноу и образоу и, благословивъ его, отпусти в Русь и рече емоу: "Боуди ти благословение отъ Святыя Горы, и мнози бо отъ тебе имоуть черноризци быти". И отпоусти его, рекъ "Иди с миромъ". Антоний же прииде къ Киевоу и мышляше, где бы въдворитися, и походи по монастыремъ и не возлюби, Богоу не хотящю, и нача ходити по дсбремъ и по горамъ и аще идеже бе емоу Богь показалъ место. И прииде на холмъ, идеже бе преже Иларионъ печеркоу ископалъ, и возлюби место и вселися в не и нача молитися Богу со слезами, глаголя: "Господи, оутверди мя в месте семъ и боуди на немъ благословение Святыа Горы и моего игоумена, иже мя постригъ". И нача жити ту, Бога моля, ядый хлебъ соухъ, и того же чресъ день, и воды в мероу пиа, и копаше печероу и не дааше себе покоа ни день ни нощь, въ трудехъ и въ бдениихъ и молитвахъ пребывая. По сем же оувидевше добрии человецы и прихожаху к немоу и приносяще емоу, еже на потребоу, и благословение отъ него приемлюще, отхождаахоу. И прохожааше слава о немъ, якоже о Великомъ Антонии. Посем же преставльшоуся великомоу князю Яраславоу, и приа власть сынъ его Изяславъ и седе в Киеве. Антоний же прославленъ бысть в Роусстей земли. Изяслав же, оувидввъ житие его, прииде к немоу съ дроужиною своею, прося оу него благословенна и молитвы. И оувидънъ бысть всеми великый Антоней и чтимъ. И начата к немоу мнози приходити. Он же начать приимати ихъ и постригати. И събрася к немоу братии числомъ 12 и ископати печеру великоу и церковь и кълиа, яже соуть и до сего дне въ печере подъ ветхымъ монастыремъ. Съвокоуплене же братии, рече имъ Антоний: "Се Богь васъ, братие, совокоупи, и отъ благословенна есте Святыя Горы: якоже мене постриглъ игоуменъ Святыя Горы, тако и азъ васъ постриглъ, да боуди благословение на васъ пръвое отъ Бога, второе отъ Святыя Горы". И рече имъ: "Живете же о себе, а азъ поставлю вамъ игумена, а самъ хощю во иноу гору ити и седъти единъ, якоже преже обыклъ быхъ оуединився". И постави имъ игоумена, именемъ Варлаама, а самъ иде въ гору и сконча печероу, иже есть подъ новымъ монастыремъ, в ней же и животъ свой сконча, живъ в добродьтели, не выходя ис печеры леть 40, в ней же лежать мощи его и до сего дни. Братиа же и игуменъ живуть в пещере. И оумножившимся братии и не могоущимъ в печеру вместитися, помыслиша поставити вне печеры монастырь. И прииде игоуменъ и братиа къ Антонию и ркоша емоу: "Отче, оумножилося братии и не можем ся вместити в печеру, да бы Богъ повелелъ и твоа молитва, да быхомъ поставили церковь вне печеры". И повеле ему Антоний. Они же поклонишяся емоу и поставиша церковь малоу надъ пещерою въ имя пресвятыа Богородица оуспениа. И нача Богъ оумножити черноризцы молитвами святыя Богородица. Съветъ же сътвориша братиа съ игоуменомъ поставити монастырь. И идоша къ Антонию и реша ему: "Отче, братьи оумножается, а хотели быхомъ поставити монастырь". Антоний же радъ бывъ и рече: "Благословенъ Богъ о всемъ! Молитвами святыя Богородица и сущихъ отець, иже во Святей Горе, да боудеть с вами"! И се рекъ, посла единого отъ братиа к великомоу князю Изяславоу, рекъ тако: "Господи княже! Се Богъ оумножаеть братиа, местьцо мало, да вдаси намъ гору, еже есть надъ печерою". Изяслав же радъ слышавъ, радъ бывъ и посла моужъ свой и вда имъ гору ту. Игуменъ же и братиа заложиша церковь великоу и монастырь огородиша столпиемъ и келиа поставиша многы и церковь свершиша и оукрасиша иконами. И оттоле начаша звати монастырь Печерскый, преже бо бяхоу жили в печере. И оттоле прозвася Печерскый монастырь, отъ благословениа же Святыа Горы ста. Монастыреви же свершену, игуменьство держащю Варламови, Изяславъ же постави монастырь святаго Дмитреа и выведе Варлама на игоуменьство къ святомоу Дмитрею, хотяй сотворити вышьше сего монастыря, надеяся богатстве и благородстве. Мнози бо монастыреве отъ царь и отъ болярь и отъ богатства поставлени, но не соуть тацы, якоже иже поставлени слезами и пощениемъ и молитвами и бдъниемъ; Антоний бо не име злата, ни сребра, но стяжа пощениемъ и слезами, якоже глаголахъ. Варламоу же шедшю къ святомоу Дмитрею, и съветъ сътворше братиа, идоша къ старцю Антонию и рекоша: "Постави намъ игумена". Он же рече имъ: "Кого хощете"? Реша ему: "Кого хощеть Богъ и ты". И рече имъ: "Кто болий в васъ есть, якоже есть Феодосии: послоушливъ и кротокъ и смиренъ, сьй да боудеть вамъ игоуменъ". Братиа же ради бывше, поклонишяся старцю и поставиша Феодосья игоуменомъ. И братии соущи числомъ 20. Феодосьеви же приемшю монастырь, поча имети воздержание велико, лощение и молитвы съ слезами. И съвокоупляти нача многи черноризце и совокоупи и братии числомъ 100, и нача искати правила чернеческаго. И обретеся Михаилъ черноризець манастыря Стоудейскаго, иже 6е пришелъ изъ Грекъ с митрополитомъ Георгиемъ, и бе оу него оуставъ черноризець Стоудийскыхъ. И списа его Феодосии и оустави в монастыри своемь, како пети пениа монастырскаа и поклоны дръжати и чтениа почитати и стоание въ церкви и весь рядъ церковный и на трапезе седание и что ясти и киа дни. Все съ оуставлениемъ Феодосии тъ изъобретъ, предасть монастырю своемоу, отъ него же приаша вси монастыреве оуставъ тъй по всемъ странамъ Роускымъ. Темъ же почтенъ бысть монастырь Печерскый, старей всехъ и честью боле всехъ. Феодосиеви же живущю в монастыри и правящю добродетелное житие и чернеческое правило и приимающу всякого приходящаго к немоу. Се же написахомъ и положихомъ, в кое лето поча быти монастырь сей я что ради зовется Печерскый. А о житии Феодоисиеве пакы скажемъ, ныне же на предняа возвратимся.

Преставися князь Володимеръ Яраславичь.

В лето 6560 преставися князь великый Володимеръ Яраславичь старейший, в Новегороде, месяца октября в 4 и положенъ бысть въ святъй Софии, юже самъ създа. Того же лета приидоша в Киевъ три певцы изъ Грекъ с роды своими.

В лето 6561 оу Всеволода родися сынъ Володимеръ отъ царици Грекыни.

О преставлении великого князя Яраслава.

