Об иконном писании // Пустозерская проза. М.: Моск. рабочий, 1989. - С.102-104 Паки и паки, и еще к вашей любви побеседую: вам во Христе послушати сладостно, а мне глаголати неленостно. По попущению Божию умножися в нашей руской земли иконнаго писма неподобнаго изуграфы. Пишут от чина меншаго, а велиции власти соблаговоляют им, и вси грядут в пропасть погибели, друг за друга уцепившеся, по писанному: слепый слепца водяй, оба в яму впадутся, понеже в нощи неведения шатаются; а ходяй во дне не поткнется, понеже свет мира сего видит, еже есть: просвещенный светом разума опасно зрит коби и кознования еретическая и потонку разумевает вся нововводная, не увязает в советех, яже умышляют грешнии. Есть же дело настоящее: пишут Спасов образ Еммануила1; лице одутловато, уста червонная, власы кудрявые, руки и мышцы толстые, персты надутые, тако же и у ног бедрьт толстыя, и весь яко немчин брюхат и толст учинен, лишо сабли той при бедре не писано. А то все писано по плотскому умыслу: понеже сами еретицы возлюбиша толстоту плотскую и опровергоша долу горняя. Христос же Бог наш тонкостны чювства имея все, якоже и богословцы научают нас2. Чти в Маргарите слово Златоустаго на Рожество Богородицы; в нем писано подобие Христово и Богородично: ни близко не находило, как ныне еретицы умыслиша. А все то кобель борзой Никон, враг, умыслил, будто живыя писать, устрояет все по-фряжьскому, сиречь понеметцкому 3. Якоже фрязи пишут образ Благовещения Пресвятая Богородицы, чреватую, брюхо на колени висит,— во мгновении ока Христос совершен во чреве обретеся! А у нас в Москве в Жезле книге написано слово в слово против сего: в зачатии-де Христос обретеся совершен человек, яко да родится. А в другом месте: яко человек тридесяти лет. Вот смотритс-су, добрыя люди: коли з зубами и з бородою человек родится! На всех на вас шлюся от мала и до велика: бывало ли то от века? Пуще оне фрягов-тех напечатали, враги Божий. Мы же, правовернии, тако исповедуем, яко святии научают нас, Иван Дамаскин и прочий: в членах, еже есть в составех Христос, Бог наш, в зачатии совершен обретеся, а плоть его пресвятая по обычаю девятомесячно исполняшеся; и родися младенец, а не совершен муж, яко 30 лет4. Вот, иконники учнут Христа 102 в рожестве з бородою писать, да и ссылаются на книгу-ту: так у них и ладно стало. А Богородицу чревату в Благовещение, яко же и фрязи поганыя. А Христа на кресте раздутова: толстехунек миленькой стоит, и ноги-те у него, что стулчики. Ox, ох, бедныя! Русь, чего-то тебе захотелося немецких поступов и обычаев! А Николе Чюдотворцу имя немее: Николай. В немцах немчин был Николай, а при Апостолех еретик был Николай; а во святых нет нигде Николая. Только с ними стало. Никола Чудотворец терпит, а мы немощни: хотя бы одному кобелю голову-то назад рожою заворотил, да пускай бы по Москве той так ходил. Да что петь делать? Христос им время-то попустил, якоже Июда Апостол пишет: яко Господь люди от земля Египетския спасл, последи неверовавших погуби. Ангелы же, не соблюдшая своего началства, но о с-тавльших свое жилище, па суд великаго дне узами вечными под мраком соблюде5. Виждь, слышателю, яко терпит им Бог, яко и бесом, до суднаго дни. Тогда им весь указ будет; а ныне пускай их поиграют с бесами-теми заодно над Христом, и над Николою, и над всеми святыми с Богородицею светом нашим, да и над нами, бедными, что черти над попами,— пускай возятся! Златоуст Иван и лутче нас был: а как время пришло, так спрятали так же, как и нас6. И Филипп митрополит на Москве. Да много того есть. Коли же кто изволил Богу служить, о себе ему не подобает тужить. Не токмо за имение святых книг, но и за мирскую правду подобает ему душа своя положить, якоже Златоуст за вдову и за Феогностов сад, а на Москве за опришлину Филипп7. Колми же за церковной изврат,— всяк правоверный много не разсуждай, пойди в огонь: Бог благословит и наше благословение да есть с тобою во веки! Не по што в Персы итти пещи огненныя искать: но Бог дал дома Вавилон, в Боровске пещь Халдейская, идеже мучатся