В лето 6562. Преставися князь великый Роускый Яраславъ. Еще бо бе живъ когда, призва сыны своа, рече имъ: "Се азъ отхожю света сего, сынове мои, имейте в собе любовь, понеже бо есте братиа единого отца и матери. Да аще боудете в любви межди собою, Богъ боудеть в васъ и покорить вамъ противныя и боудете мирно живуще; аще ли боудете ненавестно живоуще, в распряхъ и которающеся, то погибнете сами и потеряете землю отець своихъ и дедъ своихъ, юже налезоша трудомъ своимъ великимъ, но пребывайте мирно живуще, послоушающе брать брата. Се же пороучаю в себе место столъ свой старейшемоу сыноу моему, а братоу вашемоу Изяславоу Киевъ. Сего же послоушайте, якоже послоушасте мене, да тоть вы боудеть въ мене место. А Святославу даю Черниговъ, а Всеволоду Переяславль, а Игореви Володимерь, а Вячеславоу Смоленескъ. И тако раздъли имъ грады, заповедавъ имъ не преступати въ пределы братни, ни изгонити. И рече къ Изяславу: "Аще восхощеть обидети брата своего, то и ты помагай, егоже обидять". И тако поучи сыны своя пребывати в любви. И самомоу же болноу соущоу, и пришедъ Вышегороду, разболеся велми, Изяславоу соущю тогда в Тоурове княжащю, а Святославъ вь Володимери, а Всеволоду оу отца, бе бо той любимъ имъ паче всеа братиа, егоже имяше всегда оу собе. Яраславоу же приспе конець житиа и предасть душоу свою месяца февруариа въ 20, в суботу 1 недъли поста. Всеволодъ же спрятавъ тъло отца своего и везе къ Киеву, попове же поюще обычьныя песни. И плакашеся по немъ вси людие. Всеволодъ же принесъ и положи в раце мраморяне въ церкви святыа Софиа. Жив же всехъ летъ 76. Иде Изяславъ к Новоугороду и посади Остромира в Новегороде. И иде Остромиръ с Новогородци на Чюдь, и оубиша его Чюдь, и много паде с нимъ Новогородцевъ. И пакы Изяславъ иде на Чюдь и взя Осекъ, Кепедивъ, сиречь солнца роука.

Начало княжения Изяславля.

В лето 6563. Пришедъ Изяславъ, съде на столе в Киеве, а Святославъ в Чернигове, Всеволодъ в Переаславли, Игорь въ Володимери, Вечеславь въ Смоленце. Того же лета приходи Булушь с Половци, и сътвори Всеволодъ миръ съ нимъ, и возвратишася Половци вспять, откоуду беша пришли.

В лето 6565. Преставися Вячеславъ, сынъ Яраславль, в Смоленце. И посадиша Игоря, выведе из Володимеря, на Смоленце. Тогда бысть игуменъ Печерскый Феодосии.

В лето 6566. Победи Изяславъ Голядь.

В лето 6567. Изяславь, Святославъ, Всеволодъ высадиша стрыа своего Соудислава ис поруба, седе въ Пъскове летъ 24, зане целова крестъ к нимъ; и бысть черньць, и ведоша и в Киевъ.

В лето 6568. Преставися Игорь, сынъ Ярославль.

Прогна Торкы Изяславъ. Того же лета Изяславъ и Святославъ и Всеволодъ и Всеславъ совокоупиша воя бес числа и поидоша на конихъ и в лодияхъ бесчисленое множество на Торкы. Се слышавше Торцы, побегоша, и до сего дне, и помроша, бегающе, Божиимъ гневомъ гоними, овии отъ зимы и отъ глада помроша. И тако избави Богь хрестьанъ отъ поганыхъ. Того же лета ходи Изяславъ на Колыванцы, Сосълы и дань даати заповеда 2000 гривенъ. Они же, пороучешеся, изгнаша даникы. На весну же пришедше, повоеваша села о Юрьеве и градъ и хоромы пожгоша. И много зла сътвориша и до Пьскова доидоша, воююще. И идоша противу имъ Пьсковичи и Новогородци на сечю. И паде Руси 1000, а Ссолъ бес числа.

В лето 6569 приидоша Половци пръвое на Роускоую землю воевати. Всеволодъ же изыде противу имъ месяца февраля въ 2. И бившимся имъ, победиша Всеволода и, воевавше, отъидоша. Се бысть пръвое зло отъ поганыхъ и безбожныхъ врагъ. Бысть же князь ихъ Соколъ. Того же лета поставленъ бысть Новоугородоу архиепископъ Стефанъ.

В лето 6571 Соудиславъ преставися, брать Яраславль. И погребоша и въ церкви святаго Георгиа.

О Ростиславе.

В лето 6572 бежа Ростиславъ Тмоутороканоу, сынъ Володи-мерь, вноукъ Яраславль, и с нимъ бежа Порей Вышата, сынъ Остромиръ, воеводы Новогородского. И пришедъ выгна Глеба ис Тмоуторокани, а самъ седе в него место.

В лето 6573 иде Святославъ на Ростислава, Ростислав же отстоупи кроме града, не бояся его, но не хотя противоу, стрыеви своему оружиа взяти. Святослав же пришедъ Тмоуторокани, посади сына своего Глеба и возвратися опять. Ростислав же пакы пришедъ, выгна Глеба, а самъ седе Тмоуторокани. И прииде Глебъ ко отцю своемоу. В се же лето Всеславъ рать почалъ.

О знамении на небеси. В си же времяна бысть знамение на западе: звезда превелика, лоуча имоущи кровавы, въсходяще с вечера о заходе солнечномъ. И пребысть за седмь дний. Се же проявляше не на добро. По семъ же быша оусобица многы и нашествие поганыхъ на землю Роускоую. Си бо звезда бе аки кровава, проявляющи кровопролитие.

О детище. В си же времена въвръжено бысть дътище в Сетомль, егоже вывлекоша рыболове в неводе, егоже смотряхомъ весь день, и пакы въвергоша и въ воду. Бяшеть бо сице: на лице емоу срамнии оудове, а иного нелзе сказати срама ради. Предъ сим же временемъ и солнце пременися и не бысть светло, но яко месяць бысть, егоже невегласи глаголють снедаемоу соущю; си же бывають знамениа не на добро.

О преставлении Ростислава Володимерича, егоже оумориша отравою.

В лето 6574 Ростиславу соущю Тмоуторокани и емлющю дань оу Касагь и оу иныхъ странъ, сего оубоавшеся Грецы, послаша с лестию котопана. Ономоу же пришедшоу к Ростиславоу, вверившоуся емоу, чтяше Ростиславъ. Единою же пиющу Ростиславоу съ боляры своими, рече котопанъ Ростиславоу: "Княже, здравъ боуди! Хощю ти пити". Князь же рече: "Пий"! Он же, испивъ половину, а половиноу дасть князю пити, досягь палцемъ в чашю, бе бо имеа подъ ногтемъ растворение смертное, и вдасть князю, рекъ: "Смерть до дне осмаго". Князь же испи чашю. Котопантъ же оуиде къ Корсуню, поведаша, яко в сии день оумре Ростиславъ; якоже и бысть. Сего же котопана побита Корсоунстии людие камениемъ. Бе бо Ростиславъ моужъ добръ на рати, възрастомъ лепъ и лицемъ красенъ и милостивъ оубогимъ. Оуспе месяца февраля въ 13 день. Тамо и положень бысть въ церкви святыа Богородица.

О взятии Новагорода отъ Всеслава Полотскаго Брячислава.

В лето 6575 заратися Всеславъ, сынъ Брячиславъ, Полотскый, и зая Новъгородъ до Неревского конца и пожже и пойма все въ святей Софии, и паникадила и колоколы, и отьиде. Яраславичи же трие, Изяславъ, Святославъ, Всеволодъ, съвокупивши вои, идоша на Всеслава, зиме соуще велице. И приидоша къ Менскоу, и Меняне затворишася во граде. Си же князи взяша Менескъ градъ и иссекоша моужи, а жены и дети даша на щитъ. И поидоша к Немизи, и Всеславъ поиде противу. И съвокоупишяся обои на Немизи марта въ 3 день. Бе бо сньгь великъ. И противу и поидоша себе, и бысть сеча зла, мнози падоша. И одолеша Яраславичи, а Всеславъ побежа. По семъ же иоуля въ 10 день Изяславъ, Святославъ, Всеволодъ целовавше крестъ къ Всеславу, ркоуще емоу: "Прииди к намъ, яко не сътворимъ ти зла". Он же, надеяся о целовании креста, поеде в лодии чресъ Днепръ. Изяславу же в шатеръ идоущю, а Всеславоу по немъ идущю, и яша Всеслава на Рши оу Смоленска, престоупивше крестъ. Изяславъ же приведе Всеслава къ Киевоу и всади и въ порубу съ двема сынъмъ.

Половци побиша полки Руские, а князи Яраславичи разбегошася.

В лето 6576 приидоша иноплеменници на Роускоую землю, Половци же мнози. Изяславъ же и Святославъ и Всеволодъ изидоша противу на Лто. И бывши нощи, поидоша себе. Грехъ ради нашихъ попоусти Богъ Половець поганыхъ на ны. И побегоша Роусстии князи: Изяславу же съ Всеволодомъ къ Киеву прибегшу, а Святославоу къ Чернигову. И людие Киевстии прибегоша къ Киеву и сотвориша вечие на торговищи. И реша, пославшеся къ князю: "А се Половци разсоулися по земли, и дай, княже, оружие и кони, и еще биемся с ними". Изяслав же сего не послуша. И начаша людие говорити на воеводоу на Косняча. И идоша с веча на гороу и приидоша на дворъ Коснячевъ и не обретоша его, сташа оу двора Брячиславля и реша: "Поидемъ и высадимъ дроужиноу свою ис погреба"! И разделишяся на двое: половина ихъ иде к погребу, а половина ихъ иде къ мосту. Сиг же приидоша на княжь дворъ. Изяслав же седяше на сенехъ съ боляры своими. И начаша претися съ княземъ, стояще долу. Князю из оконца зрящю, а боляре стоаще оу князя, рече Туки, брать Чюдинъ, Изяславу: "Видиши, княжо, люди възвылися и поели, ять Всеслава блоудуть". И се емоу глаголющю, другаа половина людей прииде отъ погреба, отворивше погребъ. И реша боляре князю: "Се зло есть, поели къ Всеславоу, ате, призвавше и лестию къ оконцю, пронзоуть и мечемъ". И не послоуша сего князь. Людие же кликнута и изыдоша к погребоу Всеславлю. Изяслав же се видевъ, съ Всеволодомъ побегоста з двора. Людие же высекоста Всеслава изъ погреба въ 15 день септемврия и поставиша и посреди двора княжа. И дворъ княжь разграбиша, бесчисленое множество злата и сребра и коунами и белию. Изяслав же бежа в Ляхы. Половцемъ же воюющимъ по земли Рустей, Святославу соущу в Чернигове и Половцемъ воюющимъ около Чернигова, Святославъ же събравъ дружины, колико есть, изиде на ня къ Сновьскоу. И оузревша Половци идоуща, бой пристроиша противу. И видевъ Святославъ множество ихъ, и рече дроужине: "Потягнемъ, братие, оуже ся намъ нелзе камо ся дети". И оудариша в кони. И одоле Святославъ въ трехъ тысящахъ, а Половець 12 тысящь. И тако биеми, а дроузии потопоша въ Снови, а князя ихъ яша роуками, въ 1 ноевриа. И возвратися с победою въ градъ свой Святославъ. Всеславъ же седе в Киеве. Се же яви силоу крестную Господь Богъ нашь, зане Изяславъ, целовавъ крестъ, я Всеслава, темже наведе Богъ поганыа. Сего же яве избави Кресть честный, въ день бо Въздвижениа Всеславъ, въздохноувъ, рече: "О Кресте честный, понеже в тебе веровахъ, избави мя отъ рва сего"! Богъ показа силоу крестноую на показание земли Роустей, да не престоупають честнаго креста целованиа. Аще престоупить кто, тъ и зде приимоуть казнь и напредъ идущемъ веце моукоу вечноую прииметь, зане велика есть сила крестнаа. Сьде же Веславъ в Киеве 7 месяць.

Изяславъ с Болеславомъ и с Ляхи иде къ Киеву на Всеслава.

В лето 6577 поиде Изяславъ съ Болеславомъ на Всеслава. Всеславъ же поиде противу. И прииде къ Белоугороду Всеславъ и, бывши нощи, оутаився Киянъ, бежа изъ города къ Польтьскоу. Заоутра же, видевше людие бежаща князя, възвратишяся къ Киеву и сътвориша вече, послаша къ Святославу и къ Всеволоду, глаголюще: "Мы оуже зло сътворили есмы, князя своего прогнавши, и се ныне Лятскую землю ведеть на ны, и вы пойдете въ градъ отца вашего. Аще ли не хощете, то намъ неволя: зажегше градъ свой, стоупимъ в землю Греческую". И рече имъ Святославъ: "Послеве къ братоу своемоу, да аще поидеть на вы с Ляхы погубити васъ, то и мы противу емоу идемъ ратию, не даве бо погубити града отца своего. Аще ли хощеть прийти с миромъ, то вмале приидеть силе". И оутешиста Кианы Святославъ и Всеволодъ, послаша къ Изяславоу, глаголюще: "Всеславъ ти бежалъ, и ты Ляховь в Киеву не води, противна ти нетъ. Аще ли хощете гневомъ имети погубите градъ, то ведай, яко намъ жаль отца своего стола". То слышавъ Изяславъ, остави Ляхы, поиде с Болеславомъ, мало Ляховъ поимъ, пославше предъ собою сына Мстислава к Киеву. И пришедъ Мстиславъ, изсече иже быша высекли Всеслава, числомъ 70 моужъ, а другиа слепии, а иныхъ погоуби не испытавъ. Изяславу же идущу къ граду, изидоша людие с поклономъ противу и посадиша князь свой в Киве. И седе Изяславъ на столе своемъ месяца маиа в 2 день и распусти Ляхы на покормъ, и избиваху их отай. И возвратися в Ляхы Болеславъ в землю свою. Изяславъ же възгна торгъ на гороу и прогна Всеслава ис Полтьска и посади сына своего Мстислава на Полтьсце, иже скоро оумре ту, и посади в него место брата его Святополка. Всеслав же бежа. Победи Глебъ Святославичь князя с Новогородцы Всеслава князя на Гзени месяца октября 23, въ пятокъ, в 6 часъ дни, на память Иакова, брата Господня. Велика бе тогда сеча Вожаномъ. А заоутра обретеся князь Володимера крестъ во святьй Софии на полатехъ, егоже взялъ бе князь Всеславъ ратию въ святьй Софии.

В лето 6578 родися оу Всеслава сынъ, нарекоша именемъ Ростиславъ. Того же лета заложена бысть церкви святаго Михаила в монастырь Всеволожи на Выдоубачи.

В лето 6579 воевавъша Половци, оу Растовца оу Неятина. Се же лето выгна Святославъ Святополка ис Полтьска. В се же лето победи Ярополкъ Всеслава оу Голотичька.