святии отроцы, херувимом уподобльшеся, трисвятую песнь возсылающе8. Право хорошо учинилося. Лучше дому Новходоносорова, палаты и теремы златоверхими украшена, преграды и стены златом устроены, и пути каменьми драгими намощены, и садовие древеса различные насажены, и птицы воспевающе, и зверие в садах глумящеся, и крины и травы процветающе, благоухание износяще повеваемо. А Новходоносор. раздувше-ся, глагола ко Господу Богу небесному: ты царствуешь 103 на небеси, а я подобен Тебе здесь, на земли. И егда виде Бог гордость его необратную, и претвори Новходоносора сопреди телцом, а созади лвом, и хождаше в дубраве со скоты 7 лет, ядый траву, дондеже покаяся 9. Так-то Господь гордым противится, смиренным же дает благодать. Разумейте, правовернии, как трие отроцы, ради своего страдания, в царстве, по всей поднеоесней величаются а Новходоносор уничижается. Сие дело предлежит во образ за хотящих наследовати спасение. Не поклоняйся и ты, рабе Божий, неподобным образом, писанным по немецкому преданию, якоже и трие отроки в Вавилоне телу златому, поставленному на поле Дейре. Толсто же телищо-то тогда было и велико, что нынешние образы, писанные по немецкому! Да и много же у них измене-ние-тово во иконах-тех: власы расчесаны, и ризы изменны, и сложение перстов—малакса вместо Христова знамения!10 Малаксу погубную целуй! Знаешь ли, что я говорю? А то руку-то раскорякою-тою пишут. Не умори, не целуй ея: то антихристова печать. Плюнь на нея; привяжется дурная мысль. Буде образа подобна написана не прилучится: и ты на небо, на Восток, кланяйся, а таким образом не кланяйся. Посем мир вам от нас и благословение. Я, грешной протопоп Аввакум, со отцы и братиею о Христе Исусе, вам-светом, всякому верному, попремногу челом бьем. Молитеся о нас, а мы должни о вас. Богу нашему слава о всем, аминь. Комментарий (М.Б.Плюханова) 1 Еммануил — древнееврейское “с нами Бог”, из пророчества Исайи перешедшее в Новый завет и ставшее обозначением Христа (см.: Ев. от Матф. I, 23). Наименование “Еммануил” подчеркивает вочеловеченность Бога. Иконное изображение Христа как Еммануи-ла допускает некоторое акцентирование в его образе человеческих, плотских сторон—силы и здоровья. Поэтому именно такой тип иконы становится особенно уязвим в XVII в., в эпоху, когда светские западные веяния начинают проникать в иконописание. 2 Здесь опять заметен тот взгляд на символы, против которого спорил дьякон Федор и который был вообще характерен для ревнителей благочестия в XVII в. Символ (икона) рассматривается ы реалистическое изображение обозначенной этим символом высшей сущности. Это “плотское” понимание символа сближает Аввакума с новыми живописцами XVII в., склонными к портрету, а не к символическим изображениям. Но в отличие от них он считает, что древние иконы изображают святых более точно, чем новые. Возражение Федора против идеи Лазаря и А., приведенное в предисловии (с. 30— 31) в этом случае особенно уместно. 3 А. ошибается: Никон относился к новым иконам так же, как и он сам. В середине 50-х гг. Никон публично выскребал глаза у икон иноземного письма, ломал их и жег, после чего, как говорили, на Москве и случился мор (Каптерев, т. 1, с. 153—157). 4 В книге Никонова издания “Скрижали” были рассуждения о том, что Христос во чреве матери был сразу “человек совершен”. Никита Добрынин в своей челобитной, переданной собору 1666 г., писал, что о таких страшных и великих предметах человеческому уму вообще не подобает “пытати” (Материалы, т. 4, с. 24—25). Авторитет “Скрижали” защищал Симеон Полоцкий в книге “Жезл правления”, написанной по распоряжению собора и направленной против челобитных Лазаря и Никиты. Спор о боговоплощении продолжался в Пустозерске. 5 Послание ап. Иуды, 1, 5—6. Последи—потом, после. 6 Упоминается ссылка Иоанна Златоуста, подвергшегося гонениям. А. часто использует житие св. Иоанна Златоуста (в житийных сборниках под 13 ноября). 