О влъсвехъ. В си же времена прииде влъхвъ, прелщенъ бесомъ. Пришедъ бо къ Киеву, глаголаше, яко "Явило ми ся бысть пять богъ, глаголюще сице: "Поведай людемъ, яко на пятое лето потещи Днепроу въспять, а землямъ престоупати на инаа места, яко стати Греческой земли на земли Руской, а Руской на Греческой земли, и прочимъ землямъ изменятися", егоже невегласи послоушаху, вернии же насмехахуся, глаголюще ему: "Бесъ тобою играеть на пагоубоу тебе". Еже и бысть емоу: въ едину оубо нощь бысть без вести. Беси бо подъ то въсходять на зло, посемъ же и насмехаються, вринуша в пропасть смертную, наоучивше глаголаше. Якоже се сказа имъ бесовское наоучение и действо. Бывши же единою скоудости в Ростовестей области, въстаста два влъхва отъ Яраславля, глаголюще, яко "Мы ведаемъ, кто обилие держить". И поидоста по Волзе. Где приидоста въ погостъ, тоу же нарицаху лоучшаа жены, глаголюще, яко сии жито дръжать, а сии медъ, а сии рыбы, а сии скороу. И привождаху к нима сестры своа и матере и жены своя. Они же въ мечте, прорезавше за плечима, вынимаста любо жито, любо рыбы, или виверицю, и оубивахоутьжены те многы, а имениа ихъ взимають себе. И приидоста на Белоозеро, и бе оу нихъ людий 300. В се же время приключися приити оть Святослава дань емлюще Яневи, сыноу Вышатину. И поведаша емоу Белозерци, яко два коудесника изби моужъ множество и женъ по Волзе и по Шокъснеи и пришла еста семо. Ян же испытавъ, чья еста смерда, яко его емоу князя, пославъ к нимъ, иже около ею соуть, и рече к нима: "Выдайта влъхва та семо, яко смерда моего князя и моя". Они же сего не послушавше. Ян же самъ поиде безъ оружья. И реша емоу отроци его: "Не ходи безъ оружия, изсоромотять тя"! Он же повеле отрокомъ своимъ взяти оружие, и бе 12 отрокъ с нимъ, и поиде к нимъ к лесоу. Они же сташа, исполчившеся противоу. А Яневи же идоущу с топоркомъ, и выстоупиша оть нихъ три моужи, глаголюще Яневи: "Видя идеши на смерть. Не ходи". Яневи жъ повелевшю бити я, къ прочимъ же поиде. И они соунюшяся на Яна. И единъ грешися Яня топоромъ, а Янъ обороти топорокъ, удари тылиемъ. И повеле отрокомъ сещи а. Они же бежаша в лесъ и оубиша тоу попина Янева. Ян же, шедъ въ градъ, Белозерцемъ рече: "Аще не имете влъхву сею, не иду оть васъ за лето". Белозерци же шедше и яша и приведоша ихъ къ немоу. И рече има: "Что ради толико изгоубиста человекъ"? Они же реша, яко "Ти дръжать обилие, да аще исътребиве и избиеве сихъ, и будеть гобино. Аще ли хощеши, то предъ тобою вымеве жито и рыбоу или иное что". Ян же рече: "Поистинне лжета! Сътворилъ бо есть Богъ человека оть земля, съставленъ костьми и жилами и оть крове, и несть в немъ ничтоже. А вы не весте ничтоже, токмо Богъ единъ весть". Они же рекоста: "Ведаемъ, како есть Богъ сотворенъ". Он же рече: "Како"? Они же рекоша: "Богъ мывся и отреся вехтемъ и сверже и съ небеси на землю. И распреся сотона с Богомъ, комоу в немъ сътворити человека. И сътвори дьяволъ человека, а Богъ в него доушю положилъ. Темже, аще оумреть человекь, в землю идеть тъло, а душа къ Богу". Рече имъ Янъ: "Поистинне прельстилъ вы бесъ. Коемоу же Богоу вы вероуета"? И они же рекоста: "Антихристу". Он же рече: "То где есть той"? Они же рекоша. "Седить въ бездне". Онь же рече: "То кый есть то богь, седить во бездне? То есть бесъ, а Богъ есть седяй на престоле на небеси, славимый есть отъ аггелъ, иже предстоать емоу съ страхомъ, не могуще нань зрети. Тъй же свръженъ бысть, егоже вы глаголете Антихриста, за величие его свръженъ бысть съ небеси, и есть в бездне, якоже вы глаголета, жда, егда приидеть Богъ съ небеси, сего имъ Антихриста свяжеть оузами и посадить въ огни вечнемъ съ слоугами его, иже к нему вероують. Вам же и зде моука приати отъ мене и по смерти тамо". Онема же рекшима: "Нама бози повъдають, не можеши намъ сътворити ничтоже", онь же рече има: "Лжоуть вама бози". Они же рекоста: "Намъ предъ Святославомъ стати, а ты намъ не можеши сотворити ничтоже". Янъ же повеле бити я и потръгати браде ею. Сима же биенама и браде потръгане проскепомъ, рече имъ Янъ: "Что вамъ бози молвять"? Онем же рекшима: "Стати намъ предъ Святославомъ", и повеле Янъ въ оуста вложити има рубль и привязати а къ оупроугомъ и поусти и предъ собою в лодии и самъ по нихъ поиде. И сташа на оусть Съкъсны. Рече има Янъ: "Что вамъ бози молвять"? Она же рекоста: "Сице намъ молвять бози: не быти намъ живымъ отъ тебе". Рече има Янъ: "То право повъдають". Она же рекоста: "Аще наю поустиши, много ти добра боудеть, аще ли наю погоубиши, то многу печаль приимеши и зло". Он же рече: "Аще ваю поущю, то зло ми боудеть отъ Бога, аще ли ваю погублю, то мзда ми боудеть отъ Бога". И рече Янъ къ извозникомъ: "Есть ли кому отъ васъ племя побиено отъ сею"? Они же реша: "Мне мати, а другомоу сестра". Он же рече: "Мьстите своихъ". Они же поимша и оубиша ихъ и повесиша и на доубе, отместие приимше отъ Бога по правде. А Яневи пошедшу домовь. И въ дроугоую нощь медведь възлезъ, оугрызъ и снесть ихъ. И тако погыбнуста бесовскимъ наоущениемъ, инемъ26 видяща и гадающа, а своеа пагубы не ведуще. Аще быста ведала, то не быста пришли на место се, идеже ятома има быти; аще ли ята еста, то почто глаголаста не оумрети нама, оному мыслящу оубити я? Но се есть бесовское наоущение, беси бо не ведять мысли человечьскиа, но влагають помыслъ в человека, тайны не сведоуще. Богъ бо единъ съвесть помышлениа человеческаа, беси же не сведають ничтоже, соуть бо немощни и хоуди взоромъ. Яко и се скажемъ о вьзоре ихъ и о омрачени ихъ. В си бо времена, в лета си, приключися некоему Новогородцу прийти в Чюдь, и прииде къ коудесникоу, хотя влъхвованиа отъ него. Он же, по обычаю своемоу, нача призывати бесы въ храминоу свою. Новогородцу же съдящу на празе тоа храмины, коудесникъ же лежаше оцепивъ, и шибе имъ бесъ. Коудесникъ же въставъ, рече к Новогородцу: "Бози не смеють прийти, нечто имаши на собе, егоже бояться. Он же помяноувь на собе крестъ и, отшедъ, постави кроме храмины тоа. Он же начать изнова призывати бесы. Бесъ же, метавьши имъ, поведаша, что ради пришелъ еси. Посемъ же поча прошати его: "Что ради боятся, егоже мы на собе носимъ крестъ"? Он же рече, что "Есть знамение небеснаго Бога, егоже носиши, и наши боятся его". Он же рече: "Какови суть ваши бози и где живоуть"? Он же рече: "Бози наши живоуть в бездне, соуть же образомъ черни, крилати, хвосты имоуще, въсходять же подъ небо, слушающа вашихъ богъ; ваши бо бози на небесехъ соуть. И аще кто оумреть отъ вашихъ людий, то возносимъ бысть на небо; аще ли отъ нашихъ людий оумираеть, то носимъ нашимъ богомъ в бездноу". Якоже есть: грешницы же въ аде соуть, ждоуще моукы вечныа, а праведници же в небесномъ жилище въдворяются съ аггелы. Ситца ти есть бесовскаа сила и лепота и немоще! Тьмже прелщають человеки, веляще имъ глаголати видъниа являющимся имъ и несвершенымъ верою, являющеся въ снехъ, инемъ в мечте, и тако влъхвують наоучениемъ бесовскымъ. Паче же женами волшвениа бывають, искони бо бесъ прелсти жену, си же моужа, тако сии роди влъхвоують жены чародействомъ и отравою и инеми бесовскими козньми. Но и мужи прелщени бывають отъ бесовъ невернии, яко се въ пръвыа роды при апостолехъ бысть Симонъ влъхвъ, иже творяше влъшество, псомъ глаголати человеческыи, и самъ пременяшеся овогда старъ, овогда младъ, овогда иного пременяше въ иного образъ, въ мечтании сице творящи. Аньни и Замвриа влъшвениемъ чюдеса противу Моисеови творяше, но и Конопъ творяше мечтаниемъ бесовскимъ, яко и по водамъ ходити и инаа мечтания творяше бесомъ, льстимъ на пагубу себе и инемъ. Ин же влъхвъ въставъ при князи Глебе Святославичь в Новегороде, глаголашеть бо людемъ, творяся акы Богъ, и многыхъ прелести, мало не весь градъ, глаголашеть бо, яко провиде вся и хоуляшеть бо веру хрестьянскоу, глаголашеть бо, яко прейду по Влъхову предъ всеми. И бысть мятежъ въ граде великъ, и вси яша ему веры и хотяху побити епископа Феодора. Епископъ же Феодоръ вземъ крестъ, облъкъся в ризы, ста, рекъ: "Иже хощете веру яти влъхвоу, то за нимъ идеть, аще ли вероуеть къ кресту, да идеть по немъ". И раздълишася на двое: князь Глебъ и боляре его сташа оу епископа, а людие вси идоша за волхва. И бысть мятежъ межди ими. Глебъ же вземъ топоръ втай и прииде к волхвоу и рече емоу: "Веси, что оутро хощеть быти или что вечеръ"? Он же рече: "Вемъ все". И рече Глебъ: "То весе ли, что ти днесь хощеть быти"? Он же рече: "Чюдеса велика сътворю". Глебъ же, возмя топоръ, растя и. И паде мертвъ, и людие разидошяся. Он же погебе, душею и теломъ предався диаволу.

О пренесении мощей святою мученику Бориса и Глеба.

В лето 6580 бысть принесению время святыма мученикома Романа и Давыда. Съвокупишяся братиа Яраславичи Изяславъ, Святославъ, Всеволодъ и митрополитъ Георгий Киевский и Неофитъ, Черниговский епископъ, Петръ Переаславьский, Никита Белогородскый, Михайло Юрьевский, игуменъ Феодосии Печерскый, Софроней святаго Михаила, Германъ Спаскый, Никола Переаславскый и прочии вси игоумени и попы и диаконы. Пришедше съ кресты и с кандилы и съ свещами многами, идеже лежать святЬи телеси пречестнеи, и сътворше молитву, повелеша окопати пръсть, соущую на гробе святою. Копающим же имъ, исхождааше благооуханнаа воня отъ гроба святою. И окопавше, изнесоша и отъ земля. И пристоупивъ митрополитъ съ епископы и прозвитеры съ страхомъ и откры гробъ святою. И видъша чюдо преславно, яко телеса святыхъ никоеа же язвы имоуща, но все цело и лица ихъ светла беста, яко аггелу, яко дивитися архиепископу зело, и всемъ исполнившимся благооуханиа многа. И сътвориша праздньство светло и вземше святаго Бориса въ древяне раце на рама своа, понесоша князи, предъидоущимъ преподобнымъ черноризцемъ съ свещами, и по нихъ диакони с кандилы, таче и прозвитеры и по сихъ митрополитъ и епископи, и по сихъ несящу ракоу. И принесше и поставиша в новой церкви, юже здела Изяславъ, яже стоить и ныне, и отвръзоша раку, и исполнися церковь благооуханиа и воня пречюдныа. И вси, видевше, прославиша Бога. Митрополита же обыде оужасъ, бяше бо нетвердо вероуа къ святыма. И паде ниць, просяше прощениа. И целовавше мощи его, вложиша и в ракоу камену. Посем же, вземше Глеба, в раце камене въставивше на сани и емше оужи и повезоша. И яко быша въ дверехъ, и сташа рака, не постоупящи отъ места. И повелеша народомъ звати: "Господи, помилоуй". И моляхоуся Господеви и святыма мученикома: и абие подвижеся рака. И повезоша и и положиша и месяца маиа въ 2 день. И целоваша главу святаго Бориса, и святаго Глеба рукоу вземъ Георгий митрополитъ и благословише ты князя Изяслава и Святослава и Всеволода. И пакы Святославъ иму за руку митрополита, дръжаще святаго раку, прилагаше къ вредоу, имже бяше на шии, и по семъ къ очима и къ тьмени и пакы положи роукоу въ гробе. И начаша пети святую литоургию. И рече Святославъ къ Берновине: "Что мя на главе бодеть? И сиа клобоукъ. И виде Бернъ ноготь святаго Глеба и взять съ главы и вдасть Святославу. Он же прослави Бога о благодарении святыхъ мученикъ Бориса и Глеба. И по литоургеи вся братиа идоша, кождо соборы своими, и обедаша вкоупе с любовию великою. И праздноваша праздньство светло и многы милостыня сътвориша оубогымъ и целовавшеся, мирно разидошяся кийждо въсвоаси. И оттоле оутвердися таковый праздникъ месяца маиа въ 2 день въ славу святыи мученикъ Бориса и Глеба благодатию Господа нашего Иисуса Христа. Аминь.

О брани межи братии Яраславичихъ.

В лето 6581 въздвиже диаволъ котороу в братии сей Яраславичехъ. Бывши распри межи ими, и быста заединъ Святославъ съ Всеволодомъ на Изяслава. И изыде Изяславъ ис Кыева. Святослав же и Всеволодъ внидоста в Киевъ месяца марта въ 22 день и седоста на Берестовомъ на столе, приступивше заповедь отечню. Святослав же бе начало выгнанию братню, желаа болшаа власти, Всеволода бо прелсти, глаголя, яко "Изяславъ съединяется съ Всеславомъ, мысля на наю: да аще его не попредимъ, имать наю прогнати". И тако възостри Всеволода на Изяслава. Изяслав же иде в Ляхы съ имениемъ многимъ и съ княгинею, оуповаа на богатство много, глаголя, яко симъ налезу воа, еже взяша Ляхове оу него и показаша емоу поуть отъ себе, а Святославъ седе в Киеве, прогнавъ брата своего, престоупивъ заповедь отчю, паче же Божию, великъ бо есть грехъ престоупати заповеди отца своего и въстоупатися въ пределы чюжия.

О преставлении Феодосиа Печерскаго.