7 По житию Иоанна Златоуста, у некой вдовы в Константинополе императрица отняла сад и была изобличена Иоанном. За это Иоанн подвергся гонениям. Митрополит Филипп лишился сана и попал в заключение, так как заступался за опальных перед царем Иваном IV и укорял его за жестокости опричнины. 8 По книге пророка Даниила, III, три еврейских отрока, будучи в вавилонском плену, отказались поклониться золотому истукану, за что были брошены по приказанию царя Навуходоносора в печь, в огонь. В печи они воспели песнь Богу. Тогда Ангел Господень сошел в печь, и огонь из нее вышел. Халдеи—жрецы, толкнувшие царя на казнь отроков. С тремя отроками А. сравнивает здесь трех узниц в боровской тюрьме — боярыню Морозову, княгиню Урусову и Марию Данилову. 9 Кн. пророка Даниила, IV, 29—30. 10 Малаксой старообрядцы называли особое, так называемое именословное перстосложение при благословении (нечто промежуточное между двоеперстием и троеперстием). Оно названо по имени Николая Малаксы, чей трактат об этом перстосложении был напечатан в никоновской “Скрижали” (см.: Материалы, т. 4, с. 81). О внешней мудрости // Пустозерская проза. М.: Моск. рабочий, 1989. - С.104-106. Писано есть: Погублю премудрость премудрых и разума разумных отвергуся. Где премудр, где книжник, где совопросник века сего? Не обуя ли Бог премудрость мира сего? Понеже не разуме мир премудростию Бога, благоизволи Бог буйством проповеди спасти верующая1. Разсуждение. Алманашники, и звездочетцы, и вси зодейшики познали Бога внешнею хитростию, и не яко Бога почтоша и прославиша, но осуетишася своими умышленьми, упо-доблятися Богу своею мудростию начинающе, якоже первый блядивый Неврод, и по нем Зевес прелагатай блудодей, и Ермис пияница, и Артемида любодеица, о них же Гронограф и вси кронники свидетелствуют; таже по ниx бывше Платон и Пифагор, Аристотель и Диоген, Иппократ и Галин2: вси сии мудри быша и во ад угодиша, достигоша с сатаною разумом своим небесных твердей, и звездное течение поразумевше, и оттоле пошествие и движение смотрях небеснаго круга, гадающе к людской жизни века сего,— настоящей, или отчету, или гобзование,— и тою мудростию своею уподобляхуся Богу, мнящеся вся знати. Якоже древле рече диавол: поставлю престол мой на небеси и буду подобен Вышнему3, тако и тии глаголют: мы разумеем небесная и земная, и кто нам подобен! И взимахуся блядины дети выше облак,— слово в слово, яко и сатана древле. Сего ради отверже их Бог: благоизволил буйством Апостольским спасти хотящих наследовати спасение. Вси христиане от Апостол и отец святых научени быша смирению, и кротости, и любви нелицемерной; с верою непорочною, и постом, и со смиренною мудростию, живуще в трезвости, достизают не мудрости внешния,— поразумевати и луннаго течения,— но на самое небо восходят смирением ко престолу царя славы, и со ангелы сподоблятися славити Бога; души их во благих водворяются, а телеса их на земли нетлении быша и есть. Виждь, гордоусец и алманашник, твой Платон и Пифагор: тако их же, яко свиней, вши съели, и память их с шумом погибе, гордости их и уподобления ради к Богу4. Многи же святии смирения ради и долготерпения от Бога прославишася и по смерти обоготворени быша, понеже и телеса их являют в них живущую благодать Господню, чюдесьми и знаменьми яко солнце повсюду сияют. Виждь, безумной зодийшик, свою богопротивную гордость, каковы плоды приносите Богу и Творцу всех Христу: токмо на сыщатися, и упиватися, и баб блудить ваше дело. Прости,— не судя глаголю, к слову прилучилося. Не ваше то дело, но бесовское научение. Плаката о вас подобает, а не ругати: понеже плоть от плоти нашея, и кость от костей наших, тела нашего и уды отчасти. Увы, отцы и братия наша! Увы, чада и друзи! Увы, приятели и сродство! Уже бо разлучишася от святых зде и в будущем веце. Како о вас не плакать? Плачю, рече, яко взял вас живых диавол и не вем, где положити хощет: яве есть, сводит в преглубокий тартар и огню негасимому снедь устрояет. Посмотри-тко на рожу-ту, на брюхо-то, никониян окаянный,— толст ведь ты! Как в дверь небесную вместитися хощешь! Узка бо есть и тесен и прискорбен путь, вводяй в живот. Нужно бо есть царство небесное и нужницы восхищают е, а не толстобрюхие. Воззри на святыя иконы и виждь угодивший Богу, како добрыя изуграфы подобие их описуют: лице, и руце, и нозе, и вся чувства тончава и измождала от поста, и труда, и всякия им находящия скорби. А вы ныне подобие их переменили, пишите таковых же, якоже вы сами толстобрюхих, толсторожих, и ноги и руки яко стулцы. И у кажного святаго,— спаси Бог-су вас,— выправили вы у них морщины-те, у бедных: сами оне в животе своем не догадалися так зделать, как вы их учинили! Помните ли?