В лето 6582 Феодосии, игоуменъ Печерскый, преставися. Скажем же мало нечто о оуспени его. Феодосии бо обычай имаши, приходящю постномоу времени, в неделю масленоую, вечерь, по обычаю целова братию и, пооучивъ ихъ, како проводити постное время в молитвахъ нощныхъ и дневныхъ и блюстися отъ помыслъ лоукавыхъ и отъ бесовскаго насеаниа. "Беси бо всевають помышлениа черньцемъ, похотениа лоукава, влагающе емоу помыслы, и тьмъ вреждаеми имъ бывають молитвы; да приходящаа таковы мысли възбраняйте знамениемъ креста честнаго, глаголюще сице: Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй насъ. Аминь. И с кимъ въздержание имейте отъ многаго брашна, въ ядении бо мнозе и въ питии безмерномъ възрастають помысли лоукавии, помыслом же възрастъшимъ, сътворяють грехъ. Темже, рече, противитися бесовскомоу действу и пронырству ихъ и блюстися отъ лености и отъ многаго сна и бодроу быти на пение церковное и на преданна отческаа и почитаниа книжнаа, паче въ оустехъ имети псалтирь Давыдовъ. Подобаеть же черноризцемъ симъ прогонити бесовское оуныние, паче же всего имети любовь в себе, меншимъ ко старейшимъ покорение и послоушание, старейшимъ же к меншимъ любовь и наказание и образъ бывати собою въздержаниемъ и бдениемъ и хождениемъ и смирениемъ, и тако наказовати меншаа и оутешати а и тако провождати пость". Глаголаше бо сице, яко "Богъ далъ есть намъ 40 дни сиа на очищение души и тълоу; се бо есть десятина, даема отъ лета Богу. Дний бо есть отъ года до года 365, и отъ сихъ дни десяты день воздаати Богоу десятину, иже есть пость сии 40 дни. В та же дни, очистившеся душа, праздноуемъ светло на Въскресение Господне, веселящася о Господе, постное бо время очищаеть оумъ человекоу. Лощение бо исперва проображдено бысть Адамоу пръвое - не вкоусити отъ древа единого; постивь бо ся Моисей дни 40, сподобися приати законъ на горе Синайстей и видевъ славоу Божию; постомъ Самоила мати роди; постившеся Ниневгитянь гнева Божиа избыша; постився Данилъ, видениа сподобися великаго; постився Илия, на небо взять бысть въ пищю породноую; постишяся трие отроцы, угасиша силоу огненоую; постися Господь дний 40, намъ показуа постное время, постомъ апостоли искорениша бесовскоую лесть; постомъ явишяся отци наши, аки свътила въ мире, иже сияють и по смерти, показавыие троуды великыа и въздержаниа, яко сей Великый Антоньи и Еоуфимьи и Сава и прочий отци, имже мы поревноуимъ, братие". И сице поучивъ братию и целовавъ всехъ по именемъ, и тако изыде изъ монастыря, взимаа мало ковригъ и, вшедъ в пещероу, затворяше двери и засыпаша перьстью и не глаголаше никомоу же, аще ли боудеть ноужное дело, то оконцемъ мало побесъдоваше в суботоу или в неделю, а въ ины дни пребываа в посте и въ молитвахъ, въздержася крепко; въ монастырь же приходяще в пятокъ, каноунъ суботы Лазаревы. Пришедь же Феодосие, по обычаю целовавъ братию и празднова с ними в неделю Цветную. И дошедъ великаго дне Въскресениа, по обычаю празднова светло и впаде въ болезнь. И болевшоу емоу дний 5, посемъ, бывшу вечероу, повеле изнести ся на дворъ. Братиа же, вземше, на санехъ поставиша прямо церкви. Он же повеле созвати братию всю. Братиа же оудариша в било, и собрашяся вси. Он же рече имъ: "Братиа мои и отци мои и чада моа! Се азъ отхожю оуже отъ васъ, якоже яви ми Господь въ постное время, в пещере соущю ми, изити отъ света сего. Вы же кого хощете игуменомъ имети оу себя, да и азъ быхъ благословение подалъ ему". Они же рекоша емоу: "Ты еси отець намъ всемъ, да егоже самъ изволиши, да той намъ боудеть отець и оучитель и игуменъ, послоушаемъ его, яко и тебе". Отець же нашь Феодосии рече: "Шедше кроме, нарците кого хощете отъстарейшихъ и до меньшихъ". Они же послоушаша его, отстоупиша мало къ церкви, съдоумавше, послаша два брата, глаголюще сице: "Егоже изволи Богь и твоа честнаа молитва, егоже тебе любо, того намъ рци". Феодосии же рече имъ: "Да аще отъ мене хощете игоумена приати, то и азъ сътворю имъ не по моемоу изволению, но по Божию строению". Нарече имъ Иакова презвитера. Братье же нелюбъ бысть, глаголюще: "Не зде постригань есть", бе бо яко пришелъ издалеча съ братомъ с Павломъ. И начаша братиа просити Стефана демественика, соуща тогда оученика Феодосиева, глаголюще, яко "Сей възрастъ есть подъ роукою твоею и оу тобя послужилъ есть, сего намъ вдай". Рече имъ Феодосии: "И се азъ по Божию повелению нарекъ былъ Якова, се же вы сътворити хощете". И послоуша ихъ, предасть имъ Стефана, да боудеть имъ игоуменъ. И благослови Стефана, рече емоу: "Чадо, се предаю ти монастырь, и блюди съ опасениемъ его, и яже оустроихъ въ слоужбахъ, то дръжи преданна монастырьскаа, а оустава не изменяй, но сътвори вся по законоу, по чиноу монастырскомоу". И посемъ вземше и братиа и несоша и в келию, положиша и на одре. И шестомоу дни наставыии, болноу соущю велми, прииде к немоу Святославъ съ сыномъ Глебомъ. И седящима има оу него, рече емоу Феодосии: "Се отхожю света сего, предаю ти монастырь на соблюдение. Егда будеть что смятение в немъ, и не пороучаю игоуменьство Стефаноу и не дай его въбидоу". Князь же, целовавъ его, обещася монастыремь пещися и отъиде отъ него. Седмомоу же дни пришедшу и изнемогающу Феодосию, призва Стефана и братию и начать имъ глаголати сице: "Внимайте себе, и разумно боуди вамъ. Се аще оугодилъ боуду Богу, то по моемъ ошествии отъ мира сего монастырь сей начнеть строитися болми, и все в немъ имать множитися, то весте, яко приать есмь Богомъ; аще ли по моемъ животе оскоудевати начнеть монастырь, черноризець имать малитися и потребы монастырскыя начноуть оскоудевати, то ведоуще боудите, яко не оугодилъ есмь Богоу". И се емоу глаголющю, плакахоуся братиа, глаголюще: "Отче, молись о насъ къ Господу, вемы, яко троуда твоего Богь не презрить". И приседяше оу него братиа нощь тоу. И наставшоу дни осмомоу, въ второую соуботоу по Пасце, в 2 часъ дни, предасть душю свою в роуце Божий, месяца маиа въ 3 день, индикта въ 11. И плакашяся по немъ братиа. Бе же заповъдалъ Феодосии положити ся в пещере, идеже показа троуды многы, рече же сице: "В нощи похороните тело мое", якоже и створиша: вечероу бо приспевшю, братиа вземше тъло его и положиша и въ пещере, проводивше съ песньми и съ свещами честно на хвалоу Богу нашемоу Иисусоу Христоу. Стефану же предръжащу монастырь и блаженое стадо, яже бе съвокоупилъ Феодосьи. Таци бо беша иноци, яко светила сиающи в Роустей земли: овии бьаху постници велици, овии же на бдении любезни, инии же на коленное поклонение прилежни, дроузии же въздержащеся, чресъ день ядоуще и чресъ два дни ядуще хлебъ с водою, инии зелье вареное, дроузии же в любви пребывающи, меншии покоряющейся старейшимъ и не смеюще предъ ними проглаголати, во все с покорениемъ и послоушаниемъ великимъ. Такоже и старейши имяхоу любовь кь меншимъ, наказующе и оутешахоу, акы чада възлюбленнаа. Аще ли же некый брать в прегрешение владеть, они же оутъшающи того и опитемью6 его разделяхоу на ся 3 или 4 за великоую любовь. Такова бываше любовь въ братии той и въздержание велико. И аще который брать выхождаше из монастыря, и вси братиа о томъ имяхоу печаль великоу и посылахоу по него, и тако приведше и в монастырь и вси шедше поклоняхуся зань игоуменоу и моляще емоу, и тако с радостию приемлюще брата в монастырь. Таци бо тии иноци, любовь велью в собе имоуще, въздержанию же и постоу прилежаще, отъ нихже наменю неколико моужи чюдныхъ. Яко сей пръвый бысть Дамиянъ прозвитеръ, постникъ бо бяше и воздержникъ великъ, яко разве хлеба и воды иного емоу не ясти, ниже пити и до смерти своеа. И аще ли кто принесяше ему в монастырь детищь боленъ исцелениа ради или свръшена человека кацемъ оубо недоугомъ одръжима къ святомоу Феодосию, блаженный же повелевааше семоу Дамианоу молитвоу сътворити о болящемъ. Он же сътворивъ молитву и масломъ святымъ помазаше, и тако болящий исцеление приимахоу. Семоу же предреченномоу прозвитероу Дамианоу в болезнь впадшоу и оуже лежахоу емоу в немощи, и се прииде к немоу аггелъ въ образе Феодосиеве, дароуа ему царство небесное за троуды его. По семъ же прииде к немоу Феодосии съ братиею, и приседаху оу него. Ономоу же изнемогающоу, възревъ на игоумена, рече: "Не забывай, отче, еже ми обеща в нощь сию". Разоумевъ же святый Феодосии, яко видение виде старець, и рече емоу: "Брате Демияне, еже ти обещахъ, то боуди ти". Онъже, смеживъ очи, предасть духъ. Игоуменъ же съ братиею погребоша тъло его. Дроугий же брать, именемъ Иеремия, иже помняше Роускиа земли крещение, семоу дарованъ бе отъ Бога прозорливы даръ, проповедаше бо предбоудоущаа. И аще кого видяше в помышлении, и обличаше и наедине и наказавъ блюстися отъ диавола. Аще ли который брать мысляше изыти изъ монастыря, он же, пришедше к немоу, обличаше мысль его и оутешаше брата. И аще комоу что глаголаше добро или зло, то ко събывашеся емоу по глаголоу старчю. Инъ же бе старець, именемъ Матфей, и сьй бе прозорливъ: единою бо стоащу емоу въ церкви на месте своемъ, възведъ очи свои, позре по братии, иже стоять поюще обема странама, и видь обходяща беса въ образе Ляха в люде и носяща в приполе цветкы, иже глаголются лепкы, и къ коемоу прилняше, тоть разслабляше оумомъ и, виноу какоу любо сътворь, исхождаше изъ церкви и, шедъ в келью, оусняше и не възвращашется вь церковь и до отпениа; аще ли и на инаго връжаше, не прилняше к немоу, и тъ стояше крепко в пении и до отпоуста оутрении. Се же емоу видъвшю, поведа братьи. Иногда же идоущю емоу по оутрении в келью свою, бе же келиа его подале отъ церкви, и съдшю емоу опочинути подъ клепалною, еже бе до зорей, и възведъ очи свои и видевъ отъ врать толпу идущю. Он же смотряше, что се боудеть, и виде демона седяща на свиньи, а другыа около его текоуща. И рече има старець: "Камо идите"? И отвеща бесъ, седяй на свиньи: "По Михаля по Толбъковичъ". Старець же знаменався крестомъ знамениемъ, иде в келью свою. Егда же бысть светь, и рече старець къ оученику своемоу: "Иди и въпрашай, есть ли Михайло въ келие". И реша емоу: "По оутрении сей прелезе чресъ оградоу за монастырь". И поведа старець видьние игумену и братьи. Бе же сей старець при игоуменьстве Феодосиеве и Стефанове и при Никонове. Единою же стоащю на заоутрени, и възведъ очи свои, хотя видьти игумена Никона: и виде осля, стояще на месте его. И разоуме, яко не въсталъ есть игоуменъ на заоутрении. Многа же и ина видениа провиде старець сей и въ старости добре къ Господоу отъиде и погребенъ бысть въ монастыри семь. Таци бо светилници просияша въ монастыри семъ, иже многа чюдеса во животъ своемъ показаша, такоже и по смерти великымъ дарованиемъ отъ Бога сподобишяся, многоразличнаа чюдеса истачающе приходящимъ с верою и до сего дне.

В лето 6583 почата бысть церкви Печерскаа ставитиси игоуменомъ Стефаномъ; на основание ея положи игоуменъ Феодосии, сконча же ю Стефанъ на третие лето, месяца иоулиа въ 11 день. Того же лета приидоша посли изъ Немець к великомоу князю Святославу. Он же, величаяся, показавъ имъ богатство свое. Видьвши же Немци бесчисленое множество злата и сребра и паволокъ и реша: "Се ни во что же есть, лежить бо се мертво и сметие, моужи бо доищуть и болша сихъ".

В лето 6584 ходи Вододимеръ, сынъ Всеволожъ, и Олегъ, сынъ Святославль, на Чяхы, Ляхомъ в помощь.

О смерти Святославли. Того же лета преставися князь великый Святославъ, сынъ Яраславль, месяца1декемврия, оть резаниа желвей, и положенъ бысть в Чернигове въ Спасе, и седе по немъ на великомъ княжение Всеволодъ, брать его.

В лето 6585 прииде Изяславъ с Ляхы на Всеволода; Всеволодъ поиде противоу емоу, и сътворита миръ. И пришедъ Изяславъ и седе в Киеве иоулиа въ 15 день. Олег же, сынъ Святославль, бе оу Всеволода в Чернигове. Того же лета преставися архиепископъ Новогородскый Феодоръ.

В лето 6586 бежа Олегъ Святославичь отъ Всеволода Тмоуторокани. В се же лето оубьенъ бысть Глебъ, сынъ Святославль, въ Заволочии и положенъ бысть в Чернигове за святымъ Спасомъ. Того же лета поставленъ бысть архиепископъ Новоугороду Германъ.