—на сонмище той лукавой, пред патриархами теми Вселенскими, говорите мне Иларион и Павел: “Аввакум милой, не упрямься, что ты на руских святых указываешь, глупы наши святыя были и грамоте не умели, чему им верить!” Помните, чаю, не забыли—как я бранить стал, а вы меня бить стали. Разумный! Мудрены вы со дьяволом! Нечего разсужать. Да нечева у вас и послушать доброму человеку: все говорите, как продавать, как куповать, как есть, как пить, как баб блудить, как робят в олтаре за афедрон хватать5. А иное мне и молвить тово сором, что вы делаете: знаю все ваше злохитрство, собаки, бляди, митрополиты, архиепископы, никонияна, воры, прелагатаи, другия немцы руския. Святых образы изменили и вся церковныя уставы и поступки: да еще бо християном милым не горко было! Он, мой бедной, мается шесть-ту дней на трудах, а в день воскресной прибежит во церковь помолити Бога и труды своя освятити: ано и послушать нечево—полатыне поют, плясавицы скоморошьи! Да еще бы в огонь християнин не шол! Сгорят-су все о Христе Исусе, а вас, собак, не послушают. Да и надобно так правоверным всем: то наша и вечная похвала, что за Христа своего и святых отец предания сгореть, да и в будущем вечно живи будем, о Христе Исусе, Господе нашем, Емуже слава ныне, и присно, и во веки веком, аминь . Комментарий (М.Б.Плюханова) Враждебное отношение А. к “внешней мудрости” — к светским наукам, включавшим по понятиям того времени прежде всего риторику, философию, астрономию с астрологией — опирается на несколько оснований. Во-первых—на произведения отцов церкви, опасавшихся вторжения античной языческой образованности в сферу религиозной и богословской мысли. Во-вторых — на богословские идеи о постижении Бога помимо разума и знания, несколько упрощении трактуемые А. как дающие право пренебречь знанием. Новым стимулом для этой враждебности стало появление среди никониан украинских ученых риторов и богословов, в которых старообрядцы видели рассадников латинства. И наконец, оскорбительное для национального самолюбия, постоянно звучавшее на соборе 1667 г. обвинение древнерусских носителей благочестия в невежестве и заблуждениях,— все это сделало тему внешней мудрости одной из острейших для А. Он обращался к ней многократно, впервые, видимо, и послании Федору Ртищеву (см.: Летопись, 1664 г.). Среди сохранившихся черновых материалов Аввакума большинство выписок и:) разных книг касается именно этой темы (см.: Кудрявцев). 1I послание к коринфянам ап. Павла. I, 19—21. Буйством— здесь юродством. 2 Неврод (Нимрод) —по книге Бытия (X. 9—10) —первый сильный на земле. В древнерусской книге “Палее”, толкующей Ветхий Завет, содержится апокрифическое сказание о “Невроде” — исполине, создателе Вавилонской башни и изобретателе астрологии (Бороздин, 209—210). Зевс-прелагатай, то есть принимавший разньн' облики; Ермис—Гермес; Иппократ и Галин—медики Гиппократ и Гален. 3 Близко к Кн. Исайи, XIV, 13—14. 4 Интересный случай использования цитаты у А. Здесь А. опирается на фрагмент из Беседы Иоанна Златоуста, где в рассуждениях о любомудрии Сократа слова “свинию вошь пияше” присутствуют в качестве сравнения. Там же упоминается об “извержении” Платона за его суетное намерение основать новую жизнь (см.: Кудрявцев, с. 205, 193). 5 Имеются в виду аморальные поступки некоторых греков, участвовавших в соборе 1666—1667 гг. Так, по слухам, греческий архимандрит Дионисий, склонный к содомскому греху, “блудил” в Успенском соборе. Об этом А. подробно пишет во II челобитной царю (см.: РИБ, стлб. 751—754). |