О брани Всеволожи съ Олгомъ и съ Борисомъ Вячеславичемъ. Того же лета Олегъ Святославичь и Борисъ Вячеславичь приведоша Половець на Роускоую землю и поидоста на Всеволода к Чернигову. Всеволодъ же изыде противу има на Съжицю. И победиша Половци Русь, и мнози оубьени быша тоу. Олегъ же и Борисъ прииде к Чернигову, мнящеся одолевше, а земли Роустей многа зла сътвориша и кровь проливше. Всеволодъ же прииде къ братоу своемоу Изяславу къ Киеву, и целовавшеся седоста вкоупе. Всеволодъ же исповеда братоу своемоу вся бывшаа, что съключися ему. И рече емоу Изяславъ: "Брате, не тужи, виделъ еси, колико ся зла мне сключи! Первое, не выгнаша ли мене людие мои и имение мое разграбиша; пакыи же изгнанъ быхъ и отъ васъ, братьи своихъ, не блюдихъ ли по чюжимъ странамъ и имениа лишенъ быхъ и не сътворихъ зла ничто же. И ныне, брате, не тоужи: аще боудеть намъ часть в Роуской земли, то обема намъ, аще ли не будеть, то обема же, и азъ сложоу главоу свою за тобя, азъ бо не радъ есмь злоу братии своей, но доброу". И се рекъ, оутеши Всеволода, повеле брати вой отъ мала и до велика. И бысть вой бесчислено. И поиде Изяславъ съ Ярополкомъ, сыномъ своимъ, и Всеволодъ с Володимеромъ, сыномъ своимъ. И поидоша к Чернигову. Черниговци же затворишяся въ граде; Олга же и Бориса въ градь не бяше. Черниговцемъ же не отворившимся, и пристоупиша къ граду. Володимер же пристоупи къ градоу ко восточнымъ вратомъ отъ стрьжении и отняша врата, людемъ же выбегшиимъ в ноутрений градъ. Изяславъ же и Всеволод слышаста, яко идеть Олегъ и Борисъ противу, и оуранивша, поидоста оть града противу Олгови. И рече Олегъ къ Борисови: "Не ходиве противу, не можемъ бо стати противу четыремъ княземъ, но послемъ с молениемъ къ стрыема своима". И рече емоу Борисъ: "Ты готова зри, азъ имъ противень всъмъ". И похваливая вельми, не ведый, яко "Богъ гордымъ противится, смиренымъ же даеть благодать" и "Да не хвалится силный силою своею". И поидоста противу. И бывшимъ имъ на месте оу села на ниве Нежатинь и състоупившимся обоимъ, и бысть сеча зла. И первое оубиша Бориса, сына Вячеславля, похвалившегося велми. Изяславоу же стоащоу в пешцехъ, и внезапу приеха единъ, оудари его копиемъ за плеча. И такъ оубиенъ бысть Изяславъ, сынъ Ярославль. На долзе же бывши сечи, побеже Олегъ в мале дроужине и едва оутечь и бежа Тмоуторокани. Убьенъ же бысть князь Изяславъ октября въ 3 день. И вземше тъло его, везоша къ Киеву и положиша въ црькви святыа Богородица в раце мраморяне. Всеволодъ же седе в Киеве на столе отца своего и приемъ всю власть Роускую, а сына своего Володимера посади в Чернигове, а Ярополка, сына Изяславля, посади в Володимере, придавъ ему и Тоуровъ.

В лето 6587 прииде Романъ с Половци к Воиню, Всеволодъ же оумирився с ними. Половци же, возвратився, оубиша Романа, сына Святославля, вноука Ярославля, августа 2; и соуть кости его тамо и до сего дни. А Олга емше Казори, поточиша и за море Царюграду. Всеволодъ же посади въ Тмоуторокани посадника Ратибора.

В лето 6588 Вододимеръ Всеволодичь шедъ победи Торкы Переаславьстии.

В лето 6589 Давыдъ Игоревичь и Володарь Ростиславичь маиа 18 день седоста въ Тмоуторокани, а Ратибора изымаша.

В лето 6594 Всеволодъ заложи церковь святаго Андреа при митрополите Иоане и монастырь оустрои, в немже пострижеся дочи его девою, именемъ Янъка.

В лето 6595 Ярополкъ прииде из Ляховъ и смирися с Володимеромъ, Володимер же иде опять Чернигову, а Ярополкъ седе въ Володимери и, пребывъ мало, иде къ Звенигороду. И не дошедшю емоу града и лежащу в санкахъ, и прободе его с коня саблею проклятый Нерядець ноября 22, и везоша и отроцы его къ Киевоу. И изыде противу емоу князь Всеволодъ съ сынъми своими, Володимеромъ и Ростиславомъ, и митрополитъ Иоанъ и все Киане. И проводивше его честно и положиша въ церковь святаго апостола Петра декабря 5. Сей же князь Ярополкъ кротокъ и смиренъ, братолюбець и нищелюбець, десятиноу даа святей Богородици изъ всехъ селъ своихъ отъ скота и оть жита на вся лета, и моляше Бога и пречистую Богородицу, глаголя: "Господи, Боже мой! Дай же ми смерть такоу же, яко и братомъ моимъ Борисоу и Глебоу, да съгрешениемъ моимъ строупы отмыю своею кровию". И не лиши его Богъ и святаа Богородице. А проклятый Нерядець бежа къ Перемышлю къ Рюрику.

В лето 6596 священа бысть церкви святаго Михаила монастыря Всеволожа митрополитом Иоанномъ и епископы Лоукою и Исаемъ Ростовскимъ. В се же лето преставися Никонъ, игуменъ Печерский, и Болгаре Мюромъ взяша.

В лето 6597 священа бысть церкви Печерскаа святыа Богородица монастыря Феодосиева Иоанномъ митрополитомъ и Лукою, Белогородскимъ епископомъ, и Исаиемъ, Ростовскимъ епископомъ, Иоанномъ Черниговскимъ и Антониемъ Гюргевскимъ, при благоверномъ князи Всеволоде и детехъ его Володимеру и Ростиславу, воеводство дръжащу тогда Киевъскиа тысяща Яневи, а игоуменство дръжащу Иоану. В се же лето преставися Иоанъ митрополитъ. И иде Янъка, дчи Всеволожа, реченыа преже, въ Грекы, приведе митрополита отъ скопечка чину. Людие же молвиша: "Сей навь пришелъ к намъ"! И годъ единъ пребысть, оумре.

В лето 6599 выняша изъ земли святаго отца нашего Феодосиа и, принесше, положиша его въ церкви святыа Богородица въ притворе на десней стране августа 14, в четвертокъ, въ 1 часъ дни. Принесени же бысть мощи его епископи: Ефремъ Переаславский, Стефанъ Володимерскый, Иоанъ Черниговский, Маринъ Гюргевский и игумени вси с черноризци, людие благоговении. В се же лето бысть гибель солнцу, яко погибноути емоу, и мало ся его остало, аки месяць дву дней, маиа 21. В се же лето Всеволоду ловы деюще звериныа за Вышегородомъ и заметавшимъ тенятомъ и кличаномъ кликнувшимъ, и спаде змий превеликъ отъ небесе. И оужасошяся людие. В се же время и стоукну, якомнози слышааше. Тогда же и влъхвъ явися в Ростове, иже погибе.

Лето 600. Предивно бысть в Полотскоу: в мечте в нощи бывши, тоутенъ стояше в полоунощи и яко человеци рищахуть по оулицамъ беси, и аще кто вьшазяше изъ храмины, хотя видети, и абие оуязвиша и невидимо беси язвою, и с того оумираху, и не смеаху излазити ис хоромъ. Посемъ же начаша въ дни являтися на конихъ, самих же не видети, но коне ихъ видети копыта. И такъ оуязвляхоу люди Плотскиа и область его, темъ и человеци глаголаху, яко навие бьаху Полочанъ. Се же знамение начать быти отъ Дрьютьска. В си же времена бысть знамение въ небеси, яко кругъ бысть посреди неба превеликъ, и ведро бяше, и изгораше земля, и рать бяше отъ Половець велика, и мнози человеци оумирааху различными недугы, якоже глаголааху продающе кресты, яко продахомъ кресть оть Филипова дни до мясопуста седмь тысящь.

Далее

 
